Возрождение

Кареглазый нефилим смотрел прямо перед собой, не обращая внимания ни на Инквизитора и Джейса, что стояли рядом с ним, ни на Изабель, которая сидела по левую сторону от него. Картина произошедшего не давала ему покоя. Он впервые нарушил правила такого масштаба, впервые оказался у озера Лин, впервые увидел ангела. Его голос, всё ещё отдавался эхом в голове. У него что-то спрашивали, задавали вопросы, но Макс был за гранью этого. Сейчас он был сосредоточен на собственном провале. Так шатен думал, смотря сквозь родных. Охотник сделал всё, что должен был… всё точно так же, как и во сне, но не произошло абсолютно ничего, что можно было бы считать за удачу. Юноша просто потерял сознание, а очнулся уже в камере. Главный вопрос, которым он мучил себя теперь, — Почему? Почему у него не получилось? Почему ангел спустился с небес и откликнулся на его зов? Лайтвуд пытался отыскать её голос внутри себя, но в ответ слышал лишь тишину, которая уже начала бесить. Ему было больно… Больно от того, что он пошёл на риск ради неё, ради спасения её жизни, а взамен, получил лишь наказание. Теперь, у него не было ни Меча, ни браслета. Макс потерял всё, что имел. По щеке покатилась одинокая слеза. Нефилиму показалось, что звон от её соприкосновения с полом был громче, чем тот взрыв на озере. — Макс? Брюнетка коснулась плеча младшего брата, тем самым, возвращая парня в реальность, где его ждал допрос от Эрондейл, который мог решить дальнейшую судьбу молодого охотника и раскидать всё по полочкам. — Зачем ты украл Меч? — строго спросила Имоджен. — Так было нужно, — тихо ответил Максвелл. — Кому нужно? — Он нужен был мне по определённым причинам, которые я не могу назвать. Да, я украл его и раскаиваюсь в этом. Главное, что теперь он в безопасности. По крайней мере, я на это надеюсь. — Что ты несёшь? — воскликнул блондин. — Ты хоть понимаешь, что натворил. Ты подставил под удар не только себя, но и свою семью. Зачем, Макс? Зачем ты это сделал? — Хватит, Джейс, — Иззи встала на защиту Макса. Он будто бы и не услышал её слов. — Ты видел, как Клэри нарисовала руну Портала? Говори. — Видел. У меня получилась использовать её, но только единожды, чтобы покинуть Институт, — кареглазый был на удивление спокоен внешне, хотя внутри всё кипело от гнева. — Тогда, как ты попал в Идрис? Голос Инквизитора ему никогда не нравился. Он раздражал Макса, но отвечать на вопросы, всё же, приходилось. — Я попросил Магнуса. Он не хотел нарушать соглашение, но мне нужен был портал. Он пытался меня остановить. Магнус не виноват. Он не знал, что я хочу сделать. Он не имеет к этому никакого отношения. — Что ж…думаю, что с этим мы разберёмся позже. Сейчас с тобой беседовать бесполезно. Женщина покинула помещение. Следом за ней, вышел Джейс, но охотник остановился у выхода, ожидая Изабель. — Я люблю тебя, Макс, — она обняла брата. — Мы что-нибудь придумаем. Мы вытащим тебя. — Я тоже тебя люблю. Что-то подсказывает, что вам, как и мне, стоит надеяться на милость ангелов. Девушка покинула камеру, и Эрондейл закрыл за ней дверь. Выбраться отсюда у Макса не было никакого желания и шанса. Оружия у него нет, а стеле отобрали. Хотя, может он не сильно то и хотел? Возможно. Именно в такие минуты нефилим чувствовал себя по-настоящему слабым и одновременно сильным. Шатену нравилось чувствовать, как кровь, взбудораженная от злости, растекается по венам, но Лайтвуд был спокоен. — Совсем не весело…- выдохнул юноша и принялся разглядывать каменный потолок.

***

Меллисандре было больно. Глаза сильно жгло, но она терпела. А всё из-за того, что демоны вытащили её в главный зал на всеобщее обозрение. Несколько дней в кромешной тьме, давали о себе знать. Цепи всё ещё сковывали руки, что уже порядком надоело, но маг ничего не могла с этим сделать. У неё остались лишь крупицы силы. Их хватало только на то, чтобы продолжать дышать и верить, что рано или поздно она покинет это поросшее злом место. Демоны издевались над Меллс. Они ползали вокруг, шипели разные гадости, плевались едкими слюнями, которые к тому же и очень сильно воняли, терзали цепи, старались причинить как можно больше боли. Бейн удивлялась, как ей удалось сохранить здравый рассудок в таких условиях. Жизнь казалась невыносимой, но брюнетка продолжала за неё бороться и цепляться, как за спасательный круг. Её глаза искали Лукаса, который не мог ничего сделать, и ему оставалось лишь смотреть на страдания подруги. Азазель ясно дал понять, что его ждёт, если он попытается вмешаться. Валаскес не хотел умирать здесь. Маг хотел вернуться на землю. Он хотел вернуться к Катарине, которую всё ещё любил, а мёртвым это сделать весьма затруднительно. Все твари, что находились в зале, разом замолкли. Девушка подняла голову и застыла. Кого-кого, а эту дамочку, она никак не хотела видеть. На входе в зал, и по совместительству и выхода, стояла Лилит. — Пришла позлорадствовать? — с усмешкой спросила Бейн. — Может да, а может, нет, — ответила дьяволица. В её руке появился огненный шар, который влетел в пленницу. Она не закричала, чем сильнее разозлила демона. Брюнетка стиснула зубы, продолжая смотреть на женщину. Затем последовал ещё и ещё, но эмоций Лилит так и не добилась. Маг была обессилена настолько, что сейчас её удерживали лишь надоевшие цепи, на которых Меллс уже практически висела. Злобный хохот заполнил все уголки зала. Глаза дьяволицы блестели от ненависти и гнева. Она радовалась, что может причинить такую боль. — И это ты — Меллисандра Бейн? Сильнейшая из магов? Обладательница ангельского сердца? Если бы это действительно было так, на самом деле, то тебя бы здесь не было. Ты уничтожила множество моих детей и теперь расплатишься за их мучения. Чёрные плети вырвались из её рук и направились в сторону голубоглазой. Они начали сжимать хрупкое тело. Внутри неё всё горело адским пламенем. Из горла вырывались едва слышные хрипы, но криков так и не было, хотя боль была сильнее той, что приносил их Хозяин. Стало трудно дышать. Сердце судорожно забилось, давая понять, что ему страшно как никогда. Старые порезы, нанесённые в подземелье, вновь открылись, и кровь хлынула с новой силой. Такое же чувство девушка испытала, когда Асмодей пронзил её грудь Адским клинком. Она чувствовала, как жизнь медленно покидала её, словно песок, который сыпался сквозь пальцы. В голове ни осталось ни единой мысли, ни единого воспоминания. Перед глазами всё поплыло, и тьма накрыла мага с головой, но даже через эту темноту она смогла услышать голос.

— Я взываю к силе ангелов, что заключена в этих предметах, — эти слова доносились, будто, из-за толщи воды. Они казались такими далёкими и тихими, но остатки её жизни смогли вцепиться в него. — Я прошу вас. Пожалуйста… Бейн оказалась там…на озере Лин, где с небес спустился яркий свет и коснулся воды. Сияние было таким приятным и тёплым, как солнце, которое она не видела уже давно. — Ангельское сердце…- голос ангела разрывал её душу на части, но это было спасением, а не смертью. — Ты связан с ней, юный нефилим. Однажды, это вас спасёт.

Маг вздохнула полной грудью. Воздух вновь наполнил лёгкие. Не было ни боли, ни дискомфорта…ничего. Потускневшие глаза вновь стали ярко-голубыми и казалось, что они стали ещё ярче, чем раньше. Сейчас в них был свет жизни и надежды, который был почти утрачен. Волосы почернели и приобрели оттенок тёмно-синего цвета. Внутри бушевала настоящая буря, и Меллс ощущала это всем телом, что вновь вернулось к процветанию и истинному бессмертию. Демонские плети пылали в её руках и уползали обратно к хозяйке. Цепи начали плавиться и выедать в прогнившей от злости и тьмы земле дыры. От многочисленных ран не осталось и следа, кроме тех, что остались с прежних времён. Девушка упала на колени, и, наконец, смогла спокойно вздохнуть. — Схватить её! — крик Лилит пронзил слух. Демоны бросились выполнять приказ матери, но не все из них добрались до места невредимыми и живыми. В правой руке Бейн, появился Меч, а на второй — браслет. Их свет испепелил тех, кто подоспел раньше. Остальные, визжа, начали прятаться во тьме и стыдливо наблюдать, как уходит их самый ценный пленник. Дьяволица вступила в бой с брюнеткой, но она отделалась огромной кровоточащей ссадиной на животе.

— Я вернусь за тобой, Лукас. Я вытащу тебя отсюда. Я, клянусь.

Голубоглазая знала, что друг услышит и поймёт. Этого они и добивались с самого начала. Яркий белый свет окутал её тело, и осветил каждый потаённый уголок зала. — Лучше бы ему не высовываться отсюда ещё тысячелетие, чем выйти наружу и попытаться уничтожить мир, который ему не принадлежит, — зло произнесла Меллисандра. — Пусть он знает, что есть те, кто будет противостоять его армии, и сражаться за свет и добро. Пусть он знает, что я буду ждать его там.