Красавица и чудовище

— С каждым разом мне нравится все больше и больше, — задумчиво призналась Моргана. Мерлин скептически на нее посмотрел: — Теперь я знаю, каков твой коварный план. Ты собираешься меня затрахать. — Мерлин! — Что? — Я не… — девушка толкнула его на постель. — Я не собираюсь…! Вместо ответа мужчина впился в ее шею, подбираясь к ямке под горлом, Моргана громко хныкнула, запуская ногти в его плечи. Друид замер и лег на бок, подложив под голову руку: — Я весь в царапинах. Принцесса покраснела: — Прости. Больно? — Можешь зализать, — фыркнул друид. Она тихонько вздохнула. Покрасневшие следы были везде — на предплечьях, шее, груди, животе… Моргана опустила глаза…Бедрах.  — Что… Все? Она чуть приоткрыла губы, слушая убыстряющийся темп собственного сердца. Мерлин пристально смотрел, как потемнели ее глаза, скорее недовольный собой, чем действительно ждущий от нее подобного. Но Моргана облизала губы и, медленно проведя по его рукам от ладоней до плечей, заставила его повернуться на живот и уселась сверху. Ее пальцы пробежались по окаменевшим мышцам, поглаживая и разминая, Мерлин дернулся, потому что ее густые длинные волосы пощекотали его бока. Девушка легла, прижавшись грудью к его спине и продолжая гладить напряженные мышцы. Она улеглась щекой на его затылок и зашептала: — Ты горячий. Как печка. Друид потерся виском о подушку, устраиваясь удобнее, и ничего не ответил. Он мало кого подпускал к себе ф и з и ч е с к и, а уж говорить о тех, кто пытался влезть ему в душу… Она не сказала ничего такого, и ничего такого не сделала, но у мужчины все равно возникло стойкое чувство, что она пытается покуситься на его… Его что? Остатки нормальности? На хилый мешок счастливых воспоминаний, который он трепетно прижимал к все еще бьющемуся сердцу? Он открыл рот и медленно произнес: — Ты сама все понимаешь. Моргана хихикнула: — Ага, это значит, что ты еще живой. Мерлин перевернулся, девушка свалилась на кровать рядом. — Закрой глаза, — приказал он. — Подумай о чем-то, что делает тебя счастливой. Позволь себе наполниться самыми чистыми эмоциями, ищи их в себе. Магия — это не просто слова или жесты, или даже руны. Магия — это эмоции. Откинувшись назад, она улыбнулась и кивнула. — О чем ты думаешь? — О маме, — помедлив, ответила Моргана. — Об Артуре. Мерлин сел, сдул с ее лица разлетевшиеся пряди — девушка хихикнула — и пальцем погладил ее бровь и кончик носа: — А самое ужасное твое воспоминание? Она скривилась. — Из последних? — неуверенно переспросила Моргана. — За день до моего прихода сюда. Или… — Что тогда случилось? Она молчала, сжав губы. Быстро наклонившись, друид заставил ее расслабиться, мягко, в противоположность собственным кусучим желаниям, поцеловав: — Тогда не говори. Принцесса вздохнула: — Ты. И самое лучшее, и худшее за последнее время. Нимуэ сказала не… влюбляться. Я все испортила. Мерлин долго рассматривал ее крепко зажмуренные глаза. Он не знал, что было дороже всего Утеру, но, все же, у него был план, очень простой. Заставить короля страдать. Когда отец ушел и не вернулся, Мерлину было всего пятнадцать лет. Он даже толком не понял, что случилось, а через несколько дней в их деревню пришли королевские рыцари. …Дома сгорели быстро, тела — медленно. Мерлин, вернувшись из леса с корзинкой грибов, плакал, сжимая перепачканные в золе кулаки… — Тогда тебе легко будет помнить и о радости, и о горести, — прошептал он ей на ухо. — Помни, тебе дадут, что просишь, но отдать придется что-то, несравненно более дорогое тебе. — И если я попрошусь остаться…? — Уйти придется, рано или поздно. «…Истрепанной, истерзанной, сожалеющей о своем глупом порыве…» Ее ресницы затрепетали, глаза открылись, ошеломив друида светящейся решимостью зеленью. — Тогда поздно, — серьезно ответила принцесса, опрокинула его и, проследив языком свежие царапины на мужской груди, вытянулась сверху, легкая и теплая. — И ты… Печка, — хмыкнул Мерлин, не принимая этот приступ самостоятельности и прижимая ее руки к бокам. — Рано, Моргана. Мужчине, которого ты выберешь, невероятно повезет… — Я тебя выбираю. Прямо сейчас. — Но я не хочу им быть, твоим выбором. — Потому что я недостаточно хороша? Друид аккуратно уложил ее на подушку, погладил по волосам и, укрывал простыней, встал и потянулся к неряшливо сброшенной на пол одежде. — Потому что для тебя уже где-то есть кто-то, достаточно… хороший. — Ты хороший, — выдохнула девушка. — Я хороший, — угрюмо согласился друид, зашнуровывая ворот рубашки. — Иногда, правда, клинит, но хороший. А ты еще не совсем отошла от зелья и постельного удовольствия. Потом поймешь, разозлишься, и на себя, и на меня. Моргана хрипло хмыкнула и села, натянув простынь на уже подрагивающие плечи: — А ты? — Не придумывай. — Я — зелье, а ты? — упрямо спросила она и сама себе кивнула. — Чем тебя опоили? Ты улыбался. — Хватит. Она смахнула навернувшиеся слезы и, встав на колени, подползла к краю кровати: — Посмотри на меня! Посмотри и послушай! До тебя в моей жизни ничего не было, ничего. Я не знала, что больно может быть из-за человека, которого не знаешь, — Моргана всхлипнула, но яростно продолжила. — Я думала, чтобы полюбить, нужно знать человека, от корки, до корки! — Так и есть, — обернувшись, тихо сказал мужчина. — И не так тоже. Магия, — она зажмурилась, — это много. Необыкновенно, потрясающе… Волшебно. Эмоции… Ты меня ими так загрузил, от ужаса до блаженства, так что я сейчас наверно первостатейная ведьма. Ты весь мой мир, — Моргана не замечала, что по ее щекам потекли слезы, — меня саму как будто вывернул, и я теперь по-другому не хочу. — Тебе кажется. Принцесса замотала головой: — Едва ли. — А ты не задумывалась, что для меня все иначе? Что я остался прежним? — Я это вижу, — сипло прошептала девушка. — Не слепая. — Так чего ты просишь тогда? — Только остаться. *** Нимуэ, сидя с закрытыми глазами перед стеклянным шаром, прижала пальцы к губам: — Ну же, постарайся. Золотая искорка, плящущая в глубине стекла, вопросительно мигнула, заставив бывшую жрицу вздрогнуть. — Упрямая стекляшка!! — выкрикнула Нимуэ. По гладкой поверхности издевательски медленно скатилась одна-единственная капелька, но, казалось, и она взволновала женщину. Она поймала ее пальцем и попробовала. — Солено? — пробурчала она, — Ты теперь слезами таять будешь? Еще одна капля… Нимуэ облизала губы. Прямо на ее глазах стекло медленно съеживалось, стекая на пол соленой водой, искорка сверкала все ярче и победней. Затаив дыхание, она ждала, что вот-вот, и холодное сердце Мерлина наконец, после всех этих лет, растает, но, золотой огонек внезапно замер, а оставшаяся тонкая корочка льда обратилась в нерушимое стекло. Нимуэ разочарованно застонала: — Где же ты ошиблась, Моргана?.. *** — Оденься, пожалуйста, и пойдем. — Куда? Друид протянул ей руку и помог слезть с кровати. Его ладонь осторожно стерла влагу с девичьей щеки и погладила по голове, как маленькую: — Пойдем, — повторил он. — Я провожу тебя до лодки… ***  — Думаю, ты слышал об этой трагедии… — Трагедии? — друид невольно сжал подлокотники трона. — После того, как ты изгнал ее, она вернулась домой. И ее приняли не слишком гостеприимно. Нимуэ чуть приподняла подбородок, внимательно и вроде бы спокойно ожидая его реакции. — Значит… Ей… — Мерлин с удивлением понял, что волнуется. — Ей нужен дом? — Ох, до чего ж ты наивен, — на губах жрицы повисла грустная улыбка, — Это же Камелот. Ее отец был с ней так жесток. И в конце концов, она спрыгнула с башни, в которой он ее заточил… Длинная изломанная трещина поползла от ног друида к Нимуэ. Затем он опомнился, треск утих. — Ее нет, — замороженно поинтересовался он. Жрица, вместо ответа, отвернулась… Белый, как снег, Артур стоял у входа в тронный зал. Моргауза и Мордред крепко вцепились в его запястья, словно пытаясь удержать. — Моргана? — хрипло выдавил принц. — Где… Моргана? Где моя сестра?! Он, вырвавшись из рук жрицы и юного друида, сделал шаг вперед и упал на колени. Мерлин встал с трона, только чтобы протянуть ему ладонь: — Встань, Пендрагон. Принц поднял на него покрасневшие глаза: — Что он сделал с Морганой? — тихо и жалобно проговорил он. В каменном зале повисла тишина. — Ты встанешь, — наконец приказал Мерлин. — Ты вернешься в Камелот и примешь корону. — Ты… Ты хочешь, чтобы я убил отца? Нимуэ качнула головой: — Это не понадобится. Утер, едва узнал, отрекся и, — она слабо улыбнулась, — Принял яд. Наверно, что-то в нем все-таки осталось… Мордред медленно подошел и взял отца за руку. Моргауза — Артура. — Поедешь с ним, — еле сдерживая себя, рявкнул друид девушке. Та молча склонилась в поклоне. — А теперь все вон!! — и звук его голоса потерялся в шелесте обвала за его спиной. Авалон, пыля откалывающимися кусками скал и бурля озерными водоворотами, доводящими до безумия водяных чертей, сотрясался печалью Мерлина.