девяноста шесть часов назад.
— Добрый вечер, Ася, — здоровается со мной психолог, когда я захожу в просторный и такой привычный кабинет. — Присаживайся, — женщина указывает на кресло молочного оттенка. — Здравствуйте, Анна Геннадьевна, — я приветливо улыбаюсь и усаживаюсь поудобнее. — Как себя чувствуешь? Как прошли экзамены? — Все прошло довольно хорошо, но я много нервничала. — Это нормально, милая, — женщина тепло улыбается, даря лучники тепла и света, заряжая своей энергией меня. — Вы по телефону сказали, что хотели что-то рассказать мне, — тактично напоминаю я, ведь мне совсем не хочется проводить много времени здесь. — Да, именно об этом я и хотела поговорить, — улыбка на её доброжелательном лице сменяется серьёзность, что немного пугает меня. — Может воды? — Нет, спасибо, — отрицательно качаю головой, в упор смотрю на женщину и пытаюсь найти в её взгляде хоть какие-то эмоции. Я съеживаюсь, мне становится неуютно и хочу уйти прямо сейчас. — Как только ты пришла ко мне в первый раз, — начинает она, нервно перекладывая карандаш из одной руки в другую, — я подумала, что у тебя самая обычная депрессия. Но позже, побеседовав с тобой, я поняла, что это не так. Тебе не нужно пугаться того, что я скажу сейчас, Ася. — Вы говорите словно нашли у меня опухоль мозга или ещё что-то, — бормочу, сводя брови на переносицы от непонимания. Мои слова вызывают улыбку у врача, но она почти сразу же исчезает. — Это не в моей компетенции, милая. — она говорит таким сладко-приторным голосом, от этого я немного успокаиваюсь. — Мне пришлось покопаться в твоём деле и капнуть чуть глубже, я узнала, что твоя мама покончила с собой год назад, а чуть позже ты лежала в психиатрической отделении с попыткой суицида, — я сглатываю подступивший ком в горле, вспоминая это ужасное место, меня продержали там целую неделю, это сравнимо с адом, клянусь. — И этому есть объяснение, Ася. Проведя небольшой консилиум с моими коллегами, мы сопоставили все твои симптомы и выявили, что у тебя маниакально—депрессивный психоз, в простонародье называемый биполярным расстройством. — В глазах резко потемнело, кончики пальцев начали трястись. Крепкой хваткой впиваюсь в подлокотники кресла до такой степени, что костяшки моих рук начинают белеть. — Это чушь какая-то! — восклицаю в возмущении, отказываясь верить в её слова. Слышу, как громко тикает стрелка настенных часов, что очень раздражает меня. — Сейчас со мной хорошо, п-понимаете? Я давно не испытывала что-то похожее. — мой голос дрожит, мне стало по настоящему страшно. — Вероятно ты не знала, что твоя мама болела биполярным расстройством, — мои глаза расширяются. — Это передалось тебе от неё, понимаешь? Все твои перепады настроения, навязчивые мысли о смерти, да даже твои слова о себе в роли Богини или как ты ещё там говорила, являются одним из симптомов. Это называется мания, пациенты с таким диагнозом имеют завышенное самомнение, сравнивая себя с чем-то прекрасным. — Этого не может быть, — почти шепчу я, — мама не могла болеть этим! Я прекрасно помню, как она смеялась и играла со мной, катая на спине, это абсурд. — Я по прежнему отрицаю все слова женщины. — Но ты так же, вероятно, помнишь, что были и другие времена? — она вопросительно поднимает брови. Я вздрагиваю, когда отрывки маминых истерик всплывают в памяти. — Я вижу, что ты вспоминаешь и это тоже. Ты должна понять, что это не смертельно и если ты хочешь, чтобы приступы депрессии вновь не посетили тебя, ты должна будешь пройти стационарное лечение в одной из хороших клиник. — Вы хотите спихнуть меня в психушку?! — я повышают голос, мое лицо бледнеет. Я злюсь, очень сильно. — Ох, нет, это просто хорошее место, где тебе помогут. Твоя мама отказалась от лечения, она не смогла справиться со своим недугом и в один день от приступа депрессии ушла из жизни. — Моя мать была наркоманкой! Она подсела на героин в последние полгода своей жизни. — Вот опять же, это очередной симптом. Людям с таким диагнозом иногда хочется острых ощущений. Позволь мне рассказать о этом расстройстве. Возможно ты поверишь мне, когда я поведаю тебе все, что характерно для этого. Первый приступ депрессии биполярного расстройства может проявиться в любом возрасте при сильном стрессе. В данном случае этот стресс был связан со смертью твоей мамы. Приступы депрессии и мании сменяют себя с разной периодичностью. Сначала ты счастлива, тебе хорошо, а потом ты забиваешься в угол и хочешь навредить себе. Твой сон беспокойный и ты часто просыпаешься. Ты больна, Ася и тебе нужна помощь. Я сижу, словно в тумане. Зрение теряет свою четкость. Мне плохо. Плохо прямо сейчас, по моим щекам уже текли слёзы, оставляя мокрые дорожки за собой. Чувствую, как мое горло сдавливает противный ком. Мне становится сложно дышать, открываю рот, начиная жадно поглощать новые порции кислорода. Я сумасшедшая. Я больна и мне нужна помощь. — Выпей воды, — женщина заполняет прозрачный стакан жидкостью до краев, я жадно выпиваю его. — Это не смертельно, люди живут с этим и вполне нормально. Я выпишу тебе препараты, которые ты будешь пить, они помогут тебе. — протягивает мне листочек, смотрю на неё глазами полными слез. — Так как ты совершеннолетняя, я решила поговорить с тобой, а не своим отцом. Но я поставила его в известность за пару минут до того, как ты пришла — З-зачем вы сделали это? — мой голос дрожит, я беспрестанно вытираю слёзы со своего лица рукавом толстовки. — Он твой отец, он поможет тебе собрать вещи или что-то в этом духе. — Что?! Вы серьёзно думаете, что я лягу в гребанную психушку?! — взрываюсь, вскакивая со своего места, — Если это так, то я советую пойти тебе в задницу! — я опираюсь руками о большой, лакированный стол и смотрю на женщину злым взглядом. Она не должна была делать это, чёрт возьми. — Знаете, засуньте себе свои препараты куда подальше, — всхлипываю, хватаю свой рюкзак и направляюсь к выходу, — Я не гребанная психопатка, ясно?! Покинув кабинет, я словно в тумане добираюсь до автомобиля. В салоне иномарки, даю полную волю своим эмоциям. Мой руль мокрый от слез, на руках красные царапины от острых ногтей. Я готова рвать рыжие волосы на своей голове прямо сейчас. Не могу поверить в это. Не могу. Чем я так провинилась перед Господом, что он решил устроить мне такую жизнь?! Это несправедливо. Мои мысли путаются, я совершенно не помню, как завела машину и доехала до дома. Понятия не имею, что делать сейчас. Я шокирована, подавлена и беспомощна словно меня пытали несколько дней, отрезали руки и ноги. Что теперь делать? Кому нужна такая, как я? Больная. Неужели я закончу так же, как моя мать? Дойдя до квартиры, поворачиваю ключ в дверном замке и прихожу внутрь. Дома царит полная тишина. Замечают отца на диване, но он молчит. Быстрым шагом направляюсь себе в комнату и запираю дверь. Скатываюсь по стене и поджимаю ноги к груди. Я такая жалкая и никчемная, просто сижу и смотрю в одну точку. Я не знаю, что делать, но чувствую, что хочу сделать что-то с собой. Какой смысл мне жить? Кому я нужна? У меня нет семьи, парня, лучшей подруги, как у всех моих ровесниц. У меня есть куча проблем, шрамы на руках и диагноз, с которым, скорее всего я закончу или смертью или в белой палате. Чувствую, как. слёзы вновь начинают собираться в уголках глаз. Громко всхлипываю и ударяю руками по полу. На меня находит настоящая истерика. Я кричу так, чтобы все слышали мою боль. Кричу так, чтобы все знали, что я сумасшедшая. Кричу так, что моё горло начинает болеть. Кричу так, что мой отец начинает барабанить в дверь, с просьбой открыть её. — Ася, черт возьми! — слышу его голос, — открой эту дверь или я вынесу её к чертям. — Какая тебе разница?! Убирайся в ад. — мой голос полон ярости и зла. — Ты не смог уберечь маму! Тебе было плевать на неё, мудак. Тебе плевать на всех, кроме себя! — я кричу так громко, что мне кажется, все вокруг слышал меня. — Я ненавижу тебя, катись к черту! — Ты с отцом разговариваешь, понимаешь?! — он тоже кричит, ударяя в дверь кулаком. — Ты блять понятия не имеешь в каком аду я был, когда твоя мать была в депрессии! И это началось после того, как родилась ты! Ты поглотила в утробе своего брата. — я замолкаю, удар тока проходится мне прямо в сердце. — Мы ждали двойняшек, — его голос становится тише, — но на одном УЗИ нам сказали, что так бывает, один ребенок поглощает другого. Для Нины это был большой шок и она замкнулась в себе. У неё начались обострение, после стольких лет ремиссии. Она лежала целыми днями, рыдая в подушку. Я не знал, что делать, я сходил с ума. Потом родилась ты, но Нина продолжала устраивать такую трагедию! Как-то раз, она разбила мне кружку об голову, она была не в себе и отказывалась пить таблетки. — слышу, как отец всхлипывает и что-то движет мной, я отпираю дверь. Это наш первый диалог за долгое время. — В какой-то момент, когда ты сказала первое слово, она была так счастлива, все вроде бы успокоилось. Но Это проявлялось все чаще и все хуже. Мне приходилось сидеть с тобой, менять пеленки, укладывать спать и читать сказки. Я ненавидел свою жизнь и тебя. Ты так много кричала, что мне хотелось задушить тебя. Но я знал, что это прекратится и ты станешь моей любимой дочкой. До твоих десяти лет мы были самой счастливой семьей, я уговорил Нину пить таблетки и все было хорошо. Я так любил вас обоих, — отец смотрел на меня с сожалением в глазах. — Но потом она опять начала сходить с ума, на этот раз все было просто ужасно, она практически сошла с ума, мне пришлось вызывать бригаду и её увезли в клинику. Она пролежала там практически месяц. Когда вышла, то больше не была моей женой, которую я любил до потери пульса. Она была будто не живая, все время спала, не ела, ей было плевать на тебя и на меня. Это продолжалось очень долгое время, она ушла с работы и прозябала дома. Как то раз скучала мне,что ненавидит. Начала много пить, кричала все время, через три года я не выдержал и ушёл. Да, я бросил вас. Я больше не мог жить так, мои нервы не выдерживали. Но потом моя Нина вернулась, она вернула меня обратно в семью и у нас все было хорошо, до того момента, пока она не узнала, что я изменил ей. — его голос иногда прерывался или хрипел, я стояла и слушала все это. Почему я не помню практически ничего из этого. Я помню только, как мы ходили гулять, катались на каруселях и ели мороженое. — Она узнала, что ты предал её и покончила с собой. — обвиняю я, злостно смотря на него. — Я не хотел этого, ясно?! Не хотел! Я любил её, очень сильно, но она была невыносима в приступы. Я сходил с ума. — А как же «и в горе и радости», пап?! Ты не должен был поступать так с ней! — Да ты понятия не имеешь, что я пережил! — его глаза темнеют, — Когда она связалась с наркотиками, мои руки опустились. Я сам уже хотел в петлю лезть, но не успел. Я потерял её, — он вновь громко всхлипывает, от этого в моё сердце приходится укол, словно иглой. — Я остался один, а ты так чертовски похожа на неё. Я не знаю, но я не хотел видеть тебя, ты копия матери, когда мы только познакомились. Я возненавидел тебя. Ведь это началось из-за тебя снова. Но я люблю тебя, Ася. Хоть и не говорю это, я сожалею о том, что наши отношения сейчас не самые хорошие, но я хочу все исправить. — Папа, — я бросаюсь к нему о тёплые объятия, рыдая ему в плечо. Мужчина поглаживает меня по спине. Я не знаю сколько времени прошло с того момента, как мы обнимались в последний раз. Тепло пробирает меня изнутри, я чувствую себя защищенной. Как бы мне хотелось чтобы все наладилось. — Ну и бардак ты устроила, — говорит папа,осматривая комнату, — кажется я не заходил сюда целый год. Мы садимся на кровать и молчим пару секунд. — Ты уже подписала бумаги на оформление палаты? — сейчас моё сердце начало отбивать миллионы ударов в секунду. — Ч-что? Ты хочешь упечь меня в психушку? — практически шепчу я и вижу сожаление на его морщинистом лице. — Так будет лучше, поверь мне, дочь. Я знаю все об этом. Просто собирай вещи, мы быстро все оформим и все будет хорошо. — его голос такой спокойный, будто это нормально, Взять и спихнуть меня в ад. Я вскакиваю с постели. — Ты решил поиграть в заботливого папочку?! — восклицаю, начинаю истерически смеяться. — Где же ты был папочка, когда я резала себе руки и плакала в подушку по ночам? Где ты был, когда я сходила с ума из-за смерти мамы и Ники? Где ты, блять, был, когда я умирала прямо в этой комнате?! Не смей сейчас лезть в мою жизнь, ясно? Я съеду от тебя в течении недели. — я опять кричу, но при этом проливая литры слез. — Я уже подумала, что все будет хорошо, а ты просто решил воспользоваться моментом и спихнуть меня в черты ад! — выбегаю из комнаты. Я словно задыхаюсь, мне так плохо сейчас. Как я могла поверить ему. Дура. — Ася, стой! — он влетает на кухню и его глаза увеличиваются в размере, когда папа видит огромный, острый нож у меня в руках. — Даже не смей приближаться ко мне! Дай мне сделать это! — не отдаю отчёт о своих действиях, мне хочется умереть прямо здесь и сейчас. Такая ирония, умереть тогда, когда жизнь только начинается. — Господи, милая, пожалуйста, — ему страшно, я вижу это. — Я не вынесу, если потеряю тебя. Я очень люблю тебя, Ася. Клянусь, у нас все будет по-другому. — он говорит успокаивающе, медленно и тихо. — Опусти нож. Давай сделай это. — я кладу над на тумбу сзади себя и падаю на пол, громко рыдая. — Т-ты.. Я н-не верю тебе. — Я люблю тебя. Прости. — смотрю на него непонимающе, — Забирайте её! — кричит отец и дверь распахивается. Я вижу мужчин, которые направляются ко мне. Не трудно было догадаться, кто они и зачем здесь. Все это время они были за этой чертовой дверью. Ублюдок. Быстро отреагировав, вскакиваю с пола, возвращаю нож в свои руки. Все напряглись. Медицинские работники медленно подходят ко мне. — Ну, же, не делай глупостей. Мы хотим помочь. — говорит один из них и я начинаю улыбаться самой сумасшедшей улыбкой, от чего тот вздрагивает. — Да пошли вы! — подношу острие ножа к руке, — Прощай, папочка. — резко провожу ножом по запястью, мои руки заламывают в эту же секунду, папа что-то кричит. Я вижу, как кровь алыми каплями падает на бежевую плитку. Меня подхватывает чьи-то сильные руки, я слышу как что-то говорят в рацию. Вижу, как плачет папа. Вижу, как моя кровь покидает меня. Надрез глубокий и я резала вдоль. Мне не больно сейчас, я чувствую такую лёгкость. Мои глаза закрываются, когда мы оказываемся в машине скорой помощи. Во дворе столпились соседи, видимо они нашли новую тему для сплетен. — Ненавижу тебя.~~~
Я: Тим передал мне телефон только сегодня. Я: он засунул его в булку с маком. Я: я улыбнулась, хотя мне сложно делать это. Я: мне вообще сложно делать что-либо. Я: они накачивают меня чем-то. Я: мне сложно даже руку поднять, Влад. Я: но здесь приятный персонал. Я: шутка. Я: здесь ужасно и так мерзко. Я: сначала я подумала, что нахожусь в преисподние. Я: а я всего лишь нахожусь в центральной психиатрической клинике. Ромео: господи. Ромео: я не верю во все это. Ромео: хочу чтобы это оказалась твоя глупая и не смешная шутка. Ромео: мне блять так жаль, рыжая. Ромео: и я ненавижу то, что никак не могу помочь тебе. Я: ты можешь сделать кое-что. Ромео: для тебя хоть с неба звезду. Я: никогда больше не пиши мне. Я: прошу тебя. Ромео: оу.. Ромео: даже не подумаю. Ромео: не будь глупой, Ася. Я: зачем тебе дважды суицидница и при этом биполярная? Я: ты будешь страдать, находясь рядом со мной. Я: спасайся, пока не поздно. Ромео: уже поздно, сладкая. Ромео: я не уйду, понятно? Ромео: я буду с тобой. Ромео: ты вовсе не больная и не сумасшедшая, глупышка. Ромео: все будет хорошо. Ромео: и я убью тебя сам, за то что ты сделала, как только увижу тебя. Я: в таком случае. Я: я буду ждать свою смерть.