Сьюзен. Возвращение Королевы

Лидер – это не тот, кто впереди на лихом коне, этот тот, кто направит каждого в нужную сторону, и сумеет вовремя остановиться сам. Сергей Лукьяненко, Чистовик.

Они бежали еще долго, перед тем, как прибыть в Золотой Лес, который известен как Лориэн, но Сьюзан с Арагорном предпочитали его более старую форму – Лотлориэн. Так говорил Ар, и девушка, поневоле, переняла от него многие словечки и выражения, чему Странник, бывал иногда страшно не рад. Весь остальной путь от Мории прошел для Сьюзан как в дымке – она толком ничего не помнила, только скалы и камни, поросшие мхом, какое-то озеро, которое Гимли назвал Келед-Залемом, и страшно волновался при этом. Она помнила то, как сильно билось ее сердце, и как понуро ее путники плелись за Арагорном, который все гнал и гнал их к видневшемуся на горизонте лесу. А перед глазами все стояла Морийская бездна, хрупкий мост и одинокая, седовласая фигурка, бросившая вызов порождению Тьмы и Огня…. А вспомнив, как Гэндальф отчаянно держался за камень, чтобы не упасть вниз, и его взгляд, понимающий, что для него все решено, как по щекам, тут же, струились непрошенные слезы….. Сьюзан уже и забыла, каково это – оплакивать погибших, и старая боль взвыла вместе с новой, добавив еще более грустные, мрачные воспоминания, покрытые трещинами боли и дикого отчаяния. Когда-то она уже хоронила своих близких и друзей, а теперь, ей придется похоронить еще одного друга – мудрого старца и великого волшебника, который, когда-то, открыл ей мир Средиземья…. Снова слезы…. Да что с ней такое? Она давно не плакала, слишком давно это было, что она успела забыть, как это делается. Походная жизнь с Арагорном изменила ее, приучила жить с трудностями и лишениями, и заставила позабыть, что значит плакать, когда тебе плохо или больно – когда все висит на волоске, ты не думаешь о слезах, - ты действуешь, и это впитывается в твою сущность, словно губка….. А сейчас, видимо, ее хладнокровие, вся ее сущность вспомнила, что она – всего лишь слабая девушка, а не Охотница, жестоко напомнив ей о том, что девушки плачут…. И Сьюзан шла, пробиваясь сквозь пелену душивших ее слез, стараясь поспевать за следопытом и не потерять друзей из виду, которых одолевали те же чувства, что и ее. Особенно жалок был Фродо. Он был словно потерянным, и таким слабым, что путался в ногах, и его поддерживал Сэм. И хоббита можно было понять – мага он знал очень и очень давно, когда тот был еще другом Бильбо. Гэндальф всегда помогал Фродо, без него этот поход никогда не начался бы – Братство, словно бы, лишилось своего талисмана на удачу…. Более-менее все пришли в себя, когда достигли реки Нимродели. Эльф обрадовался ей, как родному дому, снял сапоги и босиком прошелся гладким и мокрым от холодных и чистых вод, камням. - Нимродель! – Воскликнул он, - присоединяйтесь! Она очистит ваши души и даст силы, чтобы смогли уйти от погони! Боромир горько хмыкнул и оглянулся назад. Вдалеке, темным силуэтом зияли пустотой Мглистые Горы, освещенные лучами заката. - Я бы поторопился, - сказал он. Но, видя настроение путников, плюнул и присоединился к ним. Сьюзан, со стоном, сняла сапоги, раскатала носки и опустила горящие от беготни, ступни в холодную воду. И тотчас испустила вздох облегчения, так как вода приняла ее прохладой, омывая ноги и снимая с них зуд, грязь и усталость. Рядом, также испускали стоны остальные члены Братства. Некоторые уже пришли в себя, - Пин, так вообще, болтал ногами в воде и осматривался вокруг. Усмехнувшись его неунывающей, воистину хоббичьей, беспечности. Девушка улеглась на траву, не вынимая ног из реки, устремляя свой взгляд в стремительно темнеющее небо и золотые верхушки деревьев Золотого Леса. Она никогда в нем не была ранее. Арагорн ей много рассказывал о нем, о его обитателях и Владыках – мудром правителе Келеборне и сияющей, как вечерние звезды, его прекрасной супруге Галадриэли, - самой мудрой древней эльфийке Средиземья.….. Ар говорил, что она единственная, из оставшихся в Арде, которая помнит свет двух древ Валинора.... Затем, Сьюзан пронзила мысль, что она забыла сделать – Фродо был пробит копьем тролля. Пусть, его спасла мифриловая кольчуга, но, все-таки, медицинская помощь ему не помешает….. Сью вытащила из рюкзака бальзам и подошла к Фродо. Тот взглянул на нее, и без слов, сделал один глоток, затем позволил девушке осмотреть себя. Да, на теле остались синяки, но теперь они быстро заживали под действием целебного снадобья. - Спасибо, - сказал Фродо. - Пора! – Раздался откуда-то сбоку голос Странника, - отдохнули и в путь! Нам еще предстоит пересечь границу Лотлориэна и уйти подальше в лес, пока мудрость и защита Владык не скроют нас от погони! - Нужно поторапливаться! – Согласно вторил ему Леголас. Опять бежать….. За этот прошедший день, Сьюзан набегалась столько, сколько еще ни разу в своей жизни, и она, буквально, возненавидела бег всеми фибрами своей души….. Но делать нечего, Арагорн, все-таки, прав, - они должны успеть достичь защиты, прежде чем их выследят орки. И потому, девушка, со вздохом, обула ноги в сапоги, мысленно клянясь, что во время следующего привала она отдохнет как следует…. И они снова побежали, пока не достигли границ Золотого Леса, который поразил их воображение спокойствием и тишиной, царящей среди его высоченных, многовековых деревьев с их золотисто-багровыми куполами. Сьюзан затаила дыхание, увидев эту красоту. Ей всегда нравилась осень – вот такая, тихая и беспечная, с облетающими золотистыми листьями. Помнится, Питер и Люси были без ума от лета, а Эдмунд больше любил зиму….. В Средиземье сейчас зима – уже половина января прошла, а в Золотом Лесе царит такая прекрасная, цветущая красками и спокойствием, осень…. Девушка улыбнулась, когда прикоснулась к стволу ясеня, устремившего далеко ввысь свои ветви, сплетая их причудливым куполом с остальными деревьями. Грусть и печаль куда-то ушли, оставив легкий осадок. И им на смену пришла какая-то неописуемая легкость и нежность, объяснить причину которых, Сьюзан просто не смогла…. Наверное, это магия Леса….. Ар говорил, что каждый путник здесь чувствует себя здесь как дома….. Дом…. Она уже давно забыла значения этого слова. Сьюзан не помнила его с тех времен, когда предала земле останки своей семьи и друзей. Даже здесь, в Средиземье, после своей смерти в Англии, она не смогла найти свой дом – его заменила походная жизнь и вечные дороги под открытым небом…. Быть может, Лотлориэн станет для нее домом? Подумав об этом, девушка встряхнула головой, отгоняя крамольные мысли. Это место – дом для эльфов, здесь не будут жить люди, пусть даже и дунэдайн. И, вообще, Сьюзан уже давно решила, что ее дом - рядом с Арагорном. Пусть даже, это будет открытое небо, жесткая постель и сильный ветер вперемешку с горьким песком….. Остальные ее путники, кроме Леголаса, который уже бывал здесь, шли, раскрыв рты, и оглядывались по сторонам, чувствуя, что, вдруг, попали в вечно золотую, тихую и прекрасную сказку…. Даже Арагорн, не смог удержать восхищенного вздоха, - ведь он давно уже не был в Золотом Лесе, и успел позабыть его прекрасную, не поддающуюся никаким описаниям, дивную красоту…. Правда, вместе с восхищением, его одолело еще одно чувство – горечь. Ведь, когда-то, очень давно, именно здесь, в Лотлориэне, Арвен приняла его чувства к ней, и тогда расцвел их первый, удивительно нежный и прекрасный, чистый, невинный поцелуй первой любви…. Арагорн отбросил эти воспоминания. Теперь они для него ничего не значат. Арвен уплыла, послушная воле отца, приняв бессмертие своего народа. Он не винил ее, не осуждал, он понимал трудность ее выбора, но грусть все еще давила на его сердце. Но и она отступала, когда рядом была Сьюзан. Как и сейчас, стоило ему оглянуться и увидеть ее изумленное лицо, разглаженное и лишенное забот, когда она, с упоением, рассматривала Лес, словно чудную картинку. Но и эта любовь запретна для него….. Видимо, ему так и придется коротать свой век холостяком, и он останется последним из своего рода…. Да, права была тогда та ведьма! Две любви суждено было ему познать, и обе они потеряны для него….. Арагорн невесело усмехнулся и отвел взгляд от Сьюзан, отчего на сердце снова упал камень, а лес вокруг перестал казаться дивной сказкой….. Он вел их известной ему тропой, а они безропотно следовали за ним. Только на лицах Гимли и Боромира была написана неприязнь и желание поскорее выбраться отсюда. Ладно, гном, ему свойственно не любить эльфов, особенно их заповедные места, но Боромир? Арагорн недоуменно посмотрел на хмурое лицо гондорца и только хотел, спросить, в чем дело, как его слух уловил шевеление в воздухе. Он улыбнулся, когда понял, что оно означало, и поднял руки, чем сильно удивил остальных. Но вскоре те поняли, в чем дело, когда на них, вдруг, откуда не возьмись, наставили свои луки и копья эльфы, взявшие их в кольцо. Вперед вышел их командир – высокий, светловолосый, с овальным лицом, но несколько жестковатыми чертами лица, не лишенных эльфийской утонченности. - Вы находитесь в царстве лесной Владычицы – сказал он, дальше вам путь закрыт! - Как это? - Растерялся Мерри, недоумевая, что они проделали такой путь зря. - Халдир! – Выступил вперед Арагорн. Тот посмотрел на него, словно впервые видя, а потом, видимо, узнав, недовольно скривился, но, все же, ответил: - Приветствую тебя, Арагорн, сын Араторна! Кто твои спутники, и почему вы оказались здесь? - Это Леголас, сын Лихолеского Царя, Трандуила, - стал представлять их странник. Халдир учтиво поклонился царевичу. - Гимли, сын Глоина…. Гном скривился, как от зубной боли, видя каким высокомерным взглядом пронзил его эльф, и что-то забурчал на кхуздуле, и, как видимо, не совсем лестное, так как, Арагорн, проходя мимо него, дал тому хорошего толчка. - Сьюзан, моя сестра. Девушка при этих словах выпрямилась, гордо смотря в лицо Халдира. Но тот внимательно посмотрел на нее и переключил свое внимание на хоббитов, которых, тем временем, стал представлять Странник. - Мы прибыли из Ривенделла, о нас должно быть известно Владыкам, - закончил свою речь Арагорн. Халдир, на мгновение, задумался, затем кивнул и сказал на общем наречии: - Приветствую вас, путники Имиладриса! Прошу простить нас за такой прием, ибо мы не ожидали увидеть вас в наших краях так скоро! Нам было велено охранять границы, так как разведчики сообщили нам, что из морийских ворот вышла стая орков, и направляется она в наш лес…. - Боюсь, - это из-за нас, - горько сказал Странник, - мы вышли из Мории в полдень этого дня! - Тогда, прошу вас наверх! – Кивнул им эльф и, обернувшись, свистнул. И, тотчас, с ближайшего огромного дерева – Сьюзан никогда таких не видела - спустилась тонкая веревочная лестница. - Прошу вас, - пропустил их Халдир. И они стали подниматься. Первым взлетел наверх Леголас, привыкший к такому, но, последовавшим за ним хоббитам, пришлось нелегко – лестница качалась от их веса, кулаки покрылись занозами, а веревки, то и дело, путались у них в руках. Остальные проделали свой путь без особых проблем. Нижние ветви исполинского дерева расходились от ствола в стороны и вверх, образуя чашу, внутри которой удобно расположилась серебристая платформа из досок, на которой стояли двое часовых; они посторонились, давая Братству расположиться наверху. - Это мои братья, - сказал Халдир, кивая спутникам – Орофин и Рамил, они почти не знают всеобщего языка. Нам поведали о вас посланцы Владыки Элронда, но мы не привыкли встречать чужаков в эти лихие времена! Сегодняшнюю ночь вы проведете здесь, а завтра переправитесь через Ворожею, и мы приведем вас в Келен-Галадос. Всех, кроме гнома. Тот возмущенно фыркнул сзади, а Арагорн воскликнул: - Как же так!? Его сам Элронд назначил в наш отряд! Он – один из нас! Мы не можем пойти без Гимли! - Metun menu rukhas!* Imrid umra dur sul!** Голос гнома хорошо пронеся над лесом. Эльфы ничего не поняли, но примерную суть уловили, сильно нахмурившись и сжав древка луков. Арагорн дал еще одного пинка к Гимли и поспешил успокоить эльфов, говоря что-то на их языке. Вскоре, к ним присоединился и Леголас, который яро стал о чем-то спорить. Остальное Братство переминалось с ноги на ногу, кидая взгляды на насупившегося Гимли и на горячий спор, который разгорался между Арагорном, Леголасом и Халдиром с братьями. Как видно, те были сильно впечатлены речью гнома, и хотели отправить его ко всем чертям, если бы они смогли так выразиться. - Слушай, - разнесся взволнованный голосок Пина. Который шепнул Гимли, - а можно перевод того, что ты сказал? Тот задумчиво почесал бороду, но ответить ничего не успел, так как Сьюзан оттащила слишком любопытного хоббита от греха подальше. Тот недовольно засопел, но ерепениться не стал, так как увидел, что спорщики уже притихли. Наконец, Халдир обернулся к ним, и сказал, испепелив перед этим взглядом гнома: - Хорошо, я пропущу сына Глоина! Но с одним условием – Арагорн с Леголасом пообещали мне, что присмотрят за ним! Но мы завяжем ему глаза, как только мы отправим его через реку! – И не дав никому возразить, закончил, - эта ночь будет неспокойной, мы выследим орков и уничтожим их отряд. Вы пока отдохнете. Хоббиты с эльфом будут ночевать здесь, а люди и гном – на соседнем дереве! Ты отвечаешь за них, Арагорн! Мы не доверяем ни людям, ни гномам! Услышав эти слова, Сьюзан, Боромир и Гимли одинаково нахмурились. Хоббиты с Леголасом, тем временем, стали готовиться ко сну, а для остальных Халдир велел спустить лестницу. Девушке, которой так расклад пришелся совсем не по душе, взглянула вниз. Дерево высилось довольно высоко, но спускаться по веревочной лестнице ей расхотелось совсем. Желание напакостить эльфам пересилило голос разума, и, прежде чем Арагорн успел окликнуть ее, Сьюзан бесстрашно спрыгнула с дерева, цепляясь за нижние ветви. Правда, все равно этот оказалось слишком высоко, и ноги, при приземлении, страшно загудели от удара, но Сьюзан выдержала и посмотрела наверх. На нее, в изумлении, пялилось шестеро мужских лиц, и она довольно им помахала рукой. А сама, тем временем, полезла на другое дерево, на котором ей, и остальным спутникам, «милостиво» разрешили переночевать эльфы. Там тоже оказалась серебряная площадка, и девушка, вытащила из рюкзака запасной плащ, чтобы постелить его на доски. Она уже, с удобством, устроилась, когда наверху показался запыхавшийся Арагорн, который тут же начал строго ее отчитывать: - Сью! Что это было? - Спускаться по лестнице было слишком долго, - заявила Сьюзан, хитро выглядывая из-под одеяла, - а я слишком спать хочу! Тот наградил ее убийственным взглядом, не поверив ей. Затем протянул руку Боромиру, который, увидев девушку, тут же выдал: - Красивый прыжок, Охотница! Зрители были в восторге! - Боромир! – Возмутился Арагорн. - Что? – Пожал плечами тот, устраивая свой щит поудобнее, - не все же в твоем роду, дорогой наследник Исильдура, пресмыкаются перед Перворожденными! - Ничего я не пресмыкаюсь! На что воин Гондора иронично хмыкнул и завалился спать, обдав всех находящихся своим богатырским храпом. Арагорн беспомощно взглянул на него, затем обернулся к Сьюзан: - Сью, ты проявила неуважение! - А они проявили его к нам! – Не осталась в долгу та, - «Мы не доверяем, ни людям, ни гномам!». Странно, что ты должен за нами присматривать, ведь ты – сам человек! - Они меня знают, - примирительно сказал Арагорн, желая избежать ссоры, - и знают, что я уважительно отношусь к их традициям и просьбам! И что я никогда не позволю себе непотребства, каким снабжен весь остальной люд! - А мы, значит, да? – Вспыхнула девушка и отвернулась. Арагорн закатил глаза и присел рядом с ней. Леголас, тем временем, помогал взобраться, пыхтящему Гимли. Сияли звезды, нарушаемые только храпом Боромира. Странник осторожно тронул Сьюзан за плечо. - Ты же знаешь, что я не это хотел сказать! Эльфы – они другие существа, им не понять нас – людей, тем более, гномов! Они не подозрительны по своей природе, но обстоятельства вынудили их отгородиться от прочего мира….. - Ты говоришь так, словно защищаешь их, а не нас! – Глухо отозвалась Сьюзан из-под плаща, - не меня, свою сестру, ни Боромира с Гимли, хотя они твои товарищи, и с нами ты прошел через многое, перед тем как оказаться здесь! - Ну, а что я мог сделать? – Вспыхнул, в свою очередь тот, - они и так нарушили свой обычай, позволив нам переночевать на своих деревьях! - Ты просто мог бы сказать, что да, - мои спутники Люди и Гном, но я ручаюсь за них, ибо они верны и благородны! Ты должен был это сказать, как наш предводитель, как товарищ, как брат! Но ты кивнул, словно соглашаясь, что эльфы подозревают нас не зря! - сказала Сьюзан, так и не обернувшись к нему, так как ее снова стали душить слезы, но она не позволила им проступить в своем голосе. Не хватало того, чтобы она разревелась от обиды, как маленькая девочка! Арагорн выслушал ее речь и отвернулся, чтобы скрыть досаду и печаль. В глубине души он понимал, что девушка права – поступи он так, сейчас бы никто на него не дулся – ни сестра, ни, тем более, Гимли. Но он, также, не мог понять, почему Сьюзан спрыгнула, вместо того, чтобы спуститься…. А если бы она разбилась или сломала бы ногу? Сплошное ребячество, детское желание показать свою обиду, когда взрослый говорит, что это делать нельзя…. И с этими мыслями, Арагорн пристроился у ветвей и тут же уснул, уставший за этот длинный и печальный, тяжелый день, не замечая того, что девушка повернулась к нему, и всю ночь, так и не смогла сомкнуть глаза, думая о чем-то своем…