Жизнь-сказка, или Чем дальше, тем страшнее

      Время пролетело быстро и незаметно, вот уже Машка, тяжко вздохнув, снова проснулась под звуки трека System of a Down. Воронова искренне считала, что это слишком жестоко — заставлять себя идти в универ после всего, что случилось.       Хотелось заныкаться где-то в бункере, притвориться мертвой и поехать в тур по примеру самого белого… афроамериканца — Майкла Джексона.       Но у Машки никогда не получалась лунная походка, так что слава поп-легенды ей не светила. К тому же, Прохор на прошлой паре через Ромку передал девушке, что если она пропустит ещё одну лекцию, то замучается отрабатывать пропуски. Воронова не была готова проверять, что именно Андрей Сергеич имел ввиду под словом «отрабатывать», поэтому сейчас послушно впихивала свои кости в узкие черные брюки.       С учетом того, что на улице был ливень, Мэри надела блузку с корсетом, черный плащ и высокие сапоги на устойчивом каблуке. Волосы девушка заплела в косу, чтобы они не мешались и не завивались от влажности. Получилась своеобразная цивилизованная одомашненная Анна Валериус.       Первой парой сегодня был английский, и брюнетка всеми силами пыталась абстрагироваться от этого факта. Все силы заключались в наличии плеера и хороших наушников. Банально, возможно, но этот метод был вполне эффективным. Уже спустя несколько трэков Воронова пританцовывала в такт офигенному ритму ACϞDC — Highway to Hell.       Настроение поднялось настолько, что через дорогу она переходила с видом пророка Моисея, развергающего море и святой уверенностью, что регенерация у неё уровня Логана, а впридачу еще девять жизней. Если бы не магический щит в виде всё тех же наушников, то Мари могла бы неплохо пополнить свой лексикон матерных выражений. И что действительно вызывало мысли о магии и супергеройских способностях, так это чудесный факт того, что Воронова благополучно добралась до ВУЗа.       Саму Машку такое чудо ни капельки не радовало. Но девушка понимала, что если она свалит с английского, Прохоров её либо убьет, либо не убьет… Что пугало даже больше. А умирать тоже нельзя, потому что Нютка тогда её убьет.       Зайдя в аудиторию, Мари не успела даже оглянуться, как кто-то очень наглый попытался задушить ее в обьятиях.       — Мелкая! Я думал, ты не придешь! — Ромка как-то не учел, что его радость выражалась слишком бурно и прямо на ухо Машке.       — Я сейчас оглохну, Ромыч! Или задохнусь! — сказала сдавленно брюнетка, закрывая уши ладонями. — Здесь я, здесь. Не ори только.       Усевшись за парту и указав подруге на место рядом, Патлатый ухмыльнулся.       — Ну что, готова к английскому? — И только Мэри понимала всю суть вопроса.       — Не очень, — честно ответила девушка. — Я надеялась, что Андрей Сергеич… Не знаю — пропадет без вести. Или улетит на Марс. Или уйдет в декрет…       — В какой декрет? Он же мужик! — поперхнулся воздухом Рома. — Ты, мать, совсем уже рехнулась?       — Ой, всё, — буркнула брюнетка, доставая из сумки нужные вещи. — А ты — зануда. Вот. Уже со звонком к Вороновой подошла староста группы.       — Маш, и где ты была? — спросила Скворцова, подозрительно прищурившись.       — Поль, не надо на меня смотреть, как Арья на Ланнистеров, — хмыкнула Мэри, — Болела я. Вот справка. — и девушка указала на нужную бумажку.       — Ладно, я сейчас не об этом, — быстро успокоилась Полина, — я тут типа этот… Посол доброй воли.       — Эм… И кто же тебя послал? — озадачено спросила брюнетка, отвлеченно рисуя на полях какие-то пентаграммки. — Только не уточняй — куда.       — Ну, типа… Прохор сегодня устный опрос обещал. — Девушка не заметила, как при упоминании англичанина Машка застыла.       — Я тут при чём? — настороженно спросила Воронова, медленно повернувшись к одногруппнице.       — Отвлеки его, а? — жалобно протянула Поля. — Ну, Маш, этого никто, кроме тебя, не сделает. А группа не готова. Ну пли-и-из.       — Чёрт… Как-то я не пойму. Это я не вовремя в универ вернулась или вы не вовремя решили на учёбу забить? Это же ваш злобный Прохор, перед которым вы на задних лапках бегаете! Какого лешего?!       — Машенька, солнышко наше, у Шориной День Рождения вчера был, — стала объяснять Скворцова. — Сама ведь понимаешь…       — Да вашу же революцию! — закатила глаза брюнетка. — Так, может, пусть Алёна его и отвлекает? Это же её пьянка была! И не заливай мне тут, что она будет против. Наша Барби же при виде Андрея Сергеевича рискует слюной подавиться. Вот уж глупая была бы смерть.       Шорину Машка всегда недолюбливала, но сейчас речь шла о другом. Либо вся группа огребет по полной от Прохора, а потом он будет остаток пары срывать зло на ней, либо Машка сразу возьмет удар на себя, и разборки с этим полиглотом-маньяком обойдутся малой кровью.       Не было выбора.       «Остановите галактику — моя остановка», — обреченно подумала брюнетка.       — Ну, Маш… Ну, пожалуйста, — тихо попросила староста, виновато потупив наглые глазенки. — чисто по-дружески… Ну, чего тебе стоит?       — По-дружески… — буркнула Мэри. — Болтонские псы тебе друзья. Иди уже. Попробую разобраться…       — Спасибо-спасибо-спасибо! — запричитала Скворцова, но Машка резко оборвала благодарственную речь.       — Вали, твою мышь! Пока я не передумала, — гаркнула Воронова, и Поля в рекордные сроки ретировалась на безопасное расстояние.       — Ну что, лодыри, бездельники и тунеядцы? — бодренько зашагал к своему месту вошедший в аудиторию англичанин, — соскучились по мне? — Последняя фраза звучала слишком в стиле Мориарти из известного сериала. Настолько слишком, что Патлатый сдавленно прыснул в кулак от смеха.       Мэри толкнула друга ногой под партой и быстро нацарапала на листе бумаги: «А я говорила, что он — маньяк!»       — А что это Вам так смешно, Рознев? — прищурился Андрей Сергеич, но осекся, увидев Машку. — Какие люди… Здравствуйте, фройлен Воронова. Решили почтить нашу скромную обитель своим присутствием?       Нагловатая реплика учителя плохо сочеталась с едва заметной настороженностью в его глазах. Прохоров не знал, чего можно ожидать от этой девчонки после их последней встречи. Он и сам уже запутался во всем этом. То она дерзит, то неподдельно отвечает на его ласки, то убегает…       До сих пор Андрей живо помнил горячее тело этой девушки в своих руках. Он внимательно наблюдал за реакцией Мэри, но такого ответа он явно не ожидал.        — А что, учитель, Вы уже разлюбили немецкий?  — спросила с ноткой издевки Воронова. Логика была проста — эта тема явно могла отвлечь преподавателя. Что-то из отряда «Назвался Гарри Поттером — спасай мир…» Ну, или свою родную группу беспомощных алкоголиков. На самом деле, от страха у девушки вспотели ладони. Чтобы хоть немного успокоиться, Мари прикусила нижнюю губу.       Только вот Прохорова это совсем не успокаивало. Полная аудитория студентов, а он пожирал глазами эту наглую упрямую девчонку.        — Ты правда хочешь это обсудить?  — спросил брюнет, приподняв бровь. —  Мы можем поговорить об этом после пар. Итак, что у нас на сегодня запланировано?       Без шуток, думать о теме лекции Андрей не мог по той простой причине, что все мысли сосредоточились на мягких губах Вороновой, которые она так непринужденно, но так до озверения сексуально прикусывает.       И только учитель дал себе ментальный пендель и попытался вспомнить, чем же он сегодня собирался грузить этих оболтусов, как услышал очередную фразу Марии.       —  А тогда в гостиной Вы были смелее, учитель.  — Брюнетка мысленно зажмурилась и от души себя отпинала. Великая макаронина, кажется, зря она это сболтнула. Ой, как зря… Пиратская копия Жанны Д’Арк, чтоб ей икалось. По крайней мере, если судить по взгляду Прохорова, то от сожжения на костре Мари не могло спасти уже ничего.       — У вас, лентяев, сегодня на удивление счастливый день, — сказал Андрей Сергеич. — К следующей паре жду от каждого из вас эссе на тему «Политика Великобритании во время Второй мировой войны». У Вас есть десять секунд, чтобы слинять отсюда тихо и очень-очень быстро.       Что ж, Машка уложилась в семь секунд, но как только рыпнулась, чтобы выйти из кабинета, была пришпилена к своему стулу взглядом англичанина. Тот лишь молча покачал головой, показывая, что их разговор явно не окончен.       Теперь Мэри собственные мысли на тему сожжения на костре уже не казались беспочвенным черным юмором.       Ох, блин…       Обреченно улыбнувшись Ромке, Машка смотрела, как друг покидает аудиторию. Вот надо ей было вообще рот открывать? Мастер словесных баталий, чтоб им…       Когда дверь за последним одногруппником закрылась, брюнетка опустила взгляд в пол, разглядывая его с преувеличенным интересом.       — Ты серьезно вздумала надо мной издеваться? — спросил Прохор, разглядывая студенку.       — Андрей Сергеич, простите… Я… Можно я пойду? — Вся бравада осыпалась мелкой пылью, когда девушка осталась наедине с преподом.       — Нет, — покачал головой брюнет, подойдя ближе. — Раз уж ты затронула эту тему, давай расставим точки над «ё».       — Я не должна была… — сбивчиво пролепетала Воронова, нервно покусывая губу. — Я не буду больше… Мне вообще не стоило упоминать… Блин… Это же не так страшно, что вы от немецкого фанатеете. Я не буду больше… Может, просто забудем? — жалобно спросила девушка, рискнув, наконец, поднять взгляд на учителя.       Она сидела на своей парте, он точно так же устроился на парте рядом.       — Ты дура, Воронова, — вынес вердикт Андрей, покачав головой. — Такая умная, и такая дура.       — Почему… — попыталась вставить девушка, но не успела.       — Думаешь, дело в немецком? — усмехнулся Прохоров и подошел ближе… Почти вплотную. — Я уже прошел стадию угрызений совести. Блин, Маша, я и сам понимаю, что не должен так реагировать на свою студентку. Это вульгарно, низко… Но с тобой, моя маленькая фюррерша, все принципы просто летят в тартарары! Уже многие месяцы, дурочка. Задолго до той ситуации… Это как наваждение, понимаешь? Я пытался забить, отвлечься, успокоиться. Ничерта не вышло.       Прохор стоял слишком близко, дышал слишком тяжело… Из-за этого Машка кожей чувствовала его каждый вдох и выдох. Казалось, Андрей дышал за двоих, в то время, как Воронова дышать почти перестала.       — Вы… Вы же мой преподаватель, — еле слышно сказала девушка, на самом деле впадая в гипноз от взгляда Прохора, от всей этой ситуации.       — Так забудь об этом, — выдохнул мужчина, фиксируя взглядом, как Мария в очередной раз прикусила губу. Маленькая ведьма!       — Блин, мы тут не в «Людях в черном»! — слегка возмущенно сказала брюнетка, нахмурив брови. — Нельзя же просто взять и забыть о таком! Да легче в Мордор, мышь его, отправиться!       Прохоров закатил глаза, не скрывая раздражения. Как можно так много говорить?       — Воронова… Я просто поражаюсь твоей логике, — сказал брюнет и накрыл губы девушки жадным, страстным поцелуем. Он не спрашивал разрешения, просто брал то, чего хотел слишком долго и слишком сильно. Непередаваемое чувство — её мягкие губы, отвечающие ему…       Определенно, Мэри ошибалась, когда говорила, что невозможно забыть о должности этого мужчины. Святые гремлины, да она конкретно в данный момент вряд ли могла бы собственное имя вспомнить! Тело пробивала мелкая дрожь, а колени подкашивались так, что девушка бы непременно упала, если бы Прохор не прижимал её к себе за талию.