***
Ужин прошел в атмосфере уюта и веселья. Машка даже, наконец, почувствовала это пресловутое рождественское настроение и существенно расслабилась. Под конец праздника они с отцом даже спели дуэтом "Тихую ночь", чем до слёз растрогали Линду. - А теперь, молодёжь, предлагаю Вам оставить меня в покое и дать спокойно полежать на диване и пощёлкать спортивные каналы. - Виктор самым наглым образом затолкал упомянутую молодёжь в комнату дочери, игнорируя её недоумевающий взгляд и дружелюбно улыбаясь. Мэри была уверена, что это месть папули за то, что она не ответила на звонок и не послушалась его замечания.***
- И так, Воронова, ты объяснишь, что за муха тебя укусила? - спросил Андрей, когда дверь за их спинами захлопнулась. Он выглядел спокойно и собрано, хотя цепкий взгляд ясно давал понять, что эта тема является очень даже интересной. - Андрей Сергеич, какие мухи? Зима же на улице! - невинно захлопала ресничками Мари, усиленно делая вид, что не понимает его. Ну, подумаешь, месяц игнорирования звонков, короткие СМС-переписки и наигранные фальшивые обиды. Разве это повод её допрашивать? Наверное, англичанин готов был раздавить ей голову голыми руками, в лучших традициях Григора Клигана*, но вместо этого лишь приподнял бровь. Вот что значит - самообладание. - Полагаю, ты отлично понимаешь, о чём я говорю. И я тоже хотел бы понять, что, к чёрту, происходит? - Прохоров специально говорил тихо и размеренно, чтобы не сорваться на крик. Продолжать ломать комедию и уничтожить отношения с непозволительно шикарным мужчиной, или же расклеиться и переложить проблему со своей больной головы на его здоровую? Вот в чем вопрос, как сказал бы Шекспир. Впрочем, в миллионный раз мысленно помянув Демона в сочетании с несколькими непечатными выражениями, Мария закусила губу и упрямо глянула на гостя. - Я буду давать показания только в присутствии своего авокадо! Для подобных обвинений у тебя должны быть неопровержимые улитки! - нести бред, сознательно выводя человека из себя - знаем, умеем, практикуем. - Что?! - короткий вопрос Прохорова звучал так, словно он всерьёз сомневался в здравости психического состояния девушки. Чего уж там - Маша и сама сомневалась в собственной адекватности. - Воронова, ты не более часа назад говорила, что соскучилась, а теперь несешь бред, пытаясь довести меня до каления. - Соскучилась, - угрюмым эхом повторила Мари и тяжело вздохнула. Да уж, тогда она среагировала слишком импульсивно и слишком искренне. Совершенно не то, что нужно, когда ты отшиваешь кого-то, кого отшивать однозначно не хочется. Есть какой-нибудь тренинг, на котором учат сначала думать, а потом - делать? - Что с тобой происходит, Маша? - просто немыслимо было продолжать трепать нервы человеку, у которого в глазах отражается настолько искренняя тревога, - Я обидел тебя? Ты сердишься? Что? Вот что на это отвечать? Андрей сейчас казался таким обезоруженным, беззащитным, что Мэри даже не пыталась соврать - одна мысль об этом сдавливала горло так, что невозможно было дышать. - Нет, Андрей. Нет. - закачала головой горе-интригантка, - Просто... Давай не будем об этом сегодня? - тихо, как-то по-детски жалобно спросила Мария, порывисто прижавшись к широкой груди. - Не сегодня. Давай просто побудем рядом. Девушка неосознанно закусила губу, чтобы не расплакаться от той немыслимой смеси переживаний, что безобразничали в её душе. На языке вертелись три слова, которые ни в коем случае нельзя озвучивать. Чёрт, ублюдок Горин так успешно разрушал её личную жизнь, что его дурацким именем можно было бы назвать ураган. - Ты ведь знаешь, как на меня действует эта твоя привычка? - в тихом голосе Прохора слышалось мальчишеское озорство, когда он провёл большим пальцем по нижней губе Вороновой, которую миг назад девушка сосредоточено жевала, - Ненормальная девчонка. - лицо Андрея было так близко, что Мари буквально ловила его дыхание. Глаза прикрылись в предвкушении, когда Прохор стал медленно уничтожать и без того ничтожное расстояние между их губами. Невовремя прозвучавший звук телефонного звонка оборвал волнительность момента, а имя, высветившееся на дисплее - ещё и угробило хрупкое настроение Мэри. Само собой, говорить в рождественский вечер с Димой она не имела ни малейшего желания. - Кто это был? - оставалось только удивляться подозрительным ноткам в голосе Андрея. Неужели, ревнует? - Воронова, отвечай. - Кто-кто... - буркнула брюнетка, хмурясь, - Пипидастр в пальто. Не обращай внимания. Это просто один кретин. - Что за кретин? - пожалуй, Машка была близка к тому, чтобы вздрагивать каждый раз, когда англичанин приподнимал эту свою дурацкую бровь. - Это меня так от бокала шампанского развезло, или ты действительно ревнуешь? - спросила Воронова, погружаясь в состояние, близкое к шоку. Впрочем, пришлось экстренно отвлечься на СМС от Демона."Не советую меня игнорировать, малышка. Буду через 20 минут. Пора познакомить меня с родителями. Целую."
Когда Мария набирала ответ, её руки неслабо так тряслись от сдерживаемого бешенства. "Катись к чёрту. Я не собираюсь терпеть твоё присутствие. И уж с родителями точно знакомить тебя не намерена." И это было самым безобидным из того, что думала Воронова на тему непомерной наглости бывшего. - Что происходит? - судя по голосу Андрея, она никогда не была настолько близка к выполнению задачи Демона. Давай, скажи еще слово - и он уйдёт. И стоило бы, наверное, сказать. Стоило бы не держать его, а прислушаться к здравому смыслу. Но вместо этого Мари сдавленно всхлипнула. С этим звуком что-то внутри неё переломалось пополам. Что-то, что отчаянно пыталось бороться с тем эгоистичным чудищем, что хотело рассказать Прохорову правду и предоставить ему самому переживать за свою работу. Она не услышала, как телефон завибрировал, извещая о новом дурацком сообщении от дурацкого Горина. Не хотела слышать. Мэри просто плакала, стараясь не взвыть во всю глотку и всерьез пугала своим поведением Прохора. Андрей не хотел читать чужую переписку - его взляд чисто машинально направился к источнику звука. Но то, что англичанин там увидел, заставило резко выхватить телефон из дрожащих рук брюнетки."Крошка, не хами мне, а то завтра же твои родители узнают, Что ты кувыркаешься с учителем. А твой любовничек потеряет работу. Мы ведь договаривались, помнишь? Я и так слишком долго ждал."
Только теперь Мария в полной мере осознала значение фразы "гнетущая тишина". Вот она. Прямо здесь - расстворилась в воздухе, сделав его таким густым, что дышать совершенно невозможно. Этот воздух можно было резать ножом, жрать ложками, если угодно. Только вот вдыхать его не было никакой возможности. Андрей положил телефон на кровать с таким видом, словно только что дотронулся до чего-то липкого и мерзкого. - Пожалуй, спрошу в последний раз. Объяснишь? - спросил Прохор, прочистив горло. Мари всерьез пыталась вычислить вероятность того, чтобы выбраться отсюда живой. Результаты вычислений оптимизма не добавляли. А что толку теперь скрывать? Равносильно тому, что пытаться описать Джокера как безобидного клоуна. - Горин узнал, что я с тобой встречаюсь и потребовал, чтобы я разорвала наши отношения. Он грозился рассказать моим родителям о нашей связи. Но это ерунда. Он сказал, что сообщит об этом администрации универа, если я не сделаю, как он хочет, - как-то так выглядели её объяснения, если абстрагироваться от нецензурных эпитетов в адрес Демона и периодических судорожных вздохов, которые достаточно часто прерывали покаянную речь Машки. - Хочешь сказать, весь тот дурдом, что творился всё это время - всего лишь прихоть какого-то самодовольного придурка, сующего нос в чужие дела? - Андрей не кричал, хотя создавалось впечатление, что каждая мышца на его лице напряжена до предела. Но Воронову гораздо больше задел этот взгляд - острый, обвиняющий. За что он так? - Ты можешь вылететь из университета, если он растреплет о нас! - зашипела Маша, стараясь не кричать, - Этого ты хочешь? - Какого чёрта ты не сказала мне? Кто дал тебе право решать за нас двоих? - оказывается, Андрей был зол не меньше, чем Воронова. Странно, что она только сейчас это заметила. - За двоих? Если я не ошибаюсь, твоя позиция на этот счёт была ясна уже очень давно. - голос девушки в равной мере сочился ядом и обидой, - Или это не ты втолковывал мне, что никто из универа не должен ни о чём догадаться? Не ты делал на парах вид, словно это другой человек общается со мной вне уроков? Да у меня чуть крыша не ехала от этой дурацкой конспирации, чёртов ты Билли Миллиган**! - Я всё равно должен был знать правду! Мы вместе должны решать наши общие проблемы, разве нет?! - только хорошая звукоизоляция спасала этих двоих от срочного визита старших. Вряд ли любящий родитель спокойно отреагировал бы на столь эмоциональную сцену. - Отлично, как ты себе это представляешь? - хмыкнула Мэри, скрестив руки на груди. Внезапно стало как-то слишком трудно кричать, что-то доказывать. Плевать. Просто плевать. Так говорила себе Воронова, игнорируя слезы, размывающие картинку перед глазами, - Андрей, тут один идиот меня шантажирует. Что тебе важнее, я или работа? Это глупо. Это просто глупо. Мне не надо спрашивать тебя, чтобы понять, что работа всегда будет важнее отношений, которым без году неделя. Нужно выдохнуть. Постараться взять себя в руки и не взвыть под этим его взглядом. - Мы могли бы разобраться с этим вместе, найти выход. Если бы ты не решила разыграть дешевую киношную драму, - вряд ли можно было понять в полной мере, сколько сил уходило на то, чтобы сдерживать эмоции. Чтобы подавлять злость, чтобы не поддаться этому давящему чувству внутри и не начать успокаивать эту самонадеянную дурочку. - Тебе стоит вырасти, Воронова. Вырасти и перестать воспринимать свою жизнь, как плохую театральную постановку. Когда ты разберешься, чего сама хочешь, тебе будет гораздо легче в этом мире. Возможно, стоило сказать что-то другое. Возможно, надо было утешить эту глупышку. Но Прохор упрямо не желал давать задний ход. Только звук захлопнувшейся за мужчиной двери заставил Воронову поднять голову. Надо бы радоваться, ведь столько времени Маша пыталась разрушить эти отношения, а всё оказалось так просто. И только сейчас девушка в полной мере осознала, насколько же сильно она не хотела, чтобы всё закончилось вот так.