Дело №1881

Flash Back

      Ясновидящие.       Редкий вид существ с невероятным даром предвидения. По всему миру их не больше ста и каждая могущественная организация или влиятельный человек желает, чтобы хотя бы один из них был у него в подчинении.       Аргусы разгадывали загадки прошлого, знали любые ответы на настоящее и могли предсказывать ближайшее будущее, а Банши делали последний ход и кричали, обозначая скорую неминуемую смерть, то Ясновидящие могли видеть то, что только произойдет как на близкое «расстояние», так и на годы вперед. Но, к сожалению, в качестве оплаты за столь сокрушительные возможности они платили очень большую цену.       Это была осень. Поздний октябрь, если быть точным. Время близилось к четырем часам утра. Молодой мужчина потер ладони друг о друга, совершено не беспокоясь о том, что чернота от угля только сильнее размазывалась, а не оттиралась. Он взял в руки книгу, оставив на столе остатки черного золота. Аккуратно прошел внутрь магического круга призыва. В который раз все проверил и убедился в том, что стоит в нужном месте. Сердце не заходилось в страхе или чем-то подобном. Когда делаешь подобный шаг осознанно, то единственное, что может тревожить твой разум это легкое волнение, не более.       Захотелось курить, но ясновидящий в упор проигнорировал данное желание, только перелистнул несколько страниц, пачкая их в своих отпечатках. Его это мало волновало, так как маловероятно, что он откроет данную книгу еще раз по двум причинам: первая, все пройдет хорошо и надобности в этом более не будет, вторая все будет настолько плохо, что уже ничего исправить будет нельзя. Прочистив горло, хлопнув себя по карману штанов, он начал тихим с хрипцой голосом зачитывать заклинание.       Через пол минуты воздух в комнате завибрировал и стало заметно холоднее, тяжелее. Мужчина так же заметил, что помимо свечей свет стал источать и контур круга. В горле пересохло, а пальцы вытянутой вперед руки начало покалывать. Мелкая пыль закружилась вокруг, все те же свечи словно совсем погасли. Но на самом деле огонек стал едва заметным, как будто боялся показываться перед тем, что собиралось проникнуть в эту комнату. Чтец так же отметил, что, помимо его голоса, раздавались и чужие. Их точное количество назвать он был не в силах.       Внезапно из центра круга вырвался сильный порыв ветра, едва не выбивая ясновидящего из безопасной зоны. Он присел, но читать заклинание не перестал, только изредка поглядывал на центр круга, где из вихрей воздуха начала образовываться фигура. Он точно не мог сказать, на что именно она была похожа, но человека напоминала только отдаленно. По размерам скорее, как медведь, но вот сама форма… С каждым новым словом тень уменьшалась, даже порыкивала и только иногда отчетливо повторяла слова заклинания.       От ветра слезились глаза и буквы становились все неразборчивее. Но нужно было продолжать, ибо мужчина знал о последствиях неполноценной магии. В данном случае, его душу грозило затянуть в самые темные глубины нижнего мира. Только когда до конца осталось две строчки фигура стала походить на человеческую.       - … и тогда имя твое застынет на моих устах, - закрывая книгу, закончил он, внимательно вглядываясь в то, как стихает ветер.       - И тогда имя твое застынет на моих устах.       Вторил ему голос и вихри наконец-то развеялись. Свет, исходящий от круга, ослаб, а свечи вновь возымели преобладание. Перед ним стоял молодой парнишка, которому на вид можно было дать не больше двадцати. Его нестриженные волосы темного шоколада обрамляли почти белое лицо, украшенное легкой ухмылкой на тонких губах. На него смотрели завораживающие, горящие красные глаза. Они словно изучали мужчину, причем не столько внешне, сколько внутренне. Как будто бы демону удавалось уже сейчас рассмотреть чужую душу, которая была спрятана в хрупкой оболочке под названием тело.       - И давно ясновидящим требуется защита демонов? – прозвучал бархатный мальчишечий голос. Шатен окинул взглядом комнату, а потом вновь посмотрел на призвавшего его мужчину.       - Я больше не предсказываю для господ, - прозвучал наконец-то сухой голос ясновидящего. Демон вздернул бровь вверх и начал медленно приближаться к чтецу.       - Не очень умное решение для того, кто не может противиться другим существам.       Ясновидящие не совершенны. Причина же их столь незначительного количества в том, что в обмен на свой столь могущественный дар эти существа отдавали свою безопасность. Они абсолютно уязвимы к любой другой магии и знали это, боялись, потому стали прислуживать более могущественным, в обмен отдавая свой бесценный дар.       - Ты здесь, чтобы учить меня жизни? – парнишка усмехнулся и остановился так, чтобы носки его ног только-только прикасались к безопасной зоне. Он долго всматривался в чужое лицо, а после, все таким же веселым взглядом скользнул вниз по чужому телу, останавливаясь на кармане брюк. Улыбка померкла и красный цвет глаз из теплого обратился в холодный. Призыватель готов был поклясться, что видел, как они начали переливаться, завораживая и пугая одновременно. По его спине прошлись мурашки, но он смолчал.       - Вложи это в книгу и брось за круг, - мужчина послушно достал из кармана сложенный листок, положил его в книгу и сделал как велено. Шатен словно просиял. – Так-то лучше.       - Так ты заключишь со мной контракт? – немного запоздало решил уточнить мужчина. Демон опять осмотрелся вокруг, а потом заглянул в чужие глаза.       - Это будет весело, так что – да, - призыватель достал из заднего кармана маленький нож, как в последний раз всматриваясь в парнишку. Контуры его тела были еще размыты. Он все еще находился в междумирье, а это значит, что ясновидящий мог бы все прекратить, но другого выбора у него не было. Мужчина провел лезвием по своей ладони и вывел руку за свое маленькое убежище. Кровь тягуче капала в раскрытую ладошку парня и только сейчас чтец обратил внимание на то, что его тело покрывали бинты. Красноглазый отнял свою руку и посмотрел на красную жидкость, поднес ее ко рту. – Мое имя Дадзай Осаму, да отпечатается оно на твоих устах.       - Мое имя Ода Сакуноске, да отпечатается оно на твоем теле, - шатен усмехнулся и припал губами к чужой крови, жадно слизывая ее.       С него спала дымка и только теперь Ода смог полноценно почувствовать присутствие живого существа в комнате.       Контракт был заключен. ***       Демоны известны как жестокие, холодные и безэмоциональные существа, но Дадзай был другим. Он смело подшучивал над Сакуноске, говорил всякие колкие и нелепые вещи, ленился и вообще скорее выглядел, как ребенок, а не страшный житель нижнего мира.       А еще он не просил у своего призывателя энергии для поддержания существования в этом мире.       Это говорило о том, что, либо призыв был совершен не должным образом и демон не привязан к Оде, либо Дадзай был обычным бесом. Сакуноске несколько раз перепроверил, обряд был проведен должным образом. Еще бы, ведь на кону стояла его свобода и, что немало важно, душа. Поэтому мужчина подошел к делу с такой дотошностью, с которой врачи не ко всем операциям подходят. Нервы на эту тему заметно расшатались, но Ода не подавал виду и, либо его малоэмоциональность настолько сильна, что даже демон ничего не почувствовал, либо сам Осаму мастерски играл дурочка. Последнее вообще не заставляло сомневаться в возможности своего существования.       А потом красноволосому пришло видение.       Пока он перечитывал одну из своих любимых книг, а Дадзай чем-то гремел на кухне. Это было внезапно, как и всегда. Просто сначала расплылись буквы, за ними слова и строчки. Страницы очистились от грязи типографических чернил и словно не желая оставлять их реальность следом разбилась, как стекло, встретившееся с твердой поверхностью. Ровное дыхание поспешило за ними.       Он видел деревья, глухую листву и темное небо. Слышал дыхание, точнее знал, что оно там есть (Через виденья единственный орган чувств, который работает – это глаза). А потом под пытливый взгляд попала кровь на его собственных руках и одежде. Рядом появилась фигура.       Все потемнело, он моргнул и вновь оказался в комнате, на диване с книгой руках. Буквы, слова и строчки вернулись на свое место, но привычное дыхание никак не желало возвращаться.       - Все нормально? – поинтересовался Осаму, стоя в проходе с кружкой в руке и наблюдая за тем, как насыщенно синие глаза становились привычно карими, с мягким бордовым отливом.       - В скором времени будет шторм, несколько людей погибнет, - без промедления солгал он. Дадзай какое-то время просто молча вглядывался в чужое непроницаемое лицо. По крайней мере оно должно было быть таким, но Сакуноске казалось, что, как и в тот раз, демон видит намного больше, чем хотелось бы самому ясновидящему. Но вопреки всем ожиданиям парнишка просто прошел внутрь комнаты, сел в кресло и завел непринужденную беседу в «его стиле».       Чуть больше, чем через неделю наступил «тот самый» день из его видения. Сильное чувство дежавю мучило Оду всю ночь, только нагоняя не свойственное ему чувство страха. Когда ты почти с рождения предупрежден обо всех возможных опасностях, которые встретишь на своем пути, понятие «страх» постепенно забывается. Но именно сейчас так не вовремя оно напомнило о себе. Из-за этого мужчина решил бежать пока не поздно.       Было прохладно и темно, но задумываться о своем комфорте времени совсем не было. Привычное пальто песочного цвета легло на плечи и его полы развеялись, когда в лицо ударил ветерок. Красноволосый сделал несколько шагов и замер, увидев стоящих рядом с его домом мужчин. Все бы ничего, молодые парни решили просто погулять на ночь глядя это, вполне, нормально, да вот только Ода их знал. Это были подчиненные его бывшего босса и рядом они оказались явно не поздороваться и узнать, как у ясновидящего дела. Последний развернулся и направился в противоположную сторону, аккурат в парк, а они последовали за ним.       В его кармане был нож, не до конца заряженный пистолет и листочек с печатью Соломона, которая ну никак не поможет против этих двоих. Она была предназначена для другого, но вот первое и второе еще можно использовать. Он бы рад заманить мужчин куда-нибудь, где сможет с ними разделаться быстро и без травм для самого себя, но только вот один из них был существом. При всем своем желании сейчас Сакуноске может помочь только холодный расчет и немного хитрости.       За своими мыслями он не заметил, как пришел в то самое место из своего видения. Перед ним выросли еще двое, вынуждая остановиться.       - Лучше сдайся и вернись, - проговорил один из них.       Ода окинул четверку взглядом и глубоко вздохнул. Его плечи поникли и человек справа поспешно решил, что ясновидящий принял все как есть, трезво оценил ситуацию и решил пойти им навстречу. Но на поле боя нельзя расслабляться до того момента, пока твой враг не будет убит, в остальных случаях он может всадить тебе нож в спину. Красноволосый одним четким движением руки достает пистолет из кобуры, снимает его с предохранителя и стреляет в одного из них. Прямое попадание в плечевой сустав заставит забыть одного из них о цели своего визита.       В голову ударяет и мир меняется на несколько мгновений. Он видит, как с затылка ему прилетает пуля в голову. Все возвращается в норму.       Шесть секунд. Вот сколько дает ему его персональная способность в критический момент, но и этого хватает.       Четкое движение рукой и из тазобедренного сустава потенциального убийцы торчит рукоять того самого ножа. Первый парень уже не кричит, скорее всего потерял сознание, но и этот здесь ненадолго.       Красноволосый стреляет в двух оставшихся по очереди, но ничего не происходит.       Пули разлетаются в разные стороны.       Его шею сдавливает невидимыми путами. Ода хватается за горло, в тщетных попытках отцепить от себя, казалось, руку, но бесполезно, ведь никакой руки там никогда и не было. Мужчина попытался прицелится в одного из преследователей, но его кисть вывернулась под неестественным углом.       Ему сломали руку.       Сакуноске покрепче сжал зубы и только захрипел, падая на колени и прижимая поврежденную конечность к себе. В глазах начало темнеть то ли из-за боли, то ли из-за недостатка кислорода. А может и из-за всего сразу.       Если бы он не был таким идиотом! Из-за видения, одного из многих, про смерть и убийства он вдруг переполошился, что сам является целью. Но при всем это было достаточно резонно. Откуда ему было знать, чья это кровь и кто ее кому пустит? Ведь он мог чувствовать боль.       Кровь. Сейчас ее на нем не было.       Улицу оглушил выстрел. Сакуноске показалось, что на его теле сейчас расползется красное пятно, но нет. Он с трудом поднял голову и увидел, как последний человек упал замертво, а на плечо телепата опустилась чужая, мальчишечья рука.       Дадзай.       В воздухе разнеслись ленты голубого оттенка и потянули за собой такого же цвета нити и расходящиеся по воздуху круги. В легкие ворвался спасительный кислород настолько стремительно, что не закашляться было невозможно. Еще один выстрел и телекинетик присоединился к своему мертвому товарищу. Тот, что остался в сознании, с ужасом смотрел на парнишку и был бы рад исчезнуть из его поля зрения или потерять сознание, но это было не в его силах. Еще один выстрел был грязным, потому что кровь последнего свидетеля брызнула и запачкала собой одежду и руки Оды.       - Одасаку, ты такой забавный, - шатен присел рядом на корточки и горящими глазами смотрел прямо в очи ясновидящего. На его лице играла привычная улыбка, как будто бы это не он только что убил трех мужчин, да и трупы рядом не лежат. Сакуноске сначала подивился этому, а потом до него с запозданием дошло. Как он его только что назвал? – Я, конечно, слышал, что призыватели мало что знают о последствиях призыва, но от тебя я такого не ожидал.       - О чем ты говоришь? – красновлосый прикоснулся к своей шее, проверяя, что там ничего нет. Осаму удивился всего на несколько секунд.       - Ты дал мне свою кровь, позволив получить тело в этом мире, верно? – легкий кивок вместо слов, послужил ответом. – Тем самым привязал меня к себе, как, - шатен умолк, явно подбирая это самое «как». – Как пса, - Сакуноске посмотрел на приподнятую, перебинтованную руку, в пальцах которой был зажат маленький сложенный пополам листочек. Печать Соломона. – А пес на привязи никогда не будет кусать, кормящую его руку, - Ода почувствовал табун мурашек, наблюдая за тем, как этот самый листочек начал тлеть в чужой руке. – И всегда чувствует, с какой стороны его тянет поводок.       - Другими словами, - хрипло отозвался красноглазый. – Ты всегда знаешь куда я иду, - парень просиял улыбкой и легонько кивнул, поднимаясь на ноги и протягивая мужчине руку, чтобы помочь тому подняться.       - Верно, - красноволосый принял помощь и отряхнулся здоровой рукой, не замечая недовольного взгляда на своей поврежденной конечности. – А теперь, пошли домой Одасаку, кажется, я не выключил плиту. ***       Прошло еще несколько месяцев. За это время Оде дважды приходили ведения, и они абсолютно их не касались. Иногда по ночам Дадзай пропадал, что не ускользнуло от красноволосого, но долго так продолжаться не могло и когда тот поинтересовался в чем дело, в ответ получил только лукавую улыбку и отстраненный ответ: «Периодически рядом заводится всякое. Не обращай внимания». Пояснения не требовалось – Осаму избавлялся от недоброжелателей за спиной своего призывателя. Сакуноске это не нравилось, но он не мог запретить шатену делать по сути то, зачем его сюда призвали. Поэтому любые пререкания на этот счет сразу же попадали в раздел игнорирования. Так же, как и любые расспросы на тему: «Почему демон не просит у ясновидящего энергию».       «Мне не нужно», «Все нормально», «Пока что мне своего хватает» или «Тысяча и одна отговорка в исполнении Дадзая Осаму к вашим услугам». Ода решил, что лезть с этим не будет, ибо здраво решил, что, если демону будет нужно, то он сам придет.       Так же Одасаку, который привык к своему новому прозвищу, узнал кое-что еще о его новоявленном телохранителе. Если быть точнее, то он узнал, как именно умер Дадзай, будучи еще обычным человеком.       Самоубийство.       Честно говоря, мужчина несколько раз замечал тонкие линии шрамов на руках шатена, и тогда, почему-то, первой мыслью было примерное оценочное состояние всего остального тела, если только запястья испещрены бесчисленным количеством полос. Причем иногда белые полосы вновь окроплялись красным.       Сакуноске интересовался у некоторых его знакомых (которых осталось не так много), все ли демоны такие странные. Анго, его бывший коллега, тогда сказал, что у них бывают некоторые странности, но это обычно касается их характера или поведения в отдельные моменты. Осаму, по трезвой оценке ясновидящего, бил все рекорды.       Однажды вечером в середине декабря парнишка выглядел бледнее обычного и довольно-таки рано ушел в свою комнату, обосновывая это тем, что прошлой ночью Одасаку слишком громко храпел и не давал ему спать. Естественно это была ложь. Красноволосый пожелал ему спокойной ночи и дождался, пока шум стихнет, да пройдет еще полчаса. После этого он тихо поднялся с насиженного места и прошел по маленькому коридору к двери в чужую комнату. Из-за нее послышалось тихое сопение. Мужчина приоткрыл заслонку до маленькой щели и заглянул внутрь. Однако вопреки всем его ожиданиям на кровати парнишки не оказалось, он нашелся спящим на полу, укутанным в теплое одеяло и подложенной под голову подушкой. Мальчишка спал ровно на том месте, где под ковром был спрятан круг призыва. Место, где грань между средним и нижним мирами стала тоньше и никогда не вернется в свое прежнее состояние. Красноволосый хотел уже разбудить шатена и заставить перелечь на кровать, ибо за окном уже давно не лето, а дом старый и сквозняки по полу ходят тут, будь здоров. Мужчина сделал шаг вглубь чужих владений, но замер. Осаму что-то промычал и перевернулся на другой бок. Сон был явно не спокойным. Ода тихо чертыхнулся и вышел, возвращаясь с еще одним одеялом в руках, он накрыл им бедолагу, случайно задев его ладонь, не прикрытую бинтами. Та была очень холодной. Недолго думая, Сакуноске подоткнул теплую перину.       На утро Дадзай отказался как-либо комментировать свои действия и только отнекивался. Ода молчал, но поражался тому, как этому наглецу удается избегать неприятных тем и увиливать от ответов, переводя разговор в другое русло иногда неприятное уже для самого мужчины. Но в отличие от прошлых бесчисленных разов, Дадзай не попытался как бы оставить все совсем без внимания, а наоборот, когда Сакуноске сдался, поблагодарил за принесенное одеяло и предоставленный футон.       Еще несколько дней прошло в подобном духе, а потом…       Ода сидел на кухне и размешивал сахар в своей кружке с кофе. Сегодня к ним пришел один из клиентов, который заставил Сакуноске знатно попотеть (он подрабатывал ясновидящим по заказу у себя дома). Мужчина желал знать есть ли проблемы у его сына, который стал слишком мало общаться со своими родителями, заставляя их изрядно поволноваться. Дадзай, как и обычно, сидел в углу комнаты со стороны спины красноволосого так, чтобы видеть лица заказчиков. Пухловатый мужчина несколько раз посматривал на юношу своими щенячьими глазами, но ничего не сказал, только доброжелательно поулыбался. Оказалось, что сын заказчика попросту собирался с духом, чтобы сообщить родителями о том, что их чадо хочет переехать в другую страну вместе с возлюбленной. Сакуноске заверил его, что, если они позволят своему сыну покинуть их семейное гнездышко, то его жизнь будет счастливой до самой старости.       Щенячьи глазки, как окрестил его Осаму, очень долго благодарил ясновидящего, выкладывая весьма щедрую сумму на стол, и удалился едва не плача от счастья.       Принудительные ведения забирали много сил, но любой горячий напиток с сахаром умело это исправлял.       Мужчина сделал первый глоток и услышал шум, доносящийся из комнаты демона. Сакуноске поспешил туда и замер. Дадзай лежал на полу и тяжело дышал. Ковер был закатан, выставляя напоказ загоревшийся круг. После секундного ступора призыватель бросился к парнишке, помогая ему сесть. Тот совсем похолодел и выглядел настолько бледным, что сквозь кожу можно было увидеть тонкие сплетения вен едва ли не на всех участках открытой кожи, которая ко всему прочему стала отдавать еще и зеленым. Осаму мертвой хваткой вцепился в придерживающую его руку, пытаясь выровнять дыхание.       - Недолго я продержался, - выдал шатен с легкой улыбкой, но та получилась слишком вымученной и явно натянутой.       - Это из-за того, что ты не брал энергию? – спросил красноволосый, помогая шатену устроиться поудобнее и спиной облокотиться на кровать. Парень надулся.       - Ты такой догадливый, Одасаку, это неинтересно.       - А ты все шутишь.       - А ты все так же отчитываешь меня без единой эмоции, - парировал парнишка, но не с былой умелостью, которая была присуща только ему. Дадзай откинул голову назад и посмотрел на потолок. Сакуноске ничего на это не сказал, в очередной раз «по-взрослому» промолчав. Вместо слов его тонкие пальцы начали спешно расстегивать несколько верхних пуговиц своей рубашки. – Я не буду этого делать.       - Почему? – Дадзай удивленно посмотрел на мужчину.       - Скажи, ты хоть что-нибудь слышал о последствиях призыва? – наконец-то выдал Осаму несколько раздраженно, при этом уже самостоятельно пересаживаясь поудобнее. Ода несколько раз моргнул, а потом понял, что от него вообще-то требуется ответ.       - Что после первого, - он замолчал, подбирая правильное слово. – Вскармливания, - это вызвало у шатена легкую улыбку. – Способность призывателя возрастает, и он попадает под действие одного из грехов, который превозносит с собой демон.       - Хорошо, - кивнул парнишка, поморщившись. – А что ты понимаешь под «Способность возрастет»?       - Чаще приходят виденья? – Осаму хихикнул, а потом посмотрел в чужие красноватые глаза.       - Это значит, что ты будешь ощущать происходящее в виденьях, - Дадзай расслабился, чувствуя, как голова начала кружиться, а его клонить в сон. – Увидишь зиму – тебе станет холодно, лето – жарко, чью-то смерть – испытаешь ее на себе, - Сакуноске опустил глаза и посмотрел на свою руку, которой все еще придерживал парнишку. Последний, к слову, сумел опять несколько удивить мужчину. Он говорил о чем-то таком, как множественная смерть, пусть и исключительно в видениях, как о типичных вещах. «Хотя, - запоздало подумалось Оде. – Возможно так оно и есть». Однако вместо того, чтобы сдаться, он твердо решил идти до конца, ведь, когда брал в руки книгу с инструкцией по призыву, уже был готов ко многим плачевным последствиям, ну или хотя бы понимал, что их придется принять.       - Я призвал тебя не для того, чтобы через пару месяцев ты исчез, - спустя несколько долгих секунд наконец-то заговорил Одасаку. Он хотел посмотреть в чужие глаза, но Дадзай отвел их в сторону. Они были безэмоциональны, ну или приближались к той отметке, которая бы говорила о скуке своего обладателя. Но с каждым мгновением те начали расширяться в удивлении и менять свой окрас, вновь выцветая до алого цвета.       - Одасаку? – парнишка начал вдыхать через раз, отвечая на пытливый взор поголубевших глаз ясновидящего. – Остановись.       - Ты думал я не замечу? - тихо прозвучал мужской приятный тембр. Демон попытался отстраниться лишь бы не чувствовать запах, который источал ясновидящий. - За своими шутками, ты прячешься, как малое дитя в шкаф от разъяренных родителей, - шатен почувствовал, как на его ноге сжалась чужая рука, а сам Ода приблизился. В голубых глазах Осаму готов был увидеть все: начиная от презрения и заканчивая лукавством, ни никак не чертову серьезность. - Прости за невежество, но я хочу нарушить твое одиночество, - тишина, а за ней очередной смешок, только на этот раз он словно сквозил облегчением. Парень наконец-то перестал сопротивляться.       - Ох, Одасаку, - его холодная ладошка легла на чужую шею и слегка сдавила ее. Лицо Дадзая приблизилось непозволительно близко, а другой рукой парнишка зарылся в чужие, немного жестковатые, волосы. - Ты такой забавный.       Демон в паре сантиметров от чужих губ делает глубокий вдох, вместе с кислородом поглощая чужую энергию, наконец-то утоляя свой голод. ***       Сакуноске не почувствовал сильных изменений как после первой передачи сил, ни второй, ни даже третьей. Скорее всего, дело было в том, что видения были направлены на поиск каких-то вещей (все те же заказы посетителей), не более.       А потом ему пришло естественное видение о том, как кто-то тонет. Красноволсоый стоял на балконе и курил. В последнее время вредная привычка словно набрала обороты, но мужчина в упор проигнорировал данный факт, только смиренно выходил на холод, даже не надевая куртку, доставал новую порцию никотина, зажигал ее и глубоко затягивался. Однако в этот раз, вместо привычного ядовитого дыма в легкие ворвалась вода. В любом случае, так показалось. Ода схватился за горло, а второй рукой уперся в перила, дабы случайно не перевалиться через них. Перед глазами встала темная картина и расплывчатые туманные образы. Стало еще холоднее и в придачу противно. Мужчина попытался вдохнуть, но все без толку, только жгучее чувство в груди. Звуки города растворились под толщей воды. Так же как и чей-то голос.       Виденье исчезло так же быстро, как и появилось. Вместо воды к коже прикасались чужие пальцы. Теплые. Сакуноске тяжело дышал под пытливым взглядом шатена, который нахмурился и убрал от мужчины руки, возвращаясь в квартиру и приговаривая о том, что Одасаку тоже должен поторопиться. В тот вечер Осаму еще какое-то время походил задумчивый, а потом вновь начал отпускать свои едкие шуточки и комментарии.       С того момента Дадзай предпочел надолго не оставлять призывателя, обосновывая это тем, что ему не хотелось бы лицезреть разбитую голову Одасаку на бетоне под окнами. «Нет, зрелище было бы еще тем, но, боюсь, на любителя». И, когда в день начало уходить больше одной упаковки, а загребущие руки ясновидящего упрямо тянулись к новой, его ловко обставлял Осаму, забирая такой желанный предмет.       - Самоубийство путем уничтожения своих легких не самый приятный и действенный способ.       Проще говоря, красноволосый мог хоть весь день ходить угрюмым и ворчать без продыху, сигареты он получал исключительно на следующее утро.       Зимой рано темнело, и вот, вечер только наступил, а на небе уже вовсю господствовали ночные светила – луна, звезды, да к ним в придачу город освещали еще и фонари. Дадзай сидел на, специально принесенной на балкон, подушке и снизу вверх смотрел на небо и легкую дымку поднимающуюся к нему.       - Я все хотел спросить, голос красноволосого стал хриплым, но его это словно не волновало. Демон опустил голову и приготовился внимательно слушать, что там хотел спросить Сакуноске. – Почему ты появился в таком возрасте?       - Это у тебя спросить надо, - ответил шатен при этом заметно так повеселев. – Возраст демона зависит от пожеланий призывателя, - теперь Оде пришло время удивляться.       - Я не хотел, чтобы на мой зов явился ребенок.       - Кто знает, - загадочно протянул демон, посильнее укутываясь в черный плащ. – Ничего больше не изменилось после передачи энергии?       - Только сильное желание курить и ведения, - Сакуноске затянулся, доканчивая сигарету. Он развернулся и вместо того, чтобы пойти на выход так же сел на пол балкона. – Я постоянно хочу курить, - раздался мужской голос. Шатен, который до этого обнимал свои коленки, выпрямился.       - У тебя не было сильного желания сидеть и ничего не делать? Может спать и лежать? – Одасаку задумался, а потом отрицательно покачал головой. – А когда приходят клиенты и просят помощи в каких-нибудь совсем легких делах, в которых они сами могли бы разобраться, ты не думаешь, что тебя недооценивают?       - Я рад любой работе, - признался ясновидящей, и это была чистая правда, так как от мужчины не пахло самоосквернением (ложью). – Наверное больше обычного, - парнишка чуть отвернулся, как будто бы о чем-то задумался. А потом скуксился и чертыхнулся. – Что-то не так?       - Да, - внезапно честно признался Осаму. – «Не так» - это тот грех, что тебе передался, - на недоуменный взгляд чужих глаз демон вздохнул и улыбнулся. – Похоть, Одасаку.       - Но у меня нет плотского желания.       - Ты даже не запнулся, когда сказал это, - завозмущался Осаму. Нет, шатен не был из робкого десятка, но такая прямолинейность на такую тему… оказывается Сакуноске еще более безэмоционален, чем предполагал Дадзай ранее.       - Потому что это правда.       - Да будет тебе известно, - начал говорить Осаму наигранным поучительским тоном. – Похоть это не только, как ты сказал, плотское желание, но и сильное пристрастие к чему-то.       - Сигареты.       - Именно, - парнишка встрепенулся, а потом резко стал серьезным и проговорил, всматриваясь прямо в чужие глаза. – Тебе нужно найти шлюху, иначе через пару месяцев тебе поставят весьма неутешительный диагноз.       - Ты сказал слово «шлюха» и даже не запнулся, - с усмешкой произнес красноволосый.       - Потому что это правда, Одасаку.       Несколько ночей в лав-отеле совсем не помогли и Дадзай начал замечать, что ясновидящий начал, мягко говоря, его избегать. Да просто в буквальном смысле этого слова Сакуноске едва ли не по темным углам своей небольшой квартиры прятался, лишь бы лишний раз не стоять рядом с демоном. Последнему это очень не понравилось. Вы только представьте, как сначала вас заверяют, что какими бы не были последствия, вас все равно ни в чем не обвинят, а потом даже в глаза не смотрят и любые разговоры сводят к минимуму. «Да пошло оно все к черту», - твердо решил шатен и решил взять все в свои мальчишечьи руки, но самый взрослый ум.       Как только демон почувствовал голод, совсем незначительный, который даже можно было бы потерпеть, он сразу же направился к двери в спальню призывателя. И плевать он хотел на то, что Ода сослался на сильную усталость, скрываясь в своей комнате и напрасно надеясь, что там он в полной безопасности. Шатен подошел к двери и повернул ручку, но преграда так и не поддалась. «Закрылся», - мелькнуло в голове Дадзая. На тонких губах заиграла легкая улыбка. Одасаку его явно недооценивает. Немного пошарив в своих карманах, демон победоносно улыбнулся, извлекая на свет божий маленькую заколку. Немного возни с самым ненадежным замком из всех возможных и, вуаля, дверь легко поддается, пропуская внутрь незваного гостя.       Ясновидящий лежал на своей кровати и действительно спал. Кто бы мог подумать. Шатен недолго размышлял, закрыл за собой дверь. Тихо, чтобы не потревожить чужой чуткий сон. Прошел вглубь комнаты и без зазрения совести залез на чужую кровать, укладываясь лицом к мужчине. То выглядело таким умиротворенным, только изредка брови норовили привычно сойтись вместе. Видимо, Ода и в правду сильно вымотался, раз все еще не проснулся. Дадзай медленно выдохнул и потянулся к чужой щеке, но его руку быстро перехватили.       - Что ты делаешь? – чужие пальцы до боли сжимали запястье, но парень ничего не говорил, только смотрел в чужие глаза. Уставшие.       - Я проголодался, - почти не солгал Осаму, «ненавязчиво» придвигаясь чуть ближе.       - Для этого обязательно быть так близко? – Сакуноске нахмурился, почувствовав жар чужого дыхания на своем лице.       Если бы только это было возможным описать насколько красиво карие глаза ясновидящего выцветали, становясь голубыми! Прекраснее, чем появление заката или рассвета. Естественный оттенок поначалу как будто бы размывало водой, все смешивалось, расплывалось, а потом из-под этого даже неприятного цвета, по крупицам, как кристаллы, от зрачка расцветало голубое сияние. Именно за этим процессом сейчас, как и в прошлые разы, наблюдал шатен, едва ли не затаив дыхание. Он улыбнулся.       - Для этого, Одасаку, нужно быть еще ближе.       А потом Дадзай почувствовал поцелуй на своих губах и руку, поглаживающую по волосам в успокоительном жесте. ***       Спустя месяц мир потрясло одно событие – всех ясновидящих в один момент посетило одно и то же видение. Ода от приступа боли свалился на пол и начал что-то быстро бормотать. Его глаза были широко раскрыты и в их уголках собирались кровавые слезы. Тело выгибалось под неестественным углом, а руки оттягивали футболку, словно она обжигала тело. Дадзай не стал разбираться, что там ему виделось. Просто бросился к извивающемуся призывателю и применил свою особую способность обнуления. Сакуноске потерял сознание, а когда очнулся не смог вспомнить, что за сообщение ему послали высшие силы природы.       На ясновидящих началась охота. ***       - О, маг, только ослабь свое заклинание, и ты умрешь самой мучительной смертью, - Дадзай вновь предпринял попытку, чтобы подняться, но тело только больше потяжелело. Что-что, а молодой пацан, которому едва ли перебежало 15 лет, очень хорошо справлялся со своей задачей, которая была не из самых легких. Изгнание демона при живом его призывателе – это один из самых сложных обрядов. Но Осаму не сдастся.       Он ударил рукой по полу и громко вскрикнул. Воздух вокруг затрясся от энергии, которую выплеснул демон.       Парнишка осекся и это был его шанс.       Шатен в мгновение ока оказался подле светловолосого юнца и с усилием приложил его головой о ближайшую стену, разбивая несчастный череп о бетон. Он мог быть изощреннее, жестче, заставить глупца просить о смерти и рыдать своими чистыми слезами. Но времени не было. Запах крови наполнил помещение, но демон только хмыкнул, разжимая пальцы и быстрым шагом направился в сторону, откуда его тянул поводок.       Раздался выстрел.       Осаму почувствовал острую боль в груди и пошатнулся. Она была настолько сильной, что в глазах потемнело. Но шатен не посмел замедлиться, наоборот, стараясь бежать с той же скоростью, с которой все самые плохие мысли пробегают в его голове. Он давно не молил Бога о чем-либо, но сейчас шептал просьбу как мантру.       Широкая тяжелая дверь не является серьезным препятствием и быстро распахивается.       - Одасаку! – парень вбежал в комнату, которая была хорошо и красиво обставлена. Изящная фреска приманивала к себе взгляд, но не достаточно хорошо. Лучше нее справлялся лежащий на полу ясновидящий, подле которого Дадзай упал на колени, осматривая чужую рану.       - Дадзай, - позвал его мужчина, но шатен только зло посмотрел на него.       - Ты идиот. Ты полный, мать его, идиот!       - Наверное, - парнишка поморщился, притягивая мужчину ближе к себе. Красноволосый зашелся кашлем. – Я хочу тебе кое-что сказать.       - О, нет, - демон тряхнул головой. – Молчи, может мы еще успеем тебя спасти, поэтому…       - Просто послушай меня, - Сакуноске повернул чужое лицо в свою сторону, заставляя смотреть прямо в свои угасающие глаза. – Дадзай, обещай, что вылезешь из того шкафа, в котором запер сам себя, - поначалу Осаму не понял, о каком черт подери шкафе может идти речь в такой-то момент?!       - Я…       - Обещай, - ясновидящий сильнее сжал пальцы, оттягивая темные пряди. Парень прикрыл глаза.       - Обещаю, - тихо проговорил он, испытывая ноющую боль в груди.       - И еще кое-что, - голос Оды все стихал и становился слабее. Дадзай посмотрел в голубые глаза. – Забери мою душу, иначе это сделают они, - парень резко выдохнул, но не стал противиться. Демон опустил мужчину на пол и сел сверху, обхватывая ладонями побледневшее лицо дорогого человека, приблизился к его губам своими, прокусывая нижнюю.       - Имя твое, - заговорил Осаму дрожащим голосом. – Навсегда останется со мной, Ода Сакуноске.       - Останется с тобой, - почти губами повторил красноволосый. – Дадзай Осаму.       - Одасаку, - демон прижался к чужим устам, пуская из них кровь так же, как из своих до этого.       Комнату осветило голубое свечение и оглушил тихий зов по имени.