Нашатырь

      — Ну и куда мы идем? — нетерпеливо спросила Зоя, едва поспевая за Охотником. Он дал ей понять, что вещи собирать не нужно и куда-то повел. Значит, недалеко…       Погода разгулялась. Утро выдалось теплым и солнечным. Заросли роняли капли росы, когда странная парочка продиралась сквозь них; под ноги ложилась скользкая трава. Вот деревья впереди расступились, и взору предстала обширная заводь, затянутая по краям гигантскими плавучими листьями виктории регии. На берегу проглядывало каменистое плато, и лежало несколько валунов, покрытых изумрудным мхом. Остальная часть заросла осокой, лишь у самой воды было грязновато, и валялся плавник.       — Ты предлагаешь искупаться? — почему-то сразу догадалась Зоя.       Нашатырь оглянулся на нее, как будто подтверждая догадку, и уверенно пошел к берегу, на ходу снимая маску. Зоя двинулась следом.       Водоем, на берегу которого они оказались, выглядел вполне чистым: у кромки вода была полностью прозрачной, хотя и темноватой. Вообще мытье сейчас не повредило бы, да и одежду хотелось простирнуть. Тем более что шанс нарваться тут на крупного крокодила в целом был невелик.       На раздумья потребовалось полминуты.       — Я сейчас, — решившись, выпалила женщина и, развернувшись, быстро побежала по проторенной дороге назад к сейбе. Нашатырь удивленно проводил ее взглядом и принялся отстегивать броню.       Зоя добралась быстро. На площадке, она опустошила свой рюкзак и запихала в него всю грязную одежду, а так же простынь, которую решила использовать вместо полотенца, после чего вернулась на берег. Охотник уже снял верхнюю часть экипировки и занимался выпутыванием из сети. Судя по всему, он никуда не торопился.       Ага, обрадовалась про себя Зоя, сейчас мы на тебя посмотрим! Но Нашатырь, заметив ее любопытство, сразу же прекратил разоблачаться. Он пристально уставился на спутницу, потом медленно перевел взгляд на валяющуюся амуницию, потом снова с подозрением зыркнул на женщину. Далее Охотник без лишних слов сгреб свое добро в охапку и направился к ближним зарослям, где вскарабкался на дерево. Он что же, застеснялся? Зоя с трудом подавила смешок. Вот это, конечно, был номер…       С нетерпением ожидая продолжения, исследовательница присела на камень, но инопланетянин не торопился возвращаться. Возможно, он хотел, чтобы Зоя убралась с берега? Но зачем тогда сам сюда привел? Или он вновь посчитал интерес человеческой самки нездоровым? Ой, да подумаешь, какие мы нежные… Видимо, оставалось только спрятаться в кусты, дабы не смущать клыкастого своим прямым присутствием. Упускать возможность разглядеть строение инопланетянина подробнее Зоя точно не собиралась.       Еще чуть-чуть, и она бы ушла, но тут Нашатырь наконец-то начал спускаться. В чем мать родила (или в чем из яйца выклюнулся?..) Оказавшись метрах в трех от земли, Охотник оттолкнулся от дерева и спрыгнул вниз, не особо грациозно приземлившись на четвереньки. Тут же выпрямившись (какой еще стыд, о чем вы?), он невозмутимо пошел к берегу. И, похоже, то, что Зоя без зазрения совести пожирала его глазами, было ему глубоко по фиг. Теперь все наконец-то встало на свои места. Снесение тут было абсолютно не при чем. Нашатырь просто решил убрать подальше от пределов досягаемости любопытной землянки облачение и оружие. Знал ведь прекрасно, засранец, что на то дерево ей никак не вскарабкаться… Да к черту твои доспехи, ты сам покажись, здоровяк!       Пойти купаться сейчас, в утренние часы, было во всех отношениях прекрасной идеей. При ярком свете у Зои появилась долгожданная возможность разглядеть рептоида с ног до головы. А он как будто был и не против, красуясь перед ней в солнечных лучах и даже не делая попыток как-то прикрыться. Цвет его грубой шкуры варьировал от грязно-желтого на передней стороне тела и голове до темно-болотного на плечах и бедрах. Грива была почти черной, так же как часть роговых щитков, покрывающих бока, область ключиц и внешнюю сторону конечностей. Эти темные пятна складывались в нечеткие полосы. Во многих местах рисунок нарушался старыми и более-менее свежими шрамами, по характеру которых можно было предположить, что способы получения травм были крайне разнообразными — от огнестрельного и колюще-режущего оружия до чьих-то зубов и когтей. И вот это при ближайшем рассмотрении уже была жуть. Те два следа на животе оказались всего лишь верхушкой айсберга, все остальное скрывалось под доспехами, игравшими, судя по всему, чисто декоративную роль. А как иначе было объяснить все эти повреждения? Только тем, что доспехи со своей функцией справлялись из рук вон плохо. Ну, либо Нашатырь, демонстрируя свою удаль подобно кельтским воинам, периодически дрался с кем-то нагишом…       Виднелось на шкуре клыкастого и несколько явных последствий ожогов, в частности, на левом плече, где Охотник носил свою странную пушку. Возможно, эту штуковину в один прекрасный момент заклинило, или что там еще могло произойти?.. Уродливые наплывы рубцовой ткани заставляли содрогаться при мысли о том, как это выглядело, когда рана была свежей. Ох, Нашатырь, похоже, в своей среде ты либо неудачник, либо забияка — одно из двух.       Будучи весьма толстой и слабо прикрепленной к мышцам, кожа Охотника прилично сглаживала рельеф мускулатуры, но учитывая то, на какую силу и выносливость был способно данное существо, рельеф там, скорее всего, на самом деле был будь здоров. Здесь, кстати, тоже наблюдалась четкая аналогия с рептилиями. Любая ящерица примерно раза в три сильнее, чем о ней можно подумать на первый взгляд. А крок — и во все пять раз. Так вот, если уж сравнивать, то перед Зоей, по ощущениям, был скорее все-таки крок.       Бегло скользнув вниз по чешуйчатым покровам, взгляд исследовательницы предсказуемо упал на генитальную область Охотника. Зое никак не давал покоя вопрос касательно его пола, и она, конечно же, сразу попыталась это дело прояснить. Но… промеж Нашатыровых ног не оказалось ничего особенного. То есть там был некий бугор с подобием рептильной клоакальной щели ближе к нижнему краю, но и только. К сожалению, не имея перед глазами особи другого пола, невозможно было сказать, является Нашатырь самцом или самкой. Впрочем, визуальный осмотр тоже ведь не всегда гарантия… Например, та же проблема у крокодилов, особенно у молодняка. И у большинства взрослых змей. Для определения пола их нужно «сексовать»: змей при помощи специальных зондов, а крокодилов — банально пальцем, нащупывая копулятивный орган самца в специальном кармане. Два года Зое довелось работать на крокодиловой ферме, поэтому разделять по полу молодняк аллигаторов и нильцев она умела хорошо. Но применять подобную методику к Нашатырю по понятным причинам она бы ни за что не рискнула даже во имя науки. Вот если бы его как-то зафиксировать… Но, как говорится, мечты, мечты…       В итоге, решив, что по комплекции Нашатырь все-таки больше похож на самца, Зоя мысленно оставила его самцом. Так было удобнее, и кличку не пришлось бы менять, тем более что он уже и отзывается начал. Закрыв таким образом вопрос с полом, Зоя продолжила рассматривать приближающуюся фигуру.       Шея Нашатыря, лишенная сейчас защитного горжета, казалась весьма уязвимой — не удивительно, что в бою ее приходилось так тщательно закрывать. Кожа на ней немного морщилась — примерно как у варана. Широкая грудная клетка также отдаленно напоминала варанью или игуанью: на ней не было никакого намека на молочные железы или их рудименты, что, впрочем, и не удивляло. «Дельтовидные» мышцы верхних конечностей на фоне весьма развитых мышц плеча и предплечья выделялись не особенно сильно, впрочем, сомнений в силе этих лапищ не возникало. Можно сказать, что своим строением руки Охотника напоминали типичные передние конечности крупной ящерицы. Чтобы лучше представить их возможности, достаточно было лишь один раз увидеть, как взрослая игуана без труда подтягивается, вися на одном когте передней лапы, и влезает на дерево.       Несмотря на свою массивность, по фигуре Нашатырь, конечно был не Аполлон. Ну, просто потому что Аполлона все-таки ваяли с человека. Тело инопанетянина имело продолговатую форму, без четко выраженной талии. Плечи по факту лишь слегка превышали по ширине тазовую часть. Без амуниции, придававшей туловищу дополнительную фактурность, торс клыкастого по человеческим меркам выглядел непропорционально длинным. Это не смотрелось уродливо, но невольного сходства с крокодилами добавляло.       Достигнув берега и поравнявшись с Зоей, Охотник с добродушным урчанием опустился на корточки, повернулся к продолжающей пялиться на него женщине и стал пялиться на нее в ответ. В этот раз она сдалась первой, выдержав «игру в гляделки» около десяти секунд, и смущенно отведя глаза. Нашатырь на это насмешливо фыркнул. Один-один.       Дальше исследовательница продолжила рассматривать его уже украдкой. На очереди оказались нижние конечности спутника. Достаточно крепкие, чтобы переносить столь увесистое тело, они оканчивались когтистыми ступнями, больше напоминающими лапы динозавра, чем ноги человека. Первый палец находился с внутренней части стопы, над местом, которое условно можно было именовать ее сводом. Вперед смотрели четыре слегка растопыренных пальца. Над слабо выраженной пяткой и в районе щиколотки с наружной стороны торчало по небольшой роговой шпоре.       Нашатырь повернулся к водоему, потянул утренний влажный воздух и подался вперед, опершись перед собой на кончики пальцев. Зоя уже давно приметила, что он редко садится в обычной человеческой позе, предпочитая отдыхать на корточках. Интересно, что в этом положении он подобно четвероногому зверю мог спокойно опираться на всю стопу, умудряясь при этом сохранять поразительную устойчивость. Очевидно, в этом ему как раз и помогало длинное тело.       — Иди первый, — предложила Зоя, для убедительности указав головой в сторону заводи. Нашатырь проследил ее движение и будто бы все понял, так как встал, с видимым наслаждением зевнул во всю свою огромную пасть и потянулся, после чего без колебаний зашел в воду. Потягивался он, кстати, тоже весьма интересным образом, по ящериному, — приподнимаясь на цыпочки, вытягивая шею вперед, а руки отводя назад и чуть в стороны.       Стоило Охотнику повернуться спиной, как Зоя снова принялась его рассматривать. Вид инопланетного зада особого впечатления не произвел. В целом, данная часть тела весьма напоминала человеческую, чего и следовало ожидать — Охотник был прямоходящ, как и человек, а для поддержания туловища в вертикальном положении нужны развитые ягодичные мышцы. Короче, задница — она, видимо, у всех народов одинаковая. Разве что у Нашатыря ниже крестца еще присутствовал хорошо выраженный рудимент хвоста — сантиметра два, не меньше. То есть происхождение от кого-то вроде ящериц определенно имело место. А еще это могло означать, что предковая форма была изначально не прямоходящей, как раптор, а лазающей, как обезьяна, ведь эволюционный переход от четвероногого перемещение сразу к двуногому обычно сопровождается формированием длинного противовеса, который потом вряд ли так сильно уменьшится, а вот у древесных форм хвост часто исчезает. Дополнительным подтверждением этой эволюционной гипотезы можно было считать склонность в целом немаленького Нашатыря забираться на самые верхушки деревьев.       При ходьбе Нашатырь слегка сутулился, отчего его темная спина казалась шире, чем есть. Она вся была усеяна такими же щитками, как на боках и конечностях, и тоже сплошь испещрена шрамами, свидетельствовавшими о том, что именно со спины на воина не раз нападало что-то агрессивное и опасное.       Когда Охотник зашел в воду по пояс, Зоя тоже встала и начала раздеваться, продолжая мимоходом поглядывать на него. Снимать белье, по примеру клыкастого спутника, женщина, разумеется, не стала. Она подозревала, что для Нашатыря степень одетости не играет никакой роли (да и что он там не видел, если по десятку человек в день потрошил), но экспериментировать в этом направлении как-то не хотелось.       Первым делом Зоя принялась за стирку брюк, куртки и футболки, предварительно вытащив из карманов зажигалку и нож. Потом она достала из рюкзака сменный комплект одежды, чистота которого также оставляла желать лучшего, и выстирала его. Ботинки она мочить не стала, а просто расшнуровала и поставила на солнышко. А с грехом пополам отжатую одежду разложила сушиться на каменистой части пляжа.       Нашатырь на протяжении всего времени работы импровизированной прачечной плескался метрах в десяти от берега. С довольным видом он то и дело нырял, выныривал, урча и отфыркиваясь, тряс башкой и нырял снова, баламутя заводь. Ни дать ни взять тюлень в океанариуме. Наблюдать за этим было довольно забавно, но быстро надоело.       Закончив со стиркой, Зоя наконец сама ступила в воду. Белье она и тогда не сняла, решив, что походить немного в мокрых трусах — все же лучше, чем предстать совсем голой перед взглядом инопланетного Охотника. Даже если тому все равно. Пока женщина наедине со своими мыслями оттирала с себя грязь неподалеку от берега, Нашатырь, устав бултыхаться, лег на воду и предоставил легким волнам качать себя на поверхности. Солнце начинало подходить к зениту и ощутимо припекать. Несмотря на вступавший в свои права дождливый сезон, выдался на редкость ясный день. Иногда налетал слабыми порывами теплый ветер. Неспокойная поверхность водоема сверкала, пуская яркие белые блики, а лесная чаща вокруг совсем затихла, погружаясь в полуденную дрему.       Искупавшись, Зоя вышла на берег, вытащила из рюкзака простыню и, завернувшись в нее, уселась греться на большом камне. Увидев, что она расположилась на отдых, Нашатырь направился к суше. Плавал он тоже интересно: каким-то своим авторским стилем, загребая руками и виляя корпусом.       Примерно на полпути клыкастый вдруг резко нырнул. Зоя даже голову поднять не успела, как он вновь показался из воды, и в густом веере брызг с размаху швырнул что-то на берег. Мимо сидящей женщины просвистел крупный неопознанный предмет темного цвета. Зоя взвизгнула и в запоздалой попытке увернуться повалилась на спину, опрокидываясь за валун, на котором сидела. «Снаряд» позади ее головы отчаянно затрепыхался.       — Дурень! — выкрикнула она, оставаясь лежать и потирая ушибленную голову. Нашатырь вдруг вырос прямо над ней, нагло созерцая с высоты своего роста. Его шкура, пропитавшись водой, сильно потемнела, с гривы стекала вода. Постояв так немного, он вновь ушел из поля зрения. Зоя поднялась, продолжая негодовать, но тотчас же забыла о своем возмущении, когда увидела, чем именно запустил в нее Охотник. На земле уже весьма слабо изгибалась оглушенная и выдохшаяся громадная рыбина. Пролетела она, как прикинула Зоя, метров шесть, если не больше. Это был паку, весьма приличный по размеру.       Нашатырь не переставал удивлять — выудил уплывающую добычу когтями, да еще и запустил в такой полет, что мама не горюй! Понятно, что оно вовсе не метил в свою спутницу рыбой, просто долго бы он этого склизкого речного великана в руках не удержал, поэтому быстро поддел и выкинул подальше на берег. Кто ж виноват, что Зоя прямо по траектории сидела. Ловко он это сделал, ничего не скажешь, видимо, не в первый раз так рыбачит…       Проголодавшаяся со вчерашнего дня Зоя уже предвкушала сытный и вкусный обед. Она знала, что у паку приятное, достаточно нежное мясо, оставляющее легкое сладковатое послевкусие. На любителя, конечно, но лично ей нравилось. И уж всяко это не обезьяна и не анаконда… Только вот соль среди всех остальных вещей осталась на платформе, стоило ли сейчас за ней сгонять или уж так было приготовить?..       Внезапно ее гастрономические размышления прервал мерзкий хруст. Это Нашатырь прекратил страдания паку, смачно прокусив тому череп.