Большая игра

Стук каблуков эхом озвучивал просторный коридор Принстон-Пленсборо. Солнце осторожно поднималось за окнами, освещая просыпающуюся больницу. Лиза Кадди уверено шла к кабинету, путь до которого уже снился ей в ночных кошмарах. Сделав глубокий вдох, женщина открыла дверь и шагнула внутрь. — Не сейчас, доктор Кадди, я занят, — сказал Хаус и кинул на Лизу быстрый взгляд. — Действительно занят, а не листаю порносайты с рабочего компьютера. Лиза закатила глаза и подошла к столу, опуская на него четыре светло-серые папки. — Клиника. Ты. Немедленно, — сказала Кадди, опираясь руками об стол. Против обычного, сейчас диагност не пытался изучить ее декольте, что удивляло и настораживало одновременно. — Не могу, — пожал плечами Хаус и кивнул на доску с симптомами. — Сейчас он и правда умирает, а я не знаю, почему. Лиза обернулась и изучила не связанные друг с другом симптомы. Мозг опытного кардиохирурга выдал несколько версий, витавших на поверхности, но Лиза не сочла нужным их озвучивать, так как не сомневалась, что команда Хауса уже проработала их все. — Перепутанные таблетки? — уточнила Кадди, поворачиваясь к Грегори. — Надеюсь, ты уже назначил настоящее лечение. — Моя теория идеальна и прекрасна, — сказал Хаус и поднялся со своего кресла. — Все, что я сказал — верно. — Считаешь, что ошибаются все, кроме тебя? — спросила Кадди, слегка склонив голову на бок. — Реальность неверна, а ты прав? — Реальность почти всегда неверна, — уверенно ответил Хаус и повернулся к окну. — Лекарство от кашля ухудшило его состояние, оно везде, наверняка и в крови есть. — Не думал, что как раз в крови и дело? — поинтересовалась Кадди. Хаус не был похож сам на себя, слишком серьезен для обычного случая, для пациента, который его не интересует, а важность представляет лишь загадка, которая обычно вызывала у мужчины только азарт. — Лимфома, например? — Мы исключили лимфому, потому что на КТ не было аденопатии и общий анализ крови был в норме, — не поворачиваясь ответил Грегори. — Хватит делать тесты, Хаус, — строго сказала Кадди, пытаясь привлечь внимание мужчины. — Диагностическая лапаротомия. Узнай, что с ним. Лиза помнила, как сильно Хаус не любил диагностические операции. Ему нравилось составлять картинку из разрозненных пазлов, на первый взгляд никак друг с другом не связанных. Хаус обожал собирать целое по частям, а диагностические операции были для него словно спойлеры к захватывающему фильму. Кадди была уверена, что столкнется с протестом и она, своим отказом от дальнейших тестов, разбудит у Хауса желание докопаться до истины любой ценой. — У него низкое давление, нет иммунитета и не работают почки, — устало сказал Хаус и повернулся к Кадди. Женщина удивлена такой реакции. — Операция его убьет. — Хочешь сказать, что перепутанные таблетки лучше? — спросила Кадди, окончательно понимая, что Хаус действительно заботится о жизни своего пациента. Диагност был в тупике, она видела это по его взгляду, по небольшим синякам под глазами. Создавалось впечатление, будто Грегори провел в больнице всю ночь, гипнотизируя доску с симптомами. — Ты права, — кивнул Хаус и, опираясь на трость, прошел мимо Кадди. — Запишу его на операцию. Лизу на несколько секунд парализовал шок. — Я права? — переспросила женщина, останавливая своим вопросом диагноста в дверях кабинета. — Ты не заболел? Это какой-то новый способ меня позлить? На лице мужчины возникла едва заметная полуулыбка. Не ответив ни на один вопрос, Хаус вышел из кабинета, оставляя Кадди в полнейшем замешательстве. Она никогда не видела Грегори таким внимательным. Обычно он рисковал здоровьем пациентов не задумываясь, лишь бы добиться решения головоломки как можно скорее, но этот случай явно отличался от предыдущих. Женщина забрала папки со стола диагноста и направилась в свой кабинет, решая выяснить подробности о парне, который изменил лучшего диагноста до неузнаваемости.

***

Шерлок слаб и сильно раздражен. Над его оголенным торсом столпились трое молодых врачей, большую часть из которых Шерлок уже изучил. Остался только последний. Холмс сфокусировал взгляд на темнокожем мужчине и, не стесняясь, принялся разглядывать его лицо и руки. Через защитный костюм светло-голубого цвета Шерлок заметил силуэт внушительного размера часов на запястье. Форман носил дорогое украшение на работу, чтобы коллеги видели его достаток. Вероятнее всего, потому что раньше этого достатка не было. Взгляд Шерлока зацепился за едва заметный след от некогда присутствующей в правом ухе сережки. Вряд ли для красоты или самовыражения, Шерлок практически уверен, что это отголоски непростой жизни в гетто. Вероятность остаться чистым перед законом, проживая в таком месте, практически равна нулю. Шерлок выждал некоторое время, пока детали структурировались в голове в единую картинку, а после вынес свой вердикт: — В тюрьме сидит Ваш отец или брат, доктор Форман? Эрик поднял испуганный взгляд на коллег и только потом перевел его на Шерлока. Вероятнее всего, доктор хотел сохранить это в секрете. Нужно отдать мужчине должное, держался он действительно хорошо: спустя пару секунд его взгляд вновь стал строгим и хладнокровным. — Брат, — спокойно ответил Форман, — но мне совершенно неинтересно, как Вы об этом узнали, мистер Холмс. Приступим к операции? — Работая на социопата ко многому привыкаешь, верно? — спросил Холмс, внимательно следя за реакцией Формана. Губы Эрика скрывала медицинская маска, однако по прищуру его глаз Шерлок понял, что доктор улыбнулся. — Хаус принимает наркотики? Словно трое имели один мозг на всех, просто каждый из них отвечал за свой собственный отдел, команда снова переглянулась между собой. Формана освободила от ответа Кэмерон. — Мистер Холмс, мы введем Вам трубку через сердце и в артерии легкого, — сказала она, поправляя на груди Шерлока датчики. — Постарайтесь не двигаться. Парень понял, что сейчас врачей лучше не трогать. Он и сам ненавидел, когда его отвлекали от размышлений чрезмерными вопросами. Правую руку Шерлока будто начали прокалывать миллионы маленьких игл. — У меня онемели пальцы, это нормально? — спросил Холмс у всей команды сразу. Кэмерон кивнула на его вопрос. — Я в правом предсердии, пытаюсь преодолеть трехстворчатый клапан, — озвучил свои действия Форман. Холмс не чувствовал боли, лишь сильное давление в районе грудной клетки. — Готово, я в правом желудочке. Боковым зрением Холмс увидел, как к Джону, прильнувшему к стеклу всем телом, спокойно подошел доктор Хаус и остановился слегка поодаль. Если бы Форман не запретил двигаться, Шерлок уже бы повернулся в его сторону. Диагност притягивал его внимание, словно магнитом. Холмсу физически необходимо было смотреть на Хауса, изучать его детально, знать ответы на все вопросы, из которых мужчина состоял в буквальном смысле. Внимание всех присутствующих в стерильном боксе привлек жалобный писк монитора. Шерлок слегка дернулся, его сердце забилось быстрее. — Эктопия, — пояснил недовольство техники Чейз. — Наверное, ты задел стенку сердца. — Оно успокоится, — сказал Форман, продолжая операцию. — Меня радует, что Вы так в этом уверены, — тихо прокомментировал Шерлок. Всего за несколько секунд у него закружилась голова, а давление в груди стало еще ощутимее. — Не разговаривайте, мистер Холмс, — вежливо попросил Чейз, опуская руку на предплечье Шерлока. — Сердечную аритмию он не выдержит, Форман, давай назад. — Ему нужна эта операция, — ответил Форман, не прекращая своих действий. Шерлок лежал неподвижно и безмолвно, а перед глазами его поплыли темные круги, все его тело стало ватным и невесомым. Монитор без предупреждения зашелся громким писком, Шерлок слегка повернул голову к стеклу, ловя на себе напряженный взгляд Хауса и закрыл глаза, встречая блаженную темноту. — Давление упало, — прозвучал голос Кэмерон на фоне различного децибела звуковых сигналов. — Шерлок, ты с нами? Закройте шторы. Джон бился в стекло стерильного бокса руками и из его груди вырвался долгий и протяжный стон. Доктор Чейз быстро подошел к стеклу и дернул за длинную пластмассовую трубочку. Жалюзи повернулись, отрезая бокс от внешнего мира. — Фибрилляция, — пояснил Форман в тот момент, когда Кэмерон уже достала из небольшой белой тумбочки рядом с кроватью Шерлока дефибриллятор. В такие моменты время останавливалось. Замирало между жизнью и смертью, в невесомости. Счет шел на секунды. Шерлок лежал на белых простынях совершенно спокойно, а вокруг три лучших врача Принстона боролись за его жизнь. За закрытым занавесом стеклянной клетки два других сердца в эту секунду словно замерли в унисон. Джон сидел возле стекла на коленях, а Хаус непрерывно смотрел перед собой, жалея, что не обладает рентгеновским зрением. — Разряд, — сказал Чейз, пуская через сердце Шерлока высоковольтный импульс. Команда прекратила медицинское вмешательство, все затаили дыхание. Сердце Холмса сократилось. И начало биться вновь. — Синусовый ритм, — выдохнул Чейз, убирая от груди Шерлока прибор. — Есть пульс, — подтвердила Кэмерон, ощупав запястье парня. Время вновь оживает. Секунды сменяют одна другую. В палате рассеивается напряжение, уступая место усталости. — Сегодня никакой операции, — подвел итог Форман и подошел к стеклу, открывая жалюзи. Эрик кивнул Ватсону, давая тем самым понять, что пациент жив, а затем перевел взгляд на Хауса и отрицательно мотнул головой. Единственная возможность узнать, чем болен Холмс, была упущена. Шерлок слишком слаб, чтобы перенести любое хирургическое вмешательство. Команда Хауса не имела понятия, чем болен их пациент.