Мир, которым правят чудовища

Орк и девочка свернули с улицы и вошли в обширную пещеру — едва ли не вдвое большую, чем храм. Юная пленница испуганно прижалась к Тараку — вокруг было полно гоблинов разной степени пьяности и пляшущих женщин всех рас разной степени обнаженности. На столах стояло пиво и горками лежало золото. — Не бояться — им не до ты. Они играть, - успокоил орк девочку. — Я знаю, - ответила та. - Это хазино. Никогда не видела такого, но бабушка говорила, что в городе оно есть. Зачем мы пришли сюда, господин? Здесь можно проиграть все деньги и остаться без гроша. — Все так. Но мы тут для важный дело — проверять, понравился ли мой дух гоблинский жертва. Вождь подошел к группе играющих гоблинов. Игроки кидали монетки и делили выигрыш. — Видеть? - спросил Тарак после нескольких минут наблюдения за игрой. — Вижу, - подтвердила девочка. - Играют по два. Один подбрасывает монетки и забирает те, что выпали королем вверх, а другой получает все остальные. — Ты и правда Карун, - усмехнулся орк. - Ко а-ро мар? (ороч. «Кто сыграет со мной?») - обратился он к наблюдающим за игрой гоблинам, кладя на стол три золотые монеты. — Тар га ух-ро баро ошиг тар ки-паран-хак (ороч. «Ты мог бы получить еще пять монет за свою маленькую женщину?»), - бесстыдно предложил один из гоблинов, перед которым уже лежала внушительная кучка монет. — Аха, га шак-ро баро а мар марадар тар шмот, (ороч. «Хе-хе, да с восемью монетами я тебя по миру пущу») - усмехнулся орк. — Быыф... - фыркнул гоблин, отделяя от своих денег три монетки и протягивая Тараку, - На. Орк взял шесть монет в ладони и потряся их, выбросил на стол. Все шесть легли королями вверх. Это был не настолько крупный выигрыш, чтобы шокировать игроков, но некоторые из гоблинов все равно издали удивленный вздох. — На, - сказал вождь, складывая монеты башенкой и пододвигая их к гоблину. — На шап! (ороч. «Дайте кружку!») - крикнул тот. Одна из танцовщиц — рыжеволосая человеческая девушка всего лет на пять старше, чем Карун — спрыгнула со стола и сбегала за пустой пивной кружкой. Гоблин сложил внутрь шесть монет Тарака и шесть своих, а затем, как следует раскачав кружку, выбросил ее содержимое на стол. — Уууух... - вздохнули зрители — все двенадцать монет лежали королями вниз. — Мар хаш кура а-кар (ороч. «Ох и нажрусь я сегодня...»), - усмехнулся Тарак, сгребая свой выигрыш. — Кут-кут, во Тарак Аджун мар слухат... (ороч. «Так ты и есть тот Тарак Аджун, о котором я слышала...») - произнес голос позади него. Карун сначала приняла говорившую за одну из танцовщиц — это была стройная оркша в закрытом ярко-красном платье с золотым шитьем, доходившем почти до колен и высоких сапогах. Нижняя часть ее лица была замотана платком. В отличие от девочки, Тарак сразу понял кто перед ним — танцовщицей эта женщина быть не могла — один ее наряд стоил дороже, чем все рабыни в этом казино, а свободных женщин сюда не пропускали, дабы те не пустили по миру своих отцов и мужей. Это означало что незнакомка попала сюда убив охранников — или они испугались ее столь сильно, что просто разбежались. — Тар Анаконда? (ороч. «Ты Анаконда?») - спросил вождь. Его пленница, услышав знакомое имя, испуганно спряталась за спину орка, а гоблины, сбежавшиеся было поглазеть на везучего игрока, поспешно вернулись к своим столам. — Кут, - подтвердила оркша. - Мар паран-рон толкат тар Тарак Туд Гарыдан Саг Урх ы мар барат-шисат кат мар рсак тар. (ороч. «Да... Сестра сказала, что тебя зовут Тарак и ты из племени Тысячи Кровавых Рук, и я сразу поняла, где смогу тебя найти.») — Во шмот тар рагат тар варуг? (ороч. «В этом костюме ты обычно убиваешь своих врагов?») - с недоверием поинтересовался Тарак. Убийцы из Братства обычно носили черные облегающие костюмы — и Анаконда, если брала работу на стороне, делала так же. Однако устав предписывал Главе Братства носить яркую вызывающую форму, показывающую, что в своей работе он полагается не на скрытность, а на мастерство — хотя делать эту форму платьем было явным перебором. — Хат дагак (ороч. «Да без проблем»), - отозвалась оркша, задирая правую ногу и прижимая ее к уху даже без помощи рук. — Тар, - сказала она, удовлетворив любопытство Тарака демонстрацией своей растяжки. - На мар шисат. Ву толкат тар «Аджун» хат ошиг шак баро? (ороч. «Теперь ты — покажи мне. Тебя ведь зовут «Аджуном»* не за шесть золотых монет?») — Вах-ха! - обернулся орк к гоблину с которым играл раньше. - Ух-рох? (ороч. «Эй! Давай по третьему разу?») Однако гоблин уже скрылся — как и все остальные сидевшие за столом. Оставалось загадкой, отпугнула ли их зловещая репутация Анаконды или не менее грозная слава имени «Аджуна» — игрока, оставлявшего своих противников без гроша. — А-ро мар (ороч. «Сыграй со мной»), - сказала убийца, извлекая из мешочка на поясе двенадцать золотых. — Хат марадар паран... (ороч. «Не хочу грабить женщину...») - отозвался вождь. Кобра уже начала бы возмущаться, но Анаконда куда спокойнее младшей сестры относилась к подобной дискриминации. — Мар га кы баро ошиг мар нарох, - усмехнулась она. - Мара баро — ки ошиг шисат тар охху-нарох. (ороч. «Я получаю кучу золота за свою работу — дюжина монет не так уж много за возможность увидеть твое благословение.») Тарак вздохнул и пожал плечами. Сняв с пояса мешок, служивший ему кошельком, он сложил туда двенадцать монет Анаконды и собственный выигрыш, а затем, растряся мешок, вывалил его содержимое на стол. — Кут, - кивнула оркша, глядя на две дюжины королей. - Ранд-ор-баг барат-рох тар... Мар слухат тар га кура ошиг ы во охху-нарох барат хат шмот... (ороч. «Вижу — Ранд-ор-баг действительно любит тебя... А еще я слышала, что он много требует взамен на свою любовь и это благословение, которого лучше не иметь...») - добавила она, внимательно посмотрев на орка. — Ры рагжун ога Ранд-ор-бар, тар оххи-хогр во, хат? (ороч. «Но убийцы тоже поклоняются Ранд-ор-багу — разве ты сама не приносишь ему жертвы?») — Хат, - покачала головой Анаконда. - Кобра барат оххи-паран, мар гадат оххи во... Мар барат-варох хат Ранд-ор-баг хогр, ы шмот-ы-баро мар шисат во на мар. (ороч. «Нет... Кобра у нас благочестивая — я ее посылаю к духам. Мои победы не имеют ничего общего с Ранд-ор-багом, а если мне нужно что-то еще — я знаю, у кого просить.») — Мар слухат кура-ры-кохат-шисат-во-жан паран-шмот тар... - кивнул Тарак. У орков было даже такое выражение «Охху нарох жан, жан нарох во-паран» — «О мужчине заботятся духи, о женщине — мужчина». Вождь ожидал, что убийцы с их рискованной работой будут чуть более суеверны, но Анаконда, похоже, не считала себя особенной и полагалась во всем на мужа, как если бы она дома чистила горшки, а не работала самой высокооплачиваемой наемной убийцей на Континенте. - Во — жон? (ороч. «Да, я слышал что у тебя есть могущественный муж, которого никто никогда не видел... Он — вождь?») — Хат. Мар шмот-жон — кура коджан, во курарат урк. (ороч. «Нет. Мой господин — великий воин, который сильнее всех орков***.») Вождь выслушал это объяснение с недоверием. Разные орки — в зависимости от того, принадлежали они к Империи или внешним племенам — называли сильнейшим орком современности либо саму Анаконду, либо ее двоюродного брата-императора. Тарак мог представить всего несколько причин почему Анаконда могла бы скрывать от всего мира личность своего мужа — либо он принадлежал какому-то из племен, враждебных Империи, либо был слабаком или даже изгнанником — кем-то, о связи с кем знаменитая оркша стыдилась заявить, но кого все равно любила. Могло конечно быть и такое, что император тайно взял в жены дочь сестры своей матери — любому другому вождю старейшины не позволили бы подобной неосторожности, но император не был простым вождем — к тому же, вряд ли кто-то посмел бы предположить, что от сильнейшей женщины в истории родится гоблин, кем бы ей ни приходился отец... Единственное, что Тарак мог сказать точно — неизвестный муж Анаконды был объектом зависти всех орков в мире. Раньше орк думал, что знаменитая убийца может быть слишком сильна, чтобы быть хорошей женой, но теперь сам убедился, что она спокойна, достаточно учтива и умеренно дерзка — как раз настолько, чтобы считаться идеальной женщиной. — Мар на тар шисат мар рат ошиг во рох? - поинтересовалась оркша. - Хаш мар коджан-ха? (ороч. «Теперь я должна взамен показать тебе свою силу? Может пивом угостишь сначала?») Вот это были именно те слова, которых вождь ожидал услышать от великой воительницы. Он кивнул, однако после кратких раздумий произнес: — А-кар мар бух во тар хат кура-во-шисат... (ороч. «Сегодня я пью с тем, с кем ты не пожелала бы встречаться.») — На мар шисат, - отозвалась оркша. - Мар бух урк-трут-киурк, кохат мар хат кура-во-шисат. (ороч. «Позволь мне самой решать — я пила с орками, гоблинами и троллями и не было таких, кого я не рада была бы видеть.») — Кут, - усмехнулся орк. - Хат рагат мар жан... (ороч. «Хорошо... Только не прибей моего товарища.») — Хат рагат, - пообещала Анаконда. - Слухат, тар кура-во-шисат мар ыры мар а Кобра? Мар надат во ыры мур дат тар рон? (ороч. «Не убью... Слушай, ты хочешь видеть только меня или меня и Кобру? Я могу сходить за ней — а если нет, то идем сразу к тебе.») Орк замешкался. С точки зрения традиций незамужней Кобре не следовало пьянствовать с двумя орками, тем более иноплеменниками — будь она хоть десять раз убийца и воительница. Было исключение, но оно подразумевало, что один из этих орков рассматривает девушку как возможную жену — и Тарак опасался, что за каверзным вопросом Анаконды скрывается именно «не хочешь ли сосватать у меня мою непутевую сестру». — Хааа, тар хат-толкат! - расхохоталась убийца. - Мар дагак тар — Кобра всат ксык, во кура паран-толкат мар хат дат хат во, ы мар га тар... (ороч. «Ага, задумался! Я тебе обманула — на самом деле Кобра ждет снаружи. Она так ныла, чтобы я не смела идти без нее, что пришлось взять...») — Парун, ко рох... (ороч. «Что вы творите, женщины...») - вздохнул вождь. — Мар кура-во-шисат... - отозвалась Анаконда. - А-кар мар паран-рон га жан-шисат... (ороч. «Я просто радуюсь... Моя сестра впервые смогла обратить на себя мужское внимание...») — Хат ога тар паран-рон, - сказал Тарак. - Во хат ки-гаран, ры ро-рох во оххи, Шиссат. (ороч. «Не ругай свою сестру... Она не плохая девушка, а просто хочет быть похожей на своего духа — Шиссат.») — Во Шисат тсат Рагар во гарат ы шмот тар, ры хат Рагур тсат... - пробормотала оркша. - Дат-дат? (ороч. «Каждой Шиссат нужен Рагар, чтобы ее обуздать, а в наши времена Рагаров не осталось... Ну, ты идешь?») — Ты идти? - повторил орк тот же вопрос, обращаясь к своей маленькой пленнице. Девочка собирала в мешочек монеты, выигранные Тараком. — Да-да... Кут, мар шмот-жон, - поправилась Карун. — Шисат, кура-башга-шмот ки-паран мар хогр? (ороч. «Видала, какая умная мелкая у меня есть?») - усмехнулся орк, в очередной раз одобрительно гладя девочку по макушке. — Шак-ро баро (ороч. «Восемь золотых****»), - немедленно предложила Анаконда. — Кыкы? - пожал плечами Тарак, потрясая в воздухе мешком с монетами, из которых только три были его, а остальные — выигранными. - Тсат мара тар баро — ы мар га ву мар шисат. (ороч. «Нафига? Здесь уже дюжина твоих монет, и я смогу выиграть еще столько, сколько захочу») — Хааа, толкат мар хат а-ро тар... - рассмеялась убийца. - Ыкы тар га мар паран тар хогр... (ороч. «Хаха, мне не стоит больше с тобой играть... А то ты так и сестру у меня выиграешь...»)

***

Анебриэль нервно расхаживала по комнате — Тарака не было уже больше часа. — С ними ничего не случится... - попыталась успокоить эльфийку девочка. Ей недоставало рассудительности ее старшей сестры, но храбрости определенно было не занимать. - Господин разбойник ведь такой сильный — никто не сможет его обидеть! — Да я же не за него волнуюсь! - воскликнула фея. - Куда он ребенка-то потащил?! А вдруг он ее продавать повел? — Зачем? Вы с Брилонной ему нравитесь — а мне он даже имя не придумал... — Зачем тебе орочье имя? - фыркнула Анебриэль. - У тебя же есть свое нормальное. — Угу... Джеабрилла... Знаете, как девочки в деревне его сокращали? Хочу себе простое имя, как Карун или Дату! — Ну, в чем-то ты права... - произнесла эльфийка, усаживаясь рядом с девочкой. - Если бы он хотел ее продать, то не стал бы придумывать имя... Но это значит, что он повел ее в кабак или на какой-нибудь орочий мордобой! Она собиралась уже было воззвать к водам подземного источника, пробить стену и пойти искать своего безответственного пленителя, как дверь открылась и появился сам Тарак, несущий на спине большой мешок. Анебриэль вовремя сдержалась, заметив, что орк пришел не один — следом вошли Кобра, еще одна оркша и Брилонна — целая и непроданная. — Дату, у нас гости, - объявил вождь, снимая со спины мешок и вынимая из него свиную ногу. - Жарить мясо. Послав в ответ самый угрожающий из своих взглядов, наяда взяла протянутую ногу и направилась к очагу. — Можешь спать спокойно, Кобра, - произнесла гостья Тарака, проводив Анебриэль взглядом. В то время, как речь Кобры была правильной с сильным акцентом, эта оркша говорила на веснотском не хуже, чем девочки. - Эта эльфийка — не наложница вождя. — Сестра? - озадаченно переспросила убийца. — Это Анебриэль из Пяти Фей Линтанира — она убила бы его, попытайся он к ней прикоснуться. — Уух! - поразилась Кобра. - Я знала, что с тобой что-то не так, а ты, оказывается, знаменитость — даже братец-император говорил, что... ай! — Тар толкат «куражон Рунжон», хат «куражан Рунжон»! (ороч. «Император — владыка, а не «братец»!*****») - сказала Анаконда, прерывая речь сестры подзатыльником. — Во хат рыкк мар толкат во! (ороч. «Он сам мне разрешил так его называть!») - возмутилась младшая убийца. — Я не помню, чтобы мы с вами встречались... - произнесла Анебриэль, обращаясь к Анаконде. - Как вы узнали? — Что ты — древнее чудовище или что ты Анебриэль? Первое понятно из кровожадности, которую ты с трудом сдерживаешь. Второе — потому что ты единственная из линтанирских фей, кого не было под Магнолией. Я и не думала, что ты окажешься в плену у кого-то из наших... Как у тебя это получилось, вождь? — Ха-ха! Я не говорить тебе мой хитрый способ победа над самый сильный эльф, - отозвался Тарак. — Понятно, значит просто повезло... Ранд-ор-баг воистину велик! — Я не знала, что ты под покровительством Ранд-ор-бага, вождь, - удивилась Кобра. - Получается, мы поклоняемся одному духу... — Я просто собирать золото на поход из казино с помощь Ранд-ор-баг. А победить этот эльф потому что я крут! — Ага, до невозможности... - отозвалась эльфийка, возвращаясь к очагу. Упоминание сражения под Магнолией и, особенно — упоминание ее сущности монстра, которую можно было обнаружить невооруженными взглядом, — вновь повергло ее в уныние. — Кобра, не стой, - распорядилась Анаконда. - Вождь сейчас не дома и у него мало служанок — помоги приготовить еду. — Хорошо, - безропотно согласилась ее сестра. - Так получается ты сильнее, чем я? - поинтересовалась она, опускаясь на пол возле очага рядом с Анебриэлью. — Угу,- мрачно отозвалась та. — И чем сестра? — Это так не работает... - ответила наяда, поняв, что отмолчаться не удастся. - Дух Бездны — это не твой нож, им нельзя убить кого-то одного. Он убивает всех. Вообще всех. Это понятно? — А по-моему, это круто. Даже сестра смотрела на тебя с интересом — спорим, когда мы вернемся домой, она возьмет всю казну Братства, чтобы купить тебя? Это предположение заставило Анебриэль испуганно обернутся и посмотреть на Анаконду — Тарак и Глава Братства уже открыли бутылки и сидели на полу, потягивая пиво. Убийца пила, не снимая с лица платка, а лишь приподнимая его. — Успокойся, - сказала она, заметив взгляд наяды. Похоже, услышать негромкий разговор на другом конце комнаты не было для нее проблемой. - Даже у владыки-императора не хватит золота, чтобы за тебя заплатить... — Верно, - подтвердил Тарак. - Иметь такой трофей — великий слава. Слава не продавать. Такой аргумент очень часто использовался орками для осуждения работорговли, но в Братстве не считался достаточно весомым. Однако эти слова вынудили эльфийку серьезно задуматься, действительно ли вождь собирается придерживаться их договора и отпустить ее, когда она выполнит свою часть — ценность Духа Бездны для армии Линтанира всегда была сомнительной из-за наличия госпожи Мелодии, способной произвести те же разрушения без какого-либо риска, но орки, похоже, по достоинству оценили разрушительную мощь Духа Бездны. Означает ли это, что ей предстоит провести следующую тысячу лет в качестве оружия массового поражения, переходящего от одного вождя к другому? — А еще она хорошо готовить и сиськи большой, - добавил орк, и этот комментарий заставил фею вздохнуть с облегчением — Тарак просто выпендривался перед оркшами, нахваливая свой трофей. Через некоторое время пришел Шагок. Его представили Анаконде и кируты сдержанно кивнули — они явно относились друг к другу с опаской, однако не настолько, чтобы отказаться разделить выпивку. Изгнанник явно считал, что вождю не пристало пить пиво из бутылки и принес с собой две кружки, которые в итоге преподнес Тараку и Анаконде. Мясо было зажарено и подано — к этому моменту орки выпили уже столько, что его качество не имело значения. Теперь Анебриэли и Кобре оставалось лишь время от времени подливать в кружки пиво. Юная убийца, похоже, не обижалась, что ей не позволено пить вместе со всеми — а может и вовсе не считала себя достойной сидеть рядом с вождем и своей старшей сестрой. Зато тот факт, что достойными этой чести сочли изгнанника, заставлял ее буквально дрожать от гнева. — У вождя нет совести... - шепотом пожаловалась она Анебриэли, когда они отошли, чтобы достать из мешка очередные бутылки. - Посадить изгнанника рядом с Главой Братства, которую считают равной племенным вождям! — А я ему говорила... - согласилась наяда. - Но он сказал, что мы обе — глупые женщины. Никакой совести... В этот момент орки над чем-то громко рассмеялись, и Кобра едва не выронила бутылку. — Толкат хат барат... (ороч. «Что за глупость...») - пробормотала она. — Что они сказали? - поинтересовалась эльфийка. — Неважно... - ответила смущенная оркша. — А, ну тогда я пойду и спрошу у вождя — он мне скажет, чтобы еще посмеяться, - пригрозила Анебриэль. — Вождь спросил у сестры, почему ее хозяин не взял в жены и меня тоже... - произнесла Кобра. - Сказал, что было глупо упускать возможность заполучить нас обеих. — А это вообще законно? - ужаснулась фея. Об ороьчем многоженстве она покамест знала только то, что одна из жен является старшей и лупит остальных. — Вполне. Отец был женат на двух сестрах-барутах, которые все время дрались из-за того, кому быть старшей женой. Чтобы наказать их, отец сделал старшей кирата — нашу мать. Большое унижение для них, хотя мать вполне заслуживала такой чести... — Быть старшей женой вождя наверное очень почетно... - предположила эльфийка. — Да, но бывает и почетней. Сестра матери была старшей женой владыки-императора, хотя и недолго — все ее силы ушли на то, чтобы родить сына — нашего братца-императора... А тогда ведь все насмехались и говорили, что император женился на слабачке... — Кобра! - крикнула Анаконда. Оркша вздрогнула, боясь, что сестра снова услышала ее непочтительные слова, но на этот раз повод был куда проще. - У меня пиво кончилось, неси еще! Эльфийка и оркша поспешили вернуться к «столу». Анебриэль, как обычно, налила Тараку, а Кобра — своей сестре. — Хватит бегать, - вдруг сказал уже весьма подвыпивший вождь, обхватывая наяду за талию и усаживая к себе на колени. «Ну все, сейчас приставать будет...» - подумала фея, однако Тарак лишь забрал у нее бутылку и, потряся ее, обнаружил, что внутри еще осталось пиво. — Пить, - приказал он. Это была распространенная орочья традиция — наевшись вдоволь, орки начинали угощать женщин, прислуживавших им за трапезой. Анаконда кивком разрешила сестре присоединится и та принялась за еду, с завистью глядя на Анебриэль. Эльфийка, ожидавшая чего-то более непристойного, не стала отказываться от угощения и выпила немного. Пива эльфы не пили, но с алкоголем были знакомы не понаслышке — гоблинский напиток показался фее весьма низкопробным и она поспешила заесть пиво мясом. — Я понимаю, почему Кобра приняла ее за твою наложницу, - сказала Анаконда Тараку. - Она очень смирная для пленной эльфийки — ведет себя почти как одна из наших девушек. — Просто нет сил уже спорить... - пробурчала смущенная наяда. Это отчасти было правдой — во-первых, большую часть дня она провела за разминанием шкуры, во-вторых, это был вовсе не день, а ночь — время, когда она привыкла спать. — Молчать и не спорить, когда хвалить ты, Дату, - усмехнулся орк. — А почему Дату? - поинтересовалась Глава Братства Убийц. - «Анебриэль» означает «Дар упавшей звезды», разве нет? Эльфийка, готовая от стыда провалиться сквозь пол, сердито зыркнула на Кобру, но та лишь усмехнулась. — Аа, понятно, кто плохо учил эльфийский... - произнесла Анаконда. - Видимо, стоит и впрямь посадить тебя в карцер. — Что значит «и впрямь», сестра? - испуганно воскликнула Кобра. Наяда, уже получившая представление о том, как в Братстве обращаются с нижестоящими, попыталась предположить, что же за ужасы творятся в тамошних карцерах, но не преуспела. - Я ведь встала на путь исправления — вот спроси вождя хотя бы! — Мне пришлось наврать Мал Хакару, что я посадила тебя в карцер, чтобы он не спросил, какое наказание ты понесла за свое бесстыдное поведение и почему не пришла лично вернуть ему долг жизни. — Хотеть услышать этот история! - воскликнул Тарак. - Вы две так просто болтать сам Мал Хакар? — Нечего там слушать... - пробормотала Кобра.- Мар во-ки-гарох, хат толкат ы толкат во... (ороч. «Я опозорилась, не надо напоминать мне об этом снова и снова...») — Хат, толкат ы толкат ошиг тар шарс (ороч. «Нет, надо — снова и снова, чтоб тебе было стыдно!»), - возразила Анаконда. - Итак, моя глупая сестра однажды взяла и сбежала... - начала она рассказ на человеческом языке****** — специально, чтобы его смогли понять и пленницы Тарака. Кобра закрыла лицо руками, не зная куда деться от стыда. Тем не менее, по ходу рассказа она частенько вставляла поправки, в основном стараясь преуменьшить ту легкость, с которой Мал Хакар разделался с ней и глупость своих собственных действий. История была длинной, хотя и достаточно интересной — Анебриэль узнала о действиях Мал Хакара в Кналга то, чего не было в докладах разведки. Но затем началась вторая часть рассказа*******, героем которой была сама Анаконда и ее участие в сражении при Магнолии — и это было для наяды настоящим адом. Оркша в красках описала гибель эльфийской армии и ее командующих, с которыми эльфийка была знакома лично. Ей хотелось заткнуть уши и убежать, но она не могла и потому с каменным лицом слушала о том, как погибали брошенные ею товарищи. Наконец рассказ закончился. — Уух! - выразили свое восхищение Тарак и Шагок. — Эти эльфы были баруты, - сказал Тарак Анебриэли. - Хороший план и хороший битва — но Мал Хакар был офигенно сильный. Эльфийка молча кивнула, еле сдерживаясь, чтобы не разрыдаться. — Ладно, - произнесла Анаконда, поднимаясь на ноги. - Ты ведь меня звал не пиво пить, верно? Сейчас я напилась и не смогу нормально выполнить половину приемов — лучшего шанса, чтобы помериться со мной силами в ближайшие тридцать лет у тебя не будет. — Отлично! - воскликнул Тарак, вскакивая и сбрасывая с себя Анебриэль. — Господин ра... эээ... господин, вы правда собираетесь с ней драться? - осторожно поинтересовалась эльфийка. — Спокойно, белобрысая, я буду осторожна! - отозвалась оркша. — Хе-хе, не говорить так, будто это быть просто! - воскликнул Тарак. Однако это и правда было просто. Несмотря на изрядное количество выпитого, Анаконда увернулась от каждого из ударов орка, а затем подсечкой опрокинула его на пол и, усевшись сверху, принялась избивать. Тарак, извернувшись, нанес удар, сбросивший девушку с него, однако Анаконда приземлилась на ноги и не выглядела сильно пострадавший. — Эй, изгнанник, не хочешь помочь ему? - поинтересовалась она у Шагока. — Хат барат, хат дат ро-кар ошиг тар рох... (ороч. «Я не барат, и после таких побоев на утро не встану...») - отозвался тот. — Тогда ты, Кобра. Присоединяйся и помоги вождю. — Сестра, ты пьяна, - вздохнула оркша, тем не менее становясь в стойку рядом с Тараком. - Утром тебе будет стыдно. Вождь и убийца набросились на Анаконду вдвоем. Теперь это чуть более походило на равный бой — Кобра выпила гораздо меньше своей сестры и ее удары чаще достигали цели, хотя и были намного слабее. В конце концов младшей убийце удалось взять старшую в захват, что позволило Тараку нанести точный удар. Однако в последний момент Анаконда извернулась, оттолкнула орка ногами и перекинула Кобру через себя. Повалив своих противников друг на друга, Глава Братства уселась сверху. — Что насчет тебя, фея? - вдруг спросила она у Анебриэли. - Ты, должно быть, очень сильно хочешь меня убить? — Зачем мне это нужно? - пожала плечами эльфийка. — Я ведь убила твою напарницу-фею и эту напыщенную девчонку... Нэвэн из дома Селлэн. Давай, отомсти мне. Взглядом фея, казалось вот-вот должна была прожечь оркшу насквозь, но ее голос не дрогнул. — Сначала купите меня, чтобы ответственность за вашу смерть лежала на вас, - сказала она. - До тех пор, пока я принадлежу вождю Тараку я буду делать то, что говорит он. — Ну у тебя и выдержка... - вздохнула Анаконда поднимаясь за ноги. - Родись ты оркшей, была бы куда лучшей женщиной, чем я. Пойдем, Кобра. Нам пора домой. Младшая убийца встала, потирая ушибленный бок. — Нужно будет повторить это, вождь, - сказала она Тараку. - В следующий раз мы обязательно ее побьем. — Верно, - усмехнулся орк. - Только понадобится пиво покрепче... Оркши ушли, и, поскольку пиво давно было выпито, Шагок также отправился к себе домой. — Господин разбойник... - произнесла Анебриэль. — Не сейчас, женщина, - отозвался Тарак, опускаясь на постель. - Сейчас спать, ворчать завтра. — Ну вот что вы устроили... - вздохнула эльфийка, ложась рядом с ним. - Я вас не для того лечила, чтобы вас снова побили... - она провела руками по синякам, оставленными Анакондой — по крайней мере некоторые из этих увечий не могли не быть переломами — заживляя их. — Обычный потасовка, орки делать так каждый день... - фыркнул вождь. - Эй, Дату, почему ты плакать? — Я не плачу, - прошептала фея, прижимаясь к груди орка, чтобы спрятать слезы. - Господин разбойник... Если бы у меня не было никакого Ха-на-жона, и все что я умела бы — это лечить ваши раны, я была бы вам ненужна, да? Вы бы просто продали меня в рабство, как красивую игрушку? — Почему говорить это? Ты хотеть быть без сила? — Если бы я только могла... Будь я обычной целительницей, я могла бы остаться там, с остальными, - наяда всхлипнула. - Я ушла, потому что боялась что не сдержу силу Духа Бездны, и она уничтожит все. Я решила, что лучше отдать наш дом мертвецам, чем уничтожить его, и поэтому сбежала... Вы же орк, вы понимаете меня — я сбежала и оставила своих сородичей погибать, а теперь от стыда не смею вернуться домой... Наверное поэтому я и позволила вам меня захватить. Эльфийка рыдала уже в голос. Тарак погладил ее по спине. — Сердце женщина-эльф — не сердце воин. Нельзя заставлять женщина идти в бой — глупые эльф не понимать это, и теперь ты прятаться, хотя не виноватый. — Не нужно меня жалеть... - прошептала фея. - Вы посланы мне в наказание за мою трусость, так наказывайте! Будьте со мной строги, как с женщиной из своего народа — как Анаконда с Коброй. Высеките плеткой и отправьте мыть сковородки... — Глупая Дату... - вздохнул орк, обнимая плачущую эльфийку. - Откуда пример брать... — Господин разбойник, вы слишком добры ко мне... - прошептала Анебриэль, однако получив шлепок, поправилась. - Мар шмот-жон кура нарох ву ки-вараг-паран...