Красавица и чудовище

Моргана не плакала. Внутри было пусто, как будто она слишком долго не ела, впрочем, так и было. Мерлин крепко держал ее за локоть, словно думал, что она может вырваться и убежать. Но ей этого не хотелось. На какое-то мгновение ей подумалось, что он уедет вместе с ней, чтобы убедиться, что она все-таки вернулась в Камелот и больше его не побеспокоит, но он как-то растерянно посадил ее в лодку — предварительно приманив ее магией с середины озера, вяло коснулся губами лба, накинул на плечи плащ и оттолкнул утлое суденышко. Она не повернулась, чтобы хотя бы махнуть на прощание — прямая как палка, принцесса уставилась на противоположный берег, вспоминая, как совсем недавно пришла оттуда. Она надеялась, что больше на ее пути ей не встретится Нимуэ. Что Артур вернется как можно скорее и никогда в жизни больше не упомянет остров Блаженных. И что глаза у нее не такие, как у побитой любимым хозяином собаки. Она молча вышла на берег, автоматически выпрыгнув сразу на песок, минуя коварную воду, и медленным королевским шагом двинулась к тропе. Ее надежда не оправдалась. Болотная тетушка Нимуэ стояла и смотрела на нее — Моргана не поняла, с укоризной или сожалением. Женщина шагнула вперед и протянула девушке сложенную в несколько раз бумагу. — Письмо, — кратко пояснила бывшая жрица. — От твоей матери. Моргана кивнула и без улыбки приняла письмо. — Откуда оно у вас? — наконец разлепив губы, спросила она. — Это послание от нее скорее к самой себе, оправдание для себя. Прочитай, ты все поймешь. О нем не знает никто, даже Мерлин. Узнал бы, — женщина покачала головой. — Я не могу представить, что бы он сделал. Принцесса медленно развернула бумагу. Несколько секунд она молча пыталась вспомнить мамин почерк, потом поняла, что это он и есть, и жадно впилась взглядом в ровные строчки. Дочитав до конца, она сгорбилась. — Все она, — жалобно протянула Моргана. — Все из-за мамы. Все эти гонения, смерти… Из-за мамы! — Не осуждай ее. Она хотела как лучше. — Она… — девушка смахнула упрямую слезу и часто моргая обратилась к Нимуэ. — Тогда и я сделаю так же. Дай мне его. Дай рецепт. Жрица вздохнула и протянула посеревший от времени свиток. — Не повтори ее судьбы. Вздрогнув от мелькнувшего перед глазами образа Мерлина, принцесса подняла голову: — Не беспокойтесь об этом. Я буду в порядке. — Всыпать ей плетей! — рыкнул король, и Моргана, еще выше задрав подбородок, сама потянулась к шнуровке платья. Ее возвращение было еще триумфальней, чем она представляла. Стража у городских ворот просто подхватила ее под исхудавшие руки и отнесла в покои. Неторопливо приняв ванну, девушка одела чистое новое платье, позволила Гвен заплести ей волосы — так причудливо и долго, как только она могла, тихим шепотом отдала служанке распоряжения и рецепт и наконец явилась под гневные очи Утера. Король долго жевал губами, разглядывая синяки у нее под глазами и опухшие губы. Он не спросил, где Артур и жив ли он. Судя по богатому столу перед ним, Мерлин исполнил свое обещание, и проклятья были сняты с Камелота. Саркастичная часть Морганы напомнила, что эта «небольшая услуга» со стороны могущественного друида была оплачена кровью обоих детей Утера. Но король едва ли бы обрадовался, узнав о какой именно крови речь. Палач вновь пришел в тронный зал, но теперь уже по ее душу. Девушка, морщась от сквозняка на обнаженной коже, обняла колонну и прикрыла глаза. — Сколько? — спросила она, и собственный голос показался ей хриплым. — Десятка с тебя хватит. Считать будешь сама. Вслух. Девушка сжала зубы. — Ра… — громко начала она, — а-а-а!!! …Она пришла в себя от ледяного потока воды, вылившегося ей на голову. Спина на удивление совсем не чувствовалась. — Моргана? — послышался голос откуда-то сверху. — Как ты? Она дернулась и всхлипнула: — Гаюс? — Не шевелись, — предупредил лекарь. — Исхлестали в кровь… — пробормотал он, развинчивая баночки и доставая бинты. — Что ты здесь делаешь? И… где мы? — тихо спросила девушка, понимая, что-то острое, что впилось ей в щеку, похоже, солома. Она лежала на соломенной подстилке, перед глазами везде, где хватало взгляда, тянулась каменная стена. — Восточная башня, — сожалеюще протянул старик. — Его величество приказал обработать твои раны. — А затем? — А затем ты останешься здесь, пока не… Словом, похоже, надолго. Я сделаю все, что могу, но… — Не волнуйся, — оборвала его Моргана. — В конце концов, я хотя бы примерно знала, к чему возвращаюсь. — Мне очень жаль. Принцесса зашипела — холодная мазь обожгла раны. — Не беспокойся, — снова повторила она, впиваясь в свои ладони ногтями и кривясь. — Скоро все изменится. — А Артур? — Он вернется, — уверенно ответила девушка. — Мне обещали. Гаюс помолчал: — Этому человеку… что дал тебе обещание, ему можно верить? Любить нельзя… — …Верить можно. Ты закончил? — Я… Да. — Тогда иди. Не вызывай подозрений у стражи. И спасибо, — Моргана медленно поднялась и ласково посмотрела своему старому другу в глаза. — Все еще изменится. И он ушел, оставив принцессу наедине со своими мыслями и открытой створкой окна…