Один за всех, все за одного!

- А, ну ясно, ладно, в другой раз тогда. – промямлила я, понимая, что несу какую-то чушь. Наверно, выглядела я совсем жалко, ибо рожа Копыловой расплылась в улыбке. - Да, Сашенька, в другой раз. Ну, что ж, видит Бог, я сделала всё, что было в моих силах. Кто же виноват, что я учусь с кучкой бесхребетных придурков, которые… Эх, да что теперь распаляться? Ведь я знала, знала, чёрт возьми, что именно так всё и будет! Какая же я дура, просто идиотка! Обзывая себя самыми последними словами, я поплелась к выходу. Моя рука уже легла на дверную ручку, когда я вдруг услышала до боли знакомый хрипловатый голос, который я никогда в жизни не перепутаю ни с чьим другим. - Народ, я тут узнала одну вещь… Я недоумённо уставилась на Софью Трофимову, которая стояла с отрешённым видом, смотря куда-то в окно. Я, было, подумала, что у меня начались слуховые галлюцинации, и на самом деле Софья молчала. Такой невозмутимый у неё был вид. Но, к счастью, мои предположения на счёт собственного сумасшествия не подтвердились, ибо все присутствующие также, как и я, удивлённо смотрели на Трофимову. - Какую же новость ты узнала? – хмыкнула Марина. - Сейчас расскажу, только у меня есть два вопроса: напомните мне, пожалуйста, когда у нас обычно проходит неделя творчества, в рамках которой, мы, собственно, и хотим поставить спектакль? Я решительно ничего не понимала. Причём тут дата проведения этой злосчастной недели? О чём вообще моя одноклассница ведёт речь? Тем не менее, я напрягла память. - Кажется, в апреле всегда… или нет? – послышался чей-то голос. Чей, я из-за собственных мыслей не поняла. - Да, или в начале мая, - хором подтвердили несколько человек. - Отлично. – Софья как-то странно улыбнулась. – Это был первый вопрос. Теперь второй: какого чёрта нас напрягают со спектаклем сейчас, в середине февраля? Вопрос резонный, только вот какая разница? У меня начались закрадываться смутные предположения: моя одноклассница либо спятила, либо просто придуривается. Второе, впрочем, вернее. Видно, ход мыслей других учеников нашего класса совпадал с моим. - При чём тут это? – снова раздражённо заговорила Марина, которая всем своим видом показывала, что речь Софьи она считает, по меньшей мере, бредом. – Спектакля всё равно не будет. Не. Бу. Дет. Трофимова даже не взглянула в её сторону. - А вы знаете, что у нас в школе будет проверка… - заговорила она будничным голосом, будто бы сообщала прогноз погоды. Тут я окончательно выпала в осадок. Моя бедная одноклассница тронулось умом. Причём тут какая-то проверка? Дурдом какой-то. - Да какая нафиг проверка? Трофимова, ты сбрендила? С тобой вообще всё нормально? – Копылову так бесил спокойный и монотонный тон Софьи, что она сама сорвалась на истеричный визг. А когда Копылова начинает визжать, это уже бесит меня. - Марина, заткнись, будь добра! Дай ей сказать. Софья, продолжай. Признаться, я сама не ожидала от себя подобных слов. Да, я ненавидела свою противную одноклассницу, но до сих пор с ней не конфликтовала в открытую. Что поделать? Она – звезда класса. Да, многие её, подобно мне, терпеть не могут, но всё же у неё есть авторитет. С этим не поспоришь. - Действительно, Марин, помолчи. Давай, Трофимова, трави свои байки из склепа, – неожиданно поддержала меня Даша Савельева. Софья кивнула и продолжила: - В общем, к нам приезжает инспекция, я не помню, откуда, и она хочет посмотреть на внутреннюю жизнь школы. Ну, типа, проводит ли директор общешкольные мероприятия, внеклассные занятия и так далее. Кстати, напомню, что неделя творчества – тоже общешкольное мероприятие. Тут-то до меня, наконец-то, дошло! Конечно, Софья объяснила всё довольно сбивчиво, но смысл ни от кого не ускользнул. Теперь ясно, почему эту неделю творчества проводят сейчас. - Да откуда вы знаете, что проверка будет? Может… - нервно заверещала Марина, но была наглым образом перебита Алексом Шаповаловым: - Да будет проверка, точно. Я тоже про неё слышал. Весь класс загалдел. Конечно, все понимали, что раз будет проверка, то спектакль надо ставить. Ведь директриса вряд ли захочет ударить в грязь лицом. Я тихонько радовалась удачному стечению обстоятельств. Про инспекцию-то я и слухом не слыхивала. Что ж, она, как никогда, кстати. Мои же одноклассники моей радости не разделяли. Они громко, не скупясь на все возможные эпитеты, костерили всю систему образования в общем и предстоящую проверку в частности. Особенно усердствовала Марина. Это могло затянуться надолго. Я уже собралась призвать всех к спокойствию и постараться обсудить постановку спектакля, но не успела. За меня это сделала Софья: - Итак, спектакль поставить нам надо? – она окинула всех присутствующих тяжёлым взглядом. - Надо! – обречённо грянул нестройный хор голосов. - Мы этого хотим? – опять тот же чарующий взгляд карих глаз. - Нет. А всегда ли мы делаем то, что хотим? Нет. Значит, выбора у нас нет? Нет. Следовательно, мы должны поставить этот чёртов спектакль. - Трофимова права. К тому же, мы последний год вместе учимся. Пусть, у нас о школе хоть какие-то хорошие воспоминания останутся, – робко вставила я. - Точно, народ, давайте рискнём. Я лично за, – после недолгого молчания воскликнул Дэн Белов. Ответом ему был одобрительный, но неуверенный гул голосов. Все считали нужным высказаться, но никто никого не слушал. Но один голос, раздавшийся внезапно, заставил всех замолчать. Говорил Влад Чащин. Говорил, как всегда, лениво и насмешливо: - О, сколько энтузиазма я вижу! С чего это вдруг? Что, все на сцену захотели? Славы и почестей возжелали? – интонация Влада так и сочилась сарказмом и злой иронией. – Ваше желание, конечно, похвально, но вот напомните мне, пожалуйста, как закончилась наша последняя попытка выпендриться на сцене? Где гарантии, что в этот раз мы также не провалимся с треском? В классе воцарилась тишина. Все понимали, что Чащин, как ни крути, прав. - Гарантии? Гарантий никаких. Я вам всем больше скажу, даже шансов поставить что-нибудь путное у нас мало, – я говорила и даже не понимала, что я несу. Словно, кто-то другой руководил мною в этот момент. - Да, мы не великие актёры, у нас не будет, как у «ашек», супер-пупер опытного руководителя, но давайте хотя бы попробуем что-то сделать. - Да, кстати, а кто у нас будет руководителем? Если наша Татьянка, то я даже пробовать ничего не буду, – задумчиво произнесла Настя Орлович – ещё одна моя одноклассница. Хорошая девочка, но уж чересчур завистливая. - Вот, я тоже хотела бы узнать, – ввернула своё словечко Копылова. Все как один посмотрели на меня, явно ожидая ответа. Я же слегка смутилась. Объявить, что именно я возьму на себя эту «великую миссию» быть режиссёром, я считала немного нескромным. К счастью, мне опять помогла Софья. Какой уже раз за сегодня? - А нашим руководителем будет Горская. - Ты? – ошарашено воскликнула Марина. – У тебя, что же, и сценарий уже есть? - Есть, - не моргнув глазом нагло соврала я. Конечно, никого сценария у меня не было. Более того, я даже не знала, какой спектакль мы будем ставить. - Но ты же никогда не пробовала, да и вообще… - Копылова явно не желала мириться с тем, что меня выбрали на такую важную, по её мнению, должность. - Ну, вот и попробую. Сразу хочу предупредить: я сама на всё это не напрашивалась, и если кто-нибудь хочет на моё место, то милости прошу, – я оглядела всех присутствующих. – Что, никто не хочет? – теперь я смотрела прямо на Марину. – Что ж, чудненько. Вы только поймите, я не претендую на статус великого режиссёра, но раз уж мне дали это задание, то уж позвольте мне его выполнить. Насильно я никого играть в спектакле не заставляю, но, ребят, дайте мне шанс. Я постараюсь, чтобы на этот раз мы не лоханулись. Я наконец-то замолчала. Если честно, то я думала, что меня пошлют куда подальше. Но все почему-то молчали. - Ну, по крайней мере, Горская лучше Татьянки. – Настя Орлович первая прервала явно затянувшуюся паузу. – Я бы не прочь сыграть в твоём спектакле какую-нибудь главную роль. - Ой, главную роль ей подавай! Может, я тоже хочу сыграть главную роль? – шутливо возмутилась Даша Савельева. - Про меня там не забудьте. Я согласен на любую роль, если только она не трагическая. Где расписаться? – воскликнул Дэн. Влад Чащин зло зыркнул на него. Мне казалось, что с его уст вот-вот сорвётся: «И ты, Брут!». Но он молчал, поджав губы. Я улыбнулась. Ну, хоть кто-то со мной. В это время другие тоже начали рассуждать, какие они роли хотят получить. В классе воцарился весёлый гомон. Я возликовала: полдела сделано! - А если всё-таки мы опять опозоримся? – я не узнала голос того, кто это сказал, но мне почему-то показалось, что это была моя соседка по парте, Ира. Снова наступила пауза. - Ну, тогда на наших могилах напишут: «Сто раз облажались на сцене», – попытался разрядить обстановку Дэн. - В крайнем случае, не впервой, - добавила Даша. - Но мы же лажаться не собираемся? – с надеждой спросила я. - Не собираемся, конечно! Я немного успокоилась. Но, как выяснилось, зря - теперь на меня накинулись с расспросами о том, какой спектакль мы собрались ставить. Я, было, хотела сказать, что не знаю, но во время вспомнила, что уже соврала Марине насчёт сценария. Недолго думая, я спросила, в каком спектакле все хотят играть. Почти все девочки, за редким исключением, горячо желали поставить «Ромео и Джульетту». Все мальчики были категорически против. Да и я тоже не особо одобряла эту идею. Не знаю почему, но мне казалось, что это не наше. Вряд ли у нас что-то хорошее выйдет. Но вот кто-то, по-моему, это была Софья, предложил сыграть «Три мушкетёра». Её никто не поддержал, кроме меня, ибо теперь я была ей по гроб жизни обязана, но, впрочем, и против никто ничего не имел, хотя бы потому, что эту книгу никто не читал и сюжет все знали лишь смутно. Я решила, что «Три мушкетёра» - не самый плохой вариант и сказала, что сценарий именно к этому спектаклю я и написала, так как считаю, что этот роман – то, что нам нужно, и я просто счастлива, что моё скромное мнение совпало с мнением общественности. На этом наше собрание закончилось и мы разошлись по домам. Настроение у меня было на редкость замечательным.