Противоположности

Оливер внимательно выслушал мою историю. Она потрясла его, нет, не так, он конкретно охренел. Парень комментировал всё что вызывало у него шок, злость, недоумение,печаль. Когда я закончил, парень не говоря лишних слов сжал меня в крепких объятиях. Я был ему благодарен, у меня никогда не было настоящих друзей и я толком не знаю, что такое поддержка и помощь друга. Мы посидели так ещё минут пять и потом пошли обратно в лагерь. Когда мы дошли до него, то поняли, что все уже давно проснулись и собирали свои вещи, ведь через пару часов мы поедем обратно в город. Дойдя до нашей палатки мы с Оливером заметили, что она была собранной, а наши вещи аккуратно лежали под деревом. Ник, который как мы поняли сделал все без нас, тихонько дремал в тени с наушниками в ушах. Я осторожно подошёл к нему и вытащив наушник прохрипел неуверенное "спасибо". Ник удивлённо распахнул глаза и его шоколадные озёра столкнулись со стеклянными водами глаз Адама. Брюнет замешкался, но все же прошептал тяжёлое " не за что". Адам вернул наушник Нику и отвернувшись пошагал в сторону одноклассников. Все ребята готовились к завтраку, кто-то разжигал костёр, кто-то мыл картошку, а кто-то делал целое ничего. Оливер и Адам же были в числе тех кто разжигал костёр. Парни делали это без всякого желания, но всё же замарав руки и провоняв одежду, подростки смогли разжечь нормальный огонь. Кроме картошки, дети жарили всё, и грибы, и зефир, и рыбу, какой-то умник поджарил банан. В общем завтрак был очень весёлым, странным, и самое главное - вкусным. Но даже во время этого веселья, Адам не мог расслабиться. Блондин хотел уже по быстрее оказаться дома и смотреть обещанный маме фильм. Когда завтрак закончился, все ребята собрали свои вещи и пошли к автобусу. Когда вся арава подростков завалилась в автобус и расселась по своим местам, учителя ещё раз всех пересчитали и дали добро водителю чтобы тот ехал. Адам сидел у окна и никак не мог успокоиться. Ему нужно было много о чем подумать: самочувствие мамы, спокойствие Ника, чувства к Оливеру и много ещё чего. Адам так сильно задумался обо всём этом, что не заметил как часто и как обеспокоенно смотрит на него Оливер. Рыжеволосый волновался за блондина, ему хотелось сжать его руку, прошептать на ушко, что всё будет хорошо, затем медленно, но нежно прижаться к его вишневым, мягким губам. Хотелось зарыться пальцами в шелковистые локоны, цвета солнечных лучей и не отпускать никогда. Оливер вздрогнул. Раньше он не замечал за собой таких собственнических наклонностей и подобных желаний. Но Адам. Он может вызвать всё. И Оливер пока не понимает, нравится ему это или нет...