Руки парня стали казаться железными, да и он сам как-то напрягся. Я подняла испуганный взгляд, считая, что совершила какую-то оплошность. Лизандр повернул голову в бок, а его скулы подрагивали в напряжении.
Проследив за янтарно-изумрудным взглядом, я увидела предмет его беспокойства. Красноволосый дьявол во плоти, скрестив руки на груди, облокотился о дверной косяк, и его внимание было приковано только к одной танцующей паре в праздничной гостиной, к нашей, а в глазах танцевал холодный огонь, вырвавшийся, кажется, из самого ада. Я инстинктивно попятилась назад, отстраняясь, будто бы в первый раз поймана матерью за курением, но мой партнёр не дал закончить начатое, настырно не выпуская из объятий.
— Всего один танец… — огорченно проговорил он, заводя за моё ухо покрашенный в алый цвет локон, и улыбнулся вымученной улыбкой, — всего один…
Я снова обняла его, обвив руками шею и стараясь расслабиться, но лёгкая неловкость всё же повисла в немом молчании. Дотанцевав танец под пристальным наблюдением Кастиэля, я сделала реверанс, а Лизандр поклонился, благодаря за эти пару минут, проведённых вместе.
Я подошла к Розалии, которая крутилась на кухне, укладывая на опустевший поднос с едой новые канапешки. В маленькие бутербродики были воткнуты разноцветные пластиковые мечи, а причудливо вырезанные оливки напоминали кошачьи глазки.
— Из вас могла бы получиться красивая пара, — почувствовав моё присутствие, шепнула подруга, не глянув даже на меня.
— Могла бы? — удивилась я, следя за девушкой, которая продолжала раскладывать хлебные треугольники, напиханные разными начинками.
Она вздохнула и поставила поднос на барную стойку. Ребята налетели на еду как изголодавшиеся волки. Розалия взяла меня за руку и повела на балкон, потом закрыла полупрозрачную дверь, но приглушённые голоса и энергичная музыка всё равно доходили до слуха.
— Он замечательный, — проговорила она с грустью в голосе, высунувшись в раскрытое окно, — но не превращай его в свою игрушку.
Я удивлённо подняла брови, а по сердцу разразилась сильная боль, будто бы мне только что вонзили кинжал в грудь.
— Что, прости?! — вскрикнула я, оставшись стоять на месте столбом.
Девушка повернулась, устремив сожалеющий взгляд золотых глаз.
— Ты ему нравишься, — она прошла к двери и взялась за ручку, но открывать пока не спешила, — но нужен ли он тебе?
Задав обезоруживающий вопрос, Розалия удалилась, оставив меня осмыслять сказанное в одиночестве. Я рухнула на оранжевый пуфик, переваривая её острые наблюдения.
Неужели я и в правду играю чужими чувствами? И ради чего? Ради выгоды? Нет, я попусту не способна на что-то подобное.
И как их всех только угораздило?! Влюбиться в такую, как я… Серую, угрюмую, озлобленную на весь мир и разочаровавшуюся в жизни. Или, может, это вовсе не любовь, а… жалость?
***
Проснулась я от резко лёгшей на меня ноги. Кое-как продрав глаза, увидела рядом со собой Розалию и Виолетт, спавших по бокам на моей кровати. Я с трудом выползла из-под грубой хватки Розалии и села на краешек кровати, стараясь никого не разбудить. Девушки лишь что-то пробурчали невнятное, переворачиваясь на другой бок. Из-под одеяла свисал вниз красный хвостик бывшего чертёнка, а серебряные волосы Розы распластались по всей подушке, щекотя нос ей же.
Взгляд упал на пол… Натаниэль был прицеплен наручниками к Ким. Они, обнявшись, очень даже мило смотрелись.
Я поднялась на ноги, а голова от резкого прилива крови начала с неимоверной болью раскалываться. В глазах всё расплывалось, чувствую, не только из-за моего плохого зрения. Мда, однозначно, не стоило пытаться перепить Алекси. После третьего шота рома, принесённого этим
хитрожопым пиратом, с трудом могу вспомнить, что вчера творила. Память совсем отказывалась работать на меня.
Держась за стену, служившей в данный момент хорошей опорой, я направилась в гостиную. Кентин спал на диване в обнимку с ружьём, а Армин, накрывшись своим белым плащом, расположился почему-то под столом. Мне стало страшно, ведь я пока обнаружила лишь малую часть своих друзей. Где, черт возьми, остальные?!
Пройдя в ванную, нашла второго брата-близнеца, удобно устроившегося в ванной, заменив подушку на скомканное полотенце. Включив воду тонкой стрункой, я умылась освежающей прохладой и смыла размазавшийся макияж, параллельно пытаясь вспомнить, куда делась оставшаяся нечисть с прошедшей вечеринки. Помню, только, что Мелоди ушла раньше всех домой по зову родителей. Но остальные то не спешили…
Напялив очки на нос, лежавшие на полке под зеркалом, и создав из безжизненных локонов пучок, вернулась в гостиную. Пройдя на кухню и умудрившись как-то никого не разбудить, я обнаружила пустой холодильник. В прочем, как всегда. Только теперь вместо одного голодного рта появились дополнительные.
Осознав, что всё ещё нахожусь в костюме «огненной жрицы», я переоделась на балконе, где, кстати, на баскетбольном пуфике спала Ирис, в джинсы и серую толстовку, надев её поверх корсета и также сняв дурацкую юбку, волочившуюся хвостом за мной по полу. А потом, быстренько выбежав из дома, направилась прямиком в магазин, расположившийся не так далеко. На часах было уже четыре часа вечера.
Взяв обычную корзинку с железными прутиками, так как тележек в мелком заведении не предусмотрено, я побрела в растерянности бродить меж рядов, набитыми битком продуктами. Побросав сухой паёк, более-менее пригодный для опохмеления, я целенаправленно направилась к кассам, необремененным покупателями. Выложив наконец-таки всё содержимое корзинки, я облокотилась об опору движущейся ленты и стала смиренно ждать, пока мои покупочки пробьются.
— С вас семнадцать долларов, — монотонно произнесла кассир, лица которой из-за кепки, налезаемой до глаз, почти не было видно.
Я залезла рукой в огромный карман на животе и достала деньги, впихнутые ещё дома, но отдать их было не суждено: меня грубо отпихнули от кассы, а продавцу протянули кредитку.
— И Мальборо красный, две пачки, — хрипловато проговорил парень с натянутым на голову чёрным капюшоном.
Оплатив
мои продукты и сунув сигареты по карманам кожаной куртки, надетой поверх толстовки, парень повернулся, ко мне лицом, а я наконец узнала своего добродетеля. Кастиэль не успел вымыть голову от геля, но один локон всё же выбился из общей «стаи» и вылез на лоб. Я, признаться, туго соображала после «моря» выпитого алкоголя и, оставшись стоять столбом, пялилась во все свои четыре глаза на него. Бунтарь усмехнулся, подхватил пакеты, набитые под завязку, в основном, минералкой, и поковылял к выходу. Мне же осталось только кое-как поспевать за ним следом.
Я держалась сзади и смотрела в его спину. Сейчас мне было неловко находиться с ним после вчерашнего. Кастиэль вытащил меня на балкон, чтобы серьёзно поговорить. Потом, покопавшись во внутреннем кармане пиджака, достал красный поролоновый нос клоуна и водрузил на лицо. Он всё-таки выполнил поставленное мною условие, пусть и так, не совсем полностью, продемонстрировав его наедине.
В ту ночь всех святых я взглянула на него совершенно другими глазами. Хулиган переборол своё раздутое эго ради моей детской забавы… ради меня.
— Придёте на завт… обед? — позабыв, что уже почти вечер, спросила я, когда бунтарь остановился у нашего подъезда, положив пакеты на землю и прикурив сигарету.
— Придёте? — Кастиэль выгнул одну бровь, смотря куда-то вдаль.
— Ну, Лизандр же у тебя? — покраснев до самых ушей, предположила я.
— Придём. — односложно ответил он, выдыхая густой клубок дыма.
Постояв несколько минут в мертвой тишине, я решила нарушить молчание:
— Кастиэль, я…
— Не надо. Я не идиот, — перебив меня, он не дал договорить и, выкинув на пожелтевший газон докуренный бычок, поднял с земли пакеты, — коим ты меня считаешь.
Я проскользнула к железной двери подъезда и, набрав четырёхзначный код, придержала для своего помощника дверь.
Не уверена, почему Кастиэль не пожелал меня выслушать. Хотя, может, просто почувствовал. Я хотела перед ним извиниться за то, что не могу ответить взаимностью на его тёплые чувства по отношению ко мне. Я попусту не готова полюбить, а, возможно, и вовсе не умею. И меня выводит из равновесия эта недосказанность между нами.
Юноша оставил пакеты у моей двери, а сам зашёл в свою квартиру. Последовав его примеру, я зашла в свою. Вышедший из ванны Алекси подскочил ко мне, перенимая покупки. Я захлопнула дверь и пошагала в гостиную. Армин и Кентин сидели на диване, сонно потягиваясь и без конца зевая.
— Доброе утро, мальчики. — бодро поприветствовала их я, разбирая поставленные близнецом пакеты на барную стойку.
— Не так громко… — тихо протянул Армин и взялся за голову руками.
— Никто не заставлял тебя понижать градус… — усмехнулась я, вспомнив, как брюнет хлестал ром и запивал шампанским, а потом бросила ему в руки бутылочку минеральной воды.
— Холодненькая… — парень поймал и приложил её ко лбу, удовлетворенно закрыв глаза.
Алекси залез в пакет, забрал ещё две бутылки с прохладной жидкостью и рухнул на диван между Армином и Кентином, протянув целебную минералку последнему.
Я рассмеялась про себя, глядя на их потрёпанные лица, и поплелась в спальню.
— Подъем ребятки, новый день, новые ощущения! — загорланила я, проходя на балкон и тряся Ирис за плечо.
Девушка открыла глаза и кивнула.
Потом я подошла к голубкам, прикорнувшим на полу в обнимку, и присела на корточки, поднимая их сцепленные наручниками обмякшие руки:
— У кого-то была бурная ночка, — я рассмеялась, а старший староста испуганно открыл глаза и очень удивился дремавшей на его плече Ким, — жаль Мелоди рано уехала, да, Натаниэль?
Блондин залился краской и попытался высвободиться, принося своими неловкими движениями ещё одну порцию моего смеха. Капитанша что-то пробурчала и обняла Натаниэля как плюшевого мишку, забросив ногу на него.
Виолетт села на кровати и потирала глаза. Рожки чертёнка съехали на бок, а фиолетовые волосы сильно растрепались, но без умиления на эту милашку всё равно не взглянешь. За спиной пулей пронеслась рыжая голова Ирис, подозреваю, в ванную. Подавив очередной смешок, я ринулась к Розалии, дрыхнувшей богатырским сном.
— Раз, два, три, четыре, пять, — я стянула с белокурой подруги одеяло, — нужно быстро всем вставать.
Девушка совсем не заметила моего действия, продолжая спать.
— Ну, в общем, разбирайтесь сами. — глядя на Натаниэля, безрезультатно пытающегося выбраться из жёсткой хватки баскетболистки, я ещё раз усмехнулась и вышла в гостиную.
Захватив ещё одну бутылку воды, я присела на барный стул, смахнув лежавшую на нем паутину на пол, и стала оглядывать масштабы бедствия. Моя некогда модная гостиная-студия сейчас была похожа на школьный подвал, ещё не разобранный от хлама. Сети пауков, где только можно и нельзя, резиновые насекомые, разбросанные по полу, и зловещие лица, вырезанные на тыквах. Что уж говорить, о паре разбитых бокалов в мусорном ведре и валяющихся везде бутылках из-под шампанского.
В коридоре раздался зловещий хохот, три головы испуганно выглянули из-за спинки дивана. Я усмехнулась и поспешила открыть дверь новоприбывшим гостям.
— Пиццу заказывали? — вопросил с порога Кастиэль, держа в руках огромную квадратную коробку, и прошмыгнул внутрь, не дожидаясь моего ответа.
— Привет, проходи. — поздоровалась я с Лизандром, указывая рукой входить.
— Здравствуй, — парень чуть заметно улыбнулся и прошёл в след за своим лучшим другом.
Я расслаблено выдохнула, закрывая дверь и досчитывая по памяти друзей, наконец собравшихся воедино. Все уцелели после состоявшейся вечеринки, и это радует. Ох, ещё же Мелоди…
Я пробежала в гостиную и, выпнув с дивана задремавшего Армина, достала из-под подушек телефон. Он почти разрядился, но на пару смскок заряда хватит. Настрочив сообщение старосте, узнавая, как она добралась, я отложила гаджет.
— Хрена себе, у тебя память… — проговорил Армин, озадачено почёсывая затылок.
Я осмотрелась: удивлённые взгляды были направлены на меня.
— Где оставляю свои вещи, я помню всегда, — оправдалась я, а потом краснея дополнила, — даже
немного в неадекватном состоянии.
Кастиэль взорвался смехом, толкнув в бок нахмурившегося Лизандра:
— Одолжи ему кусочек своей супер-способности.
Поэт ничуть не обиделся колкому замечанию друга и лишь мягко улыбнулся, принимая свою рассеянность.
— Я чувствую запах еды, — в узком проёме появилась Розалия, с собранными в неаккуратный хвост волосами. Увидев квадратную коробку, девушка сразу же её открыла и ухватила треугольный кусочек пиццы себе, усевшись сверху на синеволосого близнеца.
— Как всегда голодная, — подколол подругу Алекси, но последовал её примеру. Мда, Розалия, действительно, много ест… и, при этом, не толстеет.
Ведьма.
Из спальни вынырнули остальные одноклассники, Ирис и Виолетт присоединились к всеобщему пиршеству, а…
— Госпожа полицейская, как вас угораздило же, — рассмеялся задорным смехом Армин, глядя на вышедшую парочку, соединённую общим горем.
— Очень смешно, — скривилась Ким, не обращая внимания на покрасневшего Натаниэля, — отдавай ключ!
Кастиэль вытянул руку, Армин отвесил ему «пять», а после оба парня расхохотались. Эта щекотливая ситуация вызвала улыбку у всех. Вдоволь насмеявшись, брюнет вытащил маленький ключик из кармана штанов и запустил «спасение» в сладкую парочку. Ким, словив ключ, быстренько освободила себя и старосту от общих оков.
***
Проводив к вечеру всех гостей до единого, я в бессилии рухнула на диван и оглядела опустевшую гостиную. Кажется, этот беспорядок я буду убирать вечность. В коридоре послышался звук открываемой ключом двери, я пулей вскочила с нагретого места, суетливо топчась на одном месте. В проёме появилась шокированная тетя. Агата оценивающе оглядела квартиру, а после устремила взгляд на меня.
— Я всё объясню… — спрятав глаза, тихо проговорила я и оказалась в крепких объятиях.
— Я так рада, дорогая! — тётушка ещё крепче сжала меня, а мне стало не хватать воздуха, в миг улетучившегося из лёгких. — Я уже думала, ты никогда не оправишься.
Засмущавшись, я отпрянула от неё.
— И ругать не станешь? — скептично скривив одну бровь, спросила я.
— Ну… ты не в том возрасте, чтобы тебя наказывать. — женщина рассмеялась, а потом вдруг стала резко серьёзной. — Но убирать всё будешь сама.
