Нашатырь

      Зоя ломилась сквозь заросли с грацией молодого бегемота. Она запыхалась, едва волоча за собой свой скарб. Наивно было полагать, что Охотник поможет ей нести барахло. Женщина сперва опрометчиво решила, что после того проникновенного момента в палатке отношение чужака к ней как-то изменится, но в пути он снова сделался раздражительным и неприступным.       Нашатырь, как про себя саркастически окрестила его Зоя по причине характерного витающего вокруг Охотника аммиачного шлейфа, передвигался в дебрях чрезвычайно легко, быстро и бесшумно. Несмотря на свои габариты, он вполне уверенно чувствовал себя на деревьях. Временами он просто шел поверху среди могучих ветвей, потом ненадолго спускался, но так и так намного обгонял уставшую женщину. Иногда она теряла его из виду и начинала кричать — тогда он словно бы нехотя отзывался недовольным ворчанием, но хода не сбавлял. Приходилось догонять из последних сил. Видимо, ждать было не в его правилах.       Без отдыха, без привала, они шли так почти весь день, преодолев по факту километра два, по ощущениям — намного больше. Много времени уходило на то, чтобы продраться сквозь заросли и пересечь все встречающиеся на пути овраги и ручьи. Непривычная к таким марш-броскам, Зоя уже не чуяла своих ног. Лишь страх остаться в полном одиночестве подстегивал ее, заставляя идти вперед. Вперед, к страху остаться наедине с чудовищем…       С приближающимся сезоном дождей на сельву спустилась нежданная прохлада. Погода стала портиться еще до момента похищения Зоиной группы. Все знали, что пойдут ливни, но никто не был готов к тому, что они будут такими ледяными. Вместо характерной для этого времени года тропической влажности и теплой духоты в Колумбии воцарилась по-европейски осенняя промозглость.       Капал легкий дождик. Зоя застегнула ветровку до самого горла и натянула на лицо капюшон. Вокруг звенели москиты и лезли в глаза и нос. Но Охотнику, по-видимому, было хоть бы хны. Он пер напролом через лес, кажется, не зная усталости. Пер целеустремленно, как будто точно зная, куда идти. Наконец, почувствовав, что совсем лишается сил, Зоя крикнула вслед удаляющейся широкой спине:       — Куда мы идем?!       Ответом было привычное молчание.       — Слышишь, эй, ты! Куда ты так несешься? Да постой хоть минуту, дай дух перевести!       Опять молчание в ответ. И сердитое сопение из-под маски. Загадочный проводник не удостоил Зою даже поворотом головы.       — Все, я дальше не пойду! Вали к чертям, вонючка! — разозлилась женщина и показательно плюхнулась на какую-то кочку. Нашатырь не отреагировал, уходя в чащу.       Оставшись одна, Зоя обхватила голову руками и стала размышлять, как быть дальше, мучительно потирая пальцами виски. Может, оно и к лучшему, что он ушел… Чего от него можно было ожидать? Может, он бы все равно ее убил, просто чуть позже? Или еще что похуже сотворил… Это ведь совершенно чужеродный организм. Какая у него логика, какая манера поведения, какая мораль? С одной стороны, интересно все это узнать, с другой — а точно ли нужно? Он недавно из-за кивка головой чуть ее не укокошил самым изощренным способом. Опять почудится ему неведомо что, и ведь пристукнет, ей-богу пристукнет…       Где-то прямо над ней раздался протяжный и глухой сокрушенный вздох. Исследовательница вздрогнула и подняла голову. С ветки пялилась безэмоциональная маска Нашатыря. Как он так незаметно подкрался? Еще и со стороны, противоположной направлению, в котором недавно скрылся. И чего ради он вернулся?       Охотник спустился и присел перед Зоей на корточки, всматриваясь в ее лицо. Та непонимающе уставилась на него. И вдруг до нее дошло. Подумать только, да он только что… Сдался! Не смог уйти без нее! Неужели, совесть замучила? Почувствовал ее доверие и не осмелился подвести? Хм, не очень-то обольщайся, здоровяк, не может быть никакого к тебе доверия! Но спасибо, что не оставил…       Что ж, не мытьем, так катаньем она добилась привала. Охотник явно был не в восторге, но почему-то подчинился Зоиной истерике и обосновался на соседнем дереве. На земле не остался ни в какую. Ну и черт с ним. Сейчас нужно было подумать о минимальных удобствах. Видимо, предстояло остаться тут на ночлег.       С которой попытки удалось запалить костер, Зоя уже не помнила, но наконец ее усилия были вознаграждены, и робкие язычки пламени начали вгрызаться в волглые деревяшки. Для того чтобы развести огонь, пришлось пожертвовать любимым полевым блокнотом в качестве розжига — это было единственное сухое топливо во всей округе. Дождевая вода чудом не просочилась в пакет, куда Зоя ранее упаковала бумаги. Вот и пришел их черед… Заструился дымок; очень скоро его стало намного больше, чем пламени, но биолог понимала, что с этим пока придется мириться. Зато хоть гнус, может, немного отстанет…       Удалившийся на верхние ярусы Нашатырь все это время не показывался. Зоя давно потеряла его из вида, но уже махнула рукой — ушел и ушел, следить за ним еще не хватало… Но вдруг его прекрасная персона вновь возникла перед исследовательницей, с шумом вальнувшись откуда-то сверху. Раздраженно рокоча, он в два счета уничтожил хилый костерок и угрожающе навис над женщиной. Та быстренько попыталась отползти назад, но уперлась в древесный ствол спиной, отрезав себе путь к отступлению. Линзы маски продолжали смотреть на нее своим мертвящим взором, однако громила больше не двинулся с места. Постояв в «охотничьей стойке» еще пару секунд, он выпрямился и отошел, видимо, абсолютно довольный произведенным впечатлением. Так, понятно, костер нельзя… Возможно, чтобы не привлекать внимания — они еще не слишком удалились от лагеря, хоть и топали много часов кряду. Только вряд ли запах дыма может далеко разнестись по этому насквозь отсыревшему лесу…       Тем временем дождь усилился. Вскоре лило уже как из ведра. Мог бы не утруждаться, злобно зыркнула на инопланетянина женщина, и без тебя бы все затухло. Но тот, казалось, не замечал ее гневных взглядов, сосредоточенно набирая какие-то комбинации на встроенном в наруч устройстве. И ему, и его оборудованию, очевидно, на дождь было начхать.       Зоя вздохнула и обхватила себя руками. Она начинала трястись от холода. Несмотря на то, что горе-путешественница напялила на себя почти все, что нашлось в рюкзаке — а одежда была взята с расчетом на возвращение в осеннюю Москву, — она продолжала мерзнуть, так как вымокла насквозь. Оставались, конечно, смена белья и чистая футболка, но для того чтобы переодеться, нужно было как минимум сперва снять мокрую одежду, а делать это здесь перед непонятным типом показалось не самой лучшей идеей; кроме того, через десять минут она снова промокла бы до нитки.       Стремительно темнело. Зоя сидела на своем рюкзаке, привалившись к дереву, и закрыв глаза. Сколько прошло времени, она не знала, минуты тянулись бесконечно долго, женщина уже не осознавала себя и происходящее из-за холода и бессилия. Спать хотелось, но не моглось — мешал озноб и нарастающий голод. Сверху все капала и капала вода. Ливень стих, успев, однако, испоганить все, что можно: погоду, самочувствие, настроение. Со всех сторон лезли москиты. Нашатырь, снова ушедший в кроны, не появлялся.       Чтобы не закоченеть, исследовательница заставила себя встать и походить туда-сюда, но тело совершенно отказывалось слушаться. Наконец, оставив эти жалкие попытки, она плюхнулась обратно под дерево, стуча зубами и последним усилием воли сдерживая нарастающее желание зареветь. Вот она, чудом спасшаяся от насилия и смерти, сидит одна в глухом лесу. Одна, потому что ее спасителю, кажется, на нее плевать, и помогать ей как-то еще он не намерен. К утру ей будет обеспечено переохлаждение и даже, наверное, пневмония… Есть ей нечего, связи нет, ориентиров — ни одного… Это, видимо, конец. После того, как ее несколько раз едва не прирезали, так тупо замерзнуть… Да еще где — на экваторе!       За такими горестными мыслями она далеко не сразу заметила вверху какое-то шевеление. Это ее загадочный спутник, очевидно, озаботился мыслью, а жива ли она там еще? Нашатырь свесился с нижней ветви и наградил женщину очередным долгим, изучающим взглядом, чуть заметно поводя головой. При виде его Зоя невольно вздрогнула и поежилась. С его существованием она свыклась, но к внезапным появлениям пока не привыкла.       — Что смотришь? — шмыгая носом, еле прошептала она. — Как ты сам не задубел еще, полуголый-то?       Зоя знала, что в ответ, как всегда, будет — молчание. Ну, а что ожидать, он ведь и не понимает ни слова… Тем не менее, к несказанному удивлению исследовательницы, Нашатырь внезапно предпринял некую попытку пообщаться. Он спрыгнул на землю, подошел к Зое почти вплотную и снова присел перед ней. Подняв когтистый указательный палец и мотнув для убедительности башкой, он указал наверх. Потом снова уставился на женщину — теперь, похоже, вопросительно.       — Нет, — она покачала головой, — я туда не полезу, там скользко. И я вообще плохо лазаю.       Не понял. Конечно, не понял.       Нашатырь повторил свой жест с той лишь разницей, что сперва указал на Зою, а потом наверх. Видимо, в его мозгу не укладывалось, как можно сидеть в луже и не хотеть на дерево? Зоя снова ответила отказом. Охотник не сдавался. С проворством обезьяны он взобрался на нижнюю ветку и поманил оттуда к себе, используя совершенно человеческий жест. Когда же и это не помогло, он отступился и опять слез сам.       Дальше произошло нечто совершенно неожиданное. Нашатырь, ворча что-то себе под нос, подобрался к своей невольной спутнице поближе, опустился на корточки и… внезапно прильнул к ней. Наклонившись и сгорбившись, он закрыл ее собой спереди, опустив одну руку на рюкзак, а локоть другой руки уперев в ствол дерева над ее головой. Зоя инстинктивно подалась назад и в ужасе запрокинула лицо, вновь встретившись с холодным взглядом маски в обрамлении гривы свисающих отростков. Пока в голове исследовательницы проносились все самые худшие догадки, она вдруг ощутила нарастающую волну жара, исходящую от спутника. А тот так и застыл, не двигаясь.       Прошла минута, другая, третья… Нашатырь не предпринимал более никаких действий. Он просто сидел в такой вот странной, вряд ли удобной для него позе, образуя над этой глупой и слабой замерзшей человеческой особью живую теплую крышу. Что это было? Сочувствие? Взаимовыручка? Забота? Неужели, громиле это было знакомо?       С трудом приходя в себя, Зоя медленно отвела взгляд от маски и посмотрела на практически касающуюся ее широкую грудь, частично закрытую броней и черной сетью с ромбическими крупными ячейками. Бока Нашатыря еле заметно ходили в стороны, мерно и плавно — он, похоже, ничуть не волновался, будучи уверенным в том, что сейчас делает. Его редкое дыхание шуршало в фильтрах над самым ухом, других звуков слышно не было. Становилось все жарче.       Но ведь тело живого существа не могло давать такую бешеную теплопродукцию! Особенно когда вокруг холодно — сосудистая реакция должна была наоборот препятствовать лишней теплоотдаче. Да и с утра от него, вроде, так не пыхало… Поборов страх, Зоя протянула руку и прикоснулась к торсу Нашатыря, просунув пальцы между ячейками сети. Инопланетянин отреагировал весьма спокойно, просто наклонив сильнее голову и наблюдая с явным интересом, что же такое она делает. На ощупь его кожа была теплой, но не горячей, достаточно упругой и слегка влажной. Примерно как лапы молодого крокодила, отметила про себя Зоя. Ближе к бокам виднелись более темные, чем общий фон шкуры, плотные роговые щитки неправильной формы и разного размера. Вконец осмелев, герпетолог потрогала и их. Жесткие, слегка шершавые. Тут пальцы наткнулись на что-то горячее. Сомнений таким образом не осталось: обоих скитальцев грела странная нательная сеть Нашатыря. Осторожно подцепив ее пальцем, Зоя несильно потянула — походило на что-то вроде синтетики или даже пластика… Как провод с изоляцией. И грело, как очень мощный термошнур, по ощущениям градусов пятьдесят давало…       Из-под маски раздалось глухое предупреждающее рычание. Зоя быстро отпустила сеть и прижала руку к себе. Ясно, здоровяк согласен терпеть некоторые вольности, но всему есть предел. Видимо, в отместку Нашатырь оторвал свою лапищу от рюкзака и ткнул женщину когтем в живот, дескать, а тебе приятно будет? Понятно, пока лучше без лишней инициативы. Она замерла, а Нашатырь устроился поудобнее, практически навалившись сверху всей своей громадной массой и уткнувшись в дерево лбом.       Боже, как он вонял вблизи! Сложно было как-то однозначно описать это амбре: что-то вроде смеси запаха потных ног и выделений напуганного полоза с четкой аммиачной нотой. Ядреная же штука… Хотя после драки пахло еще сильнее, аж глаза выедало… Недаром Зоя лишь от одного приближения рептоида в себя пришла. Ей как будто сунули под нос бутылку с аммиаком. Возможно, усиливающийся запах у этих существ являлся сигналом агрессии?       Зоя как можно деликатнее отвернула голову, стараясь дышать в сторону. Ну, что поделаешь, каждая живая тварь чем-нибудь да пахнет. И запах организма другого вида редко бывает приятным. А учитывая, что новый знакомый неведомо сколько шатался по лесам, ему вряд ли выпадала возможность принять душ с ароматным мылом… Следовало, пожалуй, войти в его положение. Что уж греха таить, всю последнюю неделю Зою настойчиво преследовал запах собственных подмышек. Хотя в данный момент он, несомненно, померк и забылся…       Зато приятным открытием явилось то, что москиты не подлетали к Охотнику ближе чем на метр. Так как запас и без того малоэффективных репеллентов подходил к концу, Зоя подумала, что это очень кстати. Видимо, в ближайшее время придется держаться к здоровяку поближе… Ну только не так, как сейчас.       Тепло тем временем постепенно сыграло свою роль. Зоя начала клевать носом, и недавние рассуждения уступили место причудливым сонным мыслям. Это дико, конечно, выглядело со стороны — заснуть практически в объятиях инопланетного монстра, — но к тому времени она настолько умаялась и намерзлась, что уже право было все равно. Тем более что угрозы от Нашатыря не исходило, он даже не трогал ее руками: то ли пугать не хотел, то ли ему самому это было не особо приятно. Может, она в его понимании смердела еще сильнее? Или ее вид отвращал его? Да как знать. Тем не менее, он ее пожалел. Увидел, что вот-вот околеет животинка от холода, и пожалел. Все равно что бездомного щенка за пазуху спрятал. Только каким, интересно, образом он понял, что ее состояние близко к критическому? Заметил дрожь, услышал стучащие зубы? Засек стремительно падающую температуру тела? Есть же у змей на морде терморецепторы, вдруг, у него такие же?.. Или… Да, в общем-то, по фиг. Сейчас уже все было по фиг…