***
Остаток дня пролетел незаметно. Кастиэль делал вид, что красноволосой девушки рядом с ним не существует, а меня саму это вполне устраивало. Чем меньше разговоров, тем меньше проблем. На совместной тренировке по баскетболу он даже побрезговал взять меня на себя в защите, возможно, поэтому его команда в этот раз проиграла. Большой ребёнок, и в который раз это подтверждается. — Ты уходишь? — Натаниэль догнал меня после треньки, когда я почти вышла за пределы школы. — Думаю, что да. — выдавила я из себя подобие улыбки. — А как же группа? — он выглядел подавленно, будто бы предчувствовал мой отказ. — Я думал, теперь ты с нами. Я закашлялась от такого предположения, а потом пересеклась, впервые за день, со взглядом стальных глаз. Кастиэль стоял, облокотившись о дерево и скрестив руки на груди, и наблюдал за мной и старостой. Холод и презрение излучала его тёмная аура. Потом он сплюнул, намекая, что думает обо всём этом, и скрылся в школе. — Ты обещала помочь с барабанами, — Натаниэль перешёл в наступление, а я скривилась в лице, вспомнив данное вчерашним вечером обещание. — Ладно, ладно. — снизошла я и поковыляла за старостой в школу. В последнее время я очень много времени провожу в школе. И, ладно бы по своей воле, так нет же… Спустившись в подвал, я поприветствовала уже пришедших ребят. В сформировавшемся костяке не хватало всего одного человека — сереброволой девушки, отсутствующей по болезни. «Вечер будет длинным…» — пролетело у меня в голове, глядя на разозлившегося красноволосого господина, который, кажется, был не слишком рад моему приходу, да ещё и в сопровождении его «злейшего» врага. Ай, плевать, если он хочет нормально выступить и не опозориться, то ему придётся потерпеть. — У вас есть ещё песни? — обратилась я к Лизандру, отстранённо сидевшему на полюбившемся ему месте — на краю сцены. — Да, я приготовил кое-что, — парень кивнул и протянул мне целую папку. Я приняла её и присела рядом с ним. Листая страницы, я поняла, что Лизандр отдал написанный им самим материал. Там было очень много стихов, написанных от руки старательным и аккуратным почерком, над некоторыми строками были пометки в виде аккордов. Дойдя примерно до середины, я обнаружила распечатанные тексты песен, тоже с аккордами, но известных исполнителей. Фух, ну, хоть додумались впендюрить. Свои песни — это, конечно, замечательно, но народ может заскучать, особенно, когда не знает слов ни одной из них. — Можем, начать с этой, — я указала на попавшуюся песню «Крылатого черепа». — Она лёгкая и для начала очень даже подойдёт. — Согласен, — поэт улыбнулся тёплой улыбкой. Лизандр поднялся и подал мне руку. Как всегда, галантен. Я ухватилась за неё и в момент ока очутилась рядом с ним. Покраснев, я отвернулась и подошла к Ирис и Натаниэлю, обсуждающим вчерашнюю песню за барабанной установкой. — Давайте прогоним пару раз, и начнём учить эту, — вклинившись в их разговор, я протянула им папку, врученную поэтом. Посмотрев на текст, ребята закивали головами. — Натаниэль, настал твой звездный час. — проговорила я, смотря в медовые глаза. — Показывай, что умеешь. Староста залился краской, а я снова поняла его без слов. Я поменялась с ним местами, заняв место за барабанами, а он встал позади, чтобы следить за моими движениями. Показав медленно самый обычный ритм, я объяснила Натаниэлю, что он почти универсальный, и барабанщик может придумывать разное и усовершенствовать его как душе угодно. Парень быстро всё понял, и после недолгих упражнений у него получилось отбивать ритм без каких-либо запинок. — Продолжим, — я оглядела подвал в поисках Кастиэля. Всё-таки ему отведена почти главная роль, после вокалиста. Но тот куда-то подевался. Отодвинув плотные бархатные шторы, я обнаружила бунтаря за кулисами. Он курил, облокотившись о стену, а, заметив меня, скривился в недружественном оскале. — Ты когда-нибудь перестанешь вести себя как ребёнок? — спросила я, а парень поспешил покинуть созданный для музыкантов закуток, затушив ботинком докуренную лишь до середины сигарету об пол. Я схватила его за рукав кожаной куртки, он остановился, но оборачиваться не стал. — Кастиэль, — я позвала его по имени, но он продолжил делать вид, что меня не существует. Потом со вздохом обошла его тушу и встала лицом к нему, но бунтарь как будто смотрел сквозь меня, хоть и взгляд его падал точно в мои глаза, — извини, если я тебя обидела. Вчера был экспрессивный день, слишком уж много всего навалилось, вот, я и взорвалась… на тебе. Он резко прислонил меня к стене, нависая надо мной с хищным оскалом… или это его привычная ухмылка? По носу ударил терпкий вкус табака, от которого я почти отвыкла, перестав курить, но так и не избавившись от вредной привычки до конца. — То есть, у меня есть шанс? — он с вызовом заглянул в мои глаза. Я провела рукой по его щеке и мило улыбнулась, наивно хлопая глазками и шёпотом произнося: — У тебя есть только шанс получить вторую, — я усмехнулась вырвавшемуся из его груди рычанию, — если не перестанешь распускать свои руки. Кастиэль фыркнул и отпустил меня. Потом он собрался покинуть кулисы, но остановился, держа руку на ширме. — Так всё-таки староста? — и не дождавшись ответа, ушёл, то ли потому что боялся моего вердикта, то ли потому что просто не хотел знать. За репетицию мы сумели разучить ещё одну песню, не забыв повторить «старую». Мелкими шажками мы подбирались к цели, но она всё ещё оставалась почти не досягаема. Натаниэль неплохо справлялся со своей новой ролью барабанщика, но ни одна его ошибка не обходила стороной хмурого гитариста. Кастиэль не упускал момента, всякий раз подтрунивая над старостой. Остальные, видимо, привыкли к словесным перепалкам, но я всё равно пыталась их разнимать, не желая мириться с борзостью своего соседа. Я понимала, что задела его мужское самолюбие, но, думаю, он переживет. — Да, нет же, — оставшись после репетиции с Натаниэлем наедине, я помогала ему освоить барабаны, — ты не должен зацикливаться на ногах. Спихнув старосту с «нагретого места», я уселась за установку и, поставив правую ногу на кардан, стала посекундно отстукивать ритм: — Ты должен на автомате это делать, — я повернула голову в его сторону, — если вдруг запутался, никогда не убирай ногу. Просто продолжай. Остальные ориентируются на «бочку». Если ты перестанешь работать «руками», никто не собьётся. А вот… — Я понял, — Натаниэль нахмурился. Я наиграла новый ритм: — Повтори, — передавая ему палочки, проговорила я. Блондин уселся за установку и попытался повторить. Попытка с треском провалилась. Я вздохнула, потирая виски, и, подойдя к нему со спины, взяла его за запястья. Натаниэль покраснел и напрягся от моих прикосновений. — Да, расслабься ты, — я трясла его руки, пока не убедилась, что он полностью расслабился, отдавая контроль над своими руками мне, — я тебя не совращаю. Направляя своими руками его, я отстучала заново ритм, пройдя по кругу два раза. Наконец парень прочувствовал и заиграл уже без моей помощи. Признаюсь, Натаниэль — очень способный ученик. За час работы он уже выучил несколько простейших комбинаций и смог придумывать что-то своё, дополняя звучание новыми красками, но всё ещё вздрагивал от моих лёгких прикосновений. Он такой невинный и неиспорченный. — У тебя дома нет барабанов? — спросила я, выключая за нами оставшееся оборудование. — Нет, — ответил он, гася свет в подвале и погружая его во мрак. — Ладно, тогда наверстывай всё на репетициях, — ответила я, вспомнив, что Ирис и Кастиэль забрали свои гитары, чтобы «попотеть» над ними дома. На улице шёл сильный ливень, когда мы вышли из школы, не забыв закрыть подвал на ключ. Натаниэль раскрыл огромный чёрный зонт, пригласив меня под него, вызвавшись проводить до дома. У меня, безусловно, был свой, но я не стала упускать момент, чтобы сблизиться со старостой. Не то, чтобы он мне нравился, но некую дружескую симпатию я к нему испытывала. Я взяла его под руку, и мы вместе, шагая по лужам, поплелись к выходу. — Почему вы с Кастиэлем не ладите? — задалась я вопросом, который мучает меня уже долгое время. — Кажется, у нас это было всегда. — Натаниэль стал вспоминать прошлое, глядя себе под ноги. — Да, ну, должна же быть причина? — не унималась я, чувствуя себя следователем на допросе. — Он думает, что я увёл у него девушку. — он усмехнулся. Опа, а вот это интересненько. — Ты?! — искренне удивилась я, а блондин бросил обиженный взгляд. — Просто ты не производишь такое впечатление, — попыталась оправдаться, но, кажется, лишь всё усугубила, — скорее, я бы подумала, что всё было наоборот. — Это очень запутанная история, — проговорил с тяжёлым вздохом Натаниэль, — скажем так, я потом ещё долго восстанавливал свою репутацию. — Так ты всё-таки её увёл?! — я залилась смехом, представляя яростный гнев бунтаря. — Нет, я никогда бы… — он замялся и стал свободной рукой чесать затылок. — Но мне проще, чтобы он именно так думал. — Ты запятнал свою репутацию, чтобы ему было не больно? — мне сложно это представить, но по неодобрительному взгляду парня стало понятно, что всё именно так и было.Глава 16.
19 августа 2017 г. в 13:15
На следующий день я пришла в школу за час до первого урока. Скатилась. Прошлась по пока что пустынному коридору, не обременённому глупыми людишками, и зашла не постучавшись в учительскую.
Как и предполагалось, староста был там. Я остановилась в проходе понаблюдать за ним, облокотившись о дверной косяк. Боже, кажется, Натаниэль даже ночует в школе.
Блондин сидел спиной ко мне за круглым столом и сосредоточенно заполнял какие-то документы. Огромная кипа бумаг окружала его, поглощая с головой. Такой работящий. Черт! А я ведь никогда не видела, чтобы он развлекался! Никогда. Даже на переменах, когда остальные оболтусы бесхозно маются в классах или рекреациях, он занят работой.
— Ты когда-нибудь отдыхаешь? — блондин вздрогнул от внезапного вопроса и повернулся в мою сторону, заливаясь краской. — Ясно.
Я отодвинула стул и села рядом. Медовые глаза с интересом осматривали меня.
— Я пришла поговорить, — нарушила неловкое молчание, воцарившееся в учительской.
— Ты не обязана оправдываться передо мной, — Натаниэль отвёл глаза и, напустив на себя отрешенность, принялся снова выполнять свою работу.
— Я с ним не встречаюсь, — ответила с резкостью в голосе я, схватив его за рукав идеально выглаженной белой рубашки. — И сейчас здесь, чтобы не о Кастиэле разглагольствовать.
Блондин удивился и всё же оторвался от работы, погружаясь в разговор.
— Я бы хотела извиниться перед тобой… — краснея, я опустила глаза в пол, — за своё ужасное поведение.
— Тебе не за что извиняться, — лицо парня озарилось понимающей улыбкой.
— Ты просил поднатаскать тебя в игре на барабанах, — я быстро перевела тему, — когда начнём?
Он тяжело вздохнул, оглядывая объёмную кипу бумаг на столе.
— Никогда, да? — усмехнулась я, а Натаниэль погрустнел. — Могу ли я помочь тебе?
Блондин кивнул и принялся объяснять мне, что делать. Вдвоём работа шла намного быстрее, ежели он делал бы всё это один. В итоге оказалась, что учителя тупо спихнули свои обязанности на старосту. Как же «по-взрослому» с их стороны. Вот, только учителям платят за это, а он работает, так сказать, безвозмездно. Мне даже стало жаль парня. На его бы месте я давно психанула и послала всех на четыре стороны.
— У тебя вообще личная жизнь есть? — спросила я, проставляя уже на автомате печати на листы. Натаниэль покраснел. Ему и слов не надо, всё красноречиво «написано» на его лице. — Тогда зачем ты это всё делаешь?
— Не понял, — он нахмурил брови, сшивая листы в папку.
— Ну, зачем ты вызвался старостой? — монотонно. Я нашла слово, характеризующее всю эту работу. Монотонщина. — Да ещё и старшим?
— Мой отец хочет, чтобы я всегда был первым во всем, — я удивилась его искренности со мной, но ещё больше удивилась сказанному.
— Но все родители хотят, чтобы их дети были первыми во всём. — попыталась понять я его рвение угодить отцу.
— Да, верно, — он отвернулся, расставляя папки в шкафу, — но я стараюсь.
— Никто не может быть идеальным, — я поднялась с места, чтобы подавать ему необходимое и заодно наблюдать за его эмоциями, — старший староста, отличник, в сборной команде… — я начала перечислять его достижения, а парень снова покраснел, — но все лавры в могилу не утащишь.
Натаниэль выронил из рук папку, отчего все листы, находящиеся в ней, разлетелись по всему полу.
— И-извини, я не это хотела ска…
— Ты права. — он меня перебил. Копать, хоронить, вечно краснеющий староста меня перебил! — Ты права… — он задумался, глядя своими медовыми глазами на меня, а я, спасаясь от пристального взгляда, села на колени, чтобы собрать кавардак, который мы устроили. Вскоре сам виновник присоединился ко мне.
— Доброе… — в учительскую бодрым шагом зашла Мелоди, но тут же её позитивное настроение куда-то улетучилось, даже не знаю почему, — утро… Натаниэль?
Ну, конечно, он, кто ж ещё?! Хотя, признаться, наше положение сейчас выглядит довольно странным образом. Два ученика… разного пола… под партой… ну, такое…
— И тебе привет, Мелоди, — я поднялась на ноги, бросая папку с собранными документами на стол. Парень подскочил за мной. — Ну, в общем, подходи, когда созреешь.
«Случайно» бросив двусмысленную фразу, я похлопала по плечу Натаниэля и вышла из учительской под свирепый взгляд шатенки, с трудом сохраняя серьёзное выражение лица. Отойдя на безопасное расстояние, я прыснула со смеху в кулак, а настроение сразу же подскочило вверх. Ох, уж эта ревность. Не понимаю, как Натаниэль ещё не догадался о том, что Мелоди к нему не ровно дышит? Или он специально?
— Развлекаешься? — прошептали мне на правое ухо. Я подскочила от внезапности.
— Боже, Алекси! — я театрально взялась за сердце, а другой вцепилась в его плечо. — Так же можно и инфаркт заработать.
Парень рассмеялся, а я, глядя на это милое создание, улыбнулась в ответ.
— Расскажи хоть, почему веселишься? — он сделал серьёзное лицо.
— Ну… Я немного подшутила над старостами… — я рассказала вкратце эту историю, на что парень взорвался новой порцией смеха.
— Я и не подозревал, что ты такая жестокая, — вдоволь отсмеявшись, Алекси смахнул проступившие слезинки с глаз.
— Я не смогла удержаться, — в коридоре раздался звонок, и я подтолкнула парня в направлении кабинета истории.
Мы решили сесть вместе за предпоследнюю парту ближнего к двери ряда, потому что Розы не было видно на горизонте, да и слушать мучителя Фареза сегодня не было сил даже у меня. Я быстренько настрочила смску подруге, спросив, почему она не пришла в школу. На что сразу же получила незамедлительный ответ, что у неё температура. Ну, и прально. Нечего свои бациллы распространять.
Примерно на середине урока в дверь не постучав завалился Кастиэль. Рано я обрадовалась, что его не будет.
— Вы опоздали на пол урока. — мсье Фарез устало посмотрел на бунтаря из-под очков, но, завидев его вид, пропустил в класс без разговоров.
Кастиэль прошёл мимо рядов и плюхнулся за последнюю парту рядом с единственным другом. С нескрываемым интересом я наблюдала за ним, но тот даже ни разу не взглянул на меня. С его локонов стекала вода, а волосы прилипли ко лбу и налезали на глаза. Похоже, кто-то вышел из дома без зонта. Опрометчиво, ведь почти весь октябрь льют проливные дожди. Даже я ношу всё время с собой маленький складной зонт.
— Блин, ну, ты вчера и задала! — шёпотом, чтобы нас не наругали, выразил свои наблюдения Алекси. Я оторвала взгляд от красно-чёрной персоны и перевела на соседа. — Ты сделала за один вечер, что они не могли сделать неделю!
— Ты преувеличиваешь, — я смущенно толкнула парня локтем.
Кажется, меня окружают одни святые и великомученики.
Я больше не стала поднимать эту щекотливую тему, и вплоть до моего дома мы коротали время за непринуждёнными беседами. Распрощавшись со старостой, я вернулась домой. А в копилке для размышлений перед сном появилось ещё больше фактов.