Сьюзен. Возвращение Королевы

Нет ничего страшнее наших сомнений. Они убивают наши мечты. У. Шекспир.

Дни летели за днями, становясь незамеченными, и Арагорн успел потерять им счет. Он знал эту особенность Золотого Леса, и на его сердце тяжелым грузом лежала грусть. Он прогуливался по лесным тропинкам, но покоя найти так и не мог. Думы – тяжкие и совершенно безрадостные топили его сердце, и странник не знал, что и делать. Он давно привык принимать решения – пусть и трудные, но, все ж…. Сьюзан, его верная сестра, была с ним и поддерживала его, но их было тогда всего двое…. Ладно, деревни дунэдайн, у него там есть старейшины, но Братство… Арагорн не знал, что делать дальше. После смерти Гэндальфа, он довел их до Лотлориэна, но каков дальше их путь? Сердцем он хотел, пусть, сам того не осознавая, но свернуть на Запад и увидеть белые стены Минас-Тирита, и снова услышать звук его труб, зовущих на бой. Но разум твердил, что это невозможно. Он нужен Братству, он нужен Фродо, чей путь лежит в Мордор, и он не имеет права отступать…. Как дальше ему вести их? И сколько ему еще суждено сделать ошибок – дай боги Амана, не роковых? Они могут пройти Вратами Рохана, минуя Изенгард, и направиться на восток, деля крюк, к Пепельным Горам… Но, нет! Там же теперь владения Джадис…. Они могут пойти на юг, и, все-таки, свернуть к Белому Городу, а после него миновать Осгилиат и пойти по древнему Тракту к Черным Вратам…. Но это слишком опасно…. Арагорн терялся в этих думах, и все никак не мог прийти к единому решению. Порой, он советовался с Леголасом, который был рад встрече с сородичами, и часто пропадал, редко ночуя с Братством…. Эльф советовал подождать, и пойти, все-таки по излучине Андуина, и свернуть в Рохан, а там, через леса, свернуть к горам Мордора, и перебраться через них, минуя озеро Нуэнен. Арагорн был, отчасти, согласен с ним, но его тревожили слухи о том, что конные всадники платят дань Мордору, услышанные им еще на совете Элронда…. Сьюзан все пропадала в своей палатке, и появляясь перед его глазами только на утренних и вечерних тренировках. Меч она страшно ненавидела, он был слишком тяжел для нее и неудобен. Плюс, он требовал особой сноровки, а ей – легкой и быстрой, медленнее танцы с тяжелым грузом не нравились совершенно….. Видимо, он поздно стал перевоспитывать ее…. Что касается остальных, то Гимли мало что мог посоветовать в этом деле, - он рос в Эреборе и совершенно не знал южных троп. Хоббиты тоже помочь не могли, а Боромир…. С Боромиром Арагорну советоваться хотелось меньше всего. Этот высокий, рослый и горделивый сын гондрского наместника ему не понравился еще на совете в Ривенделле. Боромир тогда сиял в лучах своей пыльной славы, был высокомерен и считал себя равным эльфам, чтобы перебивать их. Нет, странник уважал его за храбрость и отвагу. Он, порою, дивился тому, насколько сообразителен и быстр был Боромир. Тот был силен и полон решимости, он мог идти вперед день и ночь, и мало что могло отвлечь его в пути… Но та алчность, что вспыхнула в глазах гондорца при виде Кольца, все не давала ему покоя. Боромир был свиреп и одержим оружием Врага. Нет, его помыслы были чисты и благородны – отнести Кольцо в Минас-Тирит, чтобы использовать его против Саурона, но Арагорн знал, что Оно совращает Боромира, что его надежды обернутся прахом, а сам он – станет лишь прислужникам Врага, жалкой тенью возле его ног…. Странник и сам чувствовал соблазн, когда встречался глазами с притихшим Хранителем. Кольцо манило его, Оно знало его потаенные желания и страхи. Порою, Оно даже пробивалось сквозь его сон, и рисовало ему радужные видения, где он жил в возрожденном Белом Городе, с Кольцом Всевластия на руке, а Сьюзан была его женой и носила под сердцем их первенца – будущего наследника всего Средиземья…. Тогда он просыпался в холодном поту, и молился всем богам, чтобы он не поддался чарам Кольца… Но Боромир больше всех был подвластен Ему, пусть даже не носил Его и видел всего один раз….. Но не это бесило в нем Странника. Арагорн все не мог выкинуть из головы тот разговор между Боромиром и Сьюзан, что он нечаянно подслушал во время первой ночи в Золотом Лесу. Девушка была так приветлива с ним, она улыбалась ему – он чувствовал это по ее голосу, и Боромир улыбался ей в ответ. А еще он сказал, что будь она законной королевой Гондора, то он первым бы склонился перед ней. «Ты была бы лучшей королевой, чем он. Я бы точно встал под твои знамена и уговорил бы отца отдать тебе трон». Эти слова сильно покоробили Арагорна, он даже сначала не понял почему. А потом до него дошло, что Боромир не только сомневается в нем, как в Короле, он еще пытается добиться внимания его названной сестры, которую Арагорн в глубине души называл любимой женщиной! Оскорбленная гордость и ревность затуманили его разум, и он даже не сразу осознал слова Сьюзан. Лишь потом, он понял, что девушка защищала его, она говорила, что верит в него… «Это он должен стать королем! Просто он считает себя не готовым, так как привык жить, бродя по лесам и ночевать под открытым небом. Но он – лучшее, что у нас есть! Наша последняя надежда! Помнишь, что говорил Владыка Элронд о Сломанном Мече? Он будет перекован, как только мой брат осознает предначертанное!». И в душе Арагорна кипел гнев. Он, буквально, ненавидел сына Денетора за то, что тот посмел положить глаз на его сестру. Но, в тоже время, понимал, что не имеет права на этот гнев – он никак не мог назвать Сьюзан своей возлюбленной. Только мог предостеречь ее, - как сестру! – от опасных связей, но свой путь она должна была выбирать сама…. И мысль о том, что она сможет связать свою судьбу с Боромиром, была ему отвратительной. Он понимал, что тот, если отбросить его излишнюю гордость и алчность, станет для нее хорошим мужем. Но Сьюзан была ЕГО сестрой, и должна принадлежать только ЕМУ одному…. И потому, разговаривать с Боромиром Арагорн не хотел. Но, с каждым днем, он все больше приходил к выводу, что больше ему советоваться насчет дальнейшего пути, не с кем. И это раздражало дунадана сильнее, чем отсутствие душа два месяца подряд….. С этими мыслями, он вышел на берег небольшого чистого, но холодного, как лед, ключа, берущего начало от холма Керин-Амрота, более известного, как Кургана Горестной Скорби. Ключ бил холодно и глубоко, несясь небольшим потоком к востоку, чтобы, затем, затеряться среди бескрайних лесов Лориэна. И там, на противоположном берегу, Арагорн увидел, к своему изумлению, Сьюзан одетую в просторное эльфийское платье. Было раннее утро, и от воды поднимался туман, который окутывал сидящую девушку, делая ее больше похожей на видение, чем на реального человека. Сьюзан сидела на траве, что-то неспешно вышивая на темном куске ткани. Ее волосы были распущены и красиво спускались до пояса волнистым водопадом, в них были вплетены голубые цветы нифредила. Она была боса, и ее ступни, сверкая розовыми и чистыми пятками, игриво выглядывали из-под полупрозрачного одеяния. Лицо Сьюзан было совершенно безмятежным и умиротворенным, и Арагорн порадовался, что девушка нашла покой в лесах Лотлориэна. Он залюбовался ее стройной фигурой, изящным профилем и белизной ее кожи. А платье – легкое и эфемерное, наполовину скрытое туманом, унесло его мысли дальше дозволенного. Мужчина, с трудом, отбросил их, но продолжал смотреть как руки Сьюзан ловко и неторопливо вышивают серебряной нитью по черному полотну, - но что именно – он так и не смог разглядеть. За его спиной раздался деликатный кашель. Арагорн, будучи застатым врасплох, вздрогнул и обернулся, по привычке ища рукоять меча на поясе. Но того там не обнаружилось – странник всегда снимал с себя все оружие, находясь в Золотом Лемму Лотлориэна. Позади стоял Боромир, и его взгляд тоже был прикован к той, что сидела на другом берегу ключа. Гондорец был одет в легкую синюю рубаху, которая (к большому неудовольствию Арагорна) была опоясана висевшими на боку двумя кинжалами. - Впервые вижу тебя здесь, - сказал он. И Арагорн удивился этим словам. И в его душе стал закипать гнев, но, прежде чем, он успел сказать хоть слово, как Боромир снова заговорил, подходя к нему ближе: - Она вышивает здесь каждое утро. Уходит с самым рассветом, и сидит до полудня. Все девять дней. Я не пропустил ни одного, - он чуть вздохнул и уселся на траву возле Арагорна. Тот возмутился: - Ты наблюдаешь за ней?! - Почему бы и нет? – Пожал плечами гондорец, - она очень красивая девушка, и я восхищаюсь ей….. Она похожа на красивый кинжал, повешенный над камином. С виду безобидный, только безделушка – но им можно порезаться, если пользоваться неаккуратно…. Странник согласно кивнул, разделяя его точку зрения. Но гнев его только усилился. - И поэтому ты … - начал было он, но Боромир перебил его. - Я прямой человек, - сказал он, - и храбрый. Я не боюсь признавать, что мне что-то нравится. Или кто-то. И я признаю, что восхищаюсь твоей сестрой, Арагорн. Тот только вздохнул и с печалью посмотрел на Сьюзан. Та вышивала все так же безмятежно, лишь на ее красивом лице появилась тень раздумий. Что-то потревожило ее, и Арагорн, от всей души понадеялся, что это не их разговор. Он перевел взгляд на Боромира и присел неподалеку от него. Он даже и не знал, что и как сказать сыну Наместника, который сидел и молчал, не сводя взгляда с хрупкой фигуры девушки, окутанной туманами. Наконец, он проговорил: - Почему? Услыхав этот вопрос, Боромир, сначала посмотрел на него, а потом горько усмехнулся: - Думаешь, я мечтаю о ней, как женщине? Это не так. Точнее, не совсем так. Я восхищаюсь не только ее красотой, и тем, что она может дать…. Она совершенно не похожа на тебя, сын Араторна. Арагорн тут же взглянул на него. То, как произнес это Боромир, навело его на мысль, что это не был комплимент в его сторону. - Без обид, но … - тот бросил в его сторону короткий взгляд, - она больше похожа на королеву, чем ты на короля! Она достойна трона! … Сначала я презирал ее. Женщина, вообразившая себя воином, которая даже не знает, во что впутывается….. Но потом, я понял, как заблуждался! … То, как она держится, как сражается, как говорит, и как любит тебя….. Я восхищаюсь ей…. Значит, Боромир и не пытался скрывать свое отношение к последним потомкам королевского рода…. Арагорн горько усмехнулся. - Ты прав, - сказал он, - я не гожусь в короли…. - Но она верит в тебя! Знаешь, как говорила о тебе? Она сказала, что ты…. - Наша последняя надежда, - закончил Арагорн, - я знаю. Я слышал. Гондорец даже не удивился. - Тогда почему ты не ценишь это? – Вопросил он, оглядывая странника своими стальными глазами, - разве ее Веры не достаточно, чтобы быть королем? - Не достаточно, - отрезал Арагорн, которому не понравилось то, в какое русло свернул их разговор, - и я прошу тебя, Боромир, не ходи за моей сестрой…. - Я же сказал, - чуть повысил голос тот, - она для меня королева, а не только женщина! Она достойна только короля, а не самовлюбленного сына наместника, вроде меня! Я недостоин ее…. И Боромир замолчал. Арагорн немного успокоился, услышав это признание. Он понял, что гондорец не соврал, так как говорил это со всем своим запалом, который был ему свойственен. И потому, немного спустил пар, и присмотрелся к нему. А затем, вдруг понял, что воин Гондора – единственный из их отряда – не может найти себе покоя в зачарованном лесу. Под его глазами легли тени, скулы заострились, и он постоянно носил оружие. Что-то тревожило его, и это не было связано с той, о которой они только что говорили. - Отдохни, - посоветовал ему Арагорн, пытаясь развеять его сомнения, - эти границы хорошо охраняются, - он кивнул на оружие Боромира. Тот отвел взгляд. - Я не найду здесь покоя, - сказал он, - я слышал в себе ЕЕ голос…. – он замолчал, словно сглатывая ком, - ОНА говорила о моем отце и брате. ОНА вещала о падение Гондора и Тьме с Востока…. И ОНА обещает, что даже сейчас надежда еще остается! - Кто – она? – Не понял тот, но догадался за миг до того, как Боромир ответил: - Лесная Колдунья. Неужели она издевается? У нас давно надежды не было! - Последние слова он проговорил громко, делаясь мрачнее тучи, и его голос непривычно дрожал. Арагорн, с беспокойством, повернулся на противоположный берег, но Сьюзан сидела, как, ни в чем не бывало, продолжая вышивать серебром. Она явно не замечала и не слышала ничего вокруг. - А наш король, - тут Боромир тяжело посмотрел на него, - тот, кто обещан легендами, не собирается возвращаться в Минас-Тирит! Он …. – Тут он резко замолчал и снова отвел взгляд в сторону. Арагорн помрачнел. Но ничего на это не сказал. Лишь сурово поджал губы, и отвернулся от воина Гондора. В его груди закипал гнев, но он понимал, что выпускать его – не время. Боромира явно прорвало, и лучше, сначала, его выслушать до конца. Тем временем, голос гондорца, вдруг, стал гораздо мягче и тише. Но в нем слышалась неприкрытая горечь: - Мой отец – благородный человек…. Но он теряет власть…. А наш народ – теряет веру…. Отец надеется, что я все исправлю, и я бы сделал это …. Я хотел бы вернуть Гондору славу….. Ты видел его, Арагорн? – Тут Боромир развернулся всем корпусом к Страннику, и у того защемило сердце от его слов, навеяв воспоминания, - белые башни Эктелиона? Сверкающие, как жемчужно-серебрянная игла высоко, на вершине.… И бриз развевает знамена … Ты возвращался домой, по зову серебряных труб, когда-нибудь? Арагорн чуть улыбнулся: - Я видел Белый город. Давно. - Насколько давно? – Полюбопытствовал гондорец. - Тогда наместником был твой дед Эктелион, - ответил Арагорн, твой был уже зрелым мужем.. - Он не говорил о тебе, - сказал приглушенно Боромир. - Тогда меня звали по-другому, и прибыл я на службу наместнику из Ристании… - Торонгил*…. – прошептал тот, понимая. Странник чуть вздрогнул, услышав одно из своих прежних имен. - Да, - произнес он, чуть помедлив. - Так это ты усмирил корсаров из Умбара? - Удивился воин, а затем тихо проговорил, - в детстве я грезил войной и победами Торонгила, что ушел в Страну Теней…. Какая ирония, - добавил он еле слышно….. - У меня были обязанности на Севере, - ответил на это Арагорн, - я не мог вернуться в Минас-Тирит…. - Надеюсь, однажды мы туда оба вернемся. С твоей сестрой…. И тогда стражники на Башнях провозгласят – Владыки Гондора вернулись…. – Боромир глубоко вздохнул и встал с земли. Затем он остановил взгляд на Сьюзан, и проговорил: - Береги ее, вождь дунаданов. Если ты погибнешь, королевой станет она! – И с этими словами, воин Гондора развернулся и тяжело пошел прочь. Арагорн проводил его мрачным взглядом. В чем-то Боромир был прав. Из Сью выйдет достойная Королева. Но она уже была ею. И она не скучала по Белым Башням Града Королей. Минас-Тирит, еще во время их первого пребывания, показался ей серым и холодным городом. Но для Арагорна он был памятью, и он многое бы отдал, чтобы снова увидеть высеченный в скале город, острием разрезающим высоту неба….. Может быть, они правы? Может, стоит отбросить все сомнения и быть тем, кем он рожден? Не вождем вымирающего, некогда великого, народа, а Королем, который должен вернуться из тени веков и победить Великое Зло? Арагорн не был трусом, он был готов бросить вызов. Но он понимал последствия своих решений, и не был уверен, что сможет вести за собой целое государство со всей его экономикой, мануфактурой и прочими вещами. Его не готовили к этому. Но Сьюзан говорила, что это придет – тогда она, тысячи лет назад, не была готова стать Королевой. Но она стала ею. Потому что другого пути у нее не было. Так может, и у него только один путь? Как бы он не убегал от него, дорога всегда приводила его к одному решению…. Может, хватит уже бегать?