***
— Ну и как они заставили тебя прийти за мной? — они уже минут пять шли по шкафным цепям, иногда прерываясь на краткий перекус. Продольный кот плелся следом, еле волоча лапы — его когти могли разрезать лист железа, но все остальное в нем было, в сущности, просто тряпкой. Должно быть, поэтому он и не пытался влезть к ним на шкаф. — Эмиль постарался, — борода кусалась, как шерстяной свитер, и вдобавок норовила попасть под ноги. Если бы не Уильям, ведущий его словно на поводке, Декс давно бы уже заплутал и свалился прямо в лапы коту. — Тоже спит и видит мой кабинет. — Тот Эмиль, что из инженеров? Толковый парень. А ты, должно быть, тот хозяин борделя, да? Как ты сказал — Декс Тиш? — Ага, — ему часто приходилось проигрывать этот диалог. Не то что бы у волшебников были какие-то предрассудки… Кроме того, он попал в преподавательский состав вполне заслуженно — по крайней мере, никаких взяток он не давал. Просто он выделялся как своей расой, так и основным занятием. Декс уже не обращал внимание на однотипное любопытство коллег. — Он тебя терпеть не может, — сообщил Уильям, шурша всеми своими сочленениями. Декс подумал, что если сбросить его со шкафа, кот просто запутается когтями в его ночной рубашке, и останется только отволочь его наружу. — Просто-таки ненавидит. Говорю ему — мальчик, тут решение простое! Берешь две части мышьяка, одну стекла, одну ртути, заливаешь это ему в горло, а потом бежишь и занимаешь кабинет! Это тебе не с архидемоном за кладовку биться! — О, спасибо, — кисло откликнулся Декс. Это было что-то новенькое, и желание повесить старика на его бороде становилось все более насущным. Их с Эмилем вражда была их личным делом, можно даже сказать интимным, и то, что Эмиль втянул сюда этих старых пердунов, раздражало Декса до крайности. — Не соглашается! Ни в какую! Говорит, я лучше буду так ему кровь портить, пока из Университета не уйдет, — голос Уильяма тонул в опускающемся все ниже смоге, и порой Декс почти не различал, о чем тот вещает. — Молодежь, что тут скажешь. Крови боится. — Что-что? — внезапно голос старика затих, и Декс обнаружил себя стоящим у плотного, непроницаемого облака. Борода уходила в него и сразу же терялась. Декс поглядел вниз на равнодушного ко всему кота, и придвинулся ближе к границе между нормальным воздухом и дымом, пытаясь разглядеть в нем Уильяма. Вдруг помер? Легкие уже не те, что в молодости. — А кладовку-то я все равно отбил! — рявкнули у него над ухом и Декс подскочил от испуга, чуть не свалившись со шкафа. Уильям усмехнулся. В последние минуты он прикидывался рассеянным дедушкой, и Декс был неприятно удивлен тем, как легко ему удалось его провести. — Лезь! — Куда? — пускай они сейчас и были в одной команде, это не означало, что старшему волшебнику можно было безоговорочно доверять. — Бороду спусти и лезь! — повторил раскрасневшийся старик и снова исчез. Декс помялся, представив себе, как он потом будет благоухать, и кинул бороду на завывшего от такой наглости кота. В конце концов, Вильям пошел первым, так что ему не о чем беспокоиться. И у него был план, пускай он и не рассказал о нем. Последнее обстоятельство даже обнадеживало — если волшебник начинает распинаться перед тобой о своей жизни, мечтах и устремлениях на ближайший час, обычно включающих твое убийство, это означает маразм для него и некоторую надежду на выживание для тебя. Лестница оказалась на расстоянии вытянутой руки. Судя по нежно щекочущей шею бороде, лезть надо было наверх, и Декс долго карабкался по липким перекладинам, стараясь дышать пореже. Однажды по его прическе чиркнула крылом какая-то птица, и он вскрикнул, а потом вскрикнул еще раз, поняв, что не услышал своего голоса. По щекам текли слезы, и в какой-то момент Дексу показалось, что он вот-вот потеряет сознание. Его радовало только то, что в густом вонючем смоге терялся запах Вильяма — должно быть, то, что творилось у него под ночной рубашкой, и дало ему фору при нападении кота. Оказавшись на свежем воздухе, он кулем повалился на землю и захрипел, судорожно дергая воротник. Здесь, над линией облаков, воздух был свеж и чист, словно они и вправду оказались в горах. Декс нежно погладил листочки маленького деревца, прижившегося в старой пепельнице, и уставился вниз, на уходящие обратно в облака рельсы. — Что сидишь? Лезь! — рявкнул на него Вильям. Его уходящая в смог борода дергалась и раскачивалась, и он удерживал ее обеими руками, крепко усевшись в маленькой тележке, замершей на самой вершине горы. Волшебник высшего ранга может устроить в своей комнате буквально все, что угодно. В конце концов, зачем учиться столько лет, бегать от своих студентов и воевать с другими волшебниками, если ты не можешь позволить себе крохотную железную дорогу? Кроме того, она может быть весьма полезна, если доброжелатели вздумают подкинуть тебе котенка. — Подтолкни и запрыгни, — пояснил старик, и обвязал свою бороду вокруг поручня хитрым морским узлом. У Декса мутилось в голове, и вместо одного Вильяма он видел трех. — Давай, ты же не думаешь, что я просто так тебя сюда потащил? — Я не смогу запрыгнуть, — наконец пробормотал Декс, постучав по своему одеянию. — Моя одежда гнется очень… ограниченно. Из смога у его ног показалась когтистая лапа. Декс опустил на нее мутный взгляд, потом перевел его на вторую, вцепившуюся в край чего-то, отдаленно напоминающего переносную ванну, и наконец встретился глазами с продольным котом, который теперь совсем не напоминал кальсоны. В его пасти был зажат толстый пук бороды. Декс очень быстро осознал, что не хочет разглядывать его поближе, и навалился на тележку всем своим весом, удвоенным одеждой и обувью.***
Как ни удивительно, он смог в нее запрыгнуть, хотя она мгновенно преодолела порог разумной скорости. Позже Декс решил, что ему придал сил продольный кот, которого швыряло по рельсам в считанных шагах от его пяток, а также осознание, что если в воздухе вокруг так и будут вспыхивать веселые синие искорки, то лучше бы ему находиться рядом с волшебником, их наколдовавшим. Не то чтобы это был гарант выживания, но так определенно было безопаснее. В какой-то момент его вдруг посетило странное чувство дежавю, тем более неожиданное в сложившейся ситуации — Декс был уверен, что если бы ему когда-то приходилось кататься с сумасшедшим волшебником на скрежещущей колесами тележке, и позади них болтался бы рычащий продольный кот, мимикрирующий то под рельсы, то под бороду, то под порядком изорванные кальсоны, то он бы запомнил это и уж точно не стал бы соваться в такие неприятности еще раз. Он… летел. Быстро, рискованно, чуть не врезаясь в мусор, летел, прямо сказать, неаккуратно, но когда Декс осознал, что ему все это напоминает, у него заныло в груди. Такие, как он, в дикой природе обычно обходятся человеческим обликом. Они кочевники и воры, и переносчики заразы. Переход в птичью форму грозит им беспамятством и потерей всего выменянного, купленного, стащенного, смастеренного из палок, костей, веревок и навоза. Кроме того, воробей с сифилисом и гонореей просто курам на смех. Декс никогда не оборачивался птицей. Когда он был свободен, то был слишком мал для этого; а когда его продали в Птичий дом, ему на следующий день подрезали дополнительные сухожилия, служившие для перехода, и он навсегда остался человеком. Считалось, что подобные ему не могут тосковать по полету, так и не познав его, что подрезание переходных сухожилий благо для них, потому что избавляет от смерти на бойне. Декс цеплялся за край тележки так, что когти скребли по ней, и упивался тем, что за тридцать лет жизни смог ощутить только теперь. Рельсы оборвались за шаг до двери, он нырнул к Уильяму на дно тележки и та вылетела в коридор, очень мягко и деликатно остановившись у Эмиля под носом. Еще пара дюймов, и он бы остался без возможности завести детей, отметил про себя Декс, и как мог грациозно вывалился на пол. На пороге комнаты валялся порядком потасканный продольный кот, за время поездки ставший чуть более продольным, чем задумывался природой. Декс взглянул на него без жалости — эта тварь до сих пор умудрялась рычать, даже будучи избитой о рельсы и горы, и попыталась зацепить его когтями. Эмиль пялился на нее, как на чудище морское. — Это все поручения на сегодня? — несколько нетрезвым тоном спросил его Декс, оперевшись о стену. Эмиль сделал движение, чтобы его поддержать, но он вовремя отпрянул. Ну уж нет, он не примет от него никакого раскаяния. От него до сих пор воняло табаком! Не говоря уже о мятой одежде. Декс не имел ни малейшего понятия, как будет ее разглаживать — отнести, что ли, к плотнику? Или к кузнецу? Утюг ее точно не возьмет. Эмиль снова перевел взгляд на кошку и закрыл рот. Потом он кивнул, и Декс торопливо направился в свой кабинет. Если стоящее в витраже над лестницей солнце его не обманывало, у него лекция через час — и у Эмиля тоже, что было особенно важно.***
Основной навык, который должен освоить молодой преподаватель, устроившись на работу в Университет, это избегание студентов. Некоторые старые профессора не видят их годами; новичкам вроде Декса и Эмиля приходилось переживать эту прискорбную встречу намного чаще, не меньше пары раз в неделю. Они запутывали следы, переходя из аудитории в аудиторию, сочиняли неожиданные контрольные, отпугивавшие львиную долю групп и, к сожалению, привлекавшие отличников, и мудрили с расписанием занятий. Частенько студенты вообще не могли разглядеть его за спинами волшебников, толпящихся возле него с бритвами и остро заточенными карандашами. Дексу еще повезло — его дисциплина привлекала студентов даже меньше, чем биорунология, заключавшаяся в рисовании закорючек на панцирях улиток. Где-то к концу первого месяца на его лекциях было так же тихо и просторно, как в лесу, где никто не услышит упавшего дерева, а значит, оно вовсе не падало. Он все равно продолжал справляться о том, в какую аудиторию его переместили в очередной раз, и заодно приглядывал за расписанием Эмиля, куда как более плотным, нежели у него. На сегодняшней лекции красовалась новая бумажка. Декс подергал за нее, и она отлепилась легко и влажно, блеснув то ли клейкой слизью, то ли чьим-то насморком. — А вы не знаете, где все-таки будет лекция по магинжбиологии? — голос у него за спиной был тих и печален, и отдаленно напоминал похрюкивание из-за сломанного давным-давно носа. Любой преподаватель в Университете вспотел бы, услышав его. Это был ночной кошмар аспирантов и несварение профессоров. Это были бессонные ночи в попытках выучить свой предмет перед экзаменом. Это были дополнительные вопросы к лекции, бич любого, кто когда-либо предлагал их задать и надеялся, что такого не произойдет. — Здравствуй, Теодор, — Декс попытался улыбнуться, развернувшись к мопсообразному человечку лет сорока, но его губы застыли в гримасе ужаса. Он подсунул ему бумажку с расписания Эмиля, отчаянно надеясь, что его дисциплина именно магинжбиология и есть, и сейчас его не будут спрашивать об объекте и предмете экспериментальной геомагии. — Не это ищешь? — Как там ваша работа с нефтяными фонтанами? Я читал синопсис в прошлогоднем альманахе. Далеко продвинулись? — Теодор всегда был очень вежливым, но Декс не знал ни одного волшебника, которому было уютно в его присутствии. Он задавал неудобные вопросы. Например, Декс уже и думать забыл про нефтяные фонтаны. Он даже не был уверен, что его нынешняя работа хоть как-то связана что с нефтью, что с фонтанами. — Прекрасно, — с достоинством ответил он, уперевшись спиной в доску объявлений и обтер влажные руки об себя. Теодор посмотрел на него с изрядно увеличенным очками недоумением и уставился на бумажку. — Эмиль Нойманн? Да, это то, что мне надо. Кажется, аудитория опять сменилась, а меня никто не предупредил. У Декса это не вызвало ни малейшего удивления. Если Теодор останется учиться еще на год, весь Университет переедет, не сказав ему нового адреса. Никто и никогда не дал бы ему номер аудитории своего коллеги. Это было слишком жестоко — да, мышьяк убивал, но смерть от Теодора была куда более мучительной. Впрочем… Декс улыбнулся своим мыслям и посмотрел на весьма приблизительные университетские часы. — Пойдем, я тебя провожу, — он похлопал Теодора по плечу, одновременно и костлявому, и покрытому комками подкожного жира. — Думаю, он будет рад, что его лучший студент наконец нашелся. Он был просто само зло во плоти.