Aspiration

Миша читал в кровати, когда Лёша бесцеремонно бахнулся прямо ему на спину. Миша крякнул от его веса. - Лёша, ты чего всегда такой резкий? - Опять ты читаешь своё занудство? - Да, блять… - Ладно, не злись ты, - Лёша легко покусал его за ушко, - Я пришёл с миром. Миша тяжело вздохнул и отложил телефон, протирая усталые глаза. - А ты сам не хочешь почитать какую-нибудь книгу? - спрашивает он у Лёши. - Я обычно читаю комментарии. Это затягивает. Миша скривился. Ему не хотелось тащить всю эту грязь сюда, в постель. Поэтому он отодвинул телефон ещё дальше. Не дай бог он начнет ещё и в новостях копаться. Лёша на это не реагирует, кажется, он вообще засыпает. И не мудрено - они сегодня весь день провели на собачьем холоде, снимая обзор. И это лето называется. - Лёш, - мягко говорит он, - Тебе не холодно? Может, под одеяло заберёшься? Лёша в ответ издаёт непристойные пердящие звуки. - Мне просто адски лень. Мне даже языком ворочать лень, - но в итоге слезает и накрывает их обоих одеялом, снова прижимаясь к Мишке. - Оо, ты такой тёплый, - довольно стонет Псковитин, закидывая на друга холодные ноги, Миша закатывает глаза, но терпит, укладываясь на бок. Лёха обнял мужчину со спины, от тепла чужого тела невозможно размаривает. Михаил обхватил его ледяные руки за локти, прижимая к груди. Они забывают про ночник, засыпая вместе. *** Миша спит в гнезде из одеял и подушек. Он так много вертится во сне, что вся постель сбивается вокруг него, как у водоворота. Утро встретило его запахом кофе и поцелуем в нос. Продрав глаза, он увидел улыбающегося Лёшу с огромным подносом в руках. - О, завтрак в постель? Как романтично, - обрадовался Миша, садясь и принимая поднос из рук Лёши. Он обалдел от его тяжести. Поднос был заставлен запеканкой, оладьями, фруктами и кофе. У Миши аж язык отнялся. - Это всё мне?! Ты… ты когда успел это всё приготовить? - Пока ты спал, - разулыбался Лёша. Разумеется, Лёша поднаторел немного в готовке, пока жил один. Но до сих пор они не ели ничего сложнее разогретой в микроволновке куры-гриль. А тут оладьи... запеканка… как Лёша мог всего этого стесняться? Это же… - Ждорово! - с набитым ртом вскричал он, напугав Лёшу, - Ошшень вкусно! - Правда? - просиял Алексей, - Спасибо. - Тебе спасибо, солнышко. Лёша смущённо потупился, но улыбка не сходила с его лица. - Чёрт, Миша. Я забыл, когда ты в последний раз меня так называл, - лопочет он, копая дырку в одеяле. Он сказал это так тихо, что Миша не мог услышать его, но все равно был очень рад. Пока друг ест, он задумывается. Алексей привык жить один. Ни с кем не делить своё пространство. Он всегда считал, что нарушение личного пространства - это маленькое преступление. Но теперь у него появился Миша, а вместе с тем его сторона кровати, его щётка, его место за столом. Лёша всегда очень щепетильно относился что к своим мыслям, что к своим вещам, поэтому сразу дал понять, что “моё”, “твоё”, а где “наше”. Тяжело было мириться с некоторыми вещами. У них не совпадал режим сна, принятия пищи, любимые передачи. Всё же… он делится с ним своими ресурсами, и это приятно. Позже они копались в шкафу, подыскивая костюмы, подходящие для обзора, так вот на Мишу упала неприметная коробка из-под обуви, наполненная киндерами. И старый, почти сдохший денди. Когда Миша сталкивался с подобными вещами, в Лёше проступала неожиданная застенчивость. Миша находил это безумно милым. Они до обеда разбирали игрушки из киндеров и вместе пытались починить барахлящую, но такую дорогую сердцу приставку… Миша видел его настоящего. И очень осторожно относился к таким проявлениям доверия. Он давал Лёше время обвыкнуться с этим чувством, подарить его Мише и не бояться, что оно будет обесценено. В такие моменты Печерский понимает, что он находится на его территории, а не на своей, и действует предельно тактично. Чего не всегда скажешь о Лёше. Иногда, когда Псковитин в блогах заговаривается, он лезет в пространство Миши своими жестами, мини-сценками, может даже начать лупить по планшету. Мишу это раздражает, потому что это не всегда оговорено. Подобное происходит и в жизни, но не так интенсивно. Сложно приучить Лёшу к себе, чтобы и он учился понимать границы других, не нападал заранее на ни в чем неповинных людей. У них получается. Договариваться, сживаться, делиться. Если раньше они постоянно ссорились на этой почве, то сейчас удаётся уважать друг друга и обходить острые углы. Это так трудно, просто пиздец. После стольких лет, когда они шутливо, но унижали друг друга. С сексом всё не так просто. Здесь всегда открывается истинная сущность их обоих. Сколько бы Миша ни пытался быть мудрым и отзывчивым в жизни, в сексе он скатывался в агрессию, а Лёша при всей своей внешней агрессивности и любви к полемике - в пассивность. Всё потому что Мише нравилось рулить - это была одна из немногих сфер, где ему было это не только позволено, но ещё и активно поощрялось. Они были как две половинки в этом плане. Созависимые. Всё-таки занявшись съёмками, Лёша роется в одежде, бегает, радуется каждой возможности реализовать свои идеи, мысли, позицию, мировоззрение. Миша помогает ему с каждым шагом, вносит свои изменения, предложения. Они импровизируют, отрываются на полную катушку. Они почти не лицемерят, почти честны. Всё всегда упирается в желание спасти себя, сохранить своё мнение, свою любовь и свою жизнь. Отдать что-то, поддаться, пожертвовать ради меньших потерь - вот что страшно и порой так необходимо. Мнение очень ценная штука и не всегда безопасно им разбрасываться. Они аккуратно прочёсывают все факты и варианты, но не выдают своих собственных предпочтений. Всё продумано и готово к обороне. Слабые места есть у всех, в том числе и у них. Парни никогда не забывали об этом, даже в “мирное” время. *** Лёша не знал этого, но Миша порой смотрит, как он спит. Когда выдаётся случай, естественно. Сегодня Лёша ухлопался в хлам и заснул практически сразу. Михаилу нравится, как он приоткрывает губы и глаза во сне, как расслабленно выглядит. Иногда он начинает разговаривать (в основном несёт околесицу), но успокаивается, как только Печерский погладит его по лицу. Миша крепко обнял спящего Лёшу. Потеря семьи была для него тяжёлой ношей, и его присутствие помогает ему с этим справиться. Он здесь. Михаил верит, что не может два раза войти в одну и ту же воду, оступиться два раза. Он так хочет в это верить!