глава 7
21 октября 2017 г. в 19:35
В комнате тихо, темно. И, как следствие от всего этого, уютно. В свете монитора летают тонкие нити сигаретного дыма, коротко переливаясь сизо-голубыми оттенками. Ногти Леи отблескивают белыми полумесяцами каждый раз, когда она тянется поправить тугой хвост или съезжающие компьютерные очки.
Леа не спокойна, конечно. Леа редко бывает подлинно спокойной, редко доверяется ситуации. И сейчас её нервозность полностью оправдана.
Флорис спит на диване, вновь терзаемый кошмаром. Одним и тем же кошмаром, который он отказывается воспринимать. Отказывается верить в его реальность, отказывается запоминать. Флорис расплачивается за свою веру и своё упрямство непроходящей усталостью.
В этой комнате все неспокойны. Трое — из-за того, что никак не могут расквитаться с долгами. Собака — из-за беспокойства за хозяина.
В этой комнате все по-своему виновны. Но только собачья вина в том, что она не могла выбрать хозяина, у которого побольше мозгов и есть способности к обустройству быта. Только собака виновата в том, что не имела достаточно власти над судьбой.
В этой комнате не было ни одного человека, чья совесть осталась чиста перед законом. В этой комнате были убийца, глупец, пьяница, вор, лгун и многие другие, уместившиеся в трех людей. И в этой комнате становилось слишком душно.
Слишком сильно гость комнаты отвлекал на себя внимание, слишком нагло он требовал от спящего принять наконец кошмар. Гостя опьяняла его вера, гостя опьяняло желание рассказать то, что он никому ещё сказать не мог.
И от отчаяния гость подходит к Лее. Тогда, когда пальцы с просвечивающимися кривыми ногтями-полумесяцами вновь оказываются у головы, гость перехватывает тонкие запястья. Его фигура не заметнее, чем сизые нити дыма, но Леа не может этого оценить. Леа парализована страхом.
— Убийца.
Громко, отчетливо. За их спинами говорит Флорис, обращаясь, очевидно, к кому-то из собственного сна. И Леа, на секунду, очевидно перестает понимать, кто посмел её столь нагло схватить.
— Убийца!
Уже с отчаянием раздается за спиной блондинки. Призрачные руки гостя, секунду сдерживавшие её, исчезают с запястий. Исчезает силуэт, исчезает их гость, позволяя Лее забыть секундный страх.
Забыть секундный, но обрести вполне настоящий, отчетливо виднеющийся в её глазах, пока блондинка смотрит на Флориса.
На Флориса, продолжающего твердить зеркалу, которое ему снится, что видит убийцу.
На Флориса, который так и не узнал, что тогда происходило в весеннем лесу.