The Color Red

Эмма легонько постучала в дверь, соединяющую ее комнату с комнатой Реджины и поправила волосы на плечах. Она оделась в это нелепое платье, которое предложила надеть Астрид, дурацкое изумрудно-зеленое платье на одно плечо. Оно неудобно стягивало ее во всех не нужных местах, сдавливая раны, и длиною было чуть ниже колен. Еще более неловко было то, что платье оголяло ее располосованную грудную клетку, выставляя напоказ ее раны. Астрид обработала те, что были под тканью и уверила Эмму, что демонстрация нанесенных хозяйкой ран было вполне естественным, источником гордости даже. Она доверяла суждению Астрид. Гладкая ткань открывала взору добротный вид на скромное декольте, которое, надо сказать, было намного больше в этом мягком, объемном бюстгальтере без бретелек, на котором настояла Астрид. Она пообещала, что такой наряд удовлетворит Королеву, так что Эмма прикусила язык и терпела, так как больше всего хотела вернуть доброе расположение духа Реджины. Она даже дважды побрила ноги и подмышки по такому случаю. Астрид подправила ее неуклюжий макияж, добавляя и убирая в нужных местах губную помаду и подводку для глаз, пока ее ресницы не стали черными, а глаза —  накрашены в блестящий черно-коричневый цвет. Приглушенный, натуральный, светло-розовый блеск на губах был ужасен на вкус, но Эмма смогла снести и это. Если верить Астрид, то наряд к ужину задавал тон всего вечера. Что означало, в 6:50, 5 минутами позже того времени, когда Реджина должна была уже сопроводить ее к столу, Эмма почувствовала, что в доме Миллс «надвигалась буря». Она снова постучала. — Реджина? Можно мне войти? — Да, — послышался слабый ответ. Глубоко вдохнув, Эмма открыла дверь и попыталась не упасть на своих серебряных каблуках, которые за уверением Астрид отлично сочетались с платьем. Реджина сидела на краю огромной кровати посредине комнаты. Балдахин валялся неподалеку от нее на полу, наверное, был сорван во время одной из ее вспышек гнева за последние пару дней. Королева уже была одета в длинное бархатное темно-красное платье. Черные кружева, вырезанные посередине от самых плеч до талии, открывали дразнящий вид на грудь женщины сквозь дырочки в тонкой ткани. Хотя женщина присутствовала в комнате, разум ее явно витал где-то в облаках. В одной руке Реджина держала туфлю на шпильке с открытым носком, в другой — шлейф платья. Ее темные глаза переместились на лицо Эммы после неловкой паузы, в которой Спасительница нервно переминалась с ноги на ногу в ожидании одобрения хозяйки ее вечернего наряда. Реджина жадно осмотрела ее и Эмма немного расслабилась под столь похотливым вниманием. — Тебе следовало бы заколоть волосы, — рассеяно прокомментировала Реджина. — Мне не нравится, когда они заколоты, Астрид сказала, что я нормально выгляжу. Я в чертовом платье, так что оставь мои волосы в покое, — выпалила Эмма, скрестив руки, как капризный ребенок. Она не злилась на Реджину весь день до того момента, пока не увидела ее после той незаслуженной пощечины, полученной утром. И сейчас ее грудная клетка кипела и горела от ярости, стремительно текущей по венам. — Подойди, — приказала нежно Королева и указала на место на полу напротив нее. Что-то в отвлеченном голосе Реджины охладило ее крутой нрав и Эмма подчинилась, в основном из-за любопытства. Это была новая Реджина, версия ранее ею не видимая. Она остановилась в метре от кровати и разомкнула руки, которые опустила по бокам вдоль бёдер. Потянувшись к Эмме, Реджина уронила туфлю. Нежные руки обхватили ее крепкие бёдра чуть выше колен и притянули ближе. Брови Эммы нахмурились, а сердце бросилось в предательский галоп, но часть ее была убеждена, что Реджине нужно было то, что та искала в данный момент. Поэтому она не воспротивилась ласкам. С растущим опасением Эмма по требованию Королевы подняла одно колено на кровать, прижав его к матрасу рядом с бедром Реджины. Горячие руки сжали ее обнаженные бёдра под платьем и Реджина положила свой лоб на ее твердый живот, создав идеальное положение по высоте из-за каблуков. Тяжелый вздох вырвался из глубины горла сбитой с толку Королевы, пальцы впились в ее кожу, как будто Эмма могла взять и сбежать. «Тигрица удерживает свою добычу», — вдруг подумалось Эмме. Она напряглась и собиралась отстраниться, но слова Реджины ее остановили: — Еще всего минуту, — прошептала она. — Реджина, с тобой все в порядке? — спросила Эмма, полностью уверенная, что попала в какую-то сумеречную зону. — Их всегда мало, — призналась Королева, но Эмма понятия не имела, к чему она это сказала. Она ждала, прижав руки к бокам, не зная, что должна делать в такой ситуации. — Чего мало? — осторожно поитересовалась Эмма. — Денег, что я отдаю бедным. Я их вижу повсюду на улицах, детей в грязных, разорванных лохмотьях с чумазыми лицами. И все же, каждое увеличение суммы денежных средств, что я отдаю в программы для помощи бедным, их всегда недостаточно. Деньги просто исчезают и я та, кого они винят в своих бедах, — открыто поделилась Реджина охрипшим голосом, на мгновение Эмме показалось, что Реджина плакала в своем невероятно дорогом платье. — Я так понимаю, бюджетная встреча провалилась? — спросила Эмма, не зная, чего именно хочет Реджина. — Потрогай мои волосы, — потребовала вдруг Реджина. — Я… хорошо? — замялась Эмма, и нерешительно провела кончиками пальцев обеих рук по волосам Реджины. Шелковые пряди легко скользили по ее пальцам и ладоням, Эмма по-новой повторила движение, чтобы снова почувствовать их безупречность. Волосы Эммы постоянно спутывались и завивались, были весьма непослушными, как и она сама, но волосы Реджины были идеальными, элегантными и изящными, как и сама Королева. Реджина снова вздохнула ей в живот. Ее сгорбленные плечи расслабились, благодаря поглаживаниям Эммы все напряжение с ее тела улетучилось. Она убрала руки с бёдер и переместила их на талию. Реджина несильно сжала ладони, прежде чем начать поглаживать. Эмма прокашлялась, как бы предупреждая, что стоит остановиться, прежде чем грубо отшить. Реджина находилась на своего рода краю и Эмма очень сильно пыталась не толкнуть ее в пропасть. Реджина замерла всего на мгновение, самое долгое мгновение в жизни Эммы. Без всякого предупреждения руки грубо оттолкнули Эмму, которая едва не упала, отлетая на пару шагов назад. Реджина обула туфли совершенно не обращая внимания на практически несчастный случай, который мог бы произойти с ее новой игрушкой, и встала. Эмма уставилась на нее, снова разозлившись. — Черт возьми, Реджина, я же пытаюсь. Чего, черт возьми, ты хочешь? — потребовала Эмма, снова скрестив руки. Своего рода объятие было довольно неплохим, но Реджина все испортила, потому как Эмма была против сексуальных прикосновений. — В данный момент не помешал бы намордник, — мрачно проворчала Реджина и встала в полный рост, сглаживая воображаемые складки на ее безукоризненном платье. — Идем? — указала она рукой на дверь. Эмма в неверии уставилась на нее, а затем вскинула руки в воздух, — Ладно, — выдохнула она и вылетела из дверей, что только отозвалось болью в ногах. Она была уверена, что к концу вечера их вовсе не будет чувствовать. — Мисс Свон! — резкий тон Реджины ее остановил. — Мы не топаем, как коровы, в период течки. Я возьму Вас под руку и Вы проводите меня к столу, как подобает этикету. Возможно это только мой дом, но Вы будете вести себя так, будто мы идем на мою коронацию во время ужина. Вам все ясно? Зеленые глаза зажмурились и Эмма сжала руки в кулаки, но остановилась и подождала Реджину. Почувствовав тепло от столь близкого контакта с Королевой, Эмма сделала глубокий вдох, пытаясь успокоиться, после чего открыла глаза. Реджина выставила руку и Эмма неохотно сцепила ее со своей, в то время как взгляд Королевы был устремлен лишь вперед и Свон взяла под контроль свой собственный гнев. Удовлетворенная послушанием Эммы, они двинулись вперед крепко сцепив руки. — Разве это платье не слишком жаркое? — спросила Эмма, когда они подошли к лестнице. — Да, — сухо отозвалась Реджина, ее терпение уже основательно иссякало. — Тогда зачем его надевать? Не то, чтобы ты носила его весь день на Совете, а в доме довольно тепло, — поинтересовалась Эмма искренне заинтересованно. Всегда ли Реджина одевалась наилучшим образом для простого ужина, либо же эта ночь была особенной, потому что это был ее первый ужин как заслуживающего доверия члена этого дома, если не семьи? Считался ли питомец семьей? — Это единственный наряд, который у меня есть, подходящий по цвету и по случаю, — невозмутимо ответила Реджина, но рука ее напряглась под рукой Эммы. И вдруг кусочки пазла сошлись. Утром она сделала ей комплимент по-поводу цвета рубашки и Реджина искала ее одобрения каким-то странным образом. Сможет ли она когда-нибудь разгадать эту женщину? Крошечное откровение тут же растопило гнев Эммы, напомнив ей, что смогла вытерпеть в своей жизни Реджина. Для ее версии Реджины все было не так плохо. Насколько Эмма была осведомлена, женщина, что ее сопровождала, вынесла 30 сплошных лет в Сторибруке с Корой, как ее единственным другом, постоянно критиковавшим, манипулирующим, и разрывающим ее на части изнутри. Реджина ей это позволяла, Эмма знала. Ее версия Реджины так отчаянно жаждала материнской любви, что практически потеряла сына в погоне за тем, чего никогда и не существовало. Эмма вдруг резко остановилась, когда они достигли паркета вестибюля. Реджина вздохнула и посмотрела на нее, неверно истолковал ее намерения. Спасительница мило улыбнулась, искренность сияла в ее глазах. — Платье смотрится великолепно на тебе, Реджина. Ты выглядишь превосходно. Реджина довольно долго и пристально всматривалась в ее лицо, глаза бегали из стороны в сторону. Выискивая. Оценивая. Эмма задержала дыхание, после, как показалось, короткой вечности, Реджина прочистила горло и они двинулись дальше. Эмма последовала без возражений. — Да, мне сказали этот цвет мне к лицу, — с легкостью отозвалась Реджина и невольная улыбка осветила лицо Эммы на столь слабую попытку на саркастическую колкость. — Я думаю, тот, кто тебе это сказал, определенно знал, о чем говорит, — поддразнила Эмма, поднимая настроение еще выше, подтрунивать друг над другом словесно было для них делом обыденным. Реджина обожала прятаться за остротами, даже если это и выводило Спасительницу постоянно из себя. — Напротив, я просто считаю, что рот этого человека работает намного быстрее, чем ее мозг, — язвительно заметила Реджина, едва сдерживая улыбку, что грозила расплыться на ее темных, красных губах. Эмма наклонилась к ее уху, когда они уже практически достигли обеденного зала. — Но это же не всегда плохо, — ответила она хриплым голосом. Кокетливые комментарии резко прекратились. Краем глаза Эмма увидела как Астрид склонила голову, с легким румянцем на щеках. Реджина наблюдала холодно, с нечитаемым выражением лица, Эмма запнулась всего на миг, после ее осенило. Она убрала свою руку и Королева напряглась. Эмма улыбнулась. — Королеву должен сопровождать тот, кого она выбрала, а не наоборот, — заявила она немного не уверенно. Астрид в знак одобрения такого жеста кивнула. Реджина пристально смотрела на протянутую руку Эммы, как будто оценивая смертоносное действие змеи, готовой выпустить яд. Еще одно длительное и неловкое молчание, как будто статический заряд, но Эмма ждала как можно терпеливее и мужественнее. Напряжение спало, когда Реджина взяла руку, теплый бархат скользнул по обнаженной коже. Эмма вздрогнула от столь чувственного прикосновения нежной кожи по ее внутренней стороне руки. — Ты быстро учишься, — заметила Королева нейтральным тоном, но Эмма все же уловила скрытую похвалу. — Я бы столько не прожила, не имея такого таланта, — широко улыбнулась Эмма старшей женщине. Она отчаянно хотела вернуться в свой мир, где все стало бы на свои места, но кто сказал, что нельзя попробовать и в этом чего-то достичь. Реджине отчаянно не хватало хотя бы крошечной доли доброты в жизни. Ее угнетенное состояние мигало, как чертова полицейская машина посреди ночи. Как этого никто не замечал ранее? Возможно Астрид замечала, но она была довольно ограничена в действиях, чтобы помочь по-настоящему. — Ты опоздала, — раздраженный голос прервал шутливую беседу и Кора появилась в обеденном зале. Ледяное напряжение резко охватило двух молодых женщин и они обе напряглись. — Мама, я Королева, что означает я прихожу, когда мне заблагорассудится. Теперь, прошу простить меня, я бы хотела начать ужин и рано лечь спать, — спокойным тоном Реджина поставила Кору на место и потянула Эмму вперед. Данное ей право и контроль заменили усталое поражение, что заметила Эмма всего пару минут назад, и явно распознала надетую сейчас маску, глубокие линии возле уголков рта Реджины и легкий прогиб в плечах. Она знала как отличить маску, ведь это она и была. Не то, чтобы она позволит Коре об этом когда-нибудь узнать. Зазнавшаяся выскочка одарила Кору белоснежной улыбкой и последовала за своей хозяйкой без раздумий. Она высоко держала голову и проводила Реджину к главе стола, выдвинув для нее стул. Реджина сжала ее руку перед тем как сесть. Эмма на минутку растерялась, но Реджина указала рукой на место слева от нее, незаметно ее направляя. Эмма не раздумывая присела и сразу же дала знак прислуге, стоявшему неподалеку от стола с подносом вина, жалея, что не знает его имени. У нее с Реджиной было море проблем, которые надо уладить в их соглашении, но этим вечером у Эммы Свон была лишь одна задача: чтобы Кора обзавидовалась обожаемому питомцу ее дочери. — Вина для Вашей Королевы, — попросила она не спрашивая и мужчина кивнул. Реджина вскинула бровь, не зная мотивов Эммы, но тем не менее наслаждаясь вниманием. — Спасибо, Грэг, — тихо поблагодарила Реджина, мимолетно подсказывая, кого нужно звать, если им что-нибудь понадобится в дальнейшем. Эмма кивнула и расплылась в крошечной улыбке Реджине в качестве благодарности. Внезапно ее значение в жизни Реджины приобрело намного больше смысла. Насколько она боялась быть уязвимой, Королеве все же был нужен кто-то, кто о ней позаботился бы. — А мне, пожалуйста, воды, спасибо, Грэг, — сообщила Эмма мужчине и отослала его прочь, когда Кора присела на место справа от Реджины. Прожигая дыры в лице Эммы, которая устроила в свою очередь шоу, взяв руку Реджины и положив обе их руки на стол. От неожиданности Королева тихонько ахнула, но Кора настолько была поглощена блондинкой, что даже не заметила чрезмерной реакции дочери. — Собрание было ужасным, — начала Кора и Эмма рассвирепела. Она же не была, черт возьми, Королевой. — Взбесившиеся крестьяне в поисках выплат, оправдываюших их лень. — Мама, они не ленивые. Они работают, каждый из них. Деньги просто к ним не доходят, — возразила Реджина и легонько сжала руку Эммы. Она прильнула к вину и Эмма решила вмешаться в разговор. — Может тебе стоит разобраться с человеком, ответственным за переправку денег в эти программы. Если система больше похожа на пирамиду, то чаще всего кто-то набивает себе карманы деньгами, предназначенными для других, — предположила Эмма и слегка пожала плечами. Грэг чуть не выронил поднос с салатом, который он нес и Свон поняла, что снова ляпнула не то, что надо. — Тот человек — это я, ты, нахальная выскочка, тебе следует прикусить язык при будущих разговорах. Ты предназначена для игр, а не для общения, — холодно отчитала Кора. Эмма улыбнулась такой тактике. Конечно, у нее не было опыта управления королевством, но она знала людей. — Не сегодня, — парировала Эмма, мило улыбаясь, после чего проигнорировала стервозную советчицу и обратила все свое внимание на Реджину, которая с интересом ее изучала. — Я не говорю, что это твоя мама, однако должны быть и другие, ответственные за деньги. Что плохого в том, чтобы провести расследование? По крайней мере в этом случае ты будешь знать наверняка. Реджина взяла в руки вилку и наколола немного салата, тщательно его прожевая. Эмма последовала ее примеру. — Такая мысль мне приходила в голову, — призналась Реджина. Эмма во все 32 улыбнулась Коре, которая выглядела так, что готова была магическим образом запустить свою вилку в шею Эммы. Вместо этого, она выпрямила спину еще сильнее и задумчиво поковыряла вилкой салат. — Ты и в самом деле будешь слушать совет девушки, которую выпустила из заточения всего пару дней назад, вместо советов своей собственной матери и преданного советника на протяжении всей твоей сознательной жизни? Эмма открыла было рот, чтобы возразить, но Реджина оказалась быстрее. — Эмма осталась непокоренной, Мама. — Что, прости? — вскипела Кора. — Эмма — непокоренная, Мама, — повторила она. — Я не хочу испортить ее индивидуальность. Мне скорее она нравится такой, какая есть. — Ты впустила в свой дом грязную, непокоренную мятежницу, Реджина? — Кора впилась взглядом в дочь. Разве она ее плохо учила? — Я однозначно запрещаю. — Я не ребенок, Мама, — пробормотала Реджина и то самое поражение снова отобразилось на ее плечах. — Не волнуйтесь, Кора. Я не стану врываться в вашу комнату посреди ночи и облизывать ваше лицо, — пошутила Эмма, сравнивая себя с собакой. — Хотя, это было бы забавно, — добавила она для более пущего эффекта, переключая внимание вновь на себя. Губы Реджины невольно дрогнули немного в уголках рта. Нарисованная Эммой картина едва не заставила ее улыбнуться. — Ты мерзкое, наглое создание, — прошептала Кора на высоких тонах. — Ты действительно думаешь, что когда ты надоешь моей дочери со своими вечными мятежами, она не бросит тебя обратно в шахту? Ты — насекомое. Ты не привилегированна и когда страсть от твоей дерзости у Реджины угаснет, ты падешь еще ниже, чем сейчас. Питомцев не освобождают. Питомцы становятся политическими заключенными из-за их близких знаний, полученных ими во время исполнения их обязанностей. Эмма резко дернулась и рука Реджины вдруг опустилась на ее колено под столом. Она утешала ее? Ее брови нахмурились, расстроившись выбросом информации Коры. Реджина ухмыльнулась ей и повернулась к матери. — Мама, Эмма носит мой знак, — объявила Реджина и Эмма подняла руку, демонстрируя Коре кожаный браслет, въевшийся в кожу запястья. — Ты отметила проститутку, дорогая, — обыденным голосом бросила Кора. — Мы с Реджиной не занимаемся сексом, — парировала Эмма, больше ради своей собственной гордости, чем чьей либо еще. — Ох, ты глупая потаскуха, Реджине нужен будет защитный костюм, чтобы предохранить себя от всего, что ты разносишь, — злобно атаковала Кора. Реджина закатила глаза. — Мама, замолчи. Я сильно сомневаюсь, что у Эммы было намного больше любовников, чем у меня. — Подожди, минутку, — попросила Эмма и подняла руку. Ногти Реджины впились ей в бедро и она чуть ли не начала извиваться от болезненного ощущения, но сдержала себя. — В этом мире тоже есть Эмма? — Реджина кивнула. — Она отдала своего сына? Вместо нее ответила Кора, — Я только на первых годах твоей взрослой жизни, но чтиво очень занимательное. Этот твой сын, о котором ты так мило отзываешься, его забрали из твоего дома, когда ему было четыре. Наркотики и проституция не сделают из тебя порядочную мать. — Что? — маска Эммы исчезла, полученная информация выбила почву из-под ее ног и у нее перехватило дыхание. Реджина с любопытством наблюдала за перепалкой, в то время как Кора наклонилась ближе, ее глаза сверкали безумным ликованием. — Ты избила своего сына до потери сознания и оставила его на ступеньках своей квартиры, потому что он прервал тебя с…клиентом, — пояснила старшая Миллс. Удовлетворение светилось в этих злых глазах. Слезы затуманили ее взор и вилка с грохотом упала в салатную тарелку. — Генри, — прошептала она, склонив голову в решительной попытке остановить поток слез. — Не так звали мальчика. Мои люди пока не смогли отследить его текущее местоположение, но в файле был указан Мейсон Свон, — дополнила Реджина. — Я хотя бы встречала Мейсона в своей жизни, — тихо отозвалась Эмма. — Он отец? Эмма показала головой, но не предоставила никаких дальнейших объяснений. — Все не так в этом мире. — Она прикрыла глаза и зашмыгала носом. Слезы продолжали литься, несмотря на самые интенсивные попытки их остановить. — Извините, — выдавила из себя она прежде, чем встать и уйти из-за стола. Блестящие каблуки лихо застучали по паркету. Астрид встретила ее возле двери в обеденный зал и последовала за ней. Реджина знала, что ее питомец в надежных руках и повернулась к матери. Красная горящая ярость полыхала в ее фиолетовых глазах. На ее свирепый взгляд Кора ответила таким же свирепым. Ее дочь всегда отступала первой, поэтому ей не стоило переживать по поводу крошечной демонстрации неповиновения. — Это было жестоко и излишне, — упрекала Реджина старшую Миллс. — Я не пойму в чем проблема, милая. Эта женщина явно гонится за твоими деньгами либо властью. Разве ты этого не видишь? Я оказываю тебе услугу, я всегда хочу для тебя только лучшего, — успокаивала Кора ее гнев, как делала тысячу раз до этого и ласково коснулась щеки дочери. Реджина убрала ее руку. — Я ей верю, мама. — У Коры отвисла челюсть, она была в шоке, не ожидая такого ответа. — Это не ее мир, — продолжила Реджина, поднимаясь из-за стола. — Грэг, пожалуйста, позаботься о том, чтобы ужин доставили в мою комнату и комнату Эммы. — Реджина, не глупи. Ты запуталась из-за своего слепого увлечения этой девкой. Я вижу истину и только пытаюсь тебе помочь, — возразила Кора со своего места, совершенно ясно ее намерение остаться и доесть ужин. Реджина встретилась с ней взглядом, но впервые в своей жизни не поверила утешительным словам матери. — Если это было бы правдой, то ты бы прикусила свой язык, как я тебя и просила. — После чего Реджина последовала вверх по лестнице за Эммой. Возле двери Эммы она услышала голоса и глубоко вдохнула перед тем как войти. Эмма уже переоделась и лежала, свернутая клубочком посреди кровати, Астрид гладила ее поверх яркой оранжевой рубашки по спине круговыми движениями, успокаивая. Горничная замерла, когда вошла королева и опустила голову от страха. Холодный кулак сжал сердце Реджины в ее груди, Астрид была милой девочкой. — Астрид, проследи за ужином Эммы. Грэг приготавливает поднос, чтобы доставить его в ее комнату, — тихо сказала Реджина, больше как просьбу, нежели приказ. Бывшая фея соскользнула с кровати не проронив ни слова, и поспешила убраться из комнаты, закрыв за собой дверь. Реджина смотрела на вздрагивающую спину Эммы всего мгновение, после чего взмахнула рукой. Она почувствовала магию у себя на коже и вмиг ее одежда сменилась на шелковую пижаму. Ей всегда нравилось ощущение шелка на своем теле. Эмма вздрогнула, когда поняла, что Астрид не продолжит гладить ее спину нежными, круговыми движениями. — Реджина, пожалуйста, я не могу. Я просто не могу сейчас, — умоляла Эмма сквозь поток слез. Теплая рука Реджины робко коснулась ее волос, боясь спугнуть другую женщину, что она и так уже делала много раз до этого за последние пару дней. — Хочешь, чтобы я ушла? — Хочешь меня разговорить? — ответила вопросом на вопрос Эмма. Она не хотела оставаться одна, но этот день для нее подошел к концу. — Я буду молчать, — заверила Реджина свою подопечную. И махнула рукой на одеяло, переместившееся из-под тела Эммы, накрывая раненую девушку. На кровати было много места и несмотря на то, что Эмма лежала посередине, Реджина могла себе позволить лечь рядом так, чтобы не касаться своего питомца. Она никогда раньше никого не утешала, с тех пор, как играла роль мачехи Белоснежки. Даже тогда ее сердце и разум были поглощены местью и злобой. Инстинкт подсказывал ей обнять Эмму и поцеловать почти невесомо, утешить словами, что они найдут Мейсона и помогут ему, но ее сердце убедило ее, что проявленная нежность сделала бы ее уязвимой. Что если Эмме не нравились объятия, будучи расстроеной? Что если она еще больше расстроит девушку, предположив наихудшее? Своенравная блондинка заставляла ее чувствовать себя очень человечной временами, что она и почувствовала этим утром, когда вспылила по глупости и закрылась в себе. Как она вдруг может стать человечной, когда она провела десятилетия, как затвердевший монстр, не имея ни капельки тепла в своей душе? Она понятия не имела как утешать, поэтому лежала ровно, как доска, с плотно прижатыми к матрасу ладонями, пока Эмма тряслась и всхлипывала меньше, чем в метре от нее. Своенравная блондинка была теперь ее ответственностью, ее собственностью и она заботилась о ней единственным известным ей способом.