Прислужник

      В небольшом круглом зале повисло молчание. Несколько человек опаздывали к назначенному времени, но никто из собравшихся не спешил занять образовавшееся в ожидании время разговором.       Наконец воздух возле одного из незанятых кресел пошел рябью, и спустя секунду на нем уже сидел худой мужчина в легких кожаных доспехах. Рыжие волосы человека наполовину покрывала седина, а морщины густой сетью собравшиеся в уголках глаз, старили его еще больше и выдавали накопившуюся за долгое время усталость.       – Прошу прощения за задержку. У меня возникли некоторые трудности.       – Ничего страшного, у всех тут последние полгода регулярно возникают трудности, – безразлично ответил сидящий справа гном, рассматривая чугунные четки, которые перебирал во время ожидания.       – Кто-нибудь знает когда появится Дальв? – спросил поерзавший на своем месте краснокожий флеми*. (*флеми – разумная раса, выглядят как дети десяти-двенадцати лет с небольшими рожками и длинным гибким хвостом с шипом на конце. Цвет кожи и глаз может быть любым. Слабо контактируют с другими расами и редко появляются за пределами своего острова. Точные способности и срок жизни неизвестны)       – Последний раз я с ним связывался неделю назад. Чужаки тогда пошли на него в очередную атаку, и ему некогда было разговаривать. После этого установить связь не удавалось, – ответил появившийся последним мужчина, окинув взглядом все еще пустующее кресло напротив.       – Похоже нас стало на одного меньше, – безликим голосом подвел итог князь рерохов, кутаясь в балахон полностью скрывающий его черты.       Никто не ответил, но воцарившееся после этой фразы молчание лучше любых слов говорило о том, что такого же мнения придерживаются остальные. Это было уже не первое опустевшее кресло, и вряд ли ему суждено стать последним.       – Давайте что ли начинать, раз уж больше никто не появится? – предложил гном, и прекратив наконец перебирать четки засунул их в карман. Не дожидаясь ответа, он тут же приступил к докладу о положении дел в своем подземелье.       – Ситуация в Гримерстэне относительно неплохая. После того, как в самом начале мы забросили все выработки и сосредоточились на укреплении городов, перекрыв к ним все подходы, потерь почти нет. Но и информации никакой о чужаках мы предоставить не можем, так-как телепортацию на свою территорию гномы перекрыли еще до всей этой ситуации, а укрепленный рунами камень твари пока так и не сумели преодолеть.       Закончив речь, гном с превосходством оглядел собравшихся.       – Тебя, Хидри послушать, так у вас по нынешним временам прямо край обетованный, – недоверчиво хмыкнул Кадериус – один из присутствующих на собрании человеческих правителей.       – Не совсем, – не согласился с ним коротышка, – Гномы не особо любят возиться с растительностью. До нашествия этого и не требовалось. Нам вполне хватало еды закупаемой у других стран. Теперь связь с поверхностью поддерживается только с помощью сети защищенных телепортов, за установку которых отдельное спасибо Сердиросу, – закутанная фигура рероха ответила на благодарность едва заметным кивком.       – Однако проблема даже не в том, что продукты сложно доставить, а в том, что у остальных запасы тоже весьма ограниченны, и никто не хочет их продавать. У нас есть грибницы, и несколько подземных озер с рыбой, но боюсь долго на этом протянуть не удастся, – с тяжелым вздохом закончил свою речь гном.       – Мы услышали твою проблему Хидри. Есть у кого-то предложения по ее решению? – спросил Сердирос, которого за множество успешных разработок внедренных за последнее время исследовательским центром под чутким руководством рерохов, назначили ведущим собрания.       – У меня есть решение, которое напрямую связано с проблемой моего народа, – тихо произнес владыка светлой ветви эльфов.       – Мы слушаем тебя Видэссен, – донесся мягкий голос рероха из под балахона. Странное отношение князя к эльфам ставило многих из присутствующих в тупик. Если сумеречную ветвь он откровенно ненавидел, прекратив свою многовековую войну с ними только на время нашествия, то с остальными ветвями отношения держались стабильно нейтральные. Причину этой распри, наверное знали только сами князья рерохов и сумеречных эльфов, но ни тот ни другой не спешили посвящать в нее посторонних.       – Светлой ветви почти не осталось, – надломленным голосом произнес владыка, подняв опущенную голову от пола. Лицо до того скрытое полумраком попало под свет от горящих на стенах факелов, и стало видно, что эльф сильно сдал. По человеческим меркам он выглядел лет на сорок, что для его вида было равнозначно древней развалине.       К возрасту это отношения не имело, и после хорошего отдыха он вернул бы себе прежнюю молодость, но в данное неспокойное время отдых был слишком большой роскошью. В особенности для правителя погибающего народа.       – Наша численность едва равняется пятой части того, что было до появления чужаков. Каменных городов светлая ветвь никогда не строила, а леса оказались плохой защитой от появляющихся из воздуха полчищ, защищенных от большей части заклинаний.       Для долгожителей, у которых дети рождались хорошо если раз в столетие, восстановление таких потерь обещало занять тысячелетия, чего в условиях постоянного роста численности короткоживущих рас можно было и не дождаться.       – Соболезную, – с искренней печалью в голосе сказал флеми.       – Присоединяюсь к соболезнованиям, – осторожно произнес гном, – Но как ваши потери могут помочь моему народу?       От вопроса поставленного таким образом в потухшем взгляде эльфа на миг разгорелось пламя гнева. Но не продержавшись и секунды потухло под тяжестью перенесенных потерь и грузом ответственности за тех, кто все еще жив. Так что когда Видессен вновь заговорил, голос его был спокоен.       – Вам помогут не наши потери гном, а выжившие остатки моего народа. У вас проблемы с выращиванием растений? Нет никого, кто мог бы решить такую проблему лучше эльфов. Дай светлой ветви убежище, и твои заботы останутся в прошлом.       Судя по появившемуся во взгляде многих присутствующих интересу, проблемы с питанием оказались не только у гномов, что тут же подтвердило предложение Кадериуса.       – В Халданисе осталось около двадцати защищенных городов, и хотя они перенаселены, думаю мы вполне способны дать приют части выживших.       Еще несколько королей зашевелились, собираясь выступить с подобными предложениями, но гном, сообразив что выгода уплывает из его рук успел первым.       – Не стоит, Кадериус. Гномьи пещеры вполне способны вместить всех выживших. Придется конечно освободить еще часть территории от захватчиков, и потом потратить какое-то количество времени на укрепление отвоеванного. Но на все это время жители Гримстена немного потеснятся, и эльфы смогут переждать подготовку своей новой территории в их домах.       – Спасибо Хидри, – облегченно сказал Видэссен, – и тебе спасибо Кадериус, но все же остатки светлой ветви присоединятся к гномам. У них сейчас самая надежная защита, а нас осталось слишком мало, чтобы рисковать выжившими. При всем уважении к твоему народу.       Человек разочарованно поджал губы, но возразить ему было нечего. Города подземных жителей действительно оказались хорошо изолированы от угрозы. В то время как на поверхности не проходило и месяца без того, чтобы не пало очередное поселение. И люди тут были не исключением, а лишь одними из многих кто планомерно сдавал свои позиции.       – Что ж, с этим разобрались, – подвел итог Сердирос.       – На самом деле гномы не единственные у кого проблемы с продовольствием, – возразил Рандеж – смуглый молодой мужчина. Еще один из присутствующих в зале человеческий правителей, – Думаю не погрешу против истины, если скажу, что после того как пришлось запереться в городах, практически все вынуждены проедать свои запасы без возможности их пополнить. Места для выращивания нового урожая нет, и если в ближайшее время чужаки не смогут смять защиту, мы все равно вымрем от голода.       После этих слов, со всех сторон зала стали раздаваться согласные высказывания.       Сердирос молча ждал пока гул стихнет, постукивая пальцем с длинным черным ногтем по деревянному подлокотнику своего кресла. С уменьшением количества говоривших, стук ногтя о дерево становился слышен все отчетливее и вскоре единственным звуком в зале остался лишь этот стук. Впрочем, как только установилась тишина, рерох прервал свое занятие.       – Думаю все и так уже поняли, что проблема серьезная. Признаюсь, у меня такая же беда. Растения это не совсем наш профиль. Есть несколько ученых, которые ими занимаются, но их исследования направлены на исследование полезных свойств, а не на увеличение урожая или приспособление продовольственных культур под условия с очень ограниченным пространством. Насколько я заметил, флини и эльфы не высказали беспокойство этой проблемой. И если с эльфами все понятно, то возможно решение есть у флини?       – Боюсь, что наш способ не применим для остальных, – пожал плечами Натиль, – остров флини с небольшой территорией вокруг него скрыт от мира в пространственной складке, так что монстры про него даже не знают. Строго говоря, для флини за последние полгода ничего не изменилось. Мы присутствуем на совете исключительно в целях поддержки остальных народов.       – А другие города вы можете скрыть подобным образом? – подался вперед Сердирос.       – Можем, но это очень долгий процесс. На то, чтобы провести ритуал со своим островом, нам когда-то понадобилось больше ста лет. Не думаю, что сейчас есть время на это. Но даже если бы оно было – многие редкие компоненты, нужные для заклинания в таких условиях не достать.       – Жаль, – разочарованно откинулся обратно рерох.       – Думаю, сумеречные эльфы могут предложить одно решение продовольственной проблемы, – не очень уверенно произнес князь Сумеречного леса.       – Слушаем тебя, Альданиин, – подбодрил извечного соперника Сердирос. Эльф бросил на него презрительный взгляд, но продолжил уже более твердо.       – Есть одно экспериментальное растение. Подстраивается почти под любые условия кроме засухи. В зависимости от местности, может принимать вид гриба, куста с плодами или плюща. Места много не требует, ухода тоже практически не нужно. Вырастает за пару недель при более-менее теплой температуре, но климат в городе, думаю, любые маги настроить могут. Корни, стебли и плоды съедобны, так что даже с небольших территорий, можно получать довольно много еды.       – Отчего же тогда такая неуверенность в голосе? – спросил рерох.       – Растение еще не доработано до конца. Оно забивает всю остальную флору на своей территории, и вывести его довольно сложно. К тому же в течении четырех лет выращивания его на одном месте почва полностью истощается, и вырастить на ней что-нибудь раньше чем через десяток лет вряд ли получится. Строго говоря – сейчас это больше похоже на истощающий почву сорняк.       – Но растение неопасно для здоровья? – уточнил Кадериус.       – Нет, в этом смысле оно полностью безвредно.       – Тогда прошу предоставить часть саженцев Халданису. Четыре года, это в современных условиях почти вечность.       Похожего мнения придерживались и большинство других правителей, так что очень быстро было заключено множество договоров о поставке рассады экспериментального растения предложенного сумеречными эльфами.       Как только последние сделки были заключены, к прибывшему последним королю направилась фигура человека в доспехах, которая появилась будто из воздуха. Бросив быстрый взгляд на собравшихся, военный направился прямо к рыжеволосому.       – Сержант, сейчас не самое подходящее время… – начал было король, но военный не стал дослушивать, и подойдя к нему вплотную, тихо что-то сказал.       Лицо короля посмурнело.       – Что произошло, Гекон? – спросил рерох.       – Оборону города прорвали. Среди чужаков объявились какие-то полудикие аборигены, которые имеют примитивный разум. Что хуже – они могут управлять остальными чужаками и координировать их.       – Тебе прислать подмогу? – спросил Кадериус, у которого с Геконом был давний союз.       Подавленный собеседник лишь покачал головой. Глаза его выражали чувства человека, мир которого рухнул в одночасье как карточный домик.       – Первым делом твари направляемые аборигенами, игнорируя все остальные цели направились к площадке с телепортами и все там порушили. Без стационарных порталов крупный отряд не переправишь, а от пары человек толку будет немного.       – Я отдам распоряжение своим чародеям. Тебе, и нескольким доверенным людям откроют проход. На это у них сил хватит.       – Спасибо, Кадериус. Ты верный союзник, но я предпочту умереть со своим народом, – ответил король. Не говоря больше ни слова, он провернул медное кольцо на мизинце, и фигура рыжеволосого человека в кожаном доспехе растаяла, оставив в зале еще одно пустующее кресло.       – Твоей защите, Сердирос – грош цена! – в сердцах бросил правитель Халданиса.       – Его защита это то, благодаря чему в совете пока что пустуют только четыре кресла из предоставленных людям, а не все десять, – неожиданно вступился за рероха молчавший все собрание дроу.       Горящие гневом глаза человека встретились со спокойными глазами темного эльфа, и человек не выдержав отвел взгляд.       – Прошу прощения. Я сорвался под влиянием эмоций, – сказал Кадериус, отвернувшись от дроу, – Купола активной защиты, предоставленные рерохами, трудно переоценить. Но все же города исчезают один за другим. Сложно воспринимать это спокойно.       – Понимаю Кадериус, – с сожалением ответил Сердирос, – Но мы играем от защиты, и реагировать всегда приходится на уже произошедшие трагедии, стараясь по возможности предугадать новые и избежать их. Иногда получается. Чаще – нет. Пока не найдем способа переломить ход событий, так и будем терять города и целые народы.       – Кстати об этом. Когда выйдет обновление защиты, учитывающее появившихся аборигенов? – задал вопрос Альданиин.       – Думаю к вечеру. Скорее всего, управление другими пришельцами аборигены осуществляют через ментальную сеть. Специалисты по этому разделу магии у нас довольно слабые, но думаю на создание примитивной глушилки, проецирующей помехи, хватит и тех что есть. Внедрить потом это плетение в городские щиты дело пары минут.       – Скорее всего… Звучит не очень, – задумчиво глядя на закутанную в балахон фигуру сказал сумеречный.       – Если есть идеи получше, то предлагай, – холодно ответил рерох.       Посмотрев еще пару мгновений в темноту под капюшоном, эльф заговорил о совсем другой теме.       – Наш лугас хоть и слаб, но как оказалось в ментальной магии разбирается неплохо. Он говорит – несмотря на то, что чужаки обладают иммунитетом к самым разным направлениям волшебства, от одного вида магии не защищен ни один из монстров. От магии разума.       – Этого не может быть. Наоборот, все без исключения монстры имунны к психическим воздействиям, – нахмурив брови произнес Кадериус, – у меня есть несколько ментальных магов. Если бы монстры не имели от них защиты, обороняться было бы в разы легче. Мне казалось, что вопрос бесполезности этого вида магии в войне мы прояснили еще на одном из первых собраний.       – Мне тоже так казалось, – согласился эльф, – но лугас говорит, что весь их ментальный иммунитет есть не что иное, как поставленная кем-то искусственная защита разума. И появление аборигенов это только подтверждает. Невозможно мысленно управлять монстрами, у которых иммунитет к магии разума. А вот щиты вполне могут пропускать дружественное воздействие.       – В этом есть смысл, – согласился рерох.       – Чтобы проверить эту теорию мы специально отловили нескольких монстров, и лугас изучал их в живом виде. Говорит – защита на них стоит хорошая. Сходу проломить такую не удастся. Но вот поставлена она коряво. У него создалось ощущение, что всем монстрам сначала вкладывают в мозг нужные установки, а потом накрывают то, что осталось от их сознания защитой. Причем делается это все без учета особенностей каждого отдельно взятого монстра. Из-за этого на выходе и получаются чужаки, которые действуют иногда довольно организованно, но при малейшем нарушении заложенного в них плана начинают вести себя глупее обычных животных.       – Он не сказал, как может сочетаться хорошая защита сознания с тем, что при ее установке повреждаются базовые инстинкты монстров, и их способность действовать адекватно ситуации? – поинтересовался Сердирос, который уже не раз задумывался над нелогичным поведением монстров.       Эльф ответил не сразу. Создавалось ощущение, что ему не хочется произносить то, что поведал ему лугас.       – Он предполагает, что нужные установки и защиту, чужаки получают посредством артефакта. В такой артефакт загоняют группу существ, где их сознания ломают по единому шаблону, не разбираясь как те устроенны. А после этого уже перепрошитых монстров отправляют прямиком сюда – очищать планету от ее исконных жителей.       – Надеюсь это все плохие новости? – спросил рерох.       – Нет. Еще он предполагает, что монстров с нужными параметрами отлавливают по разным мирам, после чего заселяют на планеты-фермы, где время течет в сотни, а то и в тысячи раз быстрее. Там твари плодятся с бешенной скоростью. Можно пойти еще дальше, и предположить что процесс телепортации монстров к артефакту ломающему разум и дальнейшая переброска их в наш мир так же осуществляются автоматически, а неведомый кукловод занимается только тем, что ищет новые образцы зверушек, и меняет иногда планы атаки на города.       – Звучит довольно скверно – высказался Кадериус.       – Было бы хуже, если бы им промывали сознание не таким примитивным способом. Это лишь один из вариантов, объясняющих происходящее. Как все обстоит на самом деле по-прежнему неизвестно, – пожав плечами, ответил эльф.        – Пока другой, более логичной гипотезы не появиться, примем эту за рабочую. Будем исходить из того, что атаки направляются автоматически, а монстры выращиваются в мирах с ускоренным течением времени. Ждать пока их поток иссякнет – не стоит. Мы вымрем раньше. У кого-нибудь еще есть новости, вопросы, пожелания, или предложения? – спросил глава совета.       – Может нам всем зарыться под землю, как это сделали гномы? Защищаться так проще. Авось переждем опасное время? Если все атаки и осуществляются автоматически, у любого механизма должен быть свой срок годности. Даже если он магический, – предложил Кадериус.       – Думаю такой способ работает только пока им пользуются единицы. Как только на такую тактику перейдет большинство, неведомые кукловоды просто найдут монстров для бурения подземных ходов, и находящиеся там народы окажутся заперты в ловушке, – ответил флеми. Услышав такое предположение, гном поежился, и впервые со времени начала нашествия задумался о том, что возможно гномьи подземные крепости не так надежны, как это кажется сейчас.       Больше предложений не было, и Сердирос объявил.       – Думаю, собрание можно считать оконченным. До следующего совета, поищите информацию о способе запечатать наш мир. Другого способа решения я пока не вижу.       Фигуры правителей начали истаивать в воздухе, пока в зале не остались только князья рерохов и сумеречных эльфов. С минуту извечные враги, которые последние полгода вынуждены были действовать сообща, разглядывали друг-друга. Несмотря на внешнее спокойствие, напряжение между этими двумя, едва заметное во время совета – сейчас можно было потрогать голыми руками.       Первым нарушил молчание эльф.       – Можешь скрывать свою внешность от собственных подданных, от своего бывшего народа, и от других правителей. Но я знаю что находится под этим нелепым балахоном, который ты носишь не снимая столетиями. Мы одни. Сними хотя бы капюшон. Предпочитаю видеть лицо собеседника, даже если это ты.       Немного помедлив, рерох откинул капюшон. Еще какое-то время, тьма клубившаяся под ним, будто не заметив что исчез ее источник оставалась все такой же непроглядной. Но спустя десяток секунд она не выдержала боя с царящим в помещении освещением и рассеялась, открыв то, что скрывалось за навеянным мраком.       С болезненным любопытством Альданиин рассматривал лицо сидящего напротив существа. В том все еще можно было узнать знакомые черты, но то и дело взгляд наталкивался на искусственные изменения. Вертикальные зрачки, клыки выглядывающие из-под верхней губы и острые наросты на подбородке, назначение которых так и осталось для сумеречного эльфа загадкой. Черный цвет губ и ногтей… Рассматривая все это князь сумеречной ветви даже не пытался скрыть гримасу отвращение исказившую его лицо.       – С последней нашей встречи, ты стал еще более уродлив. Хотя я думал, что это уже невозможно.       Тот, кого во внешнем мире знали как князя рерохов – Сердироса, не смог сдержать довольной ухмылки вызванной реакцией собеседника.       – Братец, у тебя такое лицо, будто ты только что на спор проглотил ложку жгучего крамтонского перца, – со смешком сказал рерох.       – Насколько я понял, ты не собираешься останавливать свои эксперименты с геномом, пока не уничтожишь в себе все, что связывает тебя с родным народом? – спросил Альданиин, разглядывая собеседника так, будто увидел того в первый раз.       Сердирос фыркнул.       – Я не остановлюсь даже после этого, – ответил он, – но никакого отношения к эльфийскому прошлому это иметь не будет. Я его абсолютно не стыжусь.       – Если не стыдишься, к чему тогда все… это? – спросил эльф, так и не найдя подходящего названия изменениям во внешности собеседника.       – Ты всегда оценивал вещи поверхностно. И сейчас в очередной раз совершаешь ту же ошибку, обращая все внимание на внешние изменения и совершенно не задумываясь о том, какие у них на самом деле функции.       – И какие же у них функции, – насмешливо спросил эльф.       – А вот это уже не твое дело, – так же насмешливо ответил рерох.       Подобный разговор в разных вариациях проходил у этих двоих уже не в первый раз, и каждая беседа завершалась после обмена несколькими колкостями. Но на этот раз колкости стали не единственным содержанием разговора.       Выражение лица Альданиина в одно неуловимое мгновение утратило все следы насмешливости, и следующую фразу он произнес уже не как старший брат, пренебрежительно относящийся к возне младшего, а как правитель целого народа.       – Сердирос, я долго терпел твои выходки. Я сквозь пальцы смотрел на то, как ты пытаешься вылепить из людей новую расу. Прощал тебе смерти своих подданных, вызванные ребяческим желанием мести. Но твои изменения собственного генома зашли слишком далеко. Еще немного, и ты утратишь возможность хотя бы теоретически дать нормальное потомство, способное продолжить правящий род. Уже сейчас перед зачатием ребенка, твое тело придется долго чистить от посторонних примесей, которые ты в него так бестолково намешивал многие столетия. Остановись, Сердирос! – закончил эльф, повысив голос к концу речи.       Выражение рероха также стало серьезным.       – Так ты все еще не смирился с тем, что род прервется на тебе?       Лицо эльфа практически не изменилось, но едва заметно увеличившиеся скулы и небольшое покраснение шеи, сказали наблюдательному рероху куда больше о испытываемом Альданиином гневе и унижении, чем тот хотел бы показывать.       Сердирос расхохотался.       – Ты жалок, эльф, – презрительно произнес он.       – Ты такой же эльф как и я. И никакие магические изменения не смогут этого изменить! – зло прошипел в ответ собеседник.       – Да ну? – смакуя момент триумфа протянул рерох. Повернувшись куда-то в сторону, он крикнул, – Ренх, подойди сюда.       Из невидимой Альданиину части зала, в котором располагалось кресло для связи с советом, раздались легкие шаги и в круге транслируемого в общий зал пространства появился уже знакомый эльфу рерох бывший сначала послом, а затем возглавивший международную исследовательскую группу. Ничего не говоря, появившийся занял место по правую руку от Сердироса.       – Почему эта неудачная пародия на человека присутствует при нашем разговоре? – холодно спросил эльфийский князь, удостоив подошедшего лишь мимолетным взглядом.        – Я тоже рад тебя видеть, Дядя, – сказал в ответ Ренх.       Взгляд Альданиина медленно вернулся назад, и застыл на стоявшем рядом с Сердиросом рерохе.       – Дядя? – ошарашено спросил эльф, не находя в появившемся никаких признаков своей расы.       – Позволь еще раз представить тебе этого молодого юношу. Мой сын, твой племянник – Ренх, – наслаждаясь каждым мгновением своей победы, сказал Сердирос.       – Тоесть – мой род прерван… – севшим голосом происнес Альданиин.       – И никогда уже не будет восстановлен, – жестко добавил князь рерохов, – Всех наших ближайших родственников, я убил. Сам я, как ты уже успел убедится – больше не эльф, а значит в твоем представлении мои дети, как и я, не способны продолжить правящий род. Ты бесплоден. Все кончено. Ты проиграл.       Взгляд эльфа в очередной раз остановился на Сердиросе, но теперь в нем плескалось безумие.       – Я уничтожу тебя. Я уничтожу тех людей, которых твой смертный друг, а затем и ты сам, пытались сделать чем-то большим. И уничтожу саму память о том, что вы существовали. Теперь меня ничего не сдерживает, – с ненавистью произнес Альданиин, и повернув кольцо на мезинце расстаял.       – Удачи тебе, брат, – сказал князь рерохов пустому креслу.       – Прекратить наши обязательства по снабжению сумеречных эльфов разработками для борьбы с чужаками? – спросил Ренх.       – Что? – перевел на него затуманенный взгляд Сердирос, – Ах, это. Нет. Нам не нужен конфликт с остальными расами. А если мы первыми прекратим взятые на себя обязательства, он станет неизбежным. К тому же, в мои планы входит уничтожение только брата, а не всего своего бывшего народа. Морально он уже разбит, осталось убрать его физически.       – Отдать приказ на его устранение?       – Не стоит, – покачал головой старший рерох, – В самое ближайшее время он начнет совершать глупости. В такое время как сейчас, это никто не будет долго терпеть, и вскоре сами же сумеречные эльфы его свергнут и уничтожат. Таким образом, будет стерта даже память о нем, как о хорошем правителе. И для потомков он останется безумным тираном, подставившим свой народ в самый тяжелый момент его истории. Достойный конец для предателя.       Ренх поклонился, и ушел из зала, оставив отца в одиночестве.       – Я отомстил за твою смерть, Хемми. Покойся с миром…       Натянув на голову снятый во время прошедшего разговора капюшон, ставший за последние века его неизменным атрибутом, Сердирос сгорбился в кресле. Он остановил свой взгляд на противоположной стене, но не способен был рассмотреть украшенную барельефами поверхность. Сейчас рерох, бывший когда-то давно сумеречным эльфом видел перед собой только картины далекого-далекого прошлого.       

***