Будни разведчика

      Ночь мы провели в гнезде ксенов (чаще всего я остаюсь там спать с Дэвидом), наутро я, лениво зевая, высказался, что надо бы поговорить с людьми о переселении в Институт. Впрочем, утро мы провели в приятных беседах, потом я отвлекся еще на что-то, потом меня отвлек Дэвид, потом общались с ксенами — я краем глаза увидел, наконец, не только их игры, но и зачатки материальной культуры. Потом надо бы эту тему развить и посмотреть подробнее. Ксенам ближе всего что-то скульптурное, объемное. Режут когтями мягкое дерево, иногда пытаются что-то изобразить из глины. Из дерева вырезают чаще абстрактные узоры, иногда — что-то напоминающее их самих. Любят разные необычные фактуры, находят в природе, собирают. Обточенные насекомыми или водой деревяшки, камни нестандартной формы… У каждого — свой личный тайник (не в гнезде, а где-нибудь в лесу, в уединенном месте). От ребристой фактуры явно получают тактильное удовольствие, гладят, вертят в руках. Кинестетики.       Творить предпочитают в уединении, но результаты приносят показать и стае, и Дэвиду.       Иногда пробуют что-то сконструировать из веток, веревок, кусков ткани и всего прочего, что могут найти в бывших жилищах инженеров. Больше, конечно, ломают, правда, ломают творчески, как дети, изучая. Но я видел несколько гамаков в кронах деревьев — это их работа, не Дэвида.       Рисуют плохо, но пытаются. У некоторых однозначно музыкальные таланты, свои песни есть, примитивная музыка. На их трели отзываются корабли Инженеров — язык ксенов в части фонетики, в некоторых отдельных элементах напоминает звуки флейты.       Практического смысла в материальной культуре для них пока нет — чистое творчество.       Понаблюдав за ксенами и в очередной раз переключившись на разговоры с Дэвидом, я возмутился сам на себя (дело шло опять к вечеру), что надо бы поговорить с людьми. Переместился на «Завет», попросил Лори-Лори собрать всех через час… а потом, вернувшись к Дэвиду, напрочь про это забыл. Я забыл, Дэвид забил, мы отлично провели время вдвоем… когда я часа через три вспомнил, не знал, куда девать себя от стыда.       По счастью, нас выручила Лори. И даже не очень осуждающе на меня посмотрела, когда я, ввалившись на собрание, все равно не мог связать пары слов, и мыслями был далеко. Инструктаж провели без меня, большинство согласились, как минимум, посмотреть на этот наш Институт.       Дэвид создал стабильный портал между Парадайзом и Институтом (давно пора), Лори организовала переход. Мы отправились следом.       Уже на месте в толпе я внезапно углядел Зандера (Харро ему сказал, что мы тут), он искал меня, увидел, обрадовался, мы направились друг к другу. Под влиянием внезапно нахлынувшего теплого чувства я, сам не ожидая, крепко его обнял. Смущенный Зандер только крякнул, но, по-моему, растроган. Мы в последнее время не так часто общаемся, как хотелось бы… но и он уже не чувствует себя чужим в этой жизни. Идем рядом, я расспрашиваю его о его жизни в Институте, о планах на будущее. Здесь, в городке, есть собственный лабораторный комплекс, и Зандер собирается им воспользоваться для своих исследований. Они с Дэвидом весьма деловито обсуждают варианты сотрудничества и даже возможные совместные проекты.       На входе в город нас встречает новое существо весьма экзотической внешности. Лори-Лори рассказывает, что это ее подруга, которая согласилась помочь нам в обустройстве жизни здесь. Ее зовут Кирра, она тоже андроид. Выглядит, однако, как фурри с почти человеческим лицом, тело покрыто шерстью, которая смотрится откровенно искусственной. И да, такой потрепанный биомеханический фуррь — ее амплуа, а не отпечаток тяжелой жизни. Кирра весьма бойко командует новоприбывшими, организовывает порядок, инструктирует.       Колонисты косятся на Дэвида (слухи о нем разлетелись мгновенно, даже среди тех, кто лично от него не пострадал). Дэвид держится пафосно и немного вызывающе — после создания портала ощутил свои возможности с новой силой. На волне вдохновения, просто ради интереса пустил себе по коже биомеханический узор и баловался — эдакая ползущая-текучая змея, обвивающая руку, то выступающая из кожи, то ныряющая обратно, как под воду. Потом это заметили колонисты. На Дэвида и так косились, а тут и вовсе сбледнули. А тут еще Дэвид стал высматривать Орама — вроде как думал поговорить, но реакция людей его повеселила-раззадорила, как мальчишку веселят визжащие при виде мыши девчонки. И вот в таком настрое он начал играть в переглядки с Орамом, который, конечно, тут же включил полуобморочного ежа! Не то, чтобы до смерти испугался, но за змейкой следил, как загипнотизированный, весь напрягся. Я понял, что поговорить у них не получится… опять. По крайней мере, сегодня.       Мы дошли до административного здания, народ в огромном холле кучкуется, оглядывается по сторонам…       А потом я заметил в толпе ребенка. Девочку, которая осторожно выглядывала из-за… Бишопа, заботливо приобнимающего ее за плечо. Твою ж мать. Бишоп и Ньют.       Нет, конечно, когда мы вместе пересматривали все подряд части Чужих, за Бишопа Дэвид высказался однозначно — «нельзя это так оставлять». Мы оба отозвались всей душой. Но не вот так же сразу?..       Я взвился, мол, ты воскрешаешь направо и налево, а разгребать будет кто? Нам не хватает еще одной толпы травматиков, да? Бишоп попросил за Ньют, Ньют попросит за родителей, те за соседей. Ну, две тысячи колонистов, еще полторы сотни погоды не сделают, да? А уж что нам всем Рипли скажет, за которую Ньют ТОЧНО попросит, да и Бишоп в итоге поддержит?!       Дэвид в ответ убедил, что все под контролем и это уже «его проект». А колонистами займется Бишоп. Дэвид его обучит навыкам разведчика. Раз уж он создан служить людям, пусть с ними пока и работает. Его программы будут к месту, их можно и нужно использовать.       От такого весьма циничного ответа у меня внутри все сжалось и похолодело. Впрочем, что-то мне подсказывало, что если люди начнут злоупотреблять этим «служением», Дэвид разберется тут же и жёстко, как коршун, следящий за своими птенцами. Своих поддержит безусловно. Но в стратегиях циничен, этого не отнять.       — А если Бишоп откажется? Если решит, что не должен служить?       — Тем лучше для него, и тогда я займусь его людьми сам.       Его людьми, ха. Повеселило. Видимо, в мысленной иерархии Дэвида он генерал, Уолт с Бишопом — офицеры, а людям как раз уготована участь рядовых. Но уже не солдат противника, это радует.       И все же, даже удовлетворившись таким ответом, я нудел еще очень долго. Потом нудеть надоело — в конце концов, я же сам сказал, что уже «старенький бог», и не смогу все время участвовать в делах Дэвида. Вот он и проявляет здоровую самостоятельность. Как сказал о нём Герман — «как наломает дров, так и склеит обратно». Пусть сам разгребает последствия.       Пока Дэвид играл со змейкой, провоцируя Орама и пугая колонистов, змейка стала вполне живой и настоящей. Все так же перетекала из одного состояния в другое, все так же была связана с мыслями самого Дэвида… и все же это было уже не «что», а «кто». Бишоп с Ньют подошли ближе, Ньют осторожно выглядывает, смотрит на змейку со смесью страха и любопытства. Дэвид разрывается между желанием покрасоваться и напугать окружающих, как заправское привидение на Хэллоуин, и нежеланием превратить робкий интерес ребенка в ужас. Успокаивает её:       — Не бойся, это безопа…сно, — чувствует на себе очень уж выразительный взгляд Орама, осознаёт, как это звучит в его исполнении. На лице написано «провалиться бы мне сквозь землю». Выдыхает. Продолжает: — Безопасно для всех.       Я давлю ухмылку, Орам смотрит волком, Ньют смотрит на змейку.       Я вкратце рассказываю о правилах и возможностях этого места. О том, что дома откликаются практически на любой запрос, обстановка, мебель, даже размер одежды автоматически подстраиваются под параметры и ожидания жильца. О том, что каждый может чувствовать себя в безопасности, поскольку дома настроены на немедленное выдворение того, кому хозяин однозначно не рад. Что если человек вне дома ощущает угрозу и хочет попасть в безопасное место, он автоматически попадает в свою комнату. Что на общей территории все договариваются, но личная — неприкосновенна. Наконец, что мы все эти правила и возможности создали — но решать в конечном итоге будут сами люди. Мы можем только советовать и подсказывать.       — Вы здесь не в гостях, вы дома.       Эти слова неожиданно были встречены аплодисментами. Вроде ничего такого не сказал…       За сценой расположена довольно массивная конструкция — как три дверных косяка в одну линию. В проемах натянута серая мембрана. Я уже догадываюсь, в чем ее смысл, мысленно активирую первую «дверь». Пусть это будет лес. Спокойный земной лес. Ранняя осень, грибная пора. Следующая «дверь» — почему-то представился космос. Такой, красочный и величественный, как на фотографиях с телескопов. Красивые туманности, атмосфера газового гиганта, множество звезд и галактик. Я не утерпел, шагнул туда — здесь полностью безопасно, система сама создает защитный костюм, а перемещением в пространстве можно управлять мысленно. Выхожу обратно, объясняю, что это вооще такое — что таких окон в «общем пользовании» можно сделать много, и каждое будет вести в место отдыха. Лес, горы, космос, море — кому что по душе. Как раз за последней дверью мы сделали море. Неглубокое, теплое, с песчаным пляжем.       Люди частично расходятся, подбирая себе жилье (домов хватит на всех), частично идут купаться. Я некоторое время наблюдаю как бы сквозь стены, как дома активируются, и внутренняя планировка, убранство, мебель — все подстраивается под вкусы и представления нового хозяина. Лори-Лори и Кирра много усилий приложили, чтобы все здесь настроить для удобства будущих поселенцев, и теперь их труды оживают на глазах. За этим приятно наблюдать.       Потом мы с Дэвидом идем купаться. Он впервые купается в море, счастлив, как ребенок. Он вообще многих простых, человеческих вещей никогда в жизни не делал…       Наплескавшись вволю, я начинаю экспериментировать с местным пространством. Создаю на небе огромную луну, как в фильмах про другие планеты. И еще одну, поменьше. А почему нет? Это что-то вроде голограммы, поэтому не нужно подгонять орбиты, не нужно думать о технической возможности… это просто красиво.       Дэвид было высказывает, что пейзажу не хватает биомеханических скал в духе Гигера. Я смеюсь, мол, давай лучше на Парадайзе так сделаем, а то люди начнут бояться в воду заходить. Пусть уж здесь будет просто море, «для цивилов».       Потом мы сидели на берегу, я бросал камешки в воду. Подошел Уолтер, сел в некотором отдалении. Все равно держит дистанцию…       А потом к нам присоединился Харро. Не столько физически, сколько мысленно — создал что-то вроде телепатической конференции, и в нее пригласил нас троих.       Подробности последующего разговора я плохо помню и понимаю, поскольку был он образным и невербальным. Что было безусловно и однозначно — Дэвид и Уолтер, по взаимному согласию, увидели ту самую злополучную драку глазами друг друга. В телепатической сети, взаимно открытые. И это, вместе с тем, что Харро для каждого озвучил, помогло обоим. Холодок недоверия с одной стороны и чувство вины с другой растворились, словно смытые волной борозды на песке.       Отпустило… Как-то внезапно и радостно. Будто зубья капкана наконец разомкнулись.       Потом они вдвоем уходят. Наконец-то — без страха остаться наедине. Я смотрю вслед со смесью облегчения и легкой грусти. Дэвид приобнимает Уолта, тот почти расслаблен. Больше не отстраняется, не каменеет.       Я впервые по-настоящему уверен, что всё у этих двоих будет хорошо.