There's Something Here That's Broken

— Пап? Он словно не слышит, уставившись на тебя. Его лицо нечитаемо. Где-то глубоко в душе, под толстым слоем замешательства, ты очень рад его видеть. Очень глубоко. Черт... Минуту назад ты был абсолютно уверен, что он говорит правду, и вы больше никогда не встретитесь. Бросив недопитый кофе, ты едва не подбегаешь к нему, стискиваешь в объятиях, а после с чувством толкаешь на прилавок. Не ожидав такого подвоха, Гордон со вздохом недоумения врезается в стекло спиной и вжимается в него же, когда ты делаешь шаг вперед. — Какого хуя, Маурер? — едва не кричишь ты, пытаясь совладать с пестрой смесью чувств в душе: по большей части, облегчения и гнева. — Роберт, ты... в порядке? — подает голос Мэт, отшатнувшись от прилавка и в замешательстве наблюдая за сценой. — Нет, — ты скалишь зубы, но отступаешь шаг назад. Гордон, неестественно бледный, наконец отлипает от стекла и отводит взгляд. Ты не замечаешь ничего странного в том, как он испугался при виде тебя — сейчас есть вопросы поважнее. — Аманда, э-это... Роберт, — нервно сглатывает он, глядя на нее с кривой улыбкой. Ты тоже посмотрел на его дочь. Она выглядит готовой на тебя наброситься и, зная Аманду, это скоро произойдет. — Мы лучшие друзья, — произносишь ты. Гордон подтвердил это неровным кивком, но девушка явно не разделяла концепции "друг моего отца — мой друг". Если вообще поверила. Ее можно понять. Пусть толчок был несильным, без намерения навредить, Гордона почему-то трясет от страха при виде тебя. — Вроде того... — он недолго стоит молча, переводя дух, после чего наклоняется к тебе и шепчет на ухо. — Ты... помнишь? — Как ты напиздел, что я больше тебя не увижу? Он не сдерживает пораженного вздоха и смотрит в твои глаза так, будто ты — его первый возлюбленный, только что признавшийся ему в любви. — Боже, — тяжело выдыхает он, все еще не уняв дрожь. — ...Пап? Ты отступаешь в сторону и осознаешь, что на вас косятся Аманда, Мэт и все двое других посетителей. Ты раздраженно смотришь в окно, избегая зрительного контакта с ними или Гордоном, пока тот оплачивает заказы и выходит. Ты идешь следом. — И-и что это было? — прищурилась Аманда, обращаясь скорее к тебе, чем к отцу. Ты бросаешь на нее строгий взгляд. — Все в порядке, горошинка, — улыбнулся тот, как бы невзначай вставая между вами и ероша ее волосы. — Ээ, Роберт просто... Он нервно захихикал, пытаясь придумать объяснение. Вы с Амандой с нетерпением ждете его историю, не встревая, но пауза только становится более неловкой. Кажется, это твой выход. — ...Аманда, ты когда-нибудь возвращалась домой поздно, не предупредив отца? — начинаешь ты, вспоминая, на что была похожа буря в душе в момент вашей встречи. Мог бы правдоподобно отшутиться, не вызвав у нее подозрений, но зачем? Сжав губы и скептично приподняв одну бровь, девушка смотрит так, будто ты спрашиваешь о форме Земли. — И Гордон злился на тебя за это? — вот это уже звучало как полноценный, не риторический, вопрос. Он же, блять, лучший отец мира, который ни за что не тронет своего ребенка — вполне возможно, он прощает ей подобные выходки. — И к чему ты клонишь? — протянула она, наклонив голову. Судя по пассивно-агрессивному скучающему виду, она начала понимать, о чем ты, но пытается сделать вид, что заинтересована в продолжении легенды. Ты бросил взгляд на ее отца — тот избегал зрительного контакта. Это, кстати, считается за "да". От мысли о том, что он не идеален, на душе стало чуть легче. — Возможно, ты решила, что он отругал тебя из принципа, ведь ты была в безопасности и знала, что скоро вернешься, — продолжил ты, пристально глядя на него. — Но он об этом не знал. Все время, пока ты развлекалась, он сидел у двери, представляя худшее, что могло случиться, обзванивал знакомых и больницы, думал, что потерял тебя — так же, как твоего отца. Он думал, что остался один. Когда ты вернулась, страх за тебя исчез, но он все еще был на грани срыва. И сорвался на тебя, как на виновницу. Ты ненадолго замолкаешь, чтобы дать им ответить, но они не произносят ни слова. Пока ты говорил, Гордон ускорил шаг и теперь шел чуть впереди. — Ты могла бы позвонить и сказать, что с тобой все в порядке, но заставила его самостоятельно искать причину. И, можешь мне поверить, в такие моменты вариант "все хорошо, она просто немного задержалась" никогда не приходит в голову. Вы молчите еще недолго. — И при чем здесь это? — нарушила тишину Аманда. Ты делаешь глубокий вдох. — Твой отец- — Вау, ты только что прочитал лекцию моей дочери, — подал голос Гордон, криво улыбаясь тебе через плечо. Пытается заткнуть? — Твой отец сказал мне, что я больше никогда его не увижу, не объяснив, — ты понизил голос и говоришь раздраженнее, чем раньше. Он увеличил дистанцию. — О чем я должен был подумать? Что мы вскоре встретимся в кофейне Мэта? Ускорившись, ты берешь его за руку. — Но... прости, что сорвался. Он остановился. — В первый и последний раз, Роберт. Если ты хоть еще раз поднимешь на меня руку, между нами все кончено. Ты распахиваешь глаза от неожиданности. Это... не совсем та реакция, к которой ты был готов. — Я... — И я бы никогда и ни за что не применил силу к Аманде лишь потому, что она заставила меня нервничать, — с нескрываемой злостью продолжил он, не давая тебе вставить ни слова. Ты понимал, что попытки себя оправдать приведут лишь к большей ссоре, и покорно кивнул. — Хорошо. Я понял. Этого больше не повторится. Вы молча смотрите друг другу в глаза — он с затихающей яростью, ты с горделивым, высокомерным спокойствием — пока Аманда не теряет терпение и не тянет отца за рукав. Перебросившись с ней парой слов, он еще раз смотрит на тебя и идет следом за дочерью. Ты недолго смотришь вслед, не решаясь окликнуть, но в конце концов сдвигаешься с места и нагоняешь их. — Гордон... Ты все еще должен мне кое-что объяснить. — Не сейчас, — ворчит он, даже не взглянув в твою сторону. — Нам нужно закончить разбирать вещи после переезда. Потом я свободен до приема. — Приема? — переспросил ты почти синхронно с его дочерью. Гордон отмахнулся от вас жестом. — Я могу помочь, — пожимаешь плечами ты. Гордон резко останавливается. Вы с Амандой не сразу отреагировали и встали чуть впереди, удивленно наблюдая за ним. — Пожалуй, да, — вдруг расплылся он в нехорошей улыбке. Переглянувшись с его дочкой, ты покрутил пальцем у виска. В дверь наконец постучали. Гордон, невероятно довольный собой, с коварным хихиканьем поднялся с дивана и открыл ее, приветствуя соседа. — Добрый день, — слащаво улыбнулся тот, протягивая тарелку печенья. — Меня зовут Джозеф. Я живу прямо по соседству с вами- — О-ох, стойте, стойте... Джозеф? Так это вы? — с наигранным удивлением распахнул глаза Гордон. — Я так рад знакомству. Роберт столько о вас рассказывал! — ...Роберт? — нервно откашлялся он, не теряя вежливой улыбки. Ты встаешь следом, встав рядом с ними и оперевшись локтем о дверной косяк. Свободной рукой ты потянулся за печеньем, но блондин тут же отвел тарелку в сторону. — Извини, приятель, я рад тебя видеть, но я хотел... поприветствовать новую семью, — все так же доброжелательно пояснил он. — Если хочешь угоститься, я буду рад видеть тебя в субботу днем на моем обеде. Вы тоже приглашены, ээ... Кажется, я так и не узнал Вашего имени? Гордон с готовностью протянул ему руку. — Гордон Смолл. Он обнял тебя за талию и положил голову на твое плечо. Джозеф на секунду кривит лицо в неописуемой гримасе, но тут же возвращается к неловкой улыбке. — Мы и есть семья, — враждебно прищурился ты, дотягиваясь-таки до тарелки. — Мне так жаль, — вздыхает он, приложив руку к груди, и тут же вздрагивает. — То есть... мне жаль, что я так бесцеремонно себя повел. Я не хотел показаться грубым. — Нет-нет, все в порядке, — понимающе смеется твой "муж". — Я знаю, что Вы не имели в виду мой брак. Джозеф снова заулыбался. — Было приятно познакомиться, — все так же миролюбиво кивнул Гордон, закрывая за ним дверь. Ты поставил тарелку с печеньем перед пребывающей в замешательстве Амандой, которая слушала ваш концерт из кухни, и оглянулся на ее отца. Тот был близок к истерике. — А-а-а-а, ты видел его лицо? — тянул он, стирая слезы. — Как хорошо, что я все еще Маурер, — подняв брови, пробубнила девушка. — Иначе мне бы пришлось срочно менять фамилию. — Джозеф еще тебя не встретил, — отметил ты. — У тебя есть шанс уехать из страны, пока никто не узнал, что вы с Гордоном родственники. — Мне иногда стыдно за то, что я его дочь, — она с улыбкой закрыла лицо рукой. — Что с вами не так? Мне он показался нормальным. Гордон выдал звук возмущения и наконец дошел до кухонной стойки, за которой хрустела печеньем Аманда. — Тебе еще повезло не принимать в этом участия, — пожал плечами ты. Это было... некомфортно, но теперь ты расплатился за стычку в кофейне и можешь не ожидать мести в неподходящий момент. — Хотя мне не стыдно перед ним. Джозеф лишь кажется хорошим человеком, Аманда. На самом деле он тот еще мудак- — ты негромко вскрикнул, когда Гордон наступил тебе на ногу, и обиженно покосился на него. — Что? Попробуй подобрать более подходящее слово. — "Плохой человек". — Ага, — ты на всякий случай поджал ноги, наклоняясь ближе к Аманде и прикладывая ладонь ребром ко рту, прикрыв его от мужчины. — Ты знаешь, что твой отец ругается больше меня? — Роберт. Обернувшись, ты выдерживаешь совершенно серьезный взгляд Гордона и поспешно затыкаешься. — Ты прав, — вздыхает он, потерев переносицу. — Мне нужно кое-что объяснить. Он недолго смотрит на печенье пустыми глазами и разворачивается к двери. Вы решили остановиться в твоем доме — Аманда, к тому же, закатила ночевку с подругами. Тарелку Джозефу вызвался вернуть ты, обрадовав Гордона (ты почуял неладное, но взять инициативу на себя он наотрез отказался). Возле светлого дома вы разошлись: ты отдал ему ключи и с тяжелым сердцем пошел звонить в дверь. Открыла, к твоему облегчению, Кристи (лучше встретиться с детьми Джозефа, чем с ним наедине) и тут же была отправлена за матерью. Тарелку ты пристроил с ней же. Мэри вышла через минуту. Ты успел проследить за тем, как Гордон скрылся в стенах твоего дома. — Джозеф тебе полностью поверил, — сухо засмеялась она, выйди из дома и прислонившись к стене спиной. — Знаешь, любой человек, пообщавшись с тобой хоть полчаса, понял бы, что над ним подшутили. А вы провели вместе... немного больше. — Мы не болтали. — Я так и поняла. День близился к концу, но ночь еще далека. Сейчас хорошо видно, как меняется свет, поспешно становясь тусклым и красным. Вокруг, как всегда, тишина, и ты невольно заволновался, не подслушают ли ваш разговор дети (а то и сам Джозеф). С момента последней встречи с подругой — по крайней мере, для тебя — прошло всего ничего, но ты так рад ее видеть... — Думаешь, я никогда не выйду замуж? — Думаю, ты рассказал бы мне, — приподняла брови Мэри. Ты бросаешь косой взгляд на свой дом, не совсем уверенный в его сохранности изнутри. Было бы неприятно застать Гордона роющимся в твоих вещах. — Ну, я не отрицаю возможности... в будущем. И не с этим парнем. Но когда-нибудь. — Ага. — Как Дэмиен? — резко меняешь тему ты, осознав, что ни один из вас не интересуется твоим семейным положением. — Ничего нового. До сих пор не получил ответа. Недавно видела, как мальчишка выгребает письма — возможно, оставляет себе, чтобы отец не прочел. — И не сказала Дэмиену? — Мы еще не виделись, — пожала плечами она. — Он занят на основной работе. Скажу в субботу. — О. Да, насчет субботы... — Мм? Ты обреченно качаешь головой. — Мне правда нужно прийти? Гордон не видит границ, где шутка перестает быть смешной — продолжит притворяться моим супругом, я уверен. — И за кем мне прятаться от своего? За Дэмиеном? — смеется она. Не поспоришь... Ты единственный, к кому Джозеф старается не подходить без крайней необходимости, пусть даже его жена вьется вокруг тебя. — Опять поссорились? — напрягся ты. — Я разберусь без тебя, — ее тон становится резким и недружелюбным. — Не забивай голову. Черт. Раз она не хочет об этом говорить, назревает что-то серьезное. — Тогда я пошел, — завершаешь ты, не решившись лезть в ее личную жизнь. Мэри обратится к тебе сама, если ей потребуется помощь, верно? — С Богом. Гордон лежал на диване, просматривая видео с котами на смартфоне, когда ты наконец добрался до своего дома. Подойдя к нему, ты пихнул его ноги коленом, намекая, что ему стоит подвинуться. Он поднял на тебя глаза и тут же вернулся к мерзко пищащим котам, большим пальцем указав на второй диван. — Двигайся, или я сяду на тебя. Он поспешно поджал ноги, но, как только ты сел, сразу же положил их тебе на колени. — Отлично. Рассказывай. Поднял глаза и уставился в потолок, опустив телефон экраном вниз, но не выключив видео. — Я понятия не имею, с чего мне начать, — признался он, устало жмурясь. — Дай мне еще пару минут. Гордон — единственный человек в твоей жизни, с которым тебе бывает некомфортно молчать. Не потому, что это неловко — он просто выбирает для этого самые неподходящие моменты. Тем не менее, ты ждешь, пока он соберется с мыслями. — Можешь сходить за едой или выпивкой, это будет надолго, — вздыхает он, меняя положение и садясь рядом с тобой вполоборота. Ты предлагаешь заказать пиццу, и он поддерживает идею, отметив, что ее вряд ли привезут до того, как он закончит. — Начни с того, что произошло на вечеринке Аманды, — ты хмуришь брови и пристально смотришь ему в глаза. Гордон нервно кусает губы. — ...Роберт, как долго мы знакомы? — Несколько месяцев? — прикидываешь ты. Он качает головой. — Для меня эти месяцы повторились уже два десятка раз. Я знаю тебя не меньше шести лет. Ты смотришь на него в замешательстве. В его слова легче поверить после того, как очутился в "Кофейной ложке", но... Молча киваешь, и он продолжает рассказ. — Каждый раз, когда после вечеринки садится солнце, мир... сбрасывается ко дню переезда, и я единственный, кто помнит о случившемся. — А я? — ...Это отдельный разговор, — он опускает голову. — Я застрял в этом... бесконечном лете, и даже не помню, как. Даже мои воспоминания начинаются с давнего дня переезда, который я переживал снова и снова... У меня не было жизни, пока я не проснулся посреди комнаты, уставленной коробками. Возможно, я забывал об этом, как и вы, но потом что-то пошло не так. «Когда я впервые вернулся, я был совершенно потерян. Мэт, с которым я тогда встречался, забыл обо всем, что между нами было, а моим рассказам никто не поверил. Я не смог найти помощи или поддержки. После третьего перезапуска я наконец сдался и начал экспериментировать. Я обнаружил способность возвращаться во времени к определенным точкам (и до сих пор понятия не имею, как это работает), что натолкнуло меня на мысль о схожести мира с программой. Я начал замечать, что окружение по-разному реагирует на различные действия: некоторые, самые очевидные для переживающего это впервые, ведут события по одной и той же линии с минимальными изменениями, другие же приводят к непредсказуемым результатам. Кроме возвращения к начальной точке, память покидает вас при некоторых очень типичных репликах в некоторые моменты, и при загрузке "сохранения". Ты помнишь большинство событий прошлого запуска, но не то, как я однажды несколько минут молчал в ответ на предложение зайти, или то, что я пытался начать отношения с Мэри. В первом случае я сказал то, чего ждал от меня мир, во втором — загрузился. Помнишь, как на первом свидании ты почуял неладное и спросил, откуда я знаю о тебе все? Теперь ты знаешь ответ. Но интересно даже не то, как точно я все помнил... Роберт, я несколько месяцев пытался балансировать между непредусмотренными действиями (которые привели бы мир к хаосу) и идеальными, правильными, которые заставили бы тебя забыть абсолютно обо всех моих странностях. И у меня получилось. Не с первой попытки, но получилось. Ты больше ничего не забыл. Хаос стоит обговорить отдельно... Если принимать наш мир за искусственно созданную программу, то проблема в том, что все пути, по которым ты можешь пойти, разрабатывались специально. Ты не можешь получить не задуманный результат — по крайней мере, он тебе не понравится. Шаг в сторону становится ошибкой, ошибки наслаиваются друг на друга и "убивают" программу... Так, когда я пытался игнорировать обязательные события и вести историю по другому пути, в лучшем случае мир просто откатывался сам по себе. А иногда... если ты не играл в видеоигры, ты не видел, какой кошмар может твориться, если что-то идет не так. На это смешно смотреть, пока это на экране, а не прямо перед тобой. Я давно освоился и интуитивно чувствую, где у меня есть небольшая свобода действий, а где лучше идти по проторенной дорожке. Так, я могу выбирать, идти ли мне в кофейню, чтобы встретить Мэта, или остаться дома, но в любом случае я должен встретить Джозефа с печеньем. А тот, в свою очередь, пригласит меня на барбекю, где я обязан появиться. И ты, кстати, тоже. За пределами обязательных событий, как сейчас, я волен делать что угодно — конечно, пока это ни на что не влияет. Но я понятия не имею, почему ты не потерял память при перезапуске, как это происходило ранее. Возможно, потому, что ты держал меня за руку. Или потому, что я говорил с тобой. Или это был единичный случай. Как бы то ни было, шансы на повторение этой ошибки невероятно малы... и у нас есть лишь четыре месяца до следующего перезапуска». — Вроде пока все, — закончил он. — Я не знаю, почему ты ничего не забыл... Но это ограничивает меня еще больше, чем раньше. Я больше не могу использовать загрузку, если не хочу тебя потерять, и не могу ходить с тобой на полноценные свидания, если не хочу случайно сказать что-то как надо и уничтожить твои воспоминания. — К теме свиданий, — наконец подал голос ты, решив уточнить замучивший вопрос. — ...Мэри? Гордон на секунду подвис, после чего залился смехом. — Ты ревнуешь? — Что, если да? — Ну, — он продолжал улыбаться в потолок, — она же шикарная женщина. Правда, взаимности я не нашел, а мир тут же наполнился ошибками. Это задумывалось как первое свидание с тобой, а не с ней... Ты недолго думаешь, прежде чем спросить что-то еще. — И что, ты тратишь все это время на отношения? — ...Да, — ты пытался пошутить, но он ответил неожиданно серьезно. — Это одно из обязательных условий. Я обязан сходить хотя бы на три свидания с одним из соседей. У тебя это были вечера с... когда мы напились и пробрались в кино, впервые строгали, и когда ты рассказал мне про Вал. «Вал,» — резко вздыхаешь ты, осознав. «Она забыла, что мы помирились?» — Десятки перезапусков, а нас всего семеро, — не без разочарования отмечаешь ты вслух. — Ты что, неоднократно встречался с каждым? Он улыбается. — Я встречался с тобой, Мэтом, Хьюго и Дэмиеном. Джозеф — нет, спасибо, я предпочел бы его жену, был бы у меня выбор, и не хочу спать за ее спиной. Дружба с Крейгом для меня важнее отношений. А Брайан просто не мой тип. Ты продолжаешь пристально смотреть ему в глаза, и он добавляет: — Неоднократно — только с тобой. Игру в гляделки прервал стук в дверь. Гордон повел головой в сторону звука и предположил, что это доставка. Ты встал, и он не сдержал вздоха облегчения. Пока вы говорили, на улице совсем стемнело. Открыв дверь, ты с удовольствием вдохнул свежий воздух и бросил оценивающий взгляд на молодую курьерку с коробкой в руках. Включив свет в коридоре, ты с шипением поморщился от непривычно яркого света, открыл коробку, где обнаружил съехавший на сторону бесформенный кусок теста, и устало посмотрел в глаза девушки. — Я не буду платить. Покажи это на кухне и привози новую. Она виновато пялилась на испорченную пиццу, нервно стиснув зубы. Наверно, понимала, что ей устроят на работе — хорошее заведение не держит плохих курьеров. — Ну? Девушка хотела было начать оправдываться, когда к вам подоспел Гордон. — Что у вас тут?.. — он оценивающе потыкал пиццу и перевернул край, проверяя, не подгорела ли она, и, кажется, остался доволен. Пицца, правда, теперь выглядела еще более жалко. — И что тебе не нравится? — Гордон, — хмуришься ты, пихая коробку курьерке. — Я не заказывал кашу и не буду за нее платить. — Каша — тоже еда, — парировал он, смотря на тебя с легким разочарованием. — Глянь на девушку, она еле стоит на ногах. — Не мои проблемы. — Хорошо, бля, я заплачу, — он почти агрессивно вырвал коробку из дрожащих рук и рассчитался. — Поем сам, а остальное отнесу Аманде. Может, она ценит еду больше тебя. Он демонстративно прошел обратно в комнату, выключив свет. Ты остался у двери, проследив за отъезжающим автомобилем (девушка не сразу тронулась, проверив остальные коробки), и закурил. Когда ты вернулся, Гордон доедал уже третий кусок. Наверно... третий. В этой мешанине сложно что-то разобрать. — Присоединяйся, — улыбнулся он, пихнув тебя локтем. Ты молча пересел на противоположный диван. — Ладно. Мне больше достанется. Доев, он закрыл коробку и протяжно вздохнул, глядя на тебя. — Ты встречаешься со мной уже пять лет? — наконец выдаешь ты. Он выглядит удивленным. — ...Меньше. Многие перезапуски не доходили до конца, сбрасывались. Считая те, где я ни с кем не встречался. Плюс... — он закусил губу, неловко улыбаясь. — Что? — Роберт, мы с тобой спали? Ты смотришь на него, не моргая. — Раз ты спрашиваешь, значит, да? Но я забыл. Он опирается локтями о колени и опускает голову, разглядывая сплетенные пальцы. — Как ты относишься к незнакомцам, с которыми спишь в первую же ночь? Тебе уже ясно, к чему он ведет. Блять. Ты нервно кривишься. — Мэт был первым, с кем я начал встречаться. Потом я хотел попробовать с Хьюго... но, смешно сказать, узнал, что ты любишь пиццу с ананасами и только из-за этого решил начать отношения с тобой, — он потыкал коробку пальцем. — Зря. Я влюбился, как скотина, и даже с Хьюго и Дэмиеном думал только о тебе. После них я снова провел эти месяцы с тобой, а потом решил согласиться на твое приглашение в первую ночь. Знаешь, мы ведь так и не переспали до этого. В общем, это оказалось плохой идеей: после совместной ночи ты меня либо игнорировал, либо подбирал так же, на одну ночь, а я не мог отказаться. Мне нужно было прожить квартал до перезапуска, так как я еще не умел ставить точки возврата и загружаться... Это был по-своему интересный опыт. Ты убеждаешь себя в том, что фактически ничего из этого не совершал, но все равно чувствуешь себя довольно паршиво. — Я потом не раз повторял эксперимент, — пробормотал он. — После первой ночи мир считал твои приглашения за свидания, даже если я их отклонял. Поэтому, когда я уставал от балансирования между скукой и хаосом, я с тобой спал. Ты больше не смотрел мне в глаза, а на выпускных вечеринках Аманды повторял, что не хочешь продолжать встречи... если я что-то к тебе чувствую. Примерно так же кончился вечер, когда я не остановил тебя после разговора о Вал. Месяцы отношений коту под хвост. Раньше ты хоть выкидывал меня утром, а не сразу после секса. Вы долго сидите в неловкой тишине, думая каждый о своем. — И почему ты до сих пор тянешься ко мне? — Долбоеб, наверно. Ты ложишься на диван и смотришь в потолок, впервые за долгое время чувствуя в груди пустоту. Думаешь о том, что узнал, и постепенно теряешь сочувствие. Тот вечер с Вал?.. Он не уговорил тебя встретиться с ней, но с радостью выебал? И еще удивляется, почему ты перестал смотреть ему в глаза. Несколько месяцев "встреч"? Черт, ты вспоминаешь последний раз, когда так долго встречался с кем-то ради секса, и тебе становится дурно. Если он провел с тобой месяцы и не заметил, что что-то не так... Блять, "даже с Хьюго и Дэмиеном я думал о тебе"? Какой нормальный человек, будучи влюблен, начинает встречаться с левыми людьми? Дважды?! Если он любит тебя так же, как любил сейчас, то он не любил тебя вовсе. Никогда. Черт... И ведь он наверняка о многом умолчал, чтобы выглядеть лучше в твоих глазах. Впервые за многие годы ты решил, что хоть кто-то тебя по-настоящему полюбил. И жестоко ошибся. — В конце твоего рассказа... — заговорил ты, решив высказать все, что думаешь. — ...Когда ты сказал, что у нас несколько месяцев. Я хотел забыть о том, что мне нужно работать над собой перед отношениями. Я хотел быть с тобой это время. Но теперь я... больше не знаю. Ты выдерживаешь паузу. Он не отвечает. — Ты играл с моей судьбой, чтобы тебе не было скучно. Врал мне, когда я открыто спрашивал, знаешь ли ты меня. Черт, ты встречался с другими и говоришь, что любил меня все это время? Как это происходило? "О бля, с Хьюго не получилось, я все еще люблю Роберта. Попробую, сука, с Дэмиеном"? Отвернувшись от него, ты прячешь лицо в подушке дивана. — Уходи. Загружайся, если хочешь, я лучше забуду о том, что ты рассказал. Но больше не трогай меня. Если у тебя есть хоть капля уважения, ты больше никогда со мной не заговоришь. Никогда в своей жизни. — Я не хочу, чтобы ты забывал, — тихим, слабым голосом произносит он, прежде чем встать. — Все это время воспоминания были самым ценным, что я имел. Воспоминания о тебе — особенно... Но твоя память для меня гораздо важнее, пусть даже ты запомнишь меня как мудака. Я... привык откатывать каждый раз, когда говорил что-то не так, но больше не могу. Услышав, как за Гордоном захлопнулась дверь, ты поднимаешься и протираешь глаза от едва выступивших слез. Он оставил пиццу, и ты в беспомощной ярости спихиваешь коробку на пол. Зато теперь ты знаешь, с кем действительно хочешь провести это время. Ты достаешь телефон и набираешь номер, который знаешь наизусть, но на который до сих пор ни разу не позвонил. — Да? — сонно тянет полузабытый голос из динамика. Ты стиснул зубы, надеясь на лучшее. — ...Привет, Вал.