Одни ли мы на острове?

Солнце уже было высоко, когда Тони с Наташей приблизились к таинственной базе. После лёгкого завтрака мелкими крабиками, которых Старк с вечера наловил на берегу, пара начала сборы. Нужно было хорошо экипироваться для похода на разведку, день предстоял нелёгкий. Опытная шпионка предприняла тысячу попыток уговорить Старка остаться в пещере. Но с Энтони что-то произошло тем утром (мы то знаем, что), и он ни в какую не отпускал Романову одну. Она перепробовала все варианты воздействия. «Идиот. Ты будешь только мешать!», «Ну я же только посмотрю получше и никуда не полезу», «У меня больше опыта, лучше схожу я», «Кому-то нужно охранять пещеру» и " Я просто не могу позволить тебе так рисковать». Но на все аргументы, у Тони были готовы ответы, он более, чем успешно, парировал. Нехотя, предчувствуя что-то неладное, девушка сдалась. Собрали всё возможное оружие, среди такового были рогатки, два пистолета, которые берегли и не использовали с самого прибытия на остров, гарпун, непонятно, чем способный здесь пригодиться, и самодельный электрошокер, созданный Тони из телефона специально для Вдовы, которая привыкла жалить током. Оделись разведчики сильнее, чем обычно, не надеясь, конечно, что при необходимости ткань защитит их от ранений, но всё же хоть что-то было между воздухом и телом, и казалось, что любая преграда для пули или ножа — тоже преграда. Прихватили аптечку, которую раньше пытались без особой надобности не трогать. В общем, настроены были серьёзно: либо спастись, либо обречь себя на смерть. Пока двое шли по джунглям, в голове крутились самые жуткие мысли. Наташе представлялся мёртвый Тони, Тони видел, как вражеская пуля пробивает грудь Наташи. Оба были хмурыми и смотрели под ноги, не решаясь глянуть друг на друга, чтобы не увидеть в реальности того, что только что наблюдали в голове. Шли молча… В Старке проснулся мечтатель, на самом деле ему это было свойственно. Вмиг сознание наполнилось тысячей ярких картинок и gif-ок. Для каждой из них брюнет автоматически рассчитывал, сколько памяти понадобится для хранения, собираясь потом разложить всё по папочкам. Мелькнул кадр возможной будущей свадьбы: Натали невероятно элегантна, белое шёлковое платье до пола, безупречная укладка и макияж, дорогие украшения. Сейчас её можно без зазрения совести назвать светской львицей, дамой, женщиной. Вечер. Молодожёны позируют на фоне огромного здания с колоннами. Всё, как должно быть. Энтони картинно чмокает невесту в щёку. Улыбаются. Вспышки слепят. — Всё, хватит, отстаньте от нас. Старк ловко опускает на глаза тёмные очки и, придерживая любимую девушку за талию, направляется к лаконичному спорткару. Журналисты смешно и остервенело скачут вокруг, пытаются запихать микрофоны прямо в рот миллиардеру, но их профессионально отгоняет Хеппи. Автомобиль отъезжает. Фейерверки. Конфетти. Все костюмы пролетают истребителями, душераздирающе воя (Джарвис специально включил громкий режим на последних моделях для большей эффектности). Тут резко возникла ностальгия по Маркам. Они же все родные, считай, второе тело. И сразу же всплыл реактор, а с ним и мысли о скорой смерти и невозможности такой свадьбы… Тони нахмурился, отгоняя гложущие мозг соображения. Мужчина заставил себя вернуться в спорткар. В машине кипят страсти. Хотя оба невероятно счастливы, всё равно умудряются перекинуться парой язвительных комментариев и устроить перебранку. Нат пытается сорвать надоедливое, немного сковывающее движения, навязывающее образ «леди» платье. Наконец чехол сдёрнут (без Тони, конечно, не обошлось, молнию сломал, зато платье снял). Романова вздохнула полной грудью, она осталась в белом изысканном кружевном белье и фате, оборвала нижнюю тюлевую юбку и моментально скрутила что-то наподобие летнего лёгкого платьишка без талии, такого нежного и летящего. Наташа открывает окно и, прилегши головой на колени уже мужа, высовывает ножки на воздух. Всю машину насквозь продувает ветер. Но рыжей недостаточно этой свежести. — Тони, я хочу погулять, я хочу на пляж, сейчас, ночью, на безлюдный дикий пляж. Взгляд девушки настолько игривый, что отказать просто невозможно, да и зачем? Эта ночь принадлежит только им двоим, и зачем им кто-то лишний в виде водителя? — Ну-ка, дружок, тормозни. Слушай, держи деньги, доберись до дома сам, окей? Дальше мы сами. И бедный водитель остаётся один посреди чёрной пустой дороги, а за рулём Старк. У Тони сладко посасывает в груди от этой глупой пакости. Он чувствует себя маленьким мальчишкой-шалуном, который очень хорошо провернул свою гениальную шутку и идеально замёл следы, так что ему ничего за это не будет. Романофф пауком переползает на переднее сиденье и кладёт ляжки на панель перед лобовым стеклом, закидывает руки за голову и просто ловит лицом ветер. Безоблачная ночь. Абсолютно дикий пляж. Машина припаркована на песке. Наташа выпорхнула из двери и понеслась к морю  сквозь колючие кусты и ветви каких-то деревьев, валяющихся повсюду. Она оборачивается и, в два прыжка оказавшись около Тони, хватает его за руку, сильно дёргает в сторону, где ждёт белая дорожка на воде. Сейчас луна освещает девушку: её «платье» выглядит так, будто оно само излучает свет; от укладки не осталось и следа: волосы растрёпаны, каждый волосок виден, каждый отражает лунные лучики, каждый живет своей жизнью и лезет в свою сторону, пытаясь закрыть как можно большую часть лица; мягенькие белые ворсинки на руках и щеках тоже блестят в холодном свете. Создаётся ощущение, что вся Наташа пушистая и вся мягко сверкает, и, если к ней прикоснуться, с поверхности кожи поднимутся и упорхнут малюсенькие бархатные бабочки. Нежные ступни девушки утопают в песке при каждом шаге. Кажется, она слилась с природой: она и воздух, и свет, и песок, и даже те колючие ветки (куда же Романофф без колючек). Она ветер… Такая же лёгкая и стремительная. Рыжая стоит у самой воды, волны тихо и осторожно прикасаются к её стопам, и каждый раз она чувствует небольшую приятную судорогу от неожиданности. Воздух так легко вдыхается полной грудью, он такой прохладный, вкусный, солёный и наполнен кислородом до предела, так что кружится голова. Глаза закрыты. Мыслей нет. Пустота и чистота. Тони легко прикасается к её плечу, чуть ли не кончиком пальца. Но девушка всё равно вздрагивает. — Я прервал транс? В ответ молчание. Глаза она так и не открыла. Рука уже растеклась по плечу. — Нат? Мужчина резко разворачивает Наташу к себе лицом, но она все ещё стоит с закрытыми глазами и просто улыбается. Она сейчас выглядит совсем как подросток; невозможно предположить, что ещё минут 30 назад она позировала перед фотокамерами абсолютно по-взрослому, там она была настоящей женщиной, леди; а сейчас просто девчонка какая-то, но всё равно невеста, в фате, только другая. — Очнись, эй! Тони жёстко встрясывает рыжую. Не открыв глаз, она шёпотом отвечает: — Если бы мне сейчас не было настолько хорошо, насколько мне не было никогда, я бы сказала, что ты портишь все романтичные моменты. Но… — она подаётся вперёд, морща нос — это испортить просто невозможно. Носы легонечко соприкасаются кончиками,  потом соскальзывают к крыльям по хрящику. Зато теперь губы только трогают друг друга, причём не лапают, а тихонько ощупывают; ощупывают каждый миллиметр, делая затайку перед каждым новым прикосновением. Наташа открывает глаза. — Надо искупаться — говорит она прямо в губы Старку. Их взгляды встречаются. И… «Платье» лежит на песке, его слои шевелит ветер. Энтони сидит у самой воды, его пятки трогает океан. Мужчина наблюдает за тем, как его невеста мочит фату в лунной дорожке. Романова с разбегу, по-мальчишески нырнула в волны и показалась только через минуту, брюнет даже заволноваться успел. А теперь девушка улеглась на воду и уже минут 10 лежит так посередине белой полосы, делящей Тихий на две половины. Наташа вышла на берег. Она только сделала первый шаг на сушу. Мокрые волосы облепили лицо и висят, как спагетти, только другого цвета. Невеста снимает фату, корча серьёзную мину, так как сетка зацепилась за что-то и больно тянет кожу головы, и, в конце концов, падает на горячий песок рядом с Тони, закапываясь в него и пытаясь согреться. — Ну что, цуцык, накупалась? Миллиардер смотрит на свою мокрую красавицу, а губы у неё синие. Нат только пялится ему в глаза, не отрываясь. — Ох, дура ты моя… Старк прижимает девушку к себе, отмечая, что она абсолютно ледяная и дрожит. — Что бы ты без меня делала… — Легко бы справилась. — Даа? — мужчина немного отстраняется и с удовольствием ощущает, как Романова следует за ним всем телом. — Да… Тони остаётся лишь усмехнуться. — Слушай, а как же первая брачная ночь и всё такое? — А тебе только бы потрахаться… — Ой, ну зачем так грубо. Не только… Но это же важно. Да и традиции нарушать плохо. Теперь уже усмехается Натали. — Ну… Раз традиции… Тогда конечно… А ещё мне согреться надо. Пальцы Старка умело, одним движением, расстёгивают лифчик, и тот аккуратно опускается на землю в нескольких метрах от места действия. — А! Да! Тони! Сказать забыла! Если ты и в сексе будешь таким же скучным, каким был весь сегодняшний день, то я уеду отсюда, тебя оставлю и подам на развод. Ясно? — Напугала… Да просто день сегодня тяжёлый, я устал. Но секс — это ж святое! Когда я был скучным в сексе?! Припомни хоть раз! Все эти слова произносятся во время яркой прелюдии, наполненной громкими вздохами, причмокиваниями и страстными порыкиваниями. Пара лежит на песке. Дыхание уже восстановилось. Это было долго. В эту ночь Наташа получила самый яркий оргазм за всю свою жизнь и крепко решила, что этого мужчину она никуда не отпустит. Как всегда она смотрит на его реактор после секса и водит пальчиком по металлическому ободку. И снова реактор! Старк очнулся… Он обернулся: сзади уверенно шла слишком загорелая и худая Романофф с слишком серьёзным лицом, на котором, казалось, было написано «я схожу с ума». «Нда, а мозг всё идеализирует» подумал Тони.