Жизнь-сказка, или Чем дальше, тем страшнее

      Маша ненавидела болеть. С самого детства. Невкусные лекарства, извращения народной медицины… Брюнетка всегда была слишком деятельной для того, чтобы просто лежать в кровати и позволить организму бороться с болезнью.       И было обидно, что те дни, которые Воронова выделила себе для отдыха и раздумий на тему «Как так получилось и как теперь жить дальше», экстренно превратились в дни аспирина, температуры 38,2 и саднящего горла.       Ой, всё.       После обеда Нюта вместе с Ромкой заявились к подруге в гости.       Мэри была всё еще одета в старую безразмерную футболку и домашние шорты, а волосы её были завязаны в неаккуратный пучок.       — О, привет, бандиты, — улыбнулась девушка, увидев друзей на пороге своей квартиры. — А что вы здесь делаете? Проходите.       Когда Патлатый помог Резниковой снять куртку, Машка улыбнулась. Она давно уже подозревала, что Рознев-младший неровно дышит к Нютке, но лезть в их отношения не собиралась. Хотя, если честно, было немного жалко друга. Анна то ли не замечала знаков внимания парня, то ли жестко его френдзонила.       — Ты чего в универ не пришла, мелкая? — спросил Ромыч, когда вся компашка устроилась в гостиной. — Мы думали, что тебя инопланетяне украли.       Воронова нервно хохотнула.       — Ну, я не могла сегодня пойти на пары, — с беззаботной улыбкой сказала девушка. — Видишь ли, я вчера чуть не трахнула Прохора вон у той стены, а еще — встретила Демона… И заболела.       — Что, блин? — Кажется, Анька вошла в состояние шока… И в ближайшее время выходить оттуда не собиралась.       — Заболела, говорю, — невинно захлопала ресничками Мари. — Да не переживай ты так. Сама дура виноватая. Нечего было под дождем сидеть.       — Я думаю, что Нютку больше удивили первые два пункта… — резонно заметил шатен, пытливо глядя на подругу. — Самое время рассказать нам более развернутую версию вчерашних событий.       Мария отпила несколько глотков чая из кружки, намеренно оттягивая время. А можно какое-нибудь чудо? Маленькое… Любое. Только прямо сейчас.       Но, кажется, Небеса решили показать брюнетке известный жест из трех пальцев, предоставив ей самой разбираться с не в меру любопытными друзьями.       А жаль… Ведь как раз первые два пункта Маша обсуждать не хотела… От слова «совсем».       — Может, не надо? — спросила девушка, состроив глазки а-ля Котик из «Шрека».       — Надо, Машуш, надо, — неумолимо заявила Резникова, проигнорировав горестный вздох подруги.       — Рассказывай, Воронова, — строго сказал Рома, чем зверски убил последнюю надежду Мэри на спасение.       — Ладно, — буркнула брюнетка. — Я вчера пришла домой и сразу завалилась спать. Когда проснулась — пошла на кухню за вкусняхами. А в это время Андрей Сергеич приперся и с комфортом устроил свою тушу в гостиной, — стала рассказывать Мария, — он поговорить пришел. По поводу того, что на паре было. А потом… Блин, дети мои, я не могу рассказать! — Щеки Вороновой пылали, а друзья пожирали её взглядом от нездорового любопытства.       — Ты можешь, мелкая. Продолжай, — решил подбодрить Мэри шатен.       — Да, Машунь, мы в тебя верим! — улыбнулась Аня. — Ну, серьезно! Ты же на самом интересном месте остановилась!       — Легко Вам языками чесать… — пробурчала Машка. — Мы ругались, а потом он меня поцеловал. Это было охрененно, и я растаяла к чертям собачьим. Но потом мои мозги встали на место и я сбежала. Там я намокла под дождем, из-за чего теперь у меня температура — 38,2… А когда я уже шла домой, то умудрилась на ровном месте навернуться прямо в лужу. И в этот чудесный миг меня увидел Дима. Поговорили, и я пошла домой. Но он типа обещал позвонить и утверждал, что хочет встретиться. Всё, блин! Довольны? — Всё время рассказа Маша нервно терзала бумажный платок и смотрела куда угодно, но не на ребят.       — И что ты думаешь по этому поводу? — спросила Резникова… Это начинало раздражать.       — По этому поводу, Душа моя, я вообще стараюсь не думать, — с расстановкой обьяснила Мэри, — себе дороже. Да и мне некогда. Вот. Занята я. Болею, видите? Кхе-кхе-кхе.       — То есть, ты так всё и оставишь в неопределенности? — спросил Ромыч, удивленно приподняв бровь.       — В точку, Патлатый, — кивнула Маша, глядя на друзей, — так я и сделаю. По крайней мере, пока не вылечусь. А потом постараюсь сделать вид, что ничего такого не было и просто доучиться.       — А если Демон снова активизируется? — с плохо скрытой тревогой произнесла Нютелла. — Обещай, что не поведешься на это снова.       Воронова понимала подругу. Было время, когда Мэри настолько увлеклась Димой, что буквально не замечала его гадского характера, сволочных поступков и мерзкого отношения.       Только вот прошло время… И сейчас для брюнетки более актуальным был вопрос «Что делать с Прохоровым?» С бывшим всё и так было предельно ясно: максимум, на что могла согласиться Мари — спокойные отдаленно-приятельские отношения.       — Ань, не начинай, — отмахнулась девушка. — Прошло немало времени. Я не думаю, что он рехнулся настолько, чтобы полезть ко мне. Так что не поднимай панику, ладно?       К величайшей радости Машки, дальше разговор свернул в нейтральное русло. Обсудили ближайшие репетиции, Ромка отдал конспекты, которые записывал исключительно ради подруги. И через час друзья ушли в какую-то кафешку, а Маша облегченно вздохнула и завалилась в постель.       Кажется, брюнетка успела задремать, когда её разбудил телефонный звонок.       — Алло… — сонно протянула Воронова, даже не глянув на дисплей телефона.       — Привет, малышка. — Даже в трубку брюнетка по голосу слышала, что парень улыбается. — Я ведь обещал позвонить.       — Ну, что сказать? — улыбнулась Мэри. — Я тебя поздравляю. Ты научился сдерживать обещания.       — Да, и я заслужил поощрение. — Дима говорил довольно и уверенно. Наглый малый, однако… — Идём в кино. Помнишь, как тогда? Ты, я, последний ряд…       — Ага, и разбросанный по всему залу попкорн, залитый колой, — рассмеялась Машка, — да ну нафиг! И еще — я болею. И никуда не пойду.       Несколько секунд в трубке царила тишина. Кажется, Демон не ожидал, что девушка может отказаться.       — Я скоро приеду. Жди, — сказал, подумав, брюнет. Машка на это лишь закатила глаза. Кажется, думать у него получалось плохо.       — Блин, дайте мне спокойно поболеть в одиночестве! — возмутилась Мэри. Нет, ну серьезно. — Чувак, я тебя не приглашала. Мы не виделись полгода, при этом не слишком красиво расстались. Зачем ты собрался ехать сюда?       — Ставь чайник. Я буду через пару минут.       — Ой, всё, — закатила глаза брюнетка. Но пошла на кухню. Ведь если этого придурка не подменили на что-то более сносное, то сейчас он реально придет.       Вашу ж простоквашу!       Когда через десять минут Мари услышала стук в дверь, самой внятной из обуревавших её эмоций было раздражение.       — Ну, проходи, что ли, раз пришел, — сказала девушка, увидев Горина.       Ради непрошенного гостя Мария не сочла нужным переодеваться из домашней одежды и наводить марафет.       — Ты выглядишь… кхм… мило, — заметил Дима, пройдя в коридор.       — Я выгляжу больной, и это — нормально, — буркнула девушка. — Ценитель, блин…       — Ну не дуйся, котёнок, — сказал парень, обняв Мэри и притянув её к себе. Голос у него был такой низкий и типа возбуждающий, что в какой-то момент Воронова едва подавила желание блевануть на ковер. Ковра было чисто по-жлобски жалко.       Оттолкнув брюнета, Мари фальшиво улыбнулась.       — Давай не будем, Дим. Это пройденный этап, — сказала девушка. — Что бы мне такого тебе предложить? Чай? Кофе? На выход?       — А раньше ты была гораздо ласковей, — сказал Демон, но никакой адекватной реакции за ним не наблюдалось. Лишь беззаботная уверенная улыбка.       — Ключевое слово «была», — пожала плечами Машка. — Если я не ошибаюсь, это было до того, как ты счел позволительным общаться с девушками незатрудненного поведения и скидывать в соцсети доказательства собственных «подвигов». — Жестом Воронова показала кавычки. — Не начинай, ладно? Нормально же не общались полгода. Всем хорошо было.       — Мне было плохо… — тихо сказал Горин. И глаза такие сделал… Как у побитой собаки. — Лапусик, давай помиримся. Я ведь знаю, что ты не могла меня забыть так просто.       Еще когда они встречались, Мари слегка передергивало от этих всех «малышек», «пупсиков» и «лапусиков». Но если в то время Машка была достаточной дурой, чтобы молча это терпеть из страха обидеть Диму, то теперь на лице девушки было явственно написано отвращение. Словно её облили чем-то липким, скользким, вязким и дурно пахнущим.       — Не надо меня так называть, — коротко объяснила брюнетка. — Пойду чай приготовлю.       Не успела Мэри выйти за дверь, как оказалась прижата к стене. Да им тут что, мёдом намазано?! По угарному стечению обстоятельств Демон прижимал Машу практически в том же месте, где вчера то же самое делал её учитель английского.       Но вот когда Горин поцеловал девушку, ощущения отличались кардинально. Вчера Мари таяла, сходила с ума и проклинала себя за это.       Сейчас — ничего.       Ничего, кроме подсознательного желания, чтобы на месте Димы оказался Андрей… Брюнетка не сразу осознала этот момент, а когда до неё дошло, что именно вытворяет её явно больная фантазия — подофигела. Конкретно так подофигела.       Оттолкнуть Диму не составило особого труда, а вдогонку парень получил звучную — душевную такую — пощечину.       — Не лезь ко мне, ясно? Я не собираюсь снова наступать на те же грабли, — четко произнесла Мария и едва ли не вытолкала Горина за дверь.       Брюнет такого поворота явно не ожидал, но ломиться обратно не стал. Он лишь отправил короткую sms-ку.       

Я добьюсь, чтобы ты меня простила.

      Прочитав текст, Машка громко рассмеялась, наполнив всю квартиру хохотом. Вот как объяснить человеку, что его подкаты не актуальны, поцелуи не цепляют, да и ямочки на щеках уже не вызывают мурашек по коже? На самом деле, Воронову больше интересовала другая тема. Англичанин…       Чертов дьявол с обволакивающим голосом и дурацкими крышесносящими поцелуями.       Для Мари стало настоящим откровением то, что вчерашний инцидент с Прохором так основательно закрепится в памяти. В красках, в деталях…       Даже сейчас, вспоминая завершение их своеобразной беседы, Машка почувствовала, как кожа на руках покрывается пупырышками.       Вот это было конкретным попадаловом.       Любить вашу мать! Не может же такого быть!       Черт…       А в голове рикошетила о стенки черепной коробки одна-единственная, такая отчаянная мысль.       «Прохор, скотина ты англо-немецкая! Ну почему ты — мой препод? Почему?!»