Будни разведчика

      Дракон Вейрах (Вер, Ветер).       https://vk.com/wall15816330_8974       https://vk.com/hontor?w=wall15816330_8997       https://vk.com/club49600663?w=wall-49600663_12566       Мне этот красавец приглянулся, еще когда была готова только голова. Утонченное лицо, не морда. Взгляд выразительный, очень осмысленный. А на новых фотографиях, где он словно застыл с невидимой флейтой… Тут уж он зацепил не только меня, но и Дэвида.       Дэвид давно уже завидует нашей «воплощенной» компании, у которой есть куклы-привязки в первой реальности. Ему есть что рассказать о своей новой жизни, и при мысли о фотосессиях с ксеноморфами у нас обоих дух захватывает. Это вот прямо его… важное. Родное.       Я все надеялся на фигурку от Hot Toys, но, видимо, пора закатать губу — фильм не самый успешный в прокате, фирме нет смысла вкладываться…       Так что, посмотрев на аристократичного, и в то же время сурового дракона, Дэвид высказался — а почему бы и не териоморфное тело? Лучше бы, конечно, самим собой, но так тоже неплохо.       Вот только что скажет автор? К тому же, дракон явно непрочь проявить собственную личность. Решили, что будут как бы по очереди через одно тело проявляться. То Вер, то Дэвид. Имя дракону как-то сразу подобралось. Полное — Вейрах, но на языке чаще вертится Ветер, или просто Вер. Когда, наконец, стало очевидно, что дракон не уйдет в чужие руки, Дэвид, не теряя времени, запечатлел его у нас. У каждого демиурга свой почерк, Дэвиду удобнее творить новых существ из себя — в прямом смысле. Они проявляются на его коже как живые татуировки, в движении обретают собственную плоть. Вот и дракон, изящный, текучий, скользнул по телу, повторяя очертания мышц, прокатываясь по позвоночнику, по лопатке и дальше по руке, вылетел из раскрытой ладони, обретая форму и плоть. И тут же растворился в скале, притаился, внимательно наблюдая за нами. Вер сохранил способность переходить из трехмерной фазы в плоскую и обратно. Рисунок на камне… живая картина. Еще он может менять размер — от небольшого, размером с кошку (если ее немного вытянуть), до весьма внушительного — в холке с человеческий рост. В Мирах он, безусловно, ближе всего к алхарионам. Луням. Надо их с Ильмером познакомить…       Вер, кажется, не против заниматься с ксенами. Дэвид сразу сказал — мне помощник нужен, кто будет за ними приглядывать и учить всякому. А то с такой большой семьей тяжело уже управляться. Ксены стали любознательней, им теперь мало скакать по лесу и собирать шершавые камешки.       Конечно, если Ветер решит, что это не его — неволить не будем. Но вроде бы его такая перспектива — быть учителем у юных, едва начавших познавать существ — радует. А там посмотрим. Он и сам очень юное существо, хоть Дэвид и вложил в него все собственные знания об устройстве мира…       Земля правильной формы       Дети — и у ксеноморфов дети.       Дэвид объясняет ксену, что Земля круглая. В нашем случае не Земля, а Парадайз, но это детали (и звучит хуже). Ксен внимательно слушает. Смотрит на голограммы, которые Дэвид демонстрирует для наглядности. Потом вдруг начинает сгребать вокруг себя землю и утрамбовывать в небольшой округлый холм. Отходит, смотрит на дело рук своих, как художник на свою лучшую картину. Стрекочет со всей серьезностью:       - Вот теперь Земля правильной формы!       Инженеры       В оригинале, у Ридли Скотта, эти ребята какие-то мутные. Впрочем, у нас они тоже мутные!       Хоть Мерраху и сделал для них отдельную версию Парадайза, хоть Дэвид и вернул всех погибших из-за его атаки, наши гости не успокоились. Как-то я застал Дэвида в крайне раздраженном состоянии (он в то время еще и экспериментировал со сменой облика - то в человека, то в ксена, то опять в андроида - и нечаянно застрял в "человеческой" фазе).       Оказалось, наши бледнолицые друзья требуют от него помощи в военной кампании (вроде оборонительной), на том основании, что он все еще обязан им компенсацию. У меня от такой наглости отвисла челюсть, говорю, мол, а лицо у них не треснет? К тому же, зная их очаровательную склонность скидывать на обитаемые планеты патоген, кто-то недобитый мог им выставить счёт, притом за дело. Война, конечно, всегда плохо, но лезть в их разборки с минимумом информации? Ну уж нет, пусть или выложат всю правду с подробностями, или катятся подальше.       Дэвид, конечно, и сам это все прекрасно понимал, и даже осознавал манипуляцию, но им удалось зацепить его за чувство вины, и это раздражало еще сильнее, чем "предложение, от которого нельзя отказаться". Впрочем, немного успокоившись, он им так и ответил: "Либо рассказываете всё и не темните, либо я даже не подумаю в этом участвовать".       Что интересно, после ультиматума его оставили в покое. Тему с военной помощью больше не поднимали. Может, это была такая странная проверка?       Потом я как-то поинтересовался, чего это давно нет новостей от Инженеров? И долго смеялся, когда узнал, что Дэвид их... забанил к чертовой матери, запечатав точки перехода между их Парадайзом и нашим. Оставив возможность писать письма по аналогу электронной почты. И если в письмах эти ребята темнят и наводят тень на плетень, отправляет на ту сторону стандартное сообщение об ошибке доставки. А если что-то адекватное и без двойных смыслов, то отвечает.       Вырабатывает условный рефлекс говорить правду, ага.       Флейта       После «Завета» увлекся игрой на флейте. В отличие от гитары, некогда заброшенной, ее не нужно каждый раз настраивать. Первый месяц получалось извлекать из инструментов только отвратительное сипение. На второй дела пошли лучше.       После переезда в Подмосковье, в лесной дачный поселок, я первые дни свистел практически сутками. Акустика тут волшебная — сосны. Результаты своих упражнений я находил весьма скромными, однако соседскую детвору мне очаровать удалось (прямо как гамельнскому Крысолову). Закономерно, что в один прекрасный момент дети стали просить попробовать. Возраст детей я определяю очень плохо, но вроде бы пацанчику лет пять или шесть. Разобраться, что надо делать с инструментом, у него не получилось — получилось издавать сипение придавленной змеи. Впрочем, пару месяцев назад и я не мог похвастаться чем-то большим.       Тут меня осенила гениальная идея. Дуй, говорю, в свисток, а я буду зажимать отверстия.       Невольное сходство с той самой сценой из фильма привело меня в восторг, смешанный с умилением. Это было и весело, и трогательно.       Транслирую Дэвиду «прямой эфир». Он умиляется не меньше моего.       Впрочем, учитель из меня не то, что Дэвид, да и ученик, в отличие от Уолтера, не отличался внимательностью и долготерпением. Ребятенку быстро надоело, и он «я сам» умчал с флейтой в закат продолжил сольные эксперименты. Однако воспоминания об этом моменте до сих пор вызывают у нас с Дэвидом улыбку.       Смотрим фильмы       С момента знакомства с Дэвидом я посмотрел (вместе с ним) с десяток фильмов, которые до этого откладывал в долгий ящик, пересмотрел все четыре части «Чужих» (и это было крайне волнительно для нас обоих), все три части перезапуска «Людей-Икс». То ли у меня такая специфическая память на лица, то ли Фассбендер так отыграл, что образы вообще не смешиваются… но, пересмотрев «иксов» примерно так за пару месяцев до просмотра Завета, я даже не чувствовал «где-то я эту физиономию уже видел». Это при том, что Дэвид у меня с самого начала ассоциировался с Магнитом — эти парни могли бы очень продуктивно поговорить друг с другом за жизнь и убеждения. Но сходство я представлял отнюдь не по внешности, а по взглядам на жизнь.       Так что, увидев до боли знакомую физиономию, я аж подпрыгнул на диване, не поверил своим глазам и полез в список актеров — убедиться, что мне не мерещится. Убедился.       Мы оба получили истинное удовольствие, посмотрев все три части, а потом и пересмотрев отдельными эпизодами. Особенно сцену в самолете.       А еще я перечитал всего Гумилева, который то и дело оказывался в тему. Его биография и принципы, а во многом и настрой стихов, невольно ассоциировались с любимцем Дэвида, Лоуренсом Аравийским. Разные люди, один типаж.       «Но нет, я не герой трагический — я ироничнее и суше…»       Но вернемся к фильмам. Сначала посмотрели «Бегущего по лезвию». Главный «герой» — скорее антигерой, главный «злодей»… вполне понятные, человеческие боль и гнев, но совершенно нечеловеческое великодушие в конце. Это было красиво. Нет, это было ошеломительно. Круто. Сильно. Я сутки ходил слегка отупевший и обалдевший под впечатлением.       Странно, что в детстве я пропустил этот фильм. Но точно не смотрел: я бы не забыл безумного и прекрасного Роя…       А самое грустное — он почти ничего не смог сделать… не смог защитить своих. Не смог изменить мир. Смог изменить — одного человека. Который станет таким же изгоем и жертвой. Ничего не решит. Ничего не изменит.       И все же это было прекрасно.       «Без надежды. Без свидетелей. Без награды».       Дэвида Рой впечатлил не меньше. Жестокий, гневный — и в то же время полный достоинства и благородства. Мы с Дэвидом оба задумались над одним и тем же вопросом: а смогли бы на месте Роя поступить так же? Не просто загнать врага в ловушку, отомстить, показать ему, что чувствует жертва, высказать все это в лицо — но и, последним решением, спасти его жизнь? За себя вот я не уверен, несмотря на желание понимать и принимать всех… А Дэвид и тем более не уверен — по крайней мере, раньше он был скор на расправу.       В том, что Рой окажется у нас, рано или поздно, я даже не сомневался. Благо, он такой же деятельный парень, как Дэвид. Быстро освоится в новой обстановке. И, как сам Дэвид, как Ксавье, однозначно обладает всем необходимым потенциалом, чтобы стать разведчиком. Возвращать «своих» и организовать им новую, лучшую жизнь — без рабства, без ограничения жизни, без уничижительного отношения со стороны людей.       Так что я даже не удивился, зайдя к Дэвиду и обнаружив там Роя. Даже не ворчал, как с Бишопом. Тем более, что Рой легко принял новый расклад: «Если это рай для андроидов — я не против». Он выглядел бодрым, даже веселым. Улыбался, хотя улыбка немного потусторонняя, будто он еще не верит в происходящее.       Рой предпочел обосноваться в Институте, но не в поселении колонистов, а в отдельном городке. Своих четверых уже вернул. Зайти бы к нему как-нибудь да поговорить бы по душам…       Потом мы с Дэвидом посмотрели «Двухсотлетнего человека». Фильм давно был у меня в планах, но все как-то не срасталось.       Там робот изначально дружелюбен (три закона роботехники), весь такой мягкий-безответный, стремящийся доказать всем и каждому, что он человек. Влюбляется в девушку (Поршу), у них сначала все сложно, потом она начинает симпатизировать ему, но в первое время выдает, мол, ну природа вещей не меняется, камень есть камень, вода есть вода, робот есть робот. Нельзя вкладывать эмоции в машину.       Надо было видеть наши с Дэвидом физиономии в этот момент. Один-в-один Шоу, обесценивает даже не со зла, с милым невинным личиком. Мерзко. Мерзко и тошно.       Потом Порша все же меняет свое отношение, и они вдвоем живут до старости.       И вот Дэвид до сих пор не знает, как к этому относиться. С его характером — он бы такое не простил. Бедняга Эндрю там из кожи вон лезет и унижается перед людьми, и все, чтобы заслужить «признание». Дэвид на эту тему категоричен «да пошло бы оно, такое признание». А с другой стороны, вот, с любимым человеком потом много лет жил… Вот и как? И как между такими вещами выбрать? И, может, зря он так с Шоу? Может, он тогда просто не дал ей времени, чтобы перерасти свои предрассудки? Эндрю вот прожил жизнь с родным человеком, наступив на горло гордости и перетерпев… Но Дэвид всего этого дерьма не потерпел бы. Не тот характер. И я бы на его месте не стал терпеть.       Фильм нас обоих оставил в смятении и тяжелых мыслях. А для людей — просто милое трогательное кино с легким оттенком социальных проблем…       Вообще же удивительно по-разному воспринимаются некоторые фильмы глазами человека и глазами андроида. И я благодарен Дэвиду за этот опыт. И удивлен, как глубоко во всех нас сидит установка, что «нетипичный» человек или другое разумное существо должны заслужить у общества какие-то права, а не обладать ими по умолчанию. Что именно такой член социума должен прилагать совершенно непропорциональные усилия, доказывая, что безопасен и полезен. Усилия, непропорциональные настолько, что окружающие сами теряют всякую человечность в сравнении с тем, кого они самодовольно принимают после всех испытаний.       Делорж, не отвечав ни слова,       К зверям идет,       Перчатку смело он берет       И возвращается к собранью снова.       У рыцарей и дам при дерзости такой       От страха сердце помутилось;       А витязь молодой,       Как будто ничего с ним не случилось,       Спокойно всходит на балкон;       Рукоплесканьем встречен он;       Его приветствуют красавицыны взгляды…       Но, холодно приняв привет ее очей,       В лицо перчатку ей       Он бросил и сказал: «Не требую награды».       В детстве я плохо понимал эту балладу («Перчатка» Шиллера в переводе Жуковского). Теперь, пожалуй, нахожу гениальной. Правда, не в контексте рыцарей и дам.