The Color Red

— Ты хоть когда-нибудь говоришь? — Гораций пожал плечом, сохраняя молчание. Эмма рассмеялась и продолжила пялиться в каменный потолок. Она потеряла счет времени, изучая различные узоры на каменной «крыше» пещеры, замечтавшись о Реджине. Желудок снова заурчал и Эмма тяжело фыркнула, выпустив ртом воздух, как лошадь, таким образом отвлекая себя от мыслей о еде. — Я понимаю почему ты нравишься Реджине, — сказала Эмма, не зная, о чем еще говорить. Гораций не давал никаких подсказок в плане общения. Желудок снова заурчал и Эмма вздрогнула, поглаживая протестующий орган круговыми движениями. Звук фольги послышался в пещере и возле головы Эммы что-то упало. Она вначале уставилась на протеиновый батончик, приземлившийся рядом с ней, а после на ухмыляющегося Горация. Подняла с земли лёгкий перекус и с рвением начала разрывать упаковку. — В следующий раз можно и лично передать, — пожаловалось она с набитым от шоколада и орехов ртом. Гораций также начал уминать свой снек, широко улыбаясь, что заставило улыбнуться и Эмму. Он был странным малым, но на вид добряком и он ей симпатизировал. — Астрид чересчур разговорчива, а ты совсем молчалив, — смогла вымолвить Эмма, продолжая хомячить; батончик мог быть со вкусом грязи и она бы не различила, настолько голодной была. Застыв с батончиком в руке и не успев еще его надкусить, Гораций залился краской, потупил взгляд в пол и опустил снек. Эмма кашлянула, поперхнувшись от огромного количества орехов и нуги у нее во рту. — О Боже Мой! Она тебе нравится! Гораций передернул плечами и застенчиво кивнул, Эмма же могла поклясться, что ощутила на себе жар от его раскрасневшегося лица. Он резко поднял голову, страх явно читался в его глазах и Эмма засмеялась, отбрасывая эхо по всему периметру пещеры. — Не переживай, я ей не скажу. Я как раз храню в тайне свои собственные чувства. Так что я тебя прекрасно понимаю, дружище, — уверила его Эмма, произнося слова в более шутливой манере, чем того на самом деле требовала ситуация. Если она сдастся этой Реджине на милость, то потеряет всякую надежду на возвращение в свой мир. Вибрирующий звук эхом пронесся по пещере и Гораций нахмурил брови. Эмма залилась смехом, когда он вытащил телефон-раскладушку, прочитал сообщение и начал писать ответ своими огромными массивными пальцами, слишком большими для того, чтобы печатать на такой маленькой клавиатуре. Смех Эммы вначале превратился в хохот, а позже в сдавленные смешки, которые она не могла сдерживать, в то время как охранник усиленно пытался отправить сообщение. Бедняга. Спустя минуту или две, он встал и подошел к ней с вытянутым в руке телефоном. Эмма долгое время смотрела на раскладушку, после чего схватила, бережно держа в руках, словно драгоценный камень. И медленно расплылась в улыбке, а затем Гораций потянулся обратно за телефоном. Помогая себе руками, Эмма поднялась на ноги и кинулась обнимать его за массивную шею. Она, конечно же, предпочла бы кинуться в объятия Реджины, но ей надо было обнять хотя бы кого-то, а охранник оказался рядом. — Гораций, они нашли Генри, — трепетно прошептала она, не совсем уверена, что он ее даже услышал. По-привычке охранник ничего не ответил, но спустя мгновение его длиннющие руки, размером с ее спину, обняли ее за талию и плечи, намного нежнее, чем можно было от него ожидать. Она сильнее сжала его шею, выразив признательность за заботу и отстранилась, чтобы еще раз прочитать сообщение, вытирая слёзы на щеках. — Не могу поверить, что она его все-таки нашла, — прошептала она, прочитав сообщение уже в третий раз. Реджина откинулась на спинку мягкого офисного кресла, скрестив ноги. Она кусала ноготь, изучая лицо Эммы через маленькое круглое зеркальце, лежавшее поверх файла Мейсона Свона, рядом с фотографией обозлённого подростка с каштановыми волосами и глазами Эммы. Ей передалось приподнятое настроение блондинки и она невольно улыбнулась. Реджина провела пальцем по изображению лица Эммы, вытирая ее слёзы издалека. Такой простой интимный жест посеял панику в сердце и она резко убрала руку от ожога, когда ни в чем не повинное зеркало опалило ее пальцы. Она тяжело вздохнула, успокаивая бешено стучащее сердце. А она ведь даже не прикасалась к блондинке и все же чувствовала себя обнаженной и уязвимой, как будто находилась в пещере вместе с Эммой и разделила с ней радостное известие. В гневном припадке она с силой закрыла зеркальце и засунула его обратно в карман платья. — Что же ты со мной сделала? — прокляла она Спасительницу, схватила файл со стола и исчезла из личного кабинета в облаке дыма. Когда дым рассеялся, Румпельштильцхен и глазом не моргнул при ее появлении возле прилавка в его лавке. Он вопросительно выгнул бровь и они уставились друг на друга, накаляя обстановку еще сильнее. Реджина решила действовать, прежде чем смогла бы хорошенько обдумать свои дальнейшие поступки. Бросив файл на стеклянный прилавок, она начала торговаться, — Я хочу, чтобы ты доставил этого мальчика ко мне. Взамен я освобожу Белль через 25 дней. Тебе, конечно, будет запрещено с ней разговаривать, но она будет свободна. Реджина выждала момент, украдкой выясняя, достигли ли новости об освобождении Белль лавки Голда, ведь не многие отваживались к нему заходить теперь, когда они вспомнили, кем он является на самом деле, но также как и у нее, у него было множество «пташек», кому он платил за информацию. Его лицо смягчилось и он с осторожностью взял в руки файл. — И почему ты думаешь, что я пойду на сделку? Ее освобождение не обеспечивает ее безопасность, — рассуждал он. В конце концов, он же был бизнесменом. — Она не будет жить на улице, если ты об этом беспокоишься. Я уже договорилась по поводу жилья и ей предоставят защиту, — спокойно объяснила Реджина, осматривая свои ногти за неимением никакого другого занятия, чтобы успокоить нервы. Корсет сдавливал рёбра, а сиськам нужен был воздух, но хуже всего было то, что ее сердце бешено стучало в груди, увидев своего наставника спустя столько лет. — Ах, да, — тихо сказал Румпель, демонстрируя превосходное самообладание. — Мне сказали, что моя Белль очень прикипела к волчице. — Волчица замужем, — легко рассеяла его опасения королева, элегантно взмахнув рукой. — Возможно, не на законных основаниях в этом мире, но она принесла клятву в Зачарованном Лесу. А она слишком благородна, чтобы изменять мужу. — Реджина и в самом деле так считала, годами наблюдая за Руби. Волчица была честной, благородной и трудолюбивой, и неважно сколько раз поссорившись с мужем, она всегда давала ему еще один шанс, даже несмотря на его неспособность сделать ее счастливой. Он хихикнул, звук, от которого Реджина с раздражением сузила глаза. — Ты всегда отдавала предпочтение психологическим пыткам, — любовно прошептал он, предаваясь ностальгии и ее сердце вмиг огрубело. — А ты выстроил свою репутацию на изнасиловании и избиении глупых, наивных королев, — обвинительно кинула она ему в лицо, на мгновение позабыв, что тогда ему было наплевать, да и спустя 30 лет ничего не изменилось. — Ты доставишь мальчика или нет? Он наклонился к ней через прилавок и прошептал, — Мне не нужна Белль. — Он подтолкнул файл к ней и она в отчаянии ударила по нему рукой. — Чего же ты хочешь? — Мне нужен ребёнок. Твой ребёнок, — дополнил он и потянулся рукой к ее щеке. Давая волю магии, она выплеснула свой гнев на человека, сотворившего из нее монстра, которого он уже не в силах контролировать. С помощью магии она отшвырнула его на полку, что висела на стене за прилавком, и все безделушки от силы удара с грохотом попадали на пол. Некоторые из них разбились, другие остались целыми и Реджина расплылась в ухмылке, получая слишком много удовлетворения от его слабого и уязвимого состояния. — Даже если бы я и смогла выносить ребёнка, я никогда бы не допустила твоего влияния на другого человека, тем более на мою плоть и кровь. Ты доставишь мальчика или нет? — она понемногу теряла самообладание, и если б в этот момент у нее в руках оказался бы его кинжал, она воткнула бы его ему в грудь, где должно находиться его сердце, которое ее мать вырвала давным-давно. — Наш ребёнок станет самой непреодолимой силой, которую когда-либо познает этот мир, Реджина, — смог выговорить он, несмотря на магию, сдавливавшую грудь. — Ты спятил? Я не могу иметь детей. Это физически невозможно. Все это знают. Король об этом позаботился, — с горечью выдавила из себя Реджина. Она ненавидела, когда ей напоминали об ее неспособности как женщины. Ребенок мог бы сделать ее счастливой. Она много лет мечтала о наследнике, пока была с Королем, но этому не суждено было сбыться. — Ты никогда не задавалась вопросом почему все именно так? — он с ней играл и наслаждался каждой секундой. Кивнув головой, она схватила его рукой за горло. Прилавок затрясся от силы, с которой маг в него врезался. — Говори проще, Темный. Ты что-то со мной сделал? — потребовала Реджина, ее ногти оставили глубокие полумесяцы на его шее, ей стало любопытно сможет ли она сдержаться, чтобы не вырвать ему глотку, сможет ли он исцелится после или просто будет расхаживать без голосовых связок и трахеи? Злобно улыбнувшись, Румпель всегда был привлекательным мужчиной, его внешность довольно неплохо скрывала его бессердечную душу. — Я доставлю тебе мальчика в обмен на свободу Белль. Теперь убирайся из моей лавки. — Что ты со мной сделал, ублюдок? — потребовала Реджина, снова откинув его на полку, но затем освободила из своих магических уз, ведь он принял условия сделки. — Хорошего дня, Ваше Величество, — мило пожелал Голд и щёлкнул пальцами. Она телепортировалась обратно в свой кабинет, совсем не ожидая, что он использует магию, чтобы выдворить ее из лавки. Королева зарычала и двинулась к столу, разбрасывая с него ручки, скрепки и лампу, что с грохотом летели на пол. Грэм вбежал в комнату с мечом в руках. Реджина щёлкнула пальцами и дверь за ним закрылась на замок. — Иди сюда, — холодно отдала приказ Реджина. Он тут же все понял, положил меч на стол и пересёк комнату. Ремень и ножны шумно упали на пол, Реджина тем временем подняла подол юбки чуть выше колен и отклонилась назад на стол. К тому времени, когда он подошел к столу, Грэм успел помочь своему «другу» подняться и вошел в Королеву со все еще растущим членом. Пальцы впились ей в бедра и он сразу же начал двигаться внутри нее в бешеном ритме. Так было всегда. В их связи не было и капли нежности. Своими накаченными икрами она обхватила его за бедра, придвигая еще ближе к себе и глубже в себя. Он обхватил ее за горло массивной, огрубелой рукой, как делал много раз до этого, динамично двигая бёдрами в такт друг другу в агрессивной манере, как делали это всегда. Грэм застонал, наслаждаясь временным доминированием над ее телом, на которое она дала согласие во имя удовольствия. Это было неправильным. Она чувствовала себя неправильно. Они не подходили друг другу. Изображение ее бывшего наставника протягивающего руку к ее щеке заменили послушные пальцы Грэма. — Остановись, — прошептала она. Он снова в нее вошел, пропустив мимо ушей ее едва различимую просьбу. — Остановись! — закричала она, выплеснув эмоции магией. Ударившись об стену с глухим громким звуком Грэм покачнулся и едва смог устоять на ногах. Они смотрели друг на друга с идентичными расширенными глазами и вздымающейся грудью. Грэм медленно начал заправлять одежду, Реджину передёрнуло и она отвернула голову в другую от него сторону, пока он шумно застегивал ширинку, прикрывая свой «стояк». И упал на колени, прося у хозяйки прощения. — Я Вас разочаровал? — спросил он, как будто вместо сильного мужчины, который защищал и удовлетворял ее уже на протяжении стольких лет перед ней стоял напуганный маленький мальчик. Реджина сжала руки в кулаки и сложила их по швам, чтобы скрыть страх, бурлящий в венах. — Вызови Горация, — тихо сказала она хриплым голосом. — Скажи, чтобы доставил обед Эмме. Сегодня у меня другие планы и я не смогу с ней пообедать. — Возможно, будут еще приказы, моя Королева? — мягко, по-доброму спросил он. Это все ложь, напомнила себе Реджина. Он переживал за нее, потому что она ему это приказала. — Убирайся, — ответила она, не в силах сдвинуться со своего места на столе. Он молча кивнул, поднялся с колен, забрал меч, ремень и вышел из комнаты, единственными звуками в качестве прощания были его тихие удаляющиеся шаги и возня с замком. Дрожащими руками она вытащила из кармана маленькое зеркало и раскрыла его. Эмма широко улыбалась, до сих пор празднуя возвращение Генри с Горацием, который держал телефон возле уха и пытался сдерживать ее бурное веселье. Двумя дрожащими пальцами она дотронулась до непослушных волос Эммы, выбившихся из аккуратно сплетенной Астрид косички. На лице появилась и медленно погасла улыбка. Снова зарычав, она слезла со стола и швырнула карманное зеркало об стену, разбившееся на сотни маленьких осколков, и Реджина усмехнулась, сжав руку в кулак. — Что же ты со мной сделала?