Оранжевое небо.

Когда Грейвз открыл глаза, рассвет едва тронул темное небо. Он, по правде говоря, вообще не собирался ложиться спать, ожидая возвращения проводника или хотя бы какого-то звука в том направлении, куда сбежал рыжий, который обозначил бы его местонахождение, но, по видимому, усталость и собственный организм были иного мнения относительно планируемого ночного бдения. Он сел, пытаясь избавиться от ощущения, что шуршащее сено спуталось с его волосами и вросло в обнаженную кожу (окровавленную футболку он так и оставил валяться рядом), с непривычки, после гладкого лавсанового мешка, хотелось хорошенько почесаться. Ньюта на постепенно проявляющейся в темноте крыше призрака не было. Отсюда, с высоты, хорошо просматривались безликие и пыльные километры ржавого песка и травы, окружавших и их лагерь, и корпус старой машины, ставший ориентиром для уставшего от нескончаемой плоскости глаза. Вся пустошь была словно на ладони. Солнце вставало быстро, ничто не мешало первым, вынырнувшим из-за горизонта лучам пронестись через все видимое пространство, жадно облизав только-только успевшую вздохнуть с облегчением от окончания ядовитого дня землю. Грейвз заметил темную дымчатую полоску на горизонте в той стороне, куда они направлялись — горы, вчера он не обратил на них внимания — а вот расселину с загадочным туманом уже давно пожрало расстояние, позади них была лишь пустошь, покрытая густыми пучками травы. Он внимательно осмотрел близлежащую пустыню, затем подошел к краю, заглядывая под бок корпуса, в надежде обнаружить с какой-нибудь его стороны притулившегося в тени проводника. Но, обойдя огромную машину по периметру, он так ничего и никого не обнаружил. В лагере послышались первые робкие шорохи и кашель пытавшихся продрать с утра сухое горло наемников. Нужно было спускаться. Глядя на брошенную и наполовину зарытую в рыжее сено футболку, Персиваль коснулся пальцами собственных волос — на виске те были жесткими от запекшейся крови и топорщились клоком, но лопнувшая кожа давно стянулась коркой и не кровоточила. Видок у него должно быть был тот еще. Футболка так и осталась на горбатой спине призрака. Наемник без труда преодолел участок изогнутого винта, спрыгивая на панель управления, отозвавшуюся на его вес уже знакомым треском, и… встретился взглядом со знакомыми линзами очков отпрянувшего назад Ньюта. Проводник замер на мгновение и, протянув руку, подался на полшага вперед и быстро оторвал от панели провод. Видимо над его добычей он и трудился, пока Персиваль не спугнул его своим внезапным появлением. Вновь увеличив между ними расстояние, Ньют намотал провод на ладонь, спуская с плеча рюкзак и отправляя свою добычу к прочему ценному барахлу. — Ты где был ночью? — Грейвз скользнул взглядом по укутанной, казалось бы, более, чем обычно фигуре проводника. Хотя разве такое было возможно? Он опять начал с претензии, вместо того чтобы объясниться или извиниться, попытаться завести нейтральный разговор, притворившись, что ничего не было. В конце концов он повел себя так… Как его воспитал Рай. Волею судьбы он был из той элиты, что привыкли получать все, чего хотели даже в условиях жесткого дефицита. К несчастью, подобное потребительское отношение касалось зачастую и людей. Жизнь не научила его, как действовать, если дефицитным предметом вожделения становились рыжие пустынные парни. — Я спать внизу. — Персиваль соскочил с панели на землю, и Ньют сделал еще один шаг назад. Места в кабине стало еще меньше. Грейвзу захотелось впечатать кулак в стену. Он злился в большей степени на себя, за собственную глупость, несдержанность, но… с другой стороны рыжий и сам был виноват в том, подпустил его так близко, а затем закончил все даже не начав. Бесконечные эмоциональные качели и слепое блуждание между догадками и чужими тайнами выматывали больше, чем палящее солнце, ядовито вгрызающееся в металл, раскаляя воздух внутри корпуса все сильнее с каждой минутой как креп рассвет. — Ты меня теперь боишься? — Персиваль сглотнул горькую мысль, но Ньют вопреки всем указывающим на это фактам покачал головой. Как же… Наемник не удержался от того, чтобы сделать резкий шаг вперед, взмахивая руками и, словно в детской страшилке, озвучивая пресловутое «Бу-у!». Проводник ожидаемо дернулся прочь, не рассчитав расстояние и врезавшись в переборку позади свой спины. Грейвз предусмотрительно сделал шаг назад и, кивнув сам себе, вынул бластер, оставляя его на панели за своей спиной. — Так лучше? Теперь я не такой страшный? Нет, все еще боишься… но не меня ведь… Того, что я увижу, что под твоей маской. Но я ведь уже видел! Что тебя так пугает? Проводник не ответил. Ньют дернул головой и, замерев на секунду, словно мелкий испуганный зверь, шустро обернулся, пытаясь выскользнуть через лишенный двери проем кабины пилота, но Грейвзу хватило прыти, чтобы схватить парня за руку, затаскивая его обратно. — Хватит бегать, отвечай мне! Ньют зашипел. Наемник не смог бы сказать на что именно похож этот странный звук, что-то среднее между выпускаемым из шины под давлением воздухом и шорохом песка. — Не трогать! — Рыжий дернул руку на себя, но, прежде, чем он успел вцепиться пальцами в запястье Грейвза, тот сделал шаг вперед, перехватывая его вторую руку, с глухим стуком впечатывая проводника в горячий металл перегородки. — А я буду трогать! Ньют издал испуганный стон, напоминающий то раздавшееся мяуканье, когда ему приснился кошмар, заставляя какую-то иррациональную жалость пронзить насквозь скопившуюся внутри Грейвза ярость. Парень дернулся в его захвате, пытаясь оторвать собственные руки от стены, но проигрывал в силе один на один, особенно сейчас, когда первый ход был уже выигран наемником. — Буду трогать и хочу трогать! И нихрена ты с этим не сделаешь! Что у тебя за предрассудки? Или страхи? Я ведь могу закрывать глаза, когда тебя целую. Ты же не поцелуев боишься, я же чувствовал, ты мне ответил… — Грейвз словно снова ощутил на своих губах другие, мягкие, поддавшиеся и раскрывшиеся для него вчера ночью, прежде чем… Он отпустил одну из рук проводника, накрывая пальцами его респиратор. — Может быть лучше содрать сразу, как прилипший пластырь? В его пальцы сквозь прорези в пластике врезалось шумное жаркое дыхание рыжего. Грудь Ньюта сотрясалась в рваных промежутках между вдохом и выдохом с такой силой, что Персиваль едва не отступил, опасаясь, будто проводник просто напросто грохнется в обморок от ужаса, или какая там эмоция сейчас в нем преобладала… как и всегда, за исключением вчерашней ночи, он не мог быть уверен. Ни в чем. Все из-за этой дурацкой маски… Персиваль сжал пальцы на хрустнувшем респираторе, и рыжий резко поднял руку вверх. В шею Грейвзу уткнулось тонкое лезвие того самого ножа, которым Ньют несколько дней назад оставил на своей карте зарубку о пройденном пути. — Если ты меня трогать… — Голос проводника сорвался, заметавшим межды сиплым шипением и хрипом. — Я сделать тебя трупом… Грейвз все еще сжимал одно из запястий Ньюта, ощущая под тонкой кожей чудовищный ритм сердцебиения. Он стиснул зубы — лезвие плашмя давило на горло, оставляя некоторые сомнения в том, что рыжий исполнит свою угрозу, и сдаться сейчас не позволяла банальные злость и обида за недосказанность. Звук концентрирующего плазму бластера оказался слишком неожиданным. Ньют и Персиваль одновременно повернули головы, лицезрея Гриндевальда, который задумчиво переводил оружие с одного на другого. — А я то думал у вас медовый месяц… Лучше не рыпайтесь оба, а то я не могу решить кто мне сейчас нужнее… Живо разошлись по углам! И, рыжий, — Геллерт многозначительно указал дулом пистолета на прижатый к горлу Наемника нож, — постарайся при этом не попортить шейку моего друга, а не то я испорчу твою так сильно, что голову не найдут… Грейвз одновременно разжал пальцы обеих рук, выпуская из плена запястье проводника и его маску, но не двигаясь с места. Ньют тут же воспользовался этой возможностью, отнимая нож от его шеи и нырнув вниз, плавным движением все же выскользнул из развороченной кабины пилота, оказавшись на безопасном расстоянии от обоих. — Никто не хочет мне рассказать, с чего вдруг бомбануло? — Геллерт опустил пистолет, перестав целиться в кого-либо, но батарея бластера все еще издавала тихий угрожающий гул. — Что с лицом, Перси? — Порезался, когда брился… — Хмуро огрызнулся Грейвз, со скрежетом стащив с панели пистолет и засунув его обратно в кобуру. Гриндевальд скривился. — То есть мне не стоит сейчас же пристрелить его за то, что он напал на тебя? — Рука альбиноса вновь взметнулась вверх, направляя бластер в лицо Ньюту. — После того тумана мне даже любопытно, сдохнешь ли ты, если в тебя пальнуть. С трудом себя сдерживаю… Разномастные глаза перестали высматривать грехи в облике Грейвза, выбрав проводника своей новой жертвой. — Стой! Ньют заговорил раньше, чем Персиваль успел придумать достойное оправдание. Он был почти уверен, рыжий не станет отвечать, и в очередной раз ошибся. Почти. Проводник вытянул руку, указав на него пальцем. — Я не ехать с ним! — Что? — Это заявление, казалось, ошеломило даже Гриндевальда. Альбинос растянул губы в паскудной издевательской ухмылке, опуская бластер. — И как же ты собрался двигаться дальше? Побежишь следом? Ни один из моих парней не подпустит тебя даже на расстояние выстрела, не говоря уже о том, чтобы усадить рядом. — Я ехать с тобой. Грейвз едва подавил желание сию же секунду подойти к рыжему и отвесить тому отрезвляющую пощечину. Он устал считать разы, когда одно только его упрямство помешало лидеру спустить курок и оставить от головы проводника кусок жареной плоти, а он собирался провести с ним один на один целый день в замкнутой кабине мобильного бокса… Он надеялся, что громко заржавший от этого предложения Геллерт сделает правильный выбор — он откажет, заставит Ньюта вернуться в седло его байка и выполнять то, за что ему была обещана плата, даже если его придется привязать. — Хрена с два! — Персиваль сделал шаг вперед, сжимая кулаки, но поднятая вверх ладонь лидера его остановила. — Заткнись, Перси! Я хочу послушать… — До гор безопасный путь. — Ньют неопределенно махнул рукой куда-то в сторону темнеющей на горизонте полоски. — Не нужен проводник. Там мы остановиться и я показать, как идти дальше. Гриндевальд в задумчивости тронул пальцами усы. — Ну что же… Раз вы внезапно решили поубивать друг друга… Мне это кажется неплохой идеей. — Альбинос щелкнул предохранителем, заставив умолкнуть батарею, и спрятал пистолет в кобуру. — Сегодня поедешь со мной, только без фокусов, я нервный… а ты Перси проветришь спину, может быть заодно и голову. И приведи себя в порядок, от тебя так несет кровью, что жрать захотелось…