The Color Red

— У меня подгорели вафли, — пробормотала Эмма. Реджина медленно просыпалась ото сна, в который ненароком провалилась. Эмма пошевелилась, лежа сверху на ней; Реджина пыталась почесать щеку, но поняла, что обе ее руки были прижаты телом Спасительницы. У Миллс ушла доля секунды на осознание того, что волосы Эммы щекочут ей лицо. — Я испортила снежный день (1). У меня подгорели вафли, — Эмма хныкала словно ребенок, не сильно расстроившись от сложившейся ситуации во сне. И до Реджины вдруг дошло, что ее тело и мозг одновременно просыпались от болезненного прилива адреналина в крови, отчего и сердце бешено забилось в груди. Она гадала: разбудил ли стук ее сердца Эмму, когда она пошевелилась лежа сверху на ней и уткнулась носом в ее грудь. Реджина ожидала испытать раздражение от осознания ее теперешнего положения, но его не было. Прошлая ночь что-то изменила. Эмма находилась на волосок от смерти, что было прямым результатом ее действий. От этой мысли живот обожгло и Реджина попыталась распознать эмоцию, что вызвала такую висцеральную реакцию организма. Она ее чувствовала, но не могла дать ей определение. И данная мысль беспокоила ее намного больше, чем следовало бы; Реджина Миллс редко чувствовала то, что осознанно не хотела чувствовать. Гнев на Эмму за то, что вызвала в ней такую реакцию разрастался в груди, и Реджина едва удержалась, чтобы не скинуть тело Спасительницы с себя. — Мы можем позавтракать одними лишь брауни (2). Только не говори маме, договорились? — прошептала Эмма и захихикала, как ребенок, задумавший пакость. Все мысли о том, чтобы столкнуть девушку с удобной подушки в виде себя вмиг улетучились и сменились чем-то, что Реджина не смогла распознать. В этот раз она чувствовала себя легче, живот не жгло и сердце не выскакивало из груди. Чувство было светлым и теплым, — проявлением Эммы Свон внутри нее. Глубоко вздохнув, Реджина закрыла глаза и подалась ему, не стала заменять его гневом, который привел к решению, едва не стоившему жизни ее питомца, для себя решив не повторять свою ошибку. Руби была права в одном. Может она и не монстр, но тест на человечность она провалила. Реджина полностью погрузилась в тревожные мысли, и, почувствовав под пальцами мягкие волосы, вернулась к реальности. В какой-то момент, где-то между вафлями и брауни, Эмма поменяла положение и освободила правую руку Реджины, которая неосознанно добралась до запутанных распущенных золотых волос, веером разбросанных на ее груди. Локоны скрывали лицо Эммы, что не давало ей покоя по совсем иной причине, которую она не могла определить, поэтому убрала светлые волосы за ухо. Она дернулась, когда зеленые глаза заморгали, глядя на нее. Реджина просто неотрывно смотрела в них с секунду, а после выдохнула, до этого неосознано затаив дыхание. Эмма в замешательстве сморщила лоб и Реджина мысленно приготовила себя к последствиям бреда, перенесенного прошлой ночью Эммой. — Что, черт возьми, ты делаешь? — прошипела Эмма и отпрянула от Королевы. От холодного утреннего воздуха ее соски напряглись и Эмма вздрогнула. — И какого черта я голая? — она потянула на себя одеяло, больше даже для того, чтобы скрыть обнаженное тело от взгляда Реджины, нежели в поисках тепла, но, прикрывшись одеялом ей сразу же стало лучше. — Ты упала в реку. Помнишь? — негромко спросила Реджина. Она лежала на кровати неподвижно, боясь пошевелиться, если, конечно, Эмма ее об этом не попросит. — Руби, — тихо проговорила Эмма и ущипнула себя за переносицу, когда внезапная головная боль отдалась в глаза. — С Руби все в порядке? — Мисс Лукас не пострадала, — подтвердила Реджина, надев маску сдержанности теперь, когда Эмма пришла в сознание. — Ты же, однако, перенесла тяжелую гипотермию. Как ты себя чувствуешь? — поинтересовалась она, искренне беспокоившись, не выдал ли голос ее переживаний. — Я упала с обрыва, — ответила Эмма, как будто это все объясняло. Она собирала по кусочкам вчерашний день и один за другим сложила цельную картину. Как только все воспоминания к ней вернулись, она искривила рот в тонкую линию и подняла бурные, морские глаза к глазам Реджины. — Убирайся, — прошептала она, понизив голос до шепота, чтобы контролировать его. — Эмма, — начала Реджина, но Эмма отвернулась, не в силах больше на нее смотреть. — Убирайся, Реджина, или отправь меня обратно в изоляционную комнату, — прорычала Эмма голосом, грохочущим от сдерживаемых эмоций. Королева резко вздохнула, ответ так и хотел слететь с ее языка. Грудная клетка медленно опускалась и Реджина прикусила щеку изнутри, чтобы не сорваться на нахальную блондинку. — Как пожелаешь, — тихо проговорила Королева. Она услышала легкий вздох изумления от Эммы, но не посмела даже взглянуть на своего питомца, пока вставала с кровати и перемещалась по комнате. Она взяла темно-синюю майку и шорты, которые могла поклясться были предназначены для мужчин, кинула их на кровать перед тем, как ушла в свою комнату не сказав ни слова. Эмма украдкой следила за странным поведением Реджины и потянулась за одеждой, двигаясь без особого энтузиазма. Все болело и она с трудом надела майку, «махнув рукой» на шорты. Огромная мягкая кровать «звала», словно сирена, и ее ноющее тело откликнулось на зов. Закрыв глаза, ноздри уловили знакомый запах. Шампунь Реджины. Она уткнулась лицом в ткань подушки и глубоко вдохнула аромат, в поисках умиротворения, что принес ей запах Королевы в изоляционной комнате той ночью, когда она научила Реджину обниматься, не занимаясь при этом сексом. От резкой боли в груди на глазах выступили слезы. Она рукой обхватила подушку снизу и плотнее прижала ее к своему лицу, заглушая последующие рыдания. Если бы Реджина переспала бы с кем-либо другим, Эмма наверняка смогла бы ее простить не раздумывая. Они не были супружеской парой, их ничего не связывало помимо договора питомец / хозяйка, который не обязан выливаться в секс. Хотя Реджина и использовала договор для пыток. Она спланировала все идеально, знала наверняка какого результата добьется. Реджина ее глубоко ранила. Она не теряла над собой самообладание; это не было минутным помутнением рассудка, как пощечина или избиение хлыстом до потери сознания. Она все спланировала. Она спланировала каждую разрушающую мелочь, с одной единственной целью: вырвать из ее груди сердце и разорвать в клочья, пока вся любовь не вытечет из зияющих трещин. — Будь ты проклята, — выругалась она в подушку. — Будь ты проклята! — прокричала Эмма и кинула подушку, пахнущую Реджиной в дальнюю стену, едва не задев телевизор. Ее уставшее тело рухнуло на кровать и она зарыдала, ручейки слез уже катились по ее лицу. — Эмма? — сочувственным голосом окликнула ее Руби, стоя в дверном проеме. Когда ответа не последовало, она прошла в комнату, тихо закрыв за собой дверь. — Эмма? — Я не могу, Руби, — прошептала Эмма. — Если ты здесь не для того, чтобы сказать, как попасть мне домой, просто уходи, пожалуйста. Я сейчас не могу, — сформулировала Эмма как можно мягче, не желая обижать подругу. — Хорошо, — беспрепятственно согласилась Руби. — Если захочешь поболтать, приходи сегодня на рабочий участок. Я буду на нем дотемна, — предложила волчица. Руби на мгновение прикусила нижнюю губу и пошла в ва-банк. — Эмма, знаю, тебе невыносимо больно в данный момент, но я давно поняла, что все ее поступки целенаправленные. Да, она хотела причинить тебе боль, но думаю, она так же испытывала тебя. Если ты и правда любишь ее, ты найдешь способ простить ее. — Как бы ужасно все не вышло — и я не оправдываю ее, потому как не могу — у Реджины есть свои причины на все ее поступки, даже если для всех остальных они не имеют смысла. Она та, кто она есть. Она никогда не делает того, что от нее ждут, и она намного более хрупкая, чем может показаться на первый взгляд. Я знаю, что ты в курсе всего этого, и ты разберешься во всем, когда боль стихнет. Ты ее понимаешь намного лучше, чем я. Наверное, то, что я пытаюсь сказать — это дай себе время погоревать и справиться с болью, но не ставь пока еще на Реджине крест. — Спасительница ничего не ответила, поэтому Руби выскользнула из комнаты не сказав больше ни слова. Эмма лишь смотрела в окно и наблюдала за медленно сменяющимися цветами в небе. Начиная с того, что она провела большую часть ночи в ознобе и заканчивая последствиями падения и ее не то чтобы райского пробуждения в объятиях женщины, которая казалась слишком офигенно великолепной, чтобы быть реальностью, из нее уже с самого начала дня выжали все соки. С нее хватит, она хочет вернуться домой и убиваться по этой Реджине, которую потеряла, и наблюдать, как подлинная Реджина лебезит перед Робин Гудом. Она действительно считает, что последняя картина принесет ей меньше боли. Стук в дверь ее удивил, но она тут же обессилено присела на кровати в углубление, которое осталось от ее лежания на матрасе. Спустя пару минут дверь распахнулась и раздался стук фарфора и металла. Она ожидала увидеть Астрид, но Реджина поставила поднос на бедра, чтобы закрыть дверь, после молча пересекла комнату и выдвинула деревянный стул из-под стола. Эмма продолжила смотреть в окно. Реджина чинно села на стул, молчание Спасительницы лишило ее присутствия духа. Даже когда злилась, Эмма всегда высказывала свое мнение. Это было одним из ее самых обаятельных качеств, благодаря которому она неоднократно ставила Королеву на место, хотя Реджина маскировала свои более нежные чувств гневом. Ошибка, которую сейчас она пытается исправить. — Я приготовила вафли и бекон, — тихо проговорила она и беспокойно положила руки на колени поверх красного платья с квадратным вырезом. Она надела его специально для Эммы. Платье прятало ее декольте высоким воротником, заканчивающимся у основания шеи, и Спасительнице, похоже, всегда больше нравилось, когда то, что скрывалось под одеждой оставалось окутано небольшой тайной. — Ты имеешь в виду, персонал приготовил? — спросила Эмма ровным голосом, даже не шелохнувшись. — Нет, как только они показали мне, где найти нужные ингредиенты и посуду, я отослала их всех прочь из кухни, — гордо сообщила ей Реджина, в надежде, что ее питомец положительно оценит проявление чувств под видом простого приготовления завтрака. Эмма осталась молчаливой и неподвижной. Реджина глубоко вздохнула и быстро выдохнула через нос. — Я не была уверена, что ты предпочитаешь поверх вафлей. Мейсон посоветовал смесь клубничного и черничного джема и арахисовое масло. От себя я принесла сироп и мед, — объяснила она стоявшие вокруг тарелки разные контейнеры. Упоминание о сыне заставило Эмму перекатиться на спину и взглянуть на хозяйку. — Мейсон тебе помогал? Реджина кивнула. — Я сказала ему, что вафли для больного друга. Он был более чем рад помочь перед уроками. Эмма слегка улыбнулась и заставила себя сесть, прислонившись к изголовью. На сердце у Реджины полегчало, и лицо, должно быть, ослепительно сияло надеждой, потому как Эмма свирепо посмотрела на нее. — Мой сын приготовил мне завтрак. Не радуйся так сильно. Она показательно отставила сироп и мед в конец подноса и полила вафлю домашним фруктовым джемом. Она предпочла бы обычное масло с сиропом, но она хотела настоять на своем и проигнорировала предложенные Реджиной варианты. Лицо Королевы понуро опустилось, но она молчала, пока Эмма отрезала большие кусочки вафель и шумно запихивала их себе в рот. — Ты упоминала вафли во сне, — заполнила Реджина гнетущую тишину. Эмма сглотнула, не ответив ей, и наткнула на вилку очередной пышный квадратик вафли. Она в ярких красках помнила свой сон, но Реджина не заслужила знать абсолютно ничего о священном его содержании. Это даже был не сон, а воспоминание. — На вкус съедобно? Довольно много времени прошло с тех пор, как я готовила на кухне, — пробормотала Реджина, с каждой минутой все больше чувствуя себя не в своей тарелке. — Нормально, — ответила Эмма с набитым ртом и сделала глоток кофе. — Я смутно помню, что тебе понравился кофеиносодержащий напиток к завтраку, — Реджина явно искала одобрения от питомца за выбор кофе. — Нормальный, — со вздохом вымолвила Эмма. — Ты так и будешь сидеть на стуле и ерзать? Какого черта ты здесь делаешь? Принесла мне завтрак и пытаешься притвориться не ужасным человеком? — она лениво начала словесную перепалку, даже не найдя в себе сил, чтобы убедительно задеть Реджину за живое. Королева тотчас закрыла рот и ногтем большого пальца одной руки поддела кутикулу на большом пальце другой. Эмма продолжила завтракать, осознав, что и в самом деле, сильно проголодалась после первого съеденного кусочка вафли. Королева засунула свой гнев обратно в коробку, где хранила его, пока держала в своих объятиях спящую Эмму этим утром и сделала несколько глубоких успокаивающих вдохов. — Я надеялась, что завтрак скажет за меня то, чего не могу я, — едва слышно призналась Реджина. — Что ты раскаявшаяся дрянь? — спросила Эмма обманчиво слащавым голосом. Реджина сделала еще один очень глубокий вдох, по мере своих возможностей не отвечая на колкости питомца. — Расскажешь мне о своей жизни в другой временной линии? — с надеждой в голосе поинтересовалась Королева. Возможно, если Эмма поделится с ней тоской по дому, все остальное станет немного сноснее. Руби предложила такую методику перед тем как ушла в кафе, чтобы принять душ и переодеться и объяснила почему Эмме необходимо оказать больше поддержки в привыкании к этой жизни. Эмма вздохнула, отодвинула от себя тарелку с едой и обхватила руками чашку с кофе. — Что ты хочешь знать? — проговорила она в чашку, смирившись с вынужденной беседой, подпитывая мозг с помощью кофе. Сердце Реджины взорвалось от радости, сплетенной с сильным волнением. Сестра указала ей в нужном направлении, но теперь ей самой приходится пробираться сквозь тернистый путь. — Вчера ты упомянула о моих отношениях с твоей матерью. Мы больше не враждуем? — Реджина с осторожностью затронула данную тему. Ее душа дрогнула от мысли сказать хотя бы доброе слово о Белоснежке, но Эмма явно скучала по ней, поэтому Реджина прикусила язык и впервые подумала о том, чего хочет Эмма. — А что? Хочешь и ее трахнуть? — пробурчала Эмма и сделала еще один глоток кофе. Ярость вспыхнула в сердце Реджины, и в этот раз она не смогла с ней совладать. Она пыталась. Почему Эмма такая жестокая и непреклонная? Реджине потребовалось несколько секунд, чтобы прокрутить в голове все возможные причины поведения Эммы, и слова, которые они никогда не собиралась произносить, слетели с ее губ. — А кто сказал, что я этого не делала? Она уже долгое время моя заключенная, — со злобой прошипела Королева, намекая на то, что могла принудить падчерицу к сексу. Гнев ей давался легко, успокаивал. — Убирайся с моих глаз долой, ты извращенная сука, — не сдавалась Эмма. Сердце Реджины забилось от счастья. Частичка ее драгоценного питомца вновь загорелась ярким огнем в ее глазах. — Вот это моя девочка, — проворковала Королева. Но так же быстро как огонь в глазах разгорелся, Эмма так же быстро подавила в себе ярость, не предоставляя Реджине удовольствия вывести ее из себя. Но ей, по-видимому, было достаточно знать, что Спасительница все еще находится внутри и не сломлена. Она просто была огорчена в Реджине. — Я никогда не касалась ее, Эмма, не так, — заверила она угрюмую блондинку. Она думала, ее слова улучшили ситуацию, но они лишь подразумевали, что она причиняла боль Белоснежке другими способами, чего Реджина даже и не осознала. Эмма неотрывно смотрела на чашку с кофе. — Убирайся, — повторила она снова после долгого молчания. От шока Реджина открыла рот. Что она сделала неправильно в этот раз? — Эмма? — попыталась она снова. И почему она не могла просто попросить прощения? — Ты вдруг не говоришь по-английски? Я не хочу, чтобы ты была здесь. Я не хочу рассказывать тебе о своей жизни и я не хочу, чтобы ты в ней присутствовала. Этот поезд уже ушел. Ты ясно дала мне понять кто я для тебя — вещь, которую используют и выкидывают за ненадобностью, как игрушку. Поэтому выметайся отсюда до тех пор, пока я снова тебе не понадоблюсь, чтобы обманом заставить людей поверить, что ты действительно изменилась. — С каждым произнесенным словом голос Эммы крепчал, повышался, а к концу речи с характерным спадом надломился. Реджина не знала было ли тому причиной эмоции либо события вчерашнего дня, но она ясно поняла, что разрушила отношения с Эммой Свон. — Заканчивай завтрак, — безэмоционально распорядилась Реджина. — Твое тело перенесло настоящий шок прошлой ночью, — с этими словами Реджина встала, разгладила платье и не проронив больше ни слова покинула комнату. Очевидно, чтобы все исправить, ей понадобится помощь, так как она понятия не имеет как следует правильно извиняться. Завтрак в постель не сработал так, как должен был, судя по напутствиям «Гугла», поэтому мысленно она вычеркнула этого помощника из своего списка. Эмма закипала от злости из-за наглости Королевы. Неужели Реджина и правда думает, что ей уже в который раз удалось обманом заставить ее поверить, что ей на Эмму не наплевать? Чашка с кофе вдребезги разбилась о дверь еще до того, как она полностью закрылась, темная жидкость каплями стекала с белого дерева на бежевый ковер. Не удолетворившись этим, Эмма перевернула поднос с колен и завалилась на кровать, ни капельки не заботясь о пятнах, непременно оставшихся на ковре от различных начинок для вафель, полетевших с подноса при ударе. Она накрылась одеялом с головой, погружаясь в темноту. С нее хватит вести себя подобающим образом. Она хочет вернуться домой. По крайней мере, в том мире ее фантазия любить и быть любимой Реджиной все еще может осуществиться.