The Color Red

Песни: Talk to Me — Lauren Aquilina, Waiting for Superman — Daughtry — Ты в порядке, парень? — спросила Эмма, когда взрыв в фильме, который они якобы смотрели, вырвал ее из повторяющего цикла событий, прокручивающихся в ее голове. Мейсон передернул плечами и скрестил руки на груди, откидываясь на мягкий диван. — Наверное, — пробурчал он, снова притворяясь увлеченным кинофильмом. — Врунишка, — легонько пихнула локтем его руку Эмма. Он дернулся от прикосновения, сильнее вжимаясь в диван, делая свое присутствие менее заметным. Сердце матери сжалось от укола боли и вины. — Хочешь поговорить о случившемся на прошлой недели в закусочной? — прошла ровно неделя, пять дней после ее мнимых спазмов. А она так ничего и не придумала. Кора снова притихла, а Реджина становилась все более раздражительной и напористой с каждым новым днем. — Не особо. Я знаю, что Реджина важная фигура здесь. Я просто не ожидал, что кто-то наброситься на нее так, понимаешь? — его прочные стены дали трещину, позволяя Эмме краешком глаза взглянуть на испуганного маленького мальчика внутри. — Она невероятно важная фигура, и поэтому такое может повториться, — ничего не скрывая сообщила Эмма. Да, он был ребенком, но не глупым. Она знала по опыту, как важно обсудить с ним все вопросы, поведать ему всю правду… но, может за исключением моментов со сказочными персонажами и магией. — Эй, — она снова легонько пихнула его локтем, — не волнуйся о Реджине. Она может о себе позаботиться. Ее стража лишь формальность, — заверила она мальца. Лишь глупец или безумец станет проверять магические возможности Реджины. Даже Тёмный не посмеет бросить ей вызов, не тогда, когда ее расправа может быть пострашнее смерти. — Я знаю — она такая же сильная, как ты и Руби, — пробормотал он, словно Эмма оскорбила его, поведав о силе и стойкости Реджины. Он все замечал, как и сама Свон. Она должна была догадаться. — Я знаю, что ты и так это знаешь, парень, но я твоя мать и это моя обязанность говорить глупости, такие как сейчас. Это моя обязанность заботиться о тебе и проверять все ли у тебя в порядке, я наверняка еще много ерунды наговорю, прежде чем все будет сказано и сделано, — пыталась разобраться Эмма, что же на самом деле тревожило ее сына. — Да, — выдохнул Мейсон, не принимая должным образом ее благородную, дежурную, избитую речь. Ответ прозвучал сердито, сдержанно. Что-то более глубокое таилось в этих угрюмых карих глазах. — Ген… — Эмма ладонью зажала себе рот, и от странного поведения матери малец сморщил нос. Если бы Эмма была одна, то несомненно не сдержалась бы и заснула в слезах. Ее тело ломило и требовало полноценного сна, но разрываясь между осознанием, что Кора находится лишь в сотне метров от нее и замешательства Реджины, сон редко приходил к ней в течении последней недели. — Мейсон, — настойчиво заговорила она, засовывая свою боль куда подальше. — Что происходит? Поговори со мной, — мягко настаивала Эмма. Реджина всегда знала, как утешить Генри, даже когда он ее ненавидел. — Вы с Реджиной расстаетесь? — внезапно выпалил он, и Эмма физически отшатнулась от метафорической пощечины по лицу. — Поэтому ты так расстроен? — ляпнула она первый вопрос, возникший у нее в голове. Естественно, он обратил свое внимание на них, а не на странные события, происходившие вокруг них ежедневно. Ему было наплевать на то, что стражники Реджины носят мечи и одеваются словно статисты в сериале «Зена». Он увидел в их отношениях трудности и забоялся снова быть отправленным обратно. — Послушай меня, Мейсон, — Эмма завладела его вниманием серьезностью своего тона. Поджав под себя ногу, она полностью развернулась к сыну. — Все что происходит между мной и Реджиной никак не связано с тобой, понял? Мы обе тебя любим, и ты никуда от нас не денешься, даже если у нас с Реджиной не срастется, тебе ясно? — от правдивости ее слов, венка на ее шее запульсировала. Реджина любила его. Эмма видела это каждый день в ее глазах, светящихся нежностью, легких улыбках и любящей заботе о нем. За считанные недели он стал для нее сыном, а если уж Реджина начинала кого-то любить, то никогда более не прекращала. Ее преданность Дэниэлу и Руби тому подтверждение. — Я не хочу, чтобы вы расставались. Вам хорошо вместе, — поведал он, шмыгая носом, в попытке скрыть это, он вытер нос тыльной стороной ладони. Эмма притянула парня в свои объятия, собственные слезы грозились скатиться по ее щекам уже в сотый раз за эту неделю. — Я тоже так думаю, парень, — согласилась Эмма и крепче прижала сына за плечи. Когда его руки обвили ее талию, Эмма позволила по одной небольшой слезинки все же скатиться с ее глаз. — Я люблю ее. Мы просто кое в чем разбираемся, ладно? — она помогла ему понять, даже если была не в состоянии объяснить. Он кивнув, покрепче обнимая ее. — Спасибо, мама, — отозвался тихий, облегченный голос сына. Он разнился с голосом Генри; у Мейсона он был глубоким и ломающимся — свидетельство его вступления в пубертатный период. — Всегда, парень, — заверила его Эмма и отстранилась, вытирая слезы с улыбкой на лице. — Давай-ка постреляем, — изменила она тему разговора, указывая головой на Xbox. Улыбка тут же растянулась на его губах, и он подскочил чтобы взять игру, в то время как Эмма меняла каналы на телевизоре. Грусть и боль ускользали прочь, пока они прыгали по периметру гостиной, слишком увлеченные и взволнованные внезапным нападением зомби, чтобы спокойно сидеть на диване. И такими как раз их и нашла Реджина, приехав домой после очередного дня беспорядочных бюджетных отчетов, вечно недовольных горожан и молчаливой матери. Чем тщательнее она искала, тем более убеждалась, что пропавшие деньги исчезли в чей-то из карманов ее советников, и ее до зуда терзала мысль вырвать их сердца и допросить по отдельности каждого. — Аа! Прекрати поедать мое лицо, ты мертвый ублюдок! — прокричала Эмма, прокрутив джойстик в руке, будто тот мог помочь ей освободиться от захвата зомби. От грубой речи Спасительницы Реджина отступила назад, вскинув брови по самую линию волос и усиленно заморгав. И все же улыбка расплылась на ее лице при виде матери и сына. Несмотря на многолетнюю разлуку и совершенно разные временные линии, они оба вели себя столь похоже, что нельзя было усомниться в их родстве. Она еще немного постояла, наслаждаясь сильными ногами Эммы, которые сгибались и прыгали в этих синих джинсах, ничего не оставляя на волю воображения, не то, чтобы Реджине требовалось представлять какого это чувствовать их под ней, закинутых на ее плечи, меж своими ногами. Она медленно и глубоко втянула воздух в легкие, пытаясь игнорировать внезапную влагу между ног и сжатия мышц внизу живота. Она желала Эмму Свон, и если подождать еще немного, она вероятно будет умолять женщину о разрядке. — В самом деле, Мисс Свон, — отругала она, и усмехнулась, когда Эмма подскочила от удивления и обернулась к ней. — Я прилагала немыслимые усилия, чтобы привить мальчику изящество речи. Неужели вы должны подрывать мои труды своими вульгарными выражениями? — Добро пожаловать домой, Ваше Высочество, — поприветствовала Эмма, позволяя легкости окутать ее голос, пряча истинное желанное приветствия от сына. — Привет, Реджина, — более сдержанно поздоровался Мейсон, подтверждая свою способность угождать обеим женщинам. — Как работа? — поинтересовался он, чувствуя себя в большей безопасности после недавнего разговора с биологической матерью. Реджина опустила свое изнуренное тело на диван, усаживаясь в углу и скрестив ноги. — За последние несколько недель я пересмотрела больше бюджетных отчетов, чем за последние 30 лет вместе взятых, — констатировала она таким же ужасным тоном, каким и было выполнение самой задачи, — и облокотила руку на спинку дивана, чтобы упереться кулаком в висок. Взгляд Эммы упал на маняще выступающее из-под юбки, длиной до колен, оливкового оттенка бедро Королевы. От женщины волнами исходила энергия хищницы, опьяняя ее сильнее, чем вид прекрасного тела, от которого исходила эта самая энергия. Реджина желала ее, нуждалась в ней, если воздержание от разрядки с каким-нибудь случайным стражником о чем-либо говорило. Безусловно, не все из ее личной охраны противились проявленному к ним интересу. Та рыжая казалось была полна энтузиазма находиться между ног своей королевы. Сердце Эммы вздрогнуло от воспоминания о той ночи, им обеим пришлось не сладко тогда. Нет, та стражница добровольно следовала приказу, а не потому что Реджина владела ее сердцем. — Звучит утомительно, — хриплым голосом ответила Эмма, рьяно пытаясь отсрочить неизбежное. Предлога проводить побольше времени с сыном надолго не хватит, и довольно скоро ей придется вернуться к изучению свода законов и правил Королевства. — Так и есть, — согласилась Реджина. — Сделала ли ты сегодня что-то полезное? — с насмешливой улыбкой поинтересовалась она. Ее питомец вела себя как ребенок, заключенный в тело взрослой женщины. — Неа, — радостно прощебетал Мейсон. — Ты помылся перед ужином? — перевела свое внимание на мальчика Реджина. Он отрицательно покачал головой и положил джойстик на подставку, почувствовав молчаливый вопрос Реджины предоставить им с Эммой минуту наедине. — Уже иду. Увидимся за столом, — решил он и буквально пулей вылетел из комнаты. Эмма наблюдала за его уходом, желая последовать его примеру, дабы избежать неминуемого разговора. — Эмма, — тихо окликнула ее Реджина, и Эмма двинулась навстречу Королеве прежде, чем ее мозг осознал действие. Реджина пожирала глазами направляющееся к ней тело Эммы, отчего у той замерло сердце. Встав перед Королевой, она поерзала на месте, не совсем зная, чего хотела от нее Реджина, которая наклонилась вперед и придвинулась к краю дивана, ее юбка полезла вверх от движения. — Преклонишься ли ты перед своей королевой? — попросила Реджина. Это не было приказом, но Эмма подчинилась будто услышав именно его. — Как ты себя чувствуешь сегодня? — поинтересовалась она, убирая светлые волосы с шеи и плеча ее питомца, открывая взору ключицу. Кончики пальцев прошлись по выступающей косточке под молочно-белой кожей, и Эмма вздрогнула от нежного внимания. — Мне было полезно провести с ним день, — честно призналась Эмма, надеясь, что разговор, касающийся ее сына предотвратит любые сексуальные намеки со стороны Реджины. И плотно прижала ладони к бедрам, помня о заключенной сделке: не отвечать и не инициировать физический контакт. — Его настроение значительно улучшилось, — тихо поведала Реджина, в поисках темы для разговора, остро чувствуя ранее отсутствующую пропасть, пролегшую между ними. На протяжении всей недели Эмма отказывалась выходить за рамки односложных ответов на вопросы и приказы Реджины, которая думала, что понимает причины, скрывающиеся за молчанием и возникшим между ними напряжением. Но в этом не было никакого смысла. — Ему просто требовалось внимание, вот и все, — согласилась Эмма передернув плечами. — Как Руби? — за утверждением мгновенно последовал вопрос, не давая королеве передышки. Покинув Тронный Зал, Реджина ненадолго зашла навестить сестру, и Эмма поняла, что ей, действительно, остро не хватало наблюдения за их общением. Руби, будучи все еще слаба и едва в состоянии преодолеть расстояние от комнаты до кухни, чтобы заварить себе чашечку чая, чрезвычайно внимательно заботилась о старшей сестре. Несмотря на то, что она пообещала заботиться о ее эмоциональном состоянии, Эмма знала, что ее привязанность протекает гораздо глубже, нежели простое обещание. Руби искренне нуждалась в сестре, любила ее и присматривала за ней. — Сегодня она выглядела намного более окрепшей. Она отважилась спуститься в кафе и сесть на стул этим вечером. Мы выпили с ней по чашке кофе перед моим уходом, — рассказала Реджина с легкой улыбкой на губах. Рука, неотрывно гладившая ее грудь и плечо, застыла, и Эмма едва не заплакала от облегчения: как от новостей, так и от того, что Реджина прекратила свои ласки. — Руби сойдет с ума столько находиться взаперти в тесном пространстве, — Эмма укрепила нить их разговора. Реджина хмыкнула. — Она всегда плохо переносила одиночество. — Чувство вины и грусть, окутавшие высказанное замечание, застали Эмму врасплох, и она повернула голову в сторону, чтобы изучить отразившийся спект эмоций на лице Королевы, безнадежно пытавшейся взять их под контроль, но под весом неудачи опустила голову. — Реджина? — прошептала Эмма и коснулась ее щеки. И будь проклята эта сделка! Независимо от того, сколько потребуется времени, чтобы одолеть Кору, Эмма рьяно любила Реджину и отказывалась сидеть сложа руки, в то время как женщина страдала и нуждалась в утешении. «Королева ранее отдавала ей прямой приказ утешать ее, когда была расстроена», рассуждала Свон. Это не противоречило условиям. — Ее связь со мной привела к одинокому существованию на протяжении всей ее жизни, — с сожалением поведала Реджина. — Я часто наблюдала за ней издалека, через зеркало. Бабушка хранила одно в ее комнате в хижине исключительно для таких целей. — Реджина сокрушенно выдохнула, и Эмма незаметно положила свою руку поверх ее бедра, побуждая Королеву открыться ей, не боясь осуждения. — Поэтому наложив проклятие, ты отдала ей закусочную? Теперь она видит больше людей, чем кто бы то ни было в этом городе, — сделала вывод Эмма. Голос ее застрял где-то в горле. Это бы самый милый поступок Реджины. Руби была причиной по которой они все еще не потеряли ее окончательно. Крошечный лучик любви, который все эти годы она хранила для своей младшей сестры спас ее душу от полного разрушения. Она никогда бесповоротно не теряла способность любить и заботиться о ком-либо еще, что дало им возможность приумножить эти чувства и превратить их в расцветающую на их глазах красивую женщину, сидящую напротив нее. — Я понятия не имела, как именно развернется ее жизнь под проклятием, но да, — тихо, едва не благоговейно, призналась Реджина. Они были не правы. Все они оказались ужасно, неимоверно не правы на счет Реджины в обеих временных линиях. В другой вселенной, верность Руби Белоснежке помешала им воссоединиться тогда, когда проклятие пало. Стало ли замужество Руби камнем преткновения всех измененных событий? Эмма отшатнулась от данной мысли. Мог ли один единственный человек изменить все настолько существенно в целой войне? Да, она была волчицей, харизматичной и целостно сосредоточенной на цели, но тем не менее она была лишь одним человеком. — Реджина, люди пока еще не должны знать. По нынешнему состоянию вещей, они придут в бешенство, узнав про Руби, — подытожила Эмма. В ее глазах она видела потребность открыть людям правду, желание забыть об осторожности и заявить об их с Руби родстве. — Я знаю, Мисс Свон, — отчеканила Реджина, замерев, слыша эти слова, проговоренные в голос. Почему эта чертова вселенная не даст этой женщине передохнуть? Она лишь хотела получить сестру, любимого человека, любовь матери и дитя, то, что большинство людей принимали как должное. Телефон Реджины, вибрирующий в кармане ее пиджака, предотвратил ответ, который пыталась сформулировать Эмма. Пораженно выдохнув, Реджина вымученно потянулась за устройством, будто груз их разговора физически давил на нее. Лицо ее смягчилось и одновременно посветлело, как только она взглянула на экран, и Эмма моментально догадалась, что звонила Руби. — Мисс Лукас? — официально ответила Реджина, прячась от нежных чувств, роившихся в груди. — Реджина! — испуганный голос Белль закричал в трубке. — Ты нужна Руби. Королева тут же встала на ноги, забыв, что Эмма все еще стояла на коленях между ее ног. Эмма пытаясь сохранить равновесия, вскочила на ноги, споткнувшись пару раз. — Что случилось, Мисс Фрэнч? — потребовала ответа Реджина. Черты ее лица резко ожесточились, пока Белль слишком тихо, чтобы Эмма смогла уловить остаток разговора, поведала о произошедшем. Черт. Черт. Черт. Зеленые глаза забегали в поисках ответа, в то время как королева с каждой секундой становилась все более разгневанной. Не сказав больше ни слова, Реджина схватила ее руку и телепортировала их прежде, чем завершился звонок. Вместо того, чтобы материализоваться в закусочной, как она того ожидала, они прибыли на площадь прямо напротив Тронного Зала. Огромная толпа шумных зевак уже собралась, и Эмма услышала голос Робина Гуда, стоящего спереди и заводившего толпу. К проявленному к ней вопиющему неуважению и неуважению ее титула, Реджина послала магический импульс в толпу, который отодвинул в сторону людей, освобождая им прямой путь к событию, привлекшему к себе столько внимания толпы. Эмма ахнула, а Реджина до боли сжала ее руку. Руби сидела на коленях, явно слишком слаба, чтобы подняться, двое грузных людей Робина цепко удерживали ее под плечи, ее руки были широко расставлены. Открывшаяся картина напомнила Эмме часто демонстрирующий в фильмах кадр мученика на распятии. Кадр подходил Руби настолько, что Эмма никогда не хотела бы видеть ее в таком положении снова. Волчица подняла ранее опущенную голову, выявляя стекающую изо рта струйку крови и формирующийся под глазом синяк. Ни к чему было применять жестокость в ее ослабленном состоянии, гнев Эммы лишь возрастал. — Вы ведь понимаете, что нападение на члена королевской семьи является преступлением, наказуемым смертью, — небрежно бросила Реджина, после чего высвободила свою руку из руки Эммы и неторопливой походкой направилась по созданному ею проходу. Робин как-то узнал о их родстве и сейчас выглядел так, словно намеревался казнить грязный маленький секрет Злой Королевы. Белль возникла рядом с Эммой и ринулась вперед при виде подвергшейся избиению возлюбленной. Спасительница применила физическую силу, схватив ее запястья обеими своими руками, удерживая ее на месте. — Подожди, — прошептала Эмма ей на ухо, когда Белль начала сопротивляться. Бомбу еще не разминировали, и если Белль побежит в самую гущу, большая вероятность того, что и она попадет под раздачу, только лишь из-за ее связи с Руби либо же из-за инстинктивной реакции Реджины на внезапное движение, надвигающееся на нее. Эмма и сама боролась с желанием кинуться на помощь, поднять сильную волчицу и помочь ей гордо стоять на ногах — именно так Руби всегда противостояла всем. — Реджина, — прошептала Руби сквозь сжатые челюсти, будто простое произношения ее имени приносило столько же боли, сколько яд химеры. В ее больших карих глазах все еще ярко читалась решимость, но она казалась удивленной, что Реджина пришла ее спасать. Все, чего они достигли находилось на грани краха, признай они правдивость обвинений. Но сестрой она покинута не была. Настал напряженный момент молчания, в котором Реджина решала как ей поступить в данной ситуации. Она узнала лист бумаги в руках Робина — приказ, отправляющий Питера служить в ее Королевской армии, и перевела взгляд на лицо Гуда. Вытянула твердую руку, и Робин послушно передал приказ, видя убийственный блеск в глазах Королевы. Люди умрут, если все пойдет не по ее плану. И не важно, что он так легко сдался, ведь ущерб Руби уже нанесен. Она была полностью лишена власти. Больше никто не должен пострадать. Без предисловий, ее рука взмахнула вверх, и люди, удерживающие Руби на коленях, отлетели назад, а Робин исчез, вероятнее всего в шахты, разделить участь Гастона. Волчица упала вперед на ноги Реджины, оставляя красное пятно на ее серой юбке. Королева нежно положила руку на затылок сестры, практически не прикасаясь к волосам, опасаясь причинить больше боли, испытывающей страдания девушке. Прикосновение было нежным, неожиданным и выдававшим ее с потрохами, и даже самые несведущие люди легко пришли к нужному выводу. — Эмма, Мисс Френч, — негромко окликнула она через плечо вместо того, чтобы высвободить свою магию и начать резню, как все, включая Эмму, ожидали. Что же этот чертов кусок бумаги вызвал в сознании Реджины? Они с Белль двинулись вперед, как одно целое, взяв по обе стороны и положив на плечи дрожащие руки Руби, поднимая волчицу на ноги. Белль обвила руки вокруг талии Руби, будучи слишком низкого роста, чтобы быть полезной, учитывая рост Эммы и Руби. — Не нужно. Держитесь от меня подальше, — чтобы они не стали следующими жертвами, попыталась прогнать их Руби. Реджина заставила ее замолчать, положив нежную ладонь на ее щеку и разделив эмоциональный взгляд с сестрой, слезы, которые она пыталась смахнуть ресницами, неоднократно моргая, затуманили ее взор. — Реджина, не трогай этих людей, пожалуйста, — умоляла Руби. — Когда Робин обвинил меня в нашем родстве, я не стала отрицать, потому что ты права. Хватит скрывать. Они сбиты с толку, ведь думают, что я предавала их все эти годы. Они не понимают, — тихо закончила она. Реджина заметно отреагировала на слова Руби, гнев улетучился с ее черт лица, чтобы выявить сломленную женщину, любящую свою сестру. Не оборачиваясь полностью, чтобы обратиться к толпе надлежащим образом, Реджина проговорила, — Советую вам разойтись сейчас, ведь когда моя сестра восстановится достаточно для возвращения домой, я убью всех оставшихся здесь людей.