Возвращение с глубины

Мистер и миссис Доуссон, которые вновь обрели друг друга, всё ещё сидели в магазинчике «Shoe repair», для них время словно остановилось. Молодой женщине так много надо было сказать своему мужу! Но и он хотел выразить все свои чувства: — Роуз, прости меня, — говорил Джек, гладя свою жену по волосам. — Я снова заставил тебя страдать, но уже не несколько недель, а десять лет ты оставалась одна, без моей поддержки. — Я часто навещала твоих родителей, и Ли никогда не оставляла меня. Сара и Майкл видели, как родились Энни и Том, и у меня всегда находилось время, чтобы они смогли пообщаться с нашими детьми. — Ты всё сделала правильно, любимая, но я чувствую себя виноватым. Ведь за время моего невольного отсутствия наши дети не знали отцовской ласки. Нет, я уверен, ты рассказывала им обо мне всё самое лучшее, что могла только вспомнить. — Да, — согласилась Роуз. — Я всегда говорила Тому и Энн, что их отец самый лучший и замечательный на свете, но, к сожалению, его никогда не будет рядом. К нашему счастью, — блаженно произнесла Роуз, прижимаясь к вновь обретённому мужу, — я ошибалась. — Нужно как можно скорее увидеться с родителями. Они будут ужасно взволнованы, а моя сестра? Джо? Представляю, что им пришлось пережить. У миссис Доуссон было своё мнение насчёт брата мужа, но она решила оставить его при себе. Вдруг они услышали приглушённые голоса на улице перед магазинчиком. Один из голосов принадлежал мистеру Флинну, а второй… да это был голос Ли! До супругов дошло, что сейчас произойдёт. Роуз услышала, как застучали туфельки Ли по деревянному крылёчку, дверь отворилась... И тут у неё сдали нервы, она не выдержала и, уткнувшись в плечо Джека, зарыдала. Ли Доуссон непонимающе переводила взгляд с одного на другого. — Что всё это значит? — вопрошала она, глядя то на невестку, то на брата. — Джозеф, как ты здесь оказался? — Ли, веришь ты мне или нет, — мягко сказала Роуз, глядя подруге прямо в глаза, — но это вновь обретённый мною муж и твой брат Джек. Сердце не будет врать. Тогда Ли подошла к Джеку, глубоко вздохнула, взяла брата за руку и, с волнением глядя в голубые, как озёра, глаза молодого художника, произнесла: — Это… это просто чудо! — она потёрла рукой набухшие от слёз глаза. — Джек, ты жив, ты с нами, ты снова возвратился с глубины. Том и Энн всё это время сидели притихшие и слушали взрослых, но, видя, что они ведут важный разговор, подошли к Мэри-Энн и стали расспрашивать девушку об отце. — Роуз, почему же ты мне не сказала, что ждёшь от меня ребёнка? Тогда, возможно, удалось бы избежать этой трагедии. Ты могла сказать мне об этом раньше. — Я узнала об этом в тот самый вечер. Ты сейчас спокоен и любишь меня и детей всем сердцем, а я тогда чуть с ума не сошла. Я была уверена, что Джо и Мэри поймут меня и не убегут, и по пути домой хотела рассказать радостную новость. В результате упустила эту возможность на целых 10 лет. Мы не будем думать о прошлом, нужно планировать своё будущее, чтобы вырастить детей. Не правда ли, мои дорогие? — Да, я тоже так считаю, — поддержала Ли Роуз. — У вас впереди много времени, и хорошо, что между вами есть хоть один мостик. Хрупкий, но есть. — Значит, ты прощаешь меня? — спросил Джек, обращаясь к Роуз. — Прощать нужно не тебя, а Джо и Мэри, а они уже заслужили свое прощение. Я давно их простила. Мы обязательно пошлём письма в Омаху — впервые за 10 лет. Там, наверное, удивятся. — Конечно, это обязательно нужно сделать, — радостно подтвердил Джек. — Я не удивлюсь, если мой брат всё-таки приехал в этот город через какое-то время и женился на Мэри, именно поэтому от него и не было никаких известий. Слова мужа заставили Роуз задуматься. — Я надеюсь, что всё-таки они поженись, но твоя «гибель» заставила их уехать из Омахи, — произнесла она. — Не подозреваю, но и не отрицаю, что такое вполне возможно, — ответил ей на это её муж.       Потом вся семья Доуссон, сердечно простившись с Дэвидом и Мери-Энн Флинн, наконец ушла из «Shoe repair» домой. Взрослые шли переговариваясь, как лучше сообщить родителям радостную весть о том, что Джек жив, и решили сначала отправить Ли домой, чтобы она подготовила Майкла и Сару к неожиданному появлению сына. Придя домой, Роуз быстро накормила Тома и Энн и, пообещав, что утром они все вместе навестят бабушку и дедушку, отправила их спать. Налив по бокалу вина, Джек и Роуз уютно устроились на террасе. Догорал летний день. Солнце медленно опускалось к горизонту. Оно уже было не такое обжигающее и слепящее, как днём, а мягко пригревало тёплыми вечерними лучами. Природа замирала, становилось всё тише и тише. Диск солнца окрашивался в ярко-оранжевый цвет и становился тем больше, чем ближе опускался к земле. Теперь солнце подсвечивало облака на небе снизу, и они приобретали лёгкий розоватый оттенок. На другом краю неба проступил блеклый серпик луны. Большое оранжевое солнце прощально пылало, медленно скрываясь из вида. Земля погружалась в сумерки. Глядя на заходящее солнце, они сидели, взявшись за руки, и молчали, ведь слова были не нужны. Любовь сквозила в каждом прикосновении и взгляде друг на друга. Так они просидели всю ночь, то переговариваясь, то нежно целуя друг друга. Спешить было некуда — впереди была вся жизнь.