Траектория падения

Как приятны тишина и покой — целебная вуаль спокойствия, бесспорно влияющая на принятия и разработку некоторых решений. Только покой, окружавший со всех сторон, как стая волков, рвал на части. Скользящей змеей ползла боль: затекшее тело постепенно возвращало себе возможность прочувствовать все прелести общения со сторонниками Метатрона. Азраэль привычным жестом прикусила нижнюю губу, тут же почувствовав вкус крови, и потрогала кончиком языка рану. Потянув руки на себя, она выгнулась от боли, не издав ни звука, и судорожно вздохнула, пытаясь мутным взглядом разглядеть кандалы и цепь. Цепь, захватив кисти рук в плен, крепилась на небольшом, но крепком металлическом кольце. Во всем остальном — слепая темнота. Никто не собирался именно сейчас идти к плененному ангелу. Она поплатилась за свою неосторожность. Впервые по ней так сильно ударило мнение своих и, наверное, бывших воинов, а близкое присутствие Михаила — странного врага, как масло в огонь. Главнокомандующая мятежной армии не могла вести себя, как прежде, не должна огрызаться и стремиться ударить по архистратигу с большею точностью. Не для этого прошла весь Ад, чтобы погубить существо, на котором остановила всю надежду. Но больше тревожили собственные пороки. Слишком самоуверенная Азраэль не ожидала, что Метатрон так скор на расправу, и что она действительно попадется на жалкую уловку. Сглотнув вязкую слюну, с кровью, подтянула ноги к животу и скрипнула зубами от внезапной боли. Азраэль не могла понять, почему ноги также не заковали в цепи, а вот оно что, их просто переломали, с убеждением — из камеры не исчезнет. Не сбежит. Сумасшедший ублюдок. Меня не будут искать, меня не будут спасать, — досадно подумала. Чуть поразмыслив и сжав зубы, дабы не выдать себя ненужным криком, подтянулась на кандалах, расправляя затекшую спину, и внимательно разглядывала цепь, колечко и кандалы, ища изъяны, которые в такие моменты могли сослужить отличную службу. Изъянов не было. Блестящие оковы, не поведавшие грязи и ржавчины. Надежное, крепкое. Ошибки быть не должно. Азраэль, осмотрев лодыжку и тихо заскулив, встала на колени, едва сдерживая слезы, которые самостоятельно появлялись на глазах и щемили. Чуть вывернувшись, с силой потянула цепь на себя, неотрывно глядя на колечко, вбитое к каменную стену. Ничего. Азраэль дотронулась лбом сырой стены, с облегчением вдыхая застарелый воздух полный влаги, чувствуя, пробегающие по коже, дорожки холода, прогоняющие лихорадочный жар, до того опаливший лицо. — Какая птичка, наконец, попалась, — скрипнула железная дверь, перед глазами вырос силуэт незнакомого ангела. По крайней мере, она через черную мглу своей темницы, даже прищурившись и поморгав для верности, не распознала лицо пришедшего. Его тон и неприкрытая насмешка вызвали лишь короткую ухмылку и, не произнося ни слова, полностью развернулась к нему, а не одним поворотом головы. Одетый, как обычный человек, ангел приближался слишком медленно, ступая и ожидая подвоха, будто анархист сейчас откусит кусок цепи зубами и бросится точно прокаженная собака, а выставленный ангельский клинок лишь рассмешит. Прикусив щеку, подавляя острую боль в щиколотках, сжала руки, напрягая каждый мускул. Резко дернувшись, она завалилась на бок, часто заморгав, — удивленный и опасающийся знаменитую Азраэль ангел сглотнул и отступил, хотя удивительно, как четко, видел, что ангелесса не опасна, а цепь крепка и нерушима. — Ты пришёл, как надзиратель или палач? — Азраэль подтянулась на руках и буравила янтарным взглядом приспешника Метатрона — Ни то и ни другое, — признался тот и на вопросительный взгляд пожал плечами, — моя задача доставить тебя к Метатрону. Зачем она понадобилась Писарю Господнему, анархист не догадывалась. Да и гадать времени не так уж много, зачем напрягаться, когда через некоторое время все будет известно. Спустя минуту мужчина попытался поднять ее на ноги, по незнанию о той части плана, где ей переломали ноги, — и когда она не оправдала его надежд в самостоятельном передвижение, скрипнул зубами, не решаясь близко подступать к Азраэль. Упав на колени, она и думать, забыла, как жалко выглядит со стороны. Мешала всепоглощающая боль. Как наркомана или извечного пьяницу её шатало со стороны в сторону, а руки дрожали. Светловолосый ангел усмехнулся, скрыв обреченность в глаза, и натянул цепь до предела, предварительно спрятав ключ вглубь просторного кармана. — Метатрон держит таких трусов, — чуть скривившись, хмыкнула Азраэль. Ей фантастически везло: репутация мустангом неслась вперед и не все успевали уйти с дороги тяжелым копыт. — Я убью тебя первым, — когда он наклонился, чтобы закинуть её тушку на плечо, опалив горячим дыханием и задержав хищный взгляд на шее, где находилась вена, пообещала Азраэль. Он тут же замахнулся и ударил по правой щеке. — Единственный, кто умрет сегодня — будешь ты, — сквозь зубы проговорил ангел, бешено сверкнув глазами. — Он обещал веселье и много крови. — То есть ваш лидер укрепляет свою власть за счет смерти других не менее известных ангелов? Однако он совсем недавно явился из бегства. — Вы не давали ему жить, искали скрижали… — Лично я Метатрона и пальцем не тронула. Писарь Божий — трус и его скрижали слабый аргумент, чтобы преследовать диковинного избранного для писания на камне… Как думаешь, он в полной мере насладился нашим падением? — Не смей говорить о нем. Во всем виноват Кастиэль. — Определенно, доля вины наивного и глупого ангела здесь есть. Ах, как сладки благие цели — они слаще меда и шоколада, — закинув голову, улыбнулась Азраэль, краем глаза наблюдая за опешившим ангелом. — Ты также наивен, если думаешь, что тот, кто зовет себя Богом, запятнав кровью трон Отца, не пойдет по головам, чтобы завладеть всеми небесами. Богом может быть только наш Отец! Азраэль нравилось сеять сомнения. Именно так она могла нанести сильнейший удар. Сначала один, а потом сотни. Благодаря этим словам стражник в тюрьме выпустил анархиста, когда Кастиэль провозгласил себя Богом. Жестоким, глухим к словам другим и совершенно не мудрым, с горячим желанием исправить человечество, вот только в том случае, не нужно было прекращать Апокалипсис и битву Михаила и Люцифера. Собрат жаждал продолжения, простые слова вынуждали вспоминать и анализировать действия лидера. Она замолчала, свалив груз сомнения на плечи ангела. Она заставляла их думать, а не верить всем, даже ей. Поджав губы, ангел закинул анархиста на плечо, намотав цепь на руку, чтобы чувствовать напряженные ладошки. Небольшое сырое помещение, служившее камерой для неугодных, они покидали по ступенькам, поднимаясь вверх. Ничего примечательного или особенного, чтобы оценить свою недавнюю камеру, она не заметила и просто прикрыла глаза, слабо выдохнув. Кровь стучала в висках, а дрожь, начиная с кончиков пальцев, продвигалась по конечностям — страшно, даже очень. Она не знала чем закончиться сегодняшний день — смертью или будет возможность пожить еще чуть-чуть. Постепенно темнота и сырость уходили, а на замену ноздри щекотали незнакомые духи. Перед глазами предстал обычный коридор в коричневых тонах, потертые панели и как слабый источник света висела одинокая люстра. Пустое помещение закончилось быстро, и точно маяк в дождливый день одинокие деревянные двери излучали свет, будучи открытыми до половины. Оттуда Азраэль и услышала знакомые голоса. Она жадно ловила каждое слово. И до её слуха донеслись только короткие отрывки фраз. Белобрысый почитатель Метатрона — нового божества — остановился перед дверью, нерешительно буравя взглядом клочок света, который осязал небольшую территорию, захватывая кусочек потертого пола. — Струсил, будто тебя здесь будут убивать, — тихо фыркнула Азраэль, не понимая, чего ждет ангел. Тот не раздумывая кивнул, соглашаясь с очевидным, но его хорошо развитый инстинкт самосохранения не давал мужчине зайти и бросил свою ношу на пол. — Скажи, Азраэль, а ты боишься? — тихо спросил, скосив глаза на рыжую макушку. Азраэль чуть сползла веред и практически животом упиралась в костлявое плечо, поэтому одарила мужчину странным взглядом и едва заметно кивнула. — А кто не боится смерти? Я боюсь умереть здесь и доставить Метатрону удовольствие лицезреть последние секунды моей жизни, но… — Азраэль задержала дыхание и, под молчаливое любопытство, усмехнулась, — но я готова к ней. Совершенно не готова. Больше тянуть времени блондин не в силах и, сверкнув белозубой улыбкой, напоминающую оскал, шагнул на встречу свету. Метатрон, сложив руки на столе, нетерпеливо постукивал пальцами, и тут же махнул ангелу, едва завидев их, молчаливо указывая на пол, где и должна очутиться опальная Азраэль. Анархист сжала зубы, равнодушно готовясь к «мягкому» приземлению. Истоптанный большим количеством ботинок пол глухо встретил Азраэль. Секундой позже распластавшись, как неугодный раб перед своим господином, рыжеволосая, выставив руки, мысленно проскулив и укусив щеку, медленно поднималась на негнущихся руках. Выпрямив спину, вскинула голову, окидывая презрительным взглядом всех собравшихся. За деревянным столом разместился Метатрон, глядя своими лукаво сверкающими глазами на ангелессу. Одетый в обычную одежду и жутко зеленую куртку, оттеняющую лицо, делая его более болезненным, что ли — не был притязательным существом. Ничем ни примечательный ангел. Даже ни воин. Несколько листов бумаги валялись по столу, творческий бардак, а еще больше лежало в пластмассовой корзине, плотно скомканные в белые шарики с кляксами и непонятными рисунками. Кроме ярко светящейся лампочке на столе, мирно стояла настольная лампа, выключенная рядом с компьютером. Плотные темные шторы закрывали от мира и дня. Впритык к стенам параллельно друг другу стояли из черного дерева книжные шкафы — и все. — Ну как, Метатрон, соскучился по братьям и сёстрам или еще бы пару веком прятался, как вонючая крыса? — двери за спиной резко захлопнулись, но блондин остался здесь, а вторая и третья тень выросли, будто из темноты, отлепившись от серых стен, встали по бокам от Писаря и прозаично свернули клинками. — Ох, Азраэль, я бы не был столь неблагодарен, кто вытащил тебя из-под колес машины. А она могла размазать тебя тонким слоем по асфальту на радость всем врага и всему небесному воинству, — закрыв крышку ноутбука, он чуть отодвинулся, скрипнув ножками стула по полу. Сложив руки на груди, ждал ответа от ангелессы, и на один миг ей показалось, как звякнул колокол, мол, твой ход — слова приняты. И усмехнувшись, воительница подняла руки, указывая на блокирующие силы кандалы: — Освободи, и мы поговорим, как там люди говорят… По душам. Вот. Только души у нас вроде нет, но поговорить это не мешает, разве нет? — Я не за тем сюда позвал, чтобы говорить по душам. — Отлично, — если бы Азраэль могла, то хлопнула бы в ладоши. — Я тоже не горю желанием с тобой сплетничать. Так что понадобилось трусу и просто ублюдку, скинувшему нас с небес? Отомстил за годы своих пряток? Вот только почему пострадали все ангелы — сломанные крылья без возможности взлететь, а кое-кто даже не открыл глаза, задохнувшись в агонии боли, еще в полете или в последний раз ощутив боль, с прикосновением с земле? Она давно мечтала услышать ответ. Закрыть небеса… От этого шевелятся волосы на голове, и резко бросает, то в жар, то в холод. Воспоминания, вызывающие злобу и желание взвыть и скулить, как побитая собачонка, вновь предстают перед глазами, воскрешая из памяти боль, ужас, охвативший сознание. — Во всем виноват Кастиэль, — не удержался ангел, выскочив вперед Метароном, и тут же смолк, встретившись с янтарным взглядом, который моментально прибил к полу. Даже сейчас грязь и кровь на теле воите граничили на открытых участках тела, а местами порванная одежда уже не закрывала неглубокие раны и синяки — закованная в кандалы, стоящая на коленях Азраэль оставалась великим анархистом. Гордость и величественность сильного воина не затмила такая ерунда. — Ха-ха-ха, — выразительно произнесла она. — Что знание пророка-мальчишки, против того, кто лично писал под диктовку от Бога? — Заткните её, — приказал Писарь Божий. Первый удар пришелся, как всегда по животу, а потом стоящий справа ангел сократил дистанцию за считанные секунды и намотал на кулак рыжие волосы, вынуждая подняться. Азраэль вскрикнула и вцепилась ногтями в руку ангела, с яростью посмотрев в карие глаза, буквально повиснув на нем. Ноги, казались, неподъемными, пустыми деревяшками неспособными на осуществление простой опоры, не говоря уже о шаге. Неимоверно раздражало. Беспомощность и унижение. Волосы отпустили, а твердая ладонь сдавила шею, приподымая над полом. Воздуха не хватало, и Азраэль, собрав остатки силы, вложила в неслабый удар коленом. Это ненадолго отрезвило ангела. — Прикуси свой поганый язык… — Или что? — прохрипела она. — Отрежу. — Дас, достаточно, — Метатрон поднялся и махнул рукой. Азраэль опустили на пол медленно и аккуратно, а потом словно в отместку за собственную осторожность наградили ударом ноги по спине. Она покачнулась, коснувшись лбом пола, и сжала зубы. Нет, я сегодня не умру. Вырву сердце Метатрону и нашинкую самых буйных его приспешников. А этот драгоценный Дас будет мучиться дольше всех. — Расскажи, Азраэль, как пользоваться этим, — услышав обращение к себе, рыжеволосая моментально подняла голову, широко распахнув глаза. В это момент писарь Божий вынул из деревянной шкатулки ярко-красный камень, который, словно почуяв свою хозяйку, заискрился, а на сердце пленницы потеплело. — Нет. — Я так и думал, — вздохнул Метарон. — Не сомневаюсь, — сухо кивнула анархист. — Сделайте так, чтобы она рассказала, — он кивнул ангелам. Он не собирался церемониться и идти на сделку с анархистом. Метатрон надеялся выбить из неё признание. Только откуда ему знать, сколько архангел Михаил добивался ответа: пытки, шантаж, сделки — и ничего не дало результата. Она не собиралась раскрывать свои секреты и собственноручно вручать огромную силу Метатрону, которую и так умножала скрижаль «Ангелы». Или еще кому-нибудь.

***

В убежище стало тихо и все неприкрыто глазели на архангела, периодически бросая неодобрительные взгляды на зеленоволосую ангелессе. Входные двери неожиданно хлопнули, пропуская внутрь высокого широкоплечего мужчину. — Вот дела, — прошептал ангел, скривившись. Михаил резко обернулся и, скрывая тревогу, вглядывался в лицо незнакомого ему ангела, но по перемене лица вошедшего и его не запоздалой реакции, тот не тешил себя надеждами выслушать архистратига и будь его воля, вышвырнул бы, как можно скорее. И Главнокомандующий небесными легионами узнал этого насмешливого ангела — генерала и советника Азраэль. Темноволосый, с серыми стальными глазами и заметной щетиной, он всегда бился рядом с анархистом. Абдиэль провел пальцами по шраму, который пересекал щеку и тонкой белой полоской тянулся к скуле, чуть нахмурившись, тяжело вздохнул. — Здесь все?.. — начал Михаил, обведя взглядом толпу. — Нет, — отрицательно мотнул головой советник. — Я, конечно, знал, что ты придешь, но не рассчитывал на скорую встречу, Михаил. — Сейчас тянуть время нельзя — ангелы умирают. — Ты прав, — спокойно согласился Абдиэль и, легко ступая, обошёл шестикрылого, задумчиво окинув ближайшего ангела взглядом. — Принеси мне выпить, — попросил генерал вражеской армии и выложил окропленный кровью клинок на стол. Поймав взгляд архистратига, усмехнулся: — Приспешники Метатрона разыскивают Азраэль, пришлось объяснить, кого лучше не искать, если жизнь дорога. — Так ты еще предан анархисту или собственноручно хочешь покончить с ней? — осторожно поинтересовался Михаил. — Я верен своей главнокомандующей. Михаилу подумалось: такой ответ мог утешить Азраэль. Она, казалось, вовсе растерялась, когда не нашла прежнюю опору в своих воинах. Но спросить у всех не удосужилась, а лжи в словах Абдиэля он не заметил. Пока он задумчиво вперился одну точку взглядом, ангелу уже принесли выпить, и налив полный стакан жидкости, выпил за несколько больших глотков. — Благодарю. Прости, архангел, но по трезвой голове говорить и договариваться с тобой я не желаю, — он одарил архангела широкой улыбкой и налил еще стакан. — В случаи чего, можно свалить на алкоголь. От подобного он опешил. — Абдиэль, научись принимать решения, раз они возложили на тебя эту миссию. Не игра, чтобы легко ломать пешки и избавляться от королей и королев. Я не буду договариваться с тобой, ангел, — отрезал Михаил, и смахнул со стола бутылку, которая разбилась в метре, окропив пол. — Мои осведомители говорили, что ты хороший советник и стратег, но я вижу только самовлюбленного и не обремененного ответственностью падшего ангела — падшего во всех смысла. Посмотри им в глаза, раненным и напуганным, ждущим защиты от того, кого они избрали, уповая на репутацию, а на деле кусок дерьма. Все это Михаил говорил спокойным тоном, однако, слова как метательные ножи, до ужаса остры и меткие, а архистратиг идеальный убийца. Абдиэль поднял голову, окидывая мрачным взглядом архистратига, и кивнул сам себе: — Теперь, я понимаю, почему Азраэль никогда не планировала твоей смерти. — Что? — Михаил повторно опешил. — Ты даже не представляешь, сколько у нас было возможностей ударить тихо и незаметно, и только по тебе, не зацепив ни одного гарнизона, ни Рафаила. Много наших, как змеи, тянулись, чтобы укусить, насмерть. Азраэль пресекала все попытки, даже Доминик не догадывался, не говоря уже обо мне, как змея обезглавлена, а она… Азраэль знает много, но молча, усмехнувшись, уходит от ответа, — совсем тихо потянул советник, кажется, углубившись в воспоминания. Через несколько мгновений он пришёл в себя и виновато потёр шею. — Они готовы за тобой идти, архистратиг, — довольно провозгласил мятежник. Воздух всколыхнулся от множества кивков и согласных возгласов. В груди потеплело и враз стало легче дышать, потому что маски спали и новому Михаилу улыбнулись — он был согласен, чуть раньше непременно бы лишил дерзкого ангела головы. А сегодня… прежняя жестокость невозможна — Михаил, у меня одна просьба. — Какая? — Я хочу… нет, не так. Я должен немедля увидеть Азраэль. — Как, по-твоему, это сделать? — чуть нахмурившись, серьезно спросил архангел и скрестил руки на груди. — Не поверю, что ты отпустил своего врага, полагаясь на пустые слова и обещания. — Хорошо, — кивнул архангел. Этот пунктик действительно существовал в их договоре, и ему понадобилась не дюжина терпения, чтобы убедить Азраэль в его надобности. Простой призыв нужного ангела не занимал много времени. Однако здесь он дал сбой. Анархист не появилась ни через минуту, ни через пять. Архистратиг мысленно матерился, предполагая, что ангел давно нашла способ избавиться от этого недоразумения и, подавил вспыхнувшую злость, которая опалила своим дыхания легкие. Чуть больше силы, чуть больше усилий — и он через сотни километров уловил слабый огонек благодати воительницы и потянул на себя. Осталось немного. Со вспышкой золотого света ему под ноги свалилась Азраэль. Так просто. Но один взгляд на Азраэль заставил его поморщиться и ужаснуться. Она едва дышала и, приоткрыв губы, жадно пытаясь ухватить глоток воздуха, но кровь продолжала вытекать тонкой струйкой. Абдиэль бросился к ней, борясь с кандалами. И предвидев вопросы, не поднимая головы, протараторил: — Считай это профессиональной чуйкой. А если серьезно, то приспешники Метатрона слишком быстро сбежали, а значит, цель уже не цель.