Призрачный маршал

Зоро не располагал точной информацией: всё, что он мог пересказать Киду, это обрывки услышанных фраз, обронённых Ло в этой квартире, недомолвки Санджи, которые тот всеми силами старался держать в себе, но порой, в приступе бреда, всё же приоткрывал завесу тайны. В итоге у Ророноа сформировался собственное мнение о прошлом Трафальгара. И в чём-то он казался недалёк от истины. Ло действительно было невозможно назвать простым человеком. Чего стоили одни его глаза, способные выдерживать губительный свет "параллели" – ведь призрачный маршал не носил никаких очков или масок, которые защитили бы его от цветастой ряби. Ло во все глаза глядел на тот мир, который скрывался под кожей серого города. Юстасс прекрасно видел это, но не придавал значения. "Какое мне было дело до того, как он видел в "параллели"? На тот момент меня интересовали совершенно другие вещи…" – пытался оправдать собственную невнимательность Кид, в это же время продолжая внимать словам Ророноа. Парень приводил факты в пользу потусторонней составляющей Ло. Второй, не менее важный – это кровь маршала. Она была чёрной. Такой же чёрной, как и кровь каждого существа из того мира. Из-за неё у Трафальгара и были серьёзные проблемы: никакие человеческие лекарства не действовали на него должным образом, из-за чего каждая рана для мужчины – невыносимая мука. И не из-за того, что она причиняла боль, вовсе нет – возиться с ней Трафальгар мог как недели, так и весь месяц, пока простая глубокая царапина не затянется тонкой корочкой. Из-за этого Ло пришлось податься в медицину: он самостоятельно штудировал справочники по анатомии, биологии и химии, стараясь почерпнуть из них всё, что могло пригодиться ему. По этой же причине Ло пришлось стать частым гостем "параллели": в неё, ещё будучи подростком, он спускался не прячась от своих проблем, а наоборот, желая найти решения. Трафальгар вступал в неравные схватки с сущностями, в надежде забрать с собой полуживой экземпляр для того, чтобы в дальнейшем из его ткани создать себе лекарство. Также Трафальгару часто приходилось прибегать к переливанию крови: и пусть его кровь всё же отличалась по составу от бурлящей жижи в сосудах сущностей, человеческая же и вовсе не годилась, из-за чего маршалу приходилось каждый раз идти на риск. Но Ло делал это. Из раза в раз, так как знал: в противном случае его ждала смерть. Позорная гибель и только из-за того, что ему не посчастливилось родиться человеком. Или сущностью – кем угодно, но только не тем, кем он был в настоящий момент. Трафальгар – выродок, полукровка. Про свою семью Ло никогда не распространялся, а лишь всегда говорил: "Я понятия не имею, кто они. Не знаю. И не хочу знать. Они и так постарались, напоминая о себе каждый день, час". Санджи как-то обмолвился, что мать Ло могла быть сущностью, которая адаптировалась и завела отношения с человеческим мужчиной, от которого в последствии и забеременела. "Но это лишь догадки, – выпуская струю дыма из сложенных в трубочку губ, каждый раз останавливал себя Винсмок. – Трафальгар не посвящал в такие тонкости. Впрочем, это единственное логическое объяснение его природы". Санджи не часто позволял себе обсуждать Трафальгара. Только один раз Ророноа услышал от поисковика подробный рассказ, после чего Санджи предпочёл молча реагировать на большинство вопросов о личности маршала. Эта история их первой встречи: двое загнанных в угол детей познакомились на просторах "параллели". Ло собирался возвращаться, как вдруг услыхал плач. Выставив вперёд обе руки с катаной, он осторожно подошёл к сваленным в кучу валунам, из которых и доносился человеческий рёв. Но воспользоваться оружием не пришлось: перед Ло предстал зарёванный Санджи, который, утирая слёзы и боясь раскрыть глаза, тяжело всхлипывал, пытаясь взять себя в руки. Судя по его рыданиям, получалось это неважно. - Ты заблудился? – Ло спрятал катану, про себя уже собираясь вывести очередного непутёвого ребёнка, который по ошибке заглянул в мерцающий разлом и оказался в неположенном для него месте. Однако стоило ему сделать шаг вперёд, как рука сама потянулась за спину – в отличие от остальных, Винсмок держал глаза накрепко закрытыми. "Значит, он знает, что это за место". Тревога уже сковала грудную клетку парня, как вдруг Винсмок заговорил, пугливо озираясь по сторонам: - Я… Я прячусь здесь, где мне самое м-место. - Детям здесь не место, – возразил Ло, присаживаясь на один из валунов, напротив Санджи. Он не сводил с него задумчивых глаз и радовался про себя, что Винсмок не мог его видеть. "По крайней мере, он не обзовёт меня демоном…" - Я ужасен. Я проклят – все кругом говорят, что во мне течёт проклятая кровь! – всхлипы усилились. Санджи не знал, перед кем раскрывал свою душу, но ему и не нужно было знать: мальчишка просто желал избавиться от тяжкого груза, что сдавливал ему сердце. Доказать, пусть и незнакомцу, что он не тот, за кого его все принимают, и что истинные твари, они здесь – в "параллели" и в душах тех, кто смеет верить грязным сплетням. Трафальгар напрягся. Он не верил Санджи: Ло прекрасно знал, что такое иметь по настоящему проклятую кровь. Какие преимущества она над людьми даёт, и как сильно осложняет жизнь. Винсмок страдал – здесь Ло поспорить не мог. Но Санджи и не обладал никакими способностями, разве что развитой интуицией и склонности к поисковым способностям, но об этом Трафальгар пока не знал. - Но это не так, – отвечал Ло после небольшой заминки. Винсмок начал трясти головой в знак согласия. – Конечно же не так. Кому как не мне знать об этом. - Так ты?.. – в голосе показался страх. Трафальгар сморщил нос – этот момент никогда не приносил ему радости. Но Санджи, вопреки его ожиданиям, лишь прекратил свой плач, после чего, обхватив худые коленки руками, упёрся в них потускневшей от грязи головой. - Ты не боишься? – осторожно поинтересовался Ло. Он был удивлён… приятно удивлён, хоть ещё и не понимал этого. - Нет, – тихо отвечал мальчик. – Тебе не понравится, если я начну кричать и боятся. Да и не к чему это: если бы ты захотел от меня избавиться, не стал бы слушать. Действительно. Ло рассмеялся. Громко, до слёз в глазах – "Как же всё чертовски просто!" Они сидели там, в "параллели", вдвоём. Один, которого считали сущностью – одарённый, и второй, сущность по крови – проклятый. Каждый с нелёгкой судьбой они, вопреки пережитому, не утратили сострадания. Именно это спасло их обоих: Ло пожалел Санджи, в будущем обеспечив ему защиту в "параллели", а также снабжая едой, пока за Винсмоком не пришёл Ророноа. Санджи, в свою очередь, смог спасти Трафальгара от одиночества – не принадлежа полностью ни к одному из миров, Ло, казалось, был обречён на одиночество. Но Санджи упорно доказывал обратное – это зародило в Трафальгаре надежду. А затем он всё потерял. В один миг к Трафальгару вернулась вся озлобленность и затаённая обида, после чего, обращаясь к тому же Винсмоку скорее как к должнику, нежели старому приятелю, в уме маршала и зародился этот дикий план по слиянию двух реальностей. Это произошло после того, как Ло чуть не лишился жизни, решив довериться кому-то помимо Винсмока. Ророноа лишь разводил руками – он не знал, что именно произошло. Известно было совсем чуть-чуть: "По всей видимости, он раскрыл кому-то свой секрет. Кому-то очень нервному и любящему пострелять", – те несколько пулевых отверстий и шрам на руке – неприятные воспоминания о неверном поступке. После того инцидента Трафальгар залёг на дно, и о нём не было слышно где-то с полгода. А когда он появился вновь, то в глазах пропало всё то редкое тепло, которое могло в них светится. На расспросы Ло не отвечал, но Винсмоку удалось узнать, что маршал попал в передрягу, из которой еле выбрался живым. "В него стреляли, по меньше мере раз десять... – шептал Санджи, даже после того, как Ло покинул квартиру. – И руку отрубили! Не знаю, как он смог её пришить обратно, да и вообще выжить, когда каждый синяк не сходит месяцами". Зоро только кивал в ответ. Ему было всё равно, что творилось с Трафальгаром. Он не считал его ни другом, ни врагом, ровно до того момента, пока Ло не начал меняться. И первым звонком стали появившиеся слухи о неком человеке, который нарочно создавал всё новые и новые разломы, тем самым открывая проход в человеческий мир смертельной угрозе. Совсем скоро у личности появилось прозвище – призрачный маршал, а затем Ло пришёл к Винсмоку, требуя у того план на ближайший квартал - тогда Ророноа догадался, кто стоял за этим. Но мотивы? Ло всегда повторял одну и ту же фразу: "Мы заслужили это". Заслужили ли Зоро и Санджи того, чтобы их беспокоили день ото дня? Заслужили ли люди, не подозревающие о "параллели", гибели от рук сущностей? Заслужил ли этот город обиды Трафальгара? Ророноа был уверен – не заслужили. Но втолковать это Ло у него всё равно бы не получилось: парень видел, как загорался взгляд маршала, только речь заходила о том, как прыгунов призвали сократить свои вылазки в "параллель", чтобы не терзать грань ещё больше. Слышал смех, лишённый всякого сострадания или обиды, когда сообщалось об очередных жертвах, умерших "загадочной и жестокой смертью". Чувствовал, как он трясся в предвкушении, стоило Санджи закатить глаза и схватиться за очередной кулон, сдирая его с шеи и кидая на карту. Трафальгар жил своей ненавистью, упивался ей и строил планы, фундаментом которых были его собственный страх и разочарование. Ло стремился соединить два мира в один. Он хотел найти своё место в той жизни, но, будучи ни человеком, ни сущностью, только презирал две реальности, отказываясь полностью принимать каждую из них, как и они, в свою очередь, отказывались принять его. Разрушение есть его выход. А надежда – умершая вера в человечество. Именно поэтому остановить Ло было практически невозможно: он не слушал и не верил. Больше никому и никогда. Один раз оступившись, Трафальгар более не хотел внимать голосу разума. И только с Кидом всё шло наперекосяк: гробовщик заставлял верить ему, довериться… вновь совершить былую ошибку. Но Ло не хотел: сопротивлялся, из-за чего каждый раз всё бросал и пропадал из виду. И всё же… и всё же где-то в глубине души раздавался звонкий детский смех, заставляющий сердце Ло сжаться от невыносимой боли и досады: "Как же всё чертовски просто!"