The Color Red

— Реджина. Королева помешивала свой кофе, что делала уже на протяжении последних пяти минут, металлической ложкой царапая бока и низ фарфоровой чашки. Она витала в облаках, даже не слышала, что ее окликают уже в третий раз. Кора взяла руку Реджины в свою, чем напугала отвлеченную королеву. — Что такое, Мама? — выйдя, как будто из транса, спросила она, убрав свою руку из руки Матери. Она целых два дня избегала разговоров с двумя самыми главными женщинами в ее жизни, но еще больше она избегала их прикосновений, с той самой, ни откуда взявшейся потребностью поцеловать Эмму Свон после довольно результативной встречи с Руби Лукас двумя днями ранее. — Я больше не могу терпеть этот ужасный звук, — пояснила Кора и положила руки себе на колени. Она едва коснулась своего завтрака, а Реджина и вовсе себе его не заказала. — Приношу свои извинения, — тихо сказала Королева. — Я немного рассеяна. — фыркнула она и покачала головой от такой мысли, продолжая пить уже холодный кофе. Кора нерешительно коснулась руки дочери нежными пальцами. Когда Реджина не убрала руку, Кора ее сжала и улыбнулась своей красивой дочери. — Почему бы тебе не рассказать Мамочке, что тебя так беспокоит? — мягко поинтересовалась Кора, используя свой неофициальный титул как страховку. Пока Реджина пила кофе, она внимательно изучала мать и глубоко вздохнула, не найдя в ее лице либо голосе неискренности. — Ты больше на меня не сердишься за то, что я не убила Эмму? — может она и выказывала открытое неповиновение матери, но отдаленность между ними все же ее беспокоила. Она любила мать, несмотря на все ее изъяны. И о, Боги, она сама была не подарком, но мама никогда её не бросала, невзирая на все её недостатки, которых было не мало. Цокнув языком, Кора обхватила руками лицо Реджины. — Учитывая ее родословную, гораздо предпочтительней держать ее на коротком поводке, чем выпустить в мир либо убить. Она нам еще может пригодиться, — рассуждала старшая Миллс. Реджина наслаждалась нежным прикосновением настолько, что даже прикрыла глаза. — Читаешь мои мысли, Мама, — согласилась она. Реджина любила поглаживания матери. — Тебе она не безразлична, Реджина. Мы можем поощрять наших питомцев, но ты всегда должна помнить кем она является на самом деле и какова ее жизненная цель в этом мире. Она была создана, чтобы тебя уничтожить, поэтому ты всегда должна быть начеку, — ласково предупредила Кора, мягким и нежным голосом — тактика, которая никогда ее не подводила и безотказно действовала на Реджину. — Мама, Эмма мною дорожит. Не знаю почему, но это так. — Реджина держала тёплые руки матери на щеках обеими своими руками, купаясь в любви женщины, которую боготворила всю свою жизнь. — А ты ею? — Я… — Реджина запнулась и опустила голову, перемещая руку матери на волосы. — Я знаю, ты считаешь, что… — слово было слишком значимым, поэтому Реджина поискала, чем можно было заменить коронную фразу матери, — … привязанности делают нас слабыми, но мы и так уже непобедимы, Мамочка. Никто не бросал нам вызов на протяжении десяти лет, с тех самых пор, как мы пленили Белоснежку с ее идиотом, так может… привязанности в сочетании с преданностью делают нас сильнее? Кора впилась ногтями ей в череп, закипая от ярости. — Ты знаешь эту девушку всего неделю, Реджина. Она противоречила тебе на каждом шагу, ударила твою собственную мать и одновременно самого преданного тебе человека, соврала насчет своей личности. И где же во всем этом преданность? Мама гладила ее волосы и Реджина закрыла глаза, окунаясь в это прекрасное чувство. Она всегда любила, когда гладили её волосы. Она не смела вымолвить и слова, наслаждаясь моментом как можно дольше. Кора редко когда удовлетворяла ее жалкую потребность в физическом комфорте, поэтому не стоило рушить его разногласиями, только не тогда, когда она все еще была в замешательстве с тех пор, как Эмма защитила ее, ударив мать. Что побудило ее к такому поступку, до сих пор остается для нее загадкой, ведь она не видела Эмму с того самого утра и не могла выяснить причину. Подглядывание через карманное зеркало не в счет. — Реджина, я не чувствую себя в безопасности пока она в этом доме, — произнесла Кора с небольшой дрожью в голосе. Неохотно Королева открыла темные глаза, чтобы изучить, казалось бы, настоящий страх на лице матери. — Я ее изолировала на время, — заверила она маму. Кора обдумывала это временное решение довольно долгое время и одновременно гладила дочь по волосам. — Я не могу ее убить, Мамочка. Пожалуйста, не проси меня снова, — умоляла Реджина, не выдержав слишком долгого молчания. Кора неохотно кивнула головой. — Пока она вне этого дома, я не буду ничего требовать от тебя, моя маленькая королева, — согласилась она и Реджина улыбнулась при упоминании ее ласкательного имени, которым мама называла ее еще задолго до спасения Белоснежки с той лошади. — Я не могу сделать этого без тебя, Мама. Я хотела бы, чтобы мы сегодня пошли на Совет вместе. Многое стоит обсудить. Думаю, ты будешь впечатлена сколь многого я сумела добиться; уменьшилось растущее напряжение между нами и простым народом. — Реджина обнадеживающе посмотрела на мать в поисках одобрения, которое Кора давала крайне редко. Однажды она отточит свое мастерство как правителя этого королевства и ее мать будет ею гордиться. А с помощью Эммы, она полагает, что уже начала двигаться в нужном направлении. — Я уверена, ты отлично поработала, Реджина, — неискренне похвалила ее Кора и младшая Миллс опустила голову. — Да, так и было, Мама. Мы наладили общение с волчицей — их лидером. Впервые, после того, как проклятие пало, она работает с нами заодно, избавляя нас от тех беспорядков, которые они устраивали просто ради забавы, сбегая при этом с места преступления, — она буквально выпалила все на одном дыхании от нетерпения рассказать матери о недавних достижениях. Вместе с Эммой они добились значительных успехов. Кору это не убедило, поэтому она продолжила рассказывать дальше. — А ты знала, что вследствие пожара, случившегося несколько лет назад, у нас до сих пор остались люди, которым негде жить? — она хотела увидеть истинную реакцию Коры, поэтому задала вопрос прямо в лоб, не подготовив ее заранее. — В нашем королевстве есть бездомные люди и они обращались к нам за помощью. Кора опешила, у нее отвисла челюсть. — Кажется, этот вопрос уладили в течение нескольких недель после несчастного случая. Я смутно припоминаю группу граждан, ходатайствующих об этом предо мною. Возможно, ты права, предполагая, что кто-то набивает таким образом свои карманы. У Реджины как будто камень с души упал. Реакция Коры была искренней. Она знала, что женщина, которая правила бок о бок с ней на протяжении стольких лет не могла так открыто отказать людям в беде. В конце концов, Королева была настолько же могущественной, насколько преданными были ее подчиненные…или, возможно, насколько напуганными. Она слишком устала, чтобы продолжать вселять достаточное количество страха, что держало бы всех в узде. В любом случае, с помощью Эммы, ей уже не нужно было прибегать к таким отчаянным мерам. — Я найду виновного, — пообещала Реджина и поцеловала ладонь матери своими вишневыми губами. — Пожалуйста, возвращайся к работе, Мама. До этого момента мы вместе правили этим королевством, давай не будем менять традицию, — в голосе Реджины проснулась полная надежд маленькая девочка, и Кора широко улыбнулась, взглянув в такие уязвимые глаза дочери. Каждой женщине нужна их мамочка, независимо какими могущественными или глупыми они стали, когда выросли. — Пока Спасительница остается на привязи, — пошла на компромисс Кора. — Конечно, Мама, — радостно закивала Реджина, снова обнаружив гармонию в своей жизни. Эмма пробудила в ней ужасающие, волнующие, сбивающие с толку и такие непривычные чувства, но окончательное примирение с матерью дало внутреннее успокоение и неистовую силу, что подпитывала её все эти годы. По отношению к Эмме она испытывала непреодолимое влечение, но если бы ей пришлось выбирать, Кора никогда ее не покидала и не ставила под сомнения ее власть, она только лишь и делала, что радовалась за нее, наделила полномочиями, авторитетом и посадила на трон. Реджина улыбнулась и сделала глоток уже холодного кофе. Все это сработало ей на руку. И ее вдруг поразило то, что она хотела поделиться радостными новостями с Эммой. Конечно, у Эммы с Корой была масса разногласий над которыми необходимо поработать, но Реджина была ей небезразлична и поэтому она хотела бы знать, что делает её счастливой, правда ведь? Она хмурила брови, пока разбиралась в запутанных хитросплетениях их отношений. И пришла к заключению, что ничего в них не понимает. Любые отношения, не считая отношений с матерью, ставили ее в тупик. Обеспокоенная такой мыслью, она щёлкнула пальцами, подзывая Грэга, который покорно поспешил к ней. — Подготовь завтрак для королевы и сложи его в контейнер, один для меня и один для Мисс Свон. Он кивнул и ушел прочь, даже не издав и звука, Кора вопросительно выгнула бровь. Реджина поднялась и поцеловала Кору в макушку. — Я хочу поделиться радостным известием о твоем возвращении с Эммой, — объяснила Реджина. Но если она была бы еще и честна с самой собой, она хотела убраться отсюда куда подальше прежде, чем рассказала бы матери о странном разговоре с Румпельштильцхеном. Если бы Кора узнала о ее с ним сделке для поиска сына Эммы, она была бы в ярости. С тех пор, как Реджина наложила проклятие, Темный заключает сделки исключительно с Корой, ясно давая понять, для каких случаев можно использовать помощь Румпеля, а в каких она категорически запрещена. Кора явно не одобрила бы обращение за помощью к Темному для возвращения сына Эммы обратно в Сторибрук. Но Кора и так осталась недовольна теперешнем развитием событий. — Она твой питомец, а не твоя жена, Реджина. Тебе не нужно посвящать ее во все подробности, — поругала ее мать за столь очевидное счастье дочери, которая напоминала кошку с новой игрушкой. — Мама, прошу тебя, — остановила она ее прежде, чем Кора смогла бы набрать обороты. — Теперь все будет так: если она не может прийти ко мне, значит, я должна пойти к ней. Если я потеряю ее преданность, она станет для меня бесполезной, — убеждала ее Реджина, развеивая опасения матери логикой. Ее сердце, однако, стремилось к непослушной спасительнице. — Ты ведь можешь ее сломать, — как бы невзначай бросила Кора, как будто стереть личность Эммы значило не больше, чем раздавить жука. Как раз в этот момент в обеденную комнату зашел Грэг с тканевой сумкой в руках, в которой были заказанные блюда. — Хорошего дня, Мама. Увидимся на Совете. — Реджина забрала сумку и исчезла в облаке дыма, появляясь в комнате Эммы. Она не представляла, чего ожидать от изоляционной комнаты. Она не видела Эмму с тех пор, как Гораций сообщил ей радостные известия о Генри. До этого момента, Спасительница прощала все испытания, которые устраивала ей Реджина, но провести два дня в темноте с молчаливым охранником и драконом в качестве ее единственной компании было, наверное, слишком даже для нее. Она кусала ноготь, «прочесывая» глазами комнату Эммы в поисках того, что лучше всего расположило бы к ней блондинку. Она взяла плеер и наушники, но оставила док-станцию, что усиливала звук. В пещере всё равно не было электричества. Присев на кровать, она широко улыбнулась. Немного сосредоточившись, Реджина кивнула головой и появилась в плохо освещённой комнате вместе с кроватью, пугая до чёртиков как Эмму, так и Горация, отчего они оба приняли оборонительную стойку. — Боже! — воскликнула Эмма, сотрясая руками воздух. — Ты в своем уме? Нельзя вот так просто исчезнуть на два дня, а потом появиться из ниоткуда с целой, мать его, кроватью. А что, если бы я там стояла и ты прибила бы мне руку кроватью или что-то еще в этом роде? — она дала волю эмоциям, чего королева и ожидала. Реджина и правда не ждала ничего меньшего от своего бунтующего питомца. Реджина встала с кровати, положив на нее IPod и еду. — Тогда я могу вернуть ее обратно в твою комнату, — сказала она, сходу начиная с ней играть. Почему-то видя блондинку в таком состоянии, ей хотелось залиться смехом и отпустить пару острот. — Не смей! — Эмма полетела вперед и схватила одну из ножек кровати. — Обнимашки с Горацием слишком неловкие, а на полу нам обоим не спится. От такого заявления Реджина издала гортанный осуждающий звук и сморщила нос. — Гораций, ты свободен, иди домой отдыхать. Мисс Свон не может покинуть эту комнату, ее магия ограничена. Проходя мимо Эммы, он сжал ее плечо в качестве поддержки. Блондинка подождала пока шаги охранника/нового друга стихли в коридоре и повернулась к хозяйке с яростью в глазах. — Серьёзно, что за чёрт? Реджина закатила глаза и направилась к огромному креслу с мешочком еды в руках. — Что Вас не устраивает, Мисс Свон? — Реджина определенно знала в чем заключалась проблема, но ей уж очень хотелось подзадорить Эмму, чтобы та понервничала. — Серьёзно? Два дня, Реджина. Два, черт его дери, дня! — Эмма махала руками для большего эффекта, слишком взволнованная, чтобы выразить словами свои эмоции. — Я переживала, что твоя сумасшедшая мать тебя прибила, или сделала что-то с тобой, и что я застряла здесь на веки вечные. Нельзя вот так просто исчезать, — отчитывала она Королеву, в качестве защиты скрестив руки на груди. Реджина нахмурила брови в замешательстве. Из всего, что она ожидала услышать из уст Эммы, опасений по поводу ее безопасности уж точно не было в списке. Удивление, по-видимому, ясно читалось на ее лице, так как Эмма медленно опустила руки по бокам, после чего засунула их в задние карманы джинс. На мгновение Спасительница опустила голову, а когда подняла ее снова, то отчаянно кусала нижнюю губу. Что, чёрт возьми, Эмма от нее скрывала? — Можете не волноваться о моей безопасности, Мисс Свон. У меня очень хорошая защита, — разрядила обстановку Реджина, пренебрежительно взмахнув рукой… или она просто предположила, что смогла ее разрядить. — Не имеет значения! — взорвалась Эмма. — Нельзя просто так исчезать, Реджина. Я сильно переживала, — попыталась она снова ей объяснить, но чёртова королева была настолько неуверенной в себе, что даже и не могла предположить, что кто-то еще, кроме ее матери может за нее волноваться, и ей при этом не надо отдавать приказы. — Я Вас уверяю, Мисс Свон, если я умру, магия, что удерживает Вас в этой комнате, умрет вместе со мной. Вы не помрете с голоду, если вдруг моя маловероятная кончина меня внезапно настигнет, — попыталась снова заверить ее Реджина, теряя понемногу терпение. — Господи, до тебя как до жирафа, — прошёптала Эмма с придыханием, потерев переносицу. Реджина не сказала ни слова, выжидая, наблюдая. Что же два дня в этой дыре с ней сделали? — Мама сегодня пойдет со мной на Совет, — поменяла тему разговора Реджина. Ее сердце бешено билось, как у довольного ребёнка, который переел слишком много сладкого. — Разве это не чудесные новости? — подтолкнула она на разговор Эмму, когда та не смогла ничего ответить. — Ура-а, — с кислой миной выдавила из себя Эмма и снова в качестве защиты скрестила руки на груди. Реджина помрачнела, она была в замешательстве и в поддавленном настроении. Она никак не могла понять, почему Эмма не может за нее порадоваться? Насколько бы сильно она ненавидела Кору, потеря детской радости на лице Реджины разрывало Эмме сердце. Она очень сильно любила мать, угождала ей, искала ее одобрения и любви. И Эмму чуть ли не стошнило от того, насколько сильно Кора ей запудрила мозги. — Я рада, что ты мне сказала об этом, — с бухты-барахты выпалила Эмма, спасая Реджину от замешательства и угнетенного состояния. Она мысленно прокляла свое чёртово сердце за неспособность причинить Королеве боль, даже если ей и стоило бы знать, какой вероломной сукой была ее мать. — Я знаю тебе ее не хватало и мне жаль, что я — причина твоей боли. Лицо Реджины вмиг посветлело и едва уловимая улыбка появилась на губах. Она слегка опустила голову и достала из сумки контейнер с едой вместе с двумя термосами с кофе. Когда никаких последующих слов не было произнесено, Реджина поинтересовалась, — Как насчет питательного завтрака? Эмма медленно подняла глаза, пока Реджина доставала бекон, яйца, тост и свежие фрукты. Этот завтрак выглядел в тысячу раз лучше тех скудных порций, что дают заключенным, особенно после того, как Эмма снова начала заниматься физическими упражнениями, чтобы скоротать время и поддерживать себя в форме, учитывая, что заняться все равно было нечем. Все стало даже еще лучше, когда Реджина, щелкнув пальцами, наколдовала второе, такое же роскошное кресло, как и первое. Эмма ей подыграла и дала возможность полностью насладиться минутой счастья, учитывая, что она определенно пришла в пещеру, чтобы отпраздновать с ней за завтраком возвращение Коры. Эмма бесцеремонно плюхнулась в кресло, поставив локти на колени. Губы Реджины дернулись с намеком на улыбку, путь к сердцу Эммы всегда лежал через желудок. С запалом она накинулась на обильный завтрак и удовлетворенный стон вырвался из ее губ, как только кусочек солёного бекона коснулся языка. Реджина закинула ногу на ногу и кожа на штанах для верховой езды заскрипела, она больше наблюдала за Эммой, нежели наслаждалась собственным завтраком. Она любила наблюдать за Эммой. Доев бекон, Эмма выглядела такой подавленной, что Реджине подумалось, она заскулит, как щенок, поэтому Королева открыла свой контейнер с едой и протянула его блондинке, которая с жадностью схватила его и принялась уплетать за обе щеки с милой улыбкой на лице. Смех хотел было вырваться из губ брюнетки, но она крепко их сжала, так и не выпустив его наружу. Чтобы скрыть свое довольное настроение, она наколола вилкой кусочек клубники и положила его на язык. Запихнув бекон, Эмма сказала с полу-набитым ртом. — Ты же знаешь, что можешь смеяться. Я не обижусь. Реджина языком облизнула клубничный сок со своих и так уже красных губ и отвела взгляд на тарелку с едой, подальше от этих бурных зеленых глаз. Она всегда любила океан. Такая мысль была довольно странной в данный момент и тысячи различных сценариев лезли в голову: как она вместе с питомцем, сидя на берегу, наслаждаются видом успокаивающих волн. Она слегка покачала головой, чтобы выкинуть оттуда такие образы и принялась жевать кусочек мускусной дыни, в то время как Эмма уминала яичницу-болтунью. Проглотив, Реджина сказала, — Я заключила контракт с соответствующим учреждением, что доставит твоего сына. Эмма едва не подавилась огромным куском яичницы, пытаясь сглотнуть все сразу в один присест, чтобы ответить Реджине. Она ударила себя в грудь… ведь где-то на задворках изнеможенного разума она решила, что это поможет протолкнуть еду в пищевод быстрее. Реджина терпеливо ждала, медленно пережевывая еще одну клубнику, губы подергивались в попытке скрыть улыбку. Безусловно, временами Эмма была чересчур грубой по сравнению с чопорной королевой, и для брюнетки данное качество было как соблазнительно манящий десерт с миниатюрной блондинкой на верхушке. — Когда он прибудет? — выпалила Эмма, не в силах сдержать радость и облегчение. — Точно не уверена. Я общалась с социальным работником, который занимается его делом и взяла мальчика под свою личную ответственность, ведь ты официально мертва в этом мире, — спокойно объяснила Реджина. — Мальчик соответствует категории усыновления «с высокой степенью риска», поэтому вначале социальный работник хочет оформить его как моего приемного ребенка, после чего уже запустить процесс усыновления. Как только меня утвердят в качестве его приемной матери, ты увидишь сына. — Это… — Эмма провела ладонью по лбу, — Реджина, — она засмеялась и счастливо улыбалась женщине, сидящей напротив нее, игнорируя ту очевидно светящуюся в своих глазах любовь, выдавая тем самым все то, что она так отчаянно пыталась скрыть от ничего не подозревающей королевы. — Ты — чудо. Реджина тяжело сглотнула, поставила ноги ровно, почувствовав себя еще больше не в своей тарелке. — Он попадал в неприятности, в основном воровал и сбегал, — объяснила она, это было лучше, чем слушать от Эммы похвалы в свой адрес. Эмма хихикнула, а потом заплакала. Все-таки он был ее сыном. — Он очень похож на меня, когда я была в системе. У меня было слишком много энергии и нечем заняться. Но с ним все хорошо, правда ведь? Как его оценки? У него хорошие оценки? Они всегда были для него важны… и для тебя, — добавила Эмма, просто, чтобы увидеть реакцию Реджины на данное утверждение. Кожа вокруг глаз сжалась и это стало для нее единственным ответом. Эмма убедилась в том, что фраза сильно подействовала на Реджину. Она всегда застывала на месте, когда эмоции переполняли ее. Грусть появилась в ее глазах и она опустила взор, пытаясь ее скрыть. — Реджина? — мягко спросила Эмма, потянувшись к пуфику, чтобы двумя кончиками пальцев дотронуться до ее руки. Реджина тяжело сглотнула и опустила вилку на тарелку, после чего взяла предложенную руку Эммы, крепко сжав. — Эй, что случилось? Новости ведь хорошие, правда? — Эмма попыталась выяснить причину проблемы, но не имея на руках никакой дополнительной информации, она только и могла, что хвататься за соломинку в стоге сена. — Вполне возможно, мое бесплодие не было вызвано естественными причинами, — тихо призналась Королева, даже не зная зачем. Наверное, ей просто надо было разделить этот груз с кем-то, кто за нее переживал, а мать всегда была против ее желания иметь детей, это всегда была больная тема для разговора. Они так прекрасно провели сегодняшнее утро после двухдневного молчания, что она побоялась его испортить своим жалким нытьем. — Что? Как? — сказала, не подумав Эмма, и второй своей рукой накрыла руку Реджины. — Кто? — со злостью продолжила свои расспросы Эмма, когда Реджина не ответила на первые два вопроса. Кто посмел так поиздеваться над Реджиной? — Я думаю, меня проклял Румпельштильцхен, — тихо проговорила она. Ярость вспыхнула и слезы полились по щекам. — Его можно снять? Реджина подняла было плечо, но тут же опустила и убрала руку из рук Эммы, чтобы прикрыть лицо. Эмма последовала за движением руки и обогнув пуфик, обняла сильно расстроенную королеву, кресло было довольно большим, чтобы вместить обеих женщин. Реджина так и не ответила на крепкие объятия, в которые заключила ее Эмма, но это никак не повлияло на блондинку, которая обняла ее еще крепче и поцеловала в макушку. — Мы найдем способ разрушить проклятие, если ты действительно хочешь ребенка, Реджина. Я же Спасительница, помнишь? Снимать проклятия — это, вроде как, моя фишка, — пошутила Эмма, пытаясь разрядить обстановку. Реджина медленно подняла голову и Эмма вытерла скупую слезу, что все-таки вырвалась из-под жёсткого контроля Реджины. Нежно поглаживая, ее большой палец вначале задержался возле глаза брюнетки, после опустился ниже на скулу и прошелся по щеке. Реджина с ужасом смотрела на нее, точно таким же взглядом, как и два дня назад после их поцелуя в Мэрии. Эмма с трудом могла оставаться совершенно неподвижной, дабы не спугнуть загнанную в угол тигрицу еще сильнее, не то закончится все тем, что все ее тело снова будет исполосовано следами когтей. Наконец все стало на свои места: пощечина в тот день, когда Реджина предложила ей помочь вымыть волосы, внезапная телепортация в изоляционную комнату два дня назад, расстояние, открытые сексуальные приставания — близость до чертиков пугала Реджину. Ей хотелось биться об стену, от того, что за все три года, что она знает Реджину Миллс, ей такая простая мысль даже и в голову не приходила. — Реджина, я… — но ее прервал стандартный рингтон, стоявший по умолчанию на мобильном телефоне Реджины, и они отстранились друг от друга, будто магия отбросила их в разные стороны. Королева ответила на звонок, встала и начала мерить шагами комнату, рука крепко прижалась к бедру, наверное, чтобы не дрожать. Эмма неслышно зарычала и опустила голову, обняв ее руками, запуская свои, такие же дрожащие пальцы в копну золотых волос. — Что? — воскликнула Реджина и завершила звонок. — Нам нужно идти, — гаркнула она, развернулась и быстрыми шагами направилась к Эмме. — Что случилось? — спросила Эмма, испугавшись дикой ярости в глазах хозяйки. — На Руби Лукас напали и избили до полусмерти. Прямо сейчас ее везут в больницу.