Оранжевое небо.

Должно быть он просидел так час, или пару часов, но не больше - солнце не намного сдвинулось в сторону горизонта, все еще поливая землю ядовитыми лучами. Белых пятен становилось все меньше, и они, исчезая, рисовали полную картину аляповатыми разводами рыжих отенков. Тайны, как проводник выжил среди пустоши и среди мутантов не осталось, все было простым до зубной боли - он и сам оказался мутантом, одним из них… Возможно по этой же причине его не растворил таинственный туман из каньона, и уж точно по этой причине он скрывал свое лицо и… Грейвз снова вспомнил ночь на спине призрака, с отчаянной настойчивостью подбрасывающую ему жаркие картины. Ньют вовсе не боялся его, или самого поцелуя… Ньют боялся, что он почувствует его зубы, или же заметит неестественность его глаз и раскроет его тайну на день раньше, чем это произошло. Фантомный запах травы ударил в нос и Персиваль вновь почувствовал рвотный позыв, уже слабее, но лучше было не вспоминать сейчас о губах парня. Оставалось еще видение в воронке Напалма, слишком неясное, какое-то мятежное… Сейчас те чувства, что он испытал казались слишком далекими и неправильными. При виде смерти проводника он ощутил, физически, как его сердце перестало биться, ощутил ярость, почти что фанатичное бешенство в желании отомстить Гриндевальду за то, что своим простым и по сути обыденным действием он сломал его мир… Словно бы Ньют был в тот момент всем его миром. Был ли? Является ли сейчас? Он не позволил себе ответить утвердительно, вспоминая мутанта с разоренной фермы и всех других, виденных им в Раю - исковерканных, изуродованных, сломанных токсичной природой и превращенных в уродливое напоминание о вымирании всего их вида “человек”. Но Ньют ведь таким не был. Даже теперь. Даже сейчас, когда он знал, что проводник так панически оберегал ото всех взглядов под своей маской не было ужасным, оно было как минимум гармоничным - два уха, два глаза, зубы… Он был не человеком, мутантом, но все еще не уродом. Шум и движение в лагере за спиной вырвали Персиваля из водоворота размышлений возвращая обратно в пошатнувшуюся реальность. Тошнота больше не рвала горло в клочья, и он встал, сделав над собой усилие и вернувшись обратно в неровный круг транспорта, останавливаясь за спинами выживших наемников. То, что произошло и что вызвало оживление он понял уже заочно - Гриндевальд выволок Ньюта из бокса, почти так же, как и в его видении на выжженном плато, только сейчас проводник был без всей своей защитной амуниции, как и без балахона, неестественно выделяясь среди одетых и загорелых людей бледностью кожи и яркостью своих волос и глаз. Он лежал в густой рыжей пыли, затравленно переводя взгляд с одного враждебного для него сейчас лица на другое, выискивающих в его облике все новые и новые несоответствия, отклонения от привычного образа. Но, даже повторись привидевшаяся из-за призраков Персивалю картина, сейчас Ньют не смог бы даже сопротивляться - его руки по прежнему были туго стянуты веревкой за его спиной. При виде лица проводника Грейвз испытал чувство какой-то иррациональной по отношению к мутантам жалости. Тот удар Геллерта, прервавший вопли на незнакомом языке явно не оказался последним. И это Персиваль, всего лишь пару часов назад едва не лишившийся чувств при мысли, что Ньюта не стало, оставил его один на один с их лидером… Губы рыжего были разбиты, бровь над лопнувшей скулой опухла, нависая на глаз, все его тело, лишенное привычной горы одежды, было покрыто темными пятнами, должно быть синяками, только не привычного фиолетового, а коричневатого оттенка, и везде были следы его рыжей крови, только на подбородке и шее смешиваясь с яркими пятнами алой, принадлежавшей Гриндевальду. - У меня для всех вас пренеприятнейшее известие… - Грейвз перевел взгляд на альбиноса, возвышающегося над пытавшимся подняться с земли на колени проводником. Его рука была наскоро замотана насквозь пропитавшимся кровью бинтом, но в целом тот выглядел намного приличнее того, что стало с Ньютом. - Наш проводник все же оказался засланной тварью с грязной кровью, не человеком, мутантом… А Персиваль еще себя винил в излишней театральности… Гриндевальд описал позади спины рыжего полукруг и, оказавшись сбоку, прервал попытки парня подняться очередным ударом приклада по голове. Ньют издал короткий мяукающий вскрик, вновь падая на землю и поднимая резким выдохом облачко пыли у своего носа. Он зашипел - песок налип на щеку, забираясь в открытые раны на скуле и губах, - и принялся отплевываться. Вокруг почти физически ощущались все нарастающие отвращение, неприязнь, брезгливость и самая настоящая ненависть… все то же, что витало в воздухе во время каждой показательной казни обнаруженных мутантов в Раю. Наемники нетерпеливо перешагивали с ноги на ногу, нервно сжимая ладони в кулаки и поглаживая пальцами рукояти бластеров, и только отсутствие приказа лидера останавливала сейчас эту свору от того, чтобы растерзать рыжего на куски. - И одной только удаче мы, должно быть, обязаны, что обнаружили это сейчас, когда мы почти у цели, уже на берегу этого чертова моря, а не в логове его дружков в качестве завтрака. К сожалению, как только его план был сорван, он отказался говорить… - Носок ботинка Гриндевальда легко ткнул Ньюта под бок, вызывая у того новую порцию шипения. - Но есть и приятная сторона. - Альбинос расплылся в ухмылке. - Раз предатели среди нас сбросили маски, то и нам можно перестать прикидываться паиньками, верно Перси? Наемники с шорохом обернулись на стоявшего позади них скрестив руки на груди хмурого Грейвза. Улыбка Геллерта, встретившегося с ним взглядом стала просто неприлично широкой, оголившей зубы. - Думаю нашему проводнику будет полезно узнать, что никаких выживших мы спасать не собираемся. Даже если бы они в природе существовали. - При этих словах в толпе послышались одобрительные смешки. Ньют резко повернул голову и последняя пара глаз коснулась фигуры Персиваля. В отличие от всего остального внимания, этот взгляд Грейвз выдержал с трудом - в яркой зелени плескались удивление, досада… и надежда. От этого стало еще паршивее. - А ты небось подумал, что он лучше нас… Нет, он один из нас. - Гел вновь обратился к наемникам, лишая рыжего своего внимания. - Надеюсь за этими байками вы не забыли зачем мы вообще покинули дом, милый дом… Судя по карте, нам осталась всего пара дней пути, а там, в море, нас ждет город пришельцев! И все, что он нам приготовил... - Нельзя идти! Ша-ада быть священный город! Людям нельзя идти! - Ньют резко ожил, подавая голос и с шорохом переворачиваясь на спину - только так сейчас он мог увидеть Гриндевальда. - О… снова голос прорезался? - Альбинос присел рядом с проводником на корточки, поддевая его под подбородок невзведенным бластером. - Приятно слышать, что это место все же существует, да еще и от того, кто шарился по этим землям и может подтвердить все догадки домоседов. Стало быть тебе знаком этот город? Ша-ада говоришь… Это название? Может быть мы сумеем договориться? Гриндевальд убрал бластер от лица Ньюта и, занеся руку за спину, достал из патронташа свой нож. Уши рыжего встали торчком, он следил за каждым осторожным движением альбиноса. - Давай так… ты поработаешь проводником… еще совсем немного. Всего лишь два дня. Доведешь нас без проблем до города, и я тебя отпущу. - Неуспевший зародиться среди наемников неодобрительный гомон альбинос остановил поднятой ладонью. - Я могу разрезать веревки прямо сейчас… забудем прежние обиды. - Он махнул перед ньютовым лицом покалеченной рукой. - Скажем это было око за око, как и вранье, ты ведь тоже не безгрешен… останемся друзьями, доберемся до города, а там может и поделимся награбленным, хотя что может быть ценнее собственной жизни, верно? Грейвз прикрыл глаза. Он не сомневался в ответе Ньюта. В отличие ото всех, кого он знал у этого парня существовала такая вымирающая в современном мире вещь, как иммунитет к подкупу, в этом он убедился еще при первой встрече. Его нельзя было купить за то, что обычный житель Рая оторвал бы с руками. Он сомневался лишь в решении Гриндевальда относительно его дальнейшей судьбы, после того, как тот услышит ответ. - Нет. - Голос проводника был тверже стали. - Ты не быть друг, ты война, ты убивать все до чего дотронуться, ты врать… Людям нельзя в Ша-ада, никому нельзя. Мне нельзя. Ша-ада охранять страж, он всех сделать трупами, если вы идти! Лицо Гриндевальда покраснело. Он резко дернулся вперед, хватая рыжего за волосы и потянул на себя, заставляя сесть. Уши мутанта напряженно вжались в голову по бокам от впившегося в лохматые пряди кулака, и Ньют изогнулся в спине, пытаясь избежать насильственного действия и отодвинуться. Лезвие ножа Геллерта плашмя прижалось к разбитой скуле, вырывая у рыжего очередной вскрик от втираемой в свежую рану песчаной крошки. - В таком случае я привяжу тебя к капоту и по громкости твоих воплей буду определять безопасен ли мой путь… - Альбинос брезгливо оттолкнул от себя проводника, позволяя ему вновь рухнуть на землю, и, поднявшись, вытер нож о штанину, оставляя на ней темную полоску запачкавшей лезвие рыжей крови. Гриндевальд поднялся на ноги, кивнув ближайшим к нему наемникам. - Посторожите его пока парни, только оставьте его пока в живых, вдруг придется откупаться от аборигенов. У меня важный разговор. - Геллерт вновь нашел Грейвза глазами, кивая в сторону своего бокса. - Перси, на пару слов. Проходя мимо окруженного наемниками Ньюта, Персиваль старался смотреть только на лидера, кляня отточенное вечными угрозами для жизни периферийное зрение. Если бы существовала возможность еще и не слышать громкое и отчаянное шипение, он бы ею воспользовался. Ноги как назло утопали в рыхлом, лишенном травы песке, замедляя его движения, но он все же добрался до треклятого бокса, заходя внутрь, перед любезно пропустившим его вперед Гриндевальдом. В нос сразу же ударил концентрированный запах травы и меди - словно кто-то зарезал какую-то большую скотину на сенокосе, - весь пол был покрыт каплями и потеками крови двух цветов, дополняя картину, оставшуюся после произошедшей здесь битвы. Снаружи раздался вскрик Ньюта, тут же потонувший в громко высказанном ругательстве и последовавшим за ним дружном гоготе. Грейвз обернулся, но Геллерт, словно отрезая его от возможности побега, двинул кулаком по кнопке на стене, закрывая дверь за ними обоими. Внутренности бокса заполонила глушившая все звуки извне тишина. - Не починишь, как следует? - Гриндевальд сморщился, проходя к своей постели и тяжело опустился на свой спальник. Подцепив край бинта, он принялся разматывать уже насквозь пропитанную кровью ткань со своей ладони. - Она прямо за твоей спиной. Грейвз молча обернулся, замечая металлический ящик, который в панике не смог обнаружить прямо перед своим носом и, поджав губы, откинул крышку, подхватывая из него стеклянную бутылку со спиртом или каким-то иным антисептиком - истлевшая этикетка не оставляла возможности прочесть что именно это был за препарат - и новый бинт. Он вернулся к кровати Гриндевальда, опускаясь перед ней на колено и, протянув ладонь, дожидаясь, пока альбинос вложит в нее свою. Рука выглядела не слишком хорошо - оставленные Ньютом глубокие отметины полукругом пестрели только начавшей сворачиваться кровью. Персиваль открутил крышку, резко и не задумываясь выливая половину содержимого бутылька на рану. - Мать твою! Как же жжет… - Возглас был направлен куда-то в потолок и не был адресован лично Грейвзу. - Как думаешь, у меня от этого не вырастут уши? Может быть зубы? - Геллерт полез пальцем второй руки в собственный рот, проверяя не заострились ли резко плоские зубы. Это выглядело дурачеством. Если бы мутанты и впрямь могли заразить кого-то подобным образом, они должно быть систематически устраивали бы набеги, обращая всех в свой образ жизни. И сам Грейвз был бы уже давно заражен тем поцелуем… разве что нечто передавалось только при укусе, но он не думал, что это было опаснее если бы Гриндевальда клюнул баргу. В конце концов они каждый день жрали их рыжее мясо и не жаловались. - Перси… - Грейвз все таки поднял голову, отреагировав наконец то на то, что говорит лидер. - Я не стану сейчас обвинять тебя в том, что притащить ко мне мутанта было твоим каким-то извращенным планом. Поверь, я считаю, что для такого, как ты это слишком, даже не смотря на то, что ты всю дорогу шушукался с ним о чем-то по углам и раз за разом пытался меня убедить в том, что эта тварь человек… как-то подозрительно все же… Но, - взгляд альбиноса вновь стал хищным и острым, словно ведро с битым стеклом. - если ты совершишь еще одну ошибку, я оставлю тебя связанным в одной яме с трупом этого выродка. Надеюсь теперь ты правильно расставишь приоритеты... Персиваль закончил заматывать бинт, заткнув его край за толстый слой белой ткани. Теперь все сооружение выглядело куда аккуратнее и не грозило Гриндевальду гангреной от заражения (если конечно проводник не оказался еще и ядовитым). Он поднялся на ноги, возвращаясь к аптечке и, незаметно сунув бутыль с оставшимся антисептиком в один из карманов штанов, захлопнул металлическую крышку. - Не сомневайся в этом.