Две половинки

      На следующее утро я проснулся в необычном для себя положении. Алекс мирно спал, в то время как я прижимался к его обнажённому телу. Причина моего пробуждения ясна: мне было очень плохо, голова кружилась, в горле пересохло, всё перед глазами плыло и сливалось в совершенно бессвязную картину. Я слабо помнил, как сюда попал, но довольно чётко осознавал и отдавал отчёт своим действиям этой ночью. То что я сделал, то чему поддался - это низко, и больше никогда не должно повториться! Я - нормальный и полноценный мужчина. Услышав бы это, Алекс громко засмеялся и назвал бы меня плаксивой девочкой. Что же я наделал... Этому поступку не было оправдания, и я его не искал. Самое страшное в этой ситуации то что мне понравилось. Да, именно понравилось. Я внимательно посмотрел на мирно спящего Вессельски, невольно улыбаясь. Он очень смирный, когда спит, никогда бы не подумал о его естестве с такой лаской. Удивительный человек: он жёсткий в своих суждениях, ему не так важно какого пола человек рядом с ним (лишь бы ему было хорошо), жуткий эгоист с развращенной и похотливой фантазией. Но... Добрый и мягкий внутри, уязвимый даже в собственных мыслях, он чувствует больше, чем говорит. Я удивлялся такому контрасту. Абсолютная противоположность меня... Совладав со своим телом, я с трудом поднялся с постели и направился в ванную. Пока холодная вода обжигала мою кожу, я услышал, что Алекс уже встал и что-то делал на кухне. Так, а где мой одежда? И почему она валяется в ванне, где-то в уголке? Так, нужно разобраться во всем. Я вошёл в кухню, и удивился, так как Алекс готовил завтрак. - Доброе утро, - его тон был пугающе спокойным. - Доброе... - я вошёл в комнату, слегка пошатываясь. Меня жутко тошнило. - Как самочувствие? - он накрывал на стол, и только сейчас я почувствовал насколько голоден. - Неважно, - сел за стол, умоляюще посмотрела на него, - ты так и будешь делать вид, что ничего не произошло? - сглотнул неприятный ком в горле. - А что ты хочешь от меня услышать? То, что ты вчера рыдал у меня на руках, как девчонка, а потом с аппетитом заглатывал мой член? Окей. Буду делать вид, что меня это как-то волнует, - пожал плечами. - Ешь, пока всё не остыло, - строго посмотрел на него. От такого взгляда я ощущал мороз по коже, дикое ощущение, но ему перечить я уже не в состоянии. - Почему так грубо? - я хмуро посмотрел в окно, и зажмурился из-за обильного солнечного света, который всё это время резал мне глаза. - Зато реально, - его спокойствие и хладнокровие выводило меня из себя. - Хотя бы бровью поведи, чтобы я поверил, что тебе не наплевать на меня... Алекс закатил глаза и недовольно прорычал. - Ты - истеричка, Йохен. Будь муж... - он заткнулся и грязно засмеялся, - прости, просто ситуация забавная. - Забавная? Ты называешь это забавным? Хочешь сказать, что это смешно? - нахмурился, сложив руки на груди. - Нет, - Алекс задумался и вновь лукаво улыбнулся, - от тебя столько шума. Может, мне опять заткнуть твой ротик? От этого я вздрогнул и чуть не сорвался с места. - Дай мне время отойти... - я ощущал ещё в горле это послевкусие. Вчера, не рассчитав собственные возможности я взял слишком глубоко, и чуть не вырвал всё, что было у меня в желудке, а его это только забавляло. Видите ли, Вессельски любит, когда задыхаешься. Ещё один пункт, за что я его ненавижу... - Я не настаиваю, - он пожал плечами и продолжил завтракать в тишине. Мне не хотелось есть, но Алекс заставил через силу. Странное у него проявление заботы, я ощущал поддержку, но вместе с тем он оставался хладнокровным и абсолютно спокойным. Утром Алекс вновь завёл разговор о том, что я слишком много беру во внимание, и нужно относится ко всему проще. Сложно только для тех, кто заморачивается. Весь день я был не в себе... Всё проходило мимо меня. Если посмотреть на всё более объективно, то я всё ещё жил моментом нашей близости. Так будет всегда? А что я скажу жене, как смотреть дочери в глаза? Сколько вопросов, и я боялся его лишний раз о чем-то спросить. Он безразличен ко всему, даже казалось, что и ко мне тоже. Он сам пригласил меня к себе сегодня вечером, я вновь ожидал нечто подобного, но вместо этого Вессельски упал на диван и смотрел футбол, жалуясь на усталость и свой недалёкий коллектив. Мы пили пиво, и говорили по душам. - Будешь спать со мной, или в гостиной? - посмотрел на меня, снимая с себя футболку. Я невольно закусил губу, увидев крепкую обнаженную грудь. - С тобой, - я лежал на диване и задумчиво смотрел в потолок, пытаясь прогнать эти мысли. С каждым днём мне становилось жутко от того, что к такой мерзости начинаю постепенно привыкать. - Не боишься, что сегодня я тебя возьму? - с насмешкой. - Нет, - я солгал. Я боюсь... - Я шучу. Ты, как минимум, не готов к этому, - он подошёл ко мне и подал руку. Я встал и направился с ним в спальню. Мы легли, и я вновь прижался к его груди, вдыхая такой манящий аромат тела. - Ты ведь понимаешь, что так будет не всегда. Сегодня или завтра, приедет твоя ненаглядная, и тогда будешь спать уже у себя, - от его слов мне стало не по себе. - Я понимаю это. Но я не хочу... Не хочу её видеть. Она мне противна стала в последнее время, - прикрыл тяжёлые веки, укрываясь одеялом. - Понимаю, но это неизбежно. Ты сам сказал, что ваш брак держится на ребёнке, что вполне допустимо. Так что, советую тебе начинать искать ей замену, - опять его спокойный тон неистово пугал меня. - В смысле? - последней реплики я совершенно не понял. - Искать замену жене. Ты ведь не станешь афишировать то, что спишь с мужиком? - Я подумаю над твоим предложение, - я не хотел заводить с ним этот разговор. Взгляды Алекса прекрасно понимал, и в чем-то он был прав...

***

Мы стояли на балконе и задумчиво курили. Обнаженные... Опять это произошло, и на этот раз удовольствие получили оба. - Я вот подумал, - Йохен выдохнул дым, и перевел свой взгляд на меня, - у тебя была семья? - У меня были попытки. Но потом я понял, что завести семью просто не имею возможность, - я докурил, наслаждаясь ночной прохладой. - Почему? - удивленно воскликнул он. - Потому что у меня свои взгляды на этот счёт. Поднимая этот вопрос, я всегда думал о чувствах своих, своей избранницы, и понял, что это ей не нужно, - мне было тяжело сейчас сохранять своё фирменное спокойствие. Это больная тема. - Ты любил её? - с таким же интересом. - Любил. Но любовь - слишком абстрактное чувство. Это словно туман, ты ничего не видишь, не понимаешь, тебе хорошо от этого. Но с первым разочарованием этот туман исчезает, и тогда начинаешь замечать всё. Каждую деталь, и понимаешь, что многое тебе не нравится. Да и человек дерьмо, - усмехнулся. – Со временем всё становится совсем другим, меняет краски. Лучше обезопасить себя сразу, чем позже мучиться от неопределенности. Йохен кивнул мне в ответ. И я уверен, что он согласен со мной в этом вопросе, его постигла та же участь. - Значит, не судьба, - он сказал это равнодушно. - Не судьба. Я не расстраиваюсь. Люди изначально рождаются одинокими, завистливыми, жестокими и деспотичными, они хотят получать всё и ничего не отдавать, они постоянно сражаются за свои амбиции или свои права, - я только лишь пожал плечами. - Всё твой эгоизм? - хмыкнул мне в ответ. - Нет. Есть вещи, которые вызывают у меня разочарование. Отношения, любовь - это именно те самые моменты, которые принесли мне больше всего боли. Считай, что так я защищаю себя, - я задумчиво потер затылок. - А мне всё-таки кажется, что в тебе ещё есть место для чего-то хорошего... Человек не может всегда быть один. Ему нужен хотя бы кто-то, как же по-наивному это прозвучало. Когда же я сниму с него "розовые очки"? - Это всё твои влажные догадки. Во мне нет места для того, чтобы занимать его новым разочарованием, - я безэмоционально отвечал на его тупые вопросы. - Значит, я не являюсь твоим разочарованием? - с надеждой в голосе. - Нет. Ты - мой лучший друг. Правда, может, слегка в другой плоскости... Горизонтальной, например, - захихикал и он пнул меня в плечо. - Ладно. Пусть и так. Может, это мне и принесёт что-то новое. Как минимум, ощущается всё иначе... – он менялся на глазах при одном упоминании. - Так всегда. Мы в погоне за новыми ощущениями, - я прикрыл глаза, ощущая приятную усталость. Столько мыслей скопилось в голове, и я уже думал, как их обуздать. Но тишину нарушил очередной глупый вопрос. - О чём ты сейчас думаешь? - его женские вопросы меня раздражали, но я находил в себе силы найти на них ответ. - Мне жаль тебя. Ты любишь то, что гибнет. Твоя семья погибла, как и ты. - Как и мне тебя. Ты ничего не любишь, - он уже рассуждал как я. Я молча достал новую сигарету и закурил. Пусть эти слова станут новой точкой отправления моей фантазии. - Почему я не видел тебя с женщиной? - он продолжал забрасывать меня вопросами. - Хочешь увидеть меня с женщиной? Один звонок, и она приедет на дом, - усмехнулся. - Нет, не со шлюхой. У тебя совсем никого нет...? - Может и есть. А может и нет. Зачем тебе это знать? - посмотрел на него. - Мне интересно... Интересно, почему женщины не видят в тебе такую интересную натуру, которую вижу я, - сказал это мягко, подойдя ко мне ближе. - У меня всегда были проблемы с выражением собственных чувств... - наконец признался я. – Я многое могу описать с помощью своего красноречия, но только не это. Говорю же, любовь и отношения для меня слишком трепетная тема. - Почему? Это ведь просто. Сказать девушке, что она тебе нравится, осыпать комплиментами, признаться в своих чувствах. Ты красиво говоришь, где твоё мастерство? - он брал меня на понт. Р-р-р... - Если я не говорю о своих чувствах, то это не означает, что их нет. Они есть, при чём всегда. Я об этом не говорю вслух. - Тогда... Как, Алекс? - положил свои руки на мои плечи, - как ты справляешься с этим давлением? Всегда молчать... Молчать о том, что тебя гложет, - его тон был мягким и приятно ласкал мой слух. - Я не молчу. Выражаю всегда по-своему то, что чувствую. Такой я человек. Предпочитаю сделать для дорого мне человека что-то полезное, чем лишний раз трепаться о чувствах. Поцелуи и объятия всегда говорят громче любого слова... - сглотнул во рту неприятный ком. - Это ты так считаешь. А многим нужно говорить это каждый день. Я бы слушал, например, - слегка улыбнулся, и я хмыкнул. - Это не важно... - я отвел свой взгляд в сторону. - Почему ты закрываешься, как только мы говорим о твоих чувствах? - указательным пальцем он повернул моё лицо, направив на себя взгляд. - Потому что, чёрт возьми, это слишком личное! Всё. Хватит меня забрасывать вопросами. Я уже всё сказал, - рявкнул, а Йохен умоляюще посмотрел на меня. - Ты опять закрываешься. Закрываешься и уходишь в себя, Алекс. Перестань, я хочу слышать тебя, знать, что ты чувствуешь. Ты не один в своей грусти. Я буду рядом, пока ты позволишь мне это, - он нежно сжал мои плечи. - Мне не нужна компания для подобного, - я фыркнул и стряхнул его руки. – Я не нуждаюсь в этом. Если мне что-то нужно, я просто беру это. Такова моя идея. И не нужно этой бабской ванили, в конце концов, ибо это мне надоело. Он отошёл, опустил свой взгляд и тяжко выдохнул. - Хорошо, я больше не стану лесть к тебе с такими вопросами, - его голос выдавал обиду. Неужели? Нет, серьёзно? Я вижу, что мои слова доставляют ему боль. От того, больно и мне. Я встал и подошёл к нему, нежно обняв, от чего он прижался ко мне, и тихо вздохнул. - Извини меня... Я не хотел тебя обидеть этим. Пойми, что иногда есть вещи, о которых я элементарно не готов говорить. По крайней мере сейчас. - А когда, Алекс? Когда я услышу от тебя что-то хорошее, искреннее и доброе? Ты только и можешь, что разговаривать о порочности этого мира, выставляя самые мерзкие стороны общества напоказ. Но ведь всё не настолько плохо. Существуют хорошие вещи… - уткнулся в меня носом и тихо мурлыкал. А вот это уже было трогательно, согласен... - Наверное, это обошло меня стороной. Нет, я не пессимист, я верю в прекрасное. Как ужасно, что прекрасное зачастую что-то немыслимо гадкое, - грустно улыбнулся. - Мне не нравится, как ты всё разделяешь. На хорошее и плохое. Не существует, - продолжал он, - ничего в сущности доброго и ничего в корне злого. Всё оценивается лишь отношением к нашим нравам, к нашим мнениям, к нашим предрассудкам, - он выпалил это, на что я удивленно отстранился. - Я начинаю слышать из твоих уст нормальные речи, мой друг, - вяло улыбнулся ему, на что его глаза заблестели с новой силой. - Алекс, я хочу понять тебя. Я хочу быть ближе к тебе. Именно поэтому мне не безразличен твой внутренний мир, ты сам для меня – это сплошная загадка. Но клянусь, что я разгадаю тебя, - он вновь уткнулся носом в мою грудь, и я нежно погладил его по затылку. - Не слышал ничего ранее… - Ты не хотел этого слышать. Я уверен, что зачастую, чувства твоих партнеров тебе были абсолютно безразличны, - Йохен поднял на меня свой ласковый взгляд. – Только не нужно всё переносить на меня… - Я очень постараюсь, - сглотнул и наклонился, чтобы поцеловать его в нос. На удивление, ему это нравилось, Йохен всегда широко улыбался и желал крепче меня обнять. Я впервые видел подобное. Никто ранее не интересовался мной, к тому же, всем было наплевать. Я привык к такому отношению к собственной личности, поэтому все его попытки сблизиться со мной воспринимались как насмешка. Возможно, я ошибался на его счёт. Он заметил, как я внимательно рассматриваю этот блеск в его глазах, как ласково улыбаюсь. - Я всегда думал о том, что под твоими железными принципами, холодным взглядом кроется что-то очень нежное и мягкое. Алекс, не закрывайся в себе, и я буду рядом, - он встал на носочки и поцеловал меня в щеку. Странно, необычно, но очень приятно. - Йохен…Я устал, и хочу отдыхать. И если ты продолжишь, я отнесу тебя обратно в спальню, и тебя ждёт продолжение, - в шутку, но тон постарался сделать как можно строже. Он улыбнулся в мою кожу, и прикрыл глаза. - Ты убедил меня. Но это только сегодня. К тому же, я слишком тяжёлый, ты можешь ещё надорваться, - в шутку. - Ты меня недооцениваешь, Зайберт, - я приложил усилия, чтобы поднять его, но всё-таки сделал это. Достал он меня. И пора бы заканчивать разговоры о моих чувствах, потому что не время. Не время открывать все карты. Я должен быть полностью уверен в них, а сейчас они вызывают у меня бурю сомнений. Но то, что Йохен - человек, который будет рядом со мной в любое время печали, я знал. И был ему благодарен, только выражал это по-своему. Где-то грубо, где-то более нежно, но факт оставался фактом... Всё-таки, скорее всего, это я его недооценивал. Зайберт казался мне тряпкой и слабаком, новой жертвой для собственной услады. Однако, он просто чувственный человек, который устал от собственной монотонной жизни, человек, который нашел удовольствие не в пороке, а в моих рассуждениях. Этому мне бы стоило у него поучиться.