Будни разведчика

      Наши открытия у Ивы вызвали живейший интерес.       Ива рассказывает:       У нас нет возможности получить информацию из других источников, так что будем опираться на то, что вы узнали. Дэвид успел изучить корабль, на котором они летели с Шоу. По сравнению с теми двумя, что у нас сейчас на орбите, он был чем-то средним. На нем стоял автопилот, вроде заветовской Мамы, Дэвид научился с ним общаться. Но он, как и Мама, не дотягивал до личности. Корабль, который мы перенесли без проблем и полетали на нем вокруг Рая — там такое тоже есть, но отключенное. Только ручное управление.       А вот второй… У него тоже есть голосовой помощник/автопилот, вроде даже активный, но не отвечает на запросы извне. При этом входящие данные обрабатывает, в том числе ответы на свои же запросы по системам. Дэвид предположил, что норма — тот корабль, на котором они с Шоу летели. А эти два, возможно, были на ремонте или профилактике, и то место, где мы их нашли — сервис.       В свете последних открытий… Может, наш корабль — не до конца убитый, или на него установлено что-то вроде вируса? И его подавляли так же, как Уолтера?       Когда мы пытались его переместить, у меня было совершенно отчетливое ощущение, что нам что-то противодействует. У Дэвида тоже, и тоже на уровне ощущений. Когда ксен меня «защищал» от Дэвида, он шлёпнулся с потолка. Не могу утверждать, что именно шлёпнулся, но когда он прыгает — это как-то иначе выглядит. И что-то слабо верится, что когти соскользнули. Я его схватила за хвост и несильно дёрнула, чтобы отвлечь — ну что нахрен за дела, на Дэвида шипеть ни за что?! Подумала — неужели опять напасть решил? Он почуял, обернулся, меня тоже обшипел, но хвост освободить не пытался. Порезала руку об шипы, довольно сильно, тогда впервые заметила, что пол поглощает кровь. Так же было с песком и крошками карандаша, которым рисовал Уолтер. Как исчез песок, не видели, а крошки — у меня на глазах. И не так быстро, как кровь.       А на следующий день что-то сработало на пульте управления, и Дэвид счел это настолько серьёзным, что оставил нас с Уолтом и метнулся проверять. Тоже так и не выяснили — что это было. Дэвид потом сказал — сначала подумал, что кошка опять кнопки грызет, но свежих покусов не было.       И… может, конечно, это не при чем, но Уолт для рисования выбрал комнату сам. Не ту, которую ему Дэвид предложил изначально, рядом с нашей. И потом сопротивлялся попыткам переместить его в другую, побольше — когда место для рисунков закончилось.       Дэвид думает, что у корабля есть имя — Рэйр. Говорит — одно из тех слов, которые прочитал, но так и не смог перевести. Мы его теперь так и называем. Любопытно, что мы с самого начала не чувствовали враждебности, при очевидном сопротивлении. Ксен и нео были с нами, когда мы корабль обследовали сразу после перемещения. Дэвид их нарочно привёл, чтобы тоже все проверили. Возможно, это повлияло.       Вообще, казалось бы, чужой корабль, мрачный, тёмный, принадлежащий расе с совершенно «очаровательными» привычками, бог знает, какие сюрпризы могут быть — а не было и нет ощущения враждебности. Даже просто дискомфорта. Даже банального страха темноты. Рэйр же не тронул нас до сих пор, хотя мог бы это сделать ещё до перемещения. Если бы хотел от нас избавиться — уж наверное постарался бы сделать так, чтобы нам было у него как минимум некомфортно.       Может быть, мы сможем помочь Рэйру. Может, он уже даже понял, что с Уолтом. Дэвид думает — как бы проверить стены в той комнате, где сейчас Уолт, не беспокоя его…       Ксен и нео от Уолта не отходят, Керси на потолке сидит, над дверью, всё так же молча, уже четвёртый день. А нео рядом с Уолтером, иногда к рисунку тянется — то ли обнюхать, то ли поближе рассмотреть, Уолт его периодически плечом отодвигает, безэмоционально, как табуретку, нео верещит обиженно, но не уходит. А ксен на это всё смотрит молча, даже не шипит.       Впрочем, загадка ксена решилась просто: он спит. Нео думал — мы догадались. Насчет корабля нео не в курсе, что-то чувствует, но не больше нашего. Говорит, что Керси что-то знает.       Нео говорит — Уолт хороший, ему плохо, надо, чтобы кто-то с ним был, а Дэвид не может (тут Дэвид запнулся и посмотрел на него с непонятным выражением), значит, я буду. Насколько они все-таки чуткие… удивительно. И лишнее доказательство того, что чувства и эмоции андроидов — настоящие. Ну, если кто-то ещё сомневался. Зверей не обманешь. Впрочем, какие уж звери — они внятно и вербально могут сказать о своих мотивах. Разумны, как и люди…       Я спросила нео — «ты знаешь, что с Уолтом?» Говорит — «он ищет себя, думает, что потерял». Спрашиваю — «ты сам догадался?» Он — «я вижу».       Дэвид, пока это переводил, сидел с закрытыми глазами.       Спросила ещё про первого нео, успели ли они хоть немного пообщаться. «Нет, я ему говорил только — не ходи» (за людьми). Сам напал уже после того, как в первого стреляли — отвлечь, чтобы люди его не преследовали.       Даже не похоже, что нападал по-настоящему — первый гораздо больше ущерба причинил, и наш мог.       Уолтера до недавнего времени клинило на тему «я не настоящий», «я копия» (Дэвида). При этом не спорил, что живой, но, может, ещё начнет. Не могу слышать, как он это говорит. Говорил, до того как впал в то состояние, которое сейчас. Иногда с отчаянием, иногда — констатируя факт. Даже не знаю, что хуже…       Он имеет в виду эмоции. То, что его модель — копия модели Дэвида. Обезвреженная и неполноценная. Что он якобы понимает теперь, чем Дэвид был так потрясен в сцене с флейтой. Уолтер его нарисовал в тот момент. Не с того ракурса, как в фильме. И никакого затемнения.       Дэвид, мол, всё правильно увидел, кто он есть. И все его эмоции — не его. Уолтер же создан как компаньон, заточен на то, чтобы улавливать и распознавать эмоции людей, вот и эмоции Дэни по отношению к нему он просто распознал и обработал, это не его личное. А она тоже преувеличивает, просто он у нее перед глазами маячил, после того как Джейк погиб, помогал, заботился… Она же сама сказала тогда «все парами, а я одна, не хочу» — всё этим и объясняется, у людей часто так бывает.       Уолтер не утверждает, что он «всего лишь машина». Это бы он, по его словам, нормально воспринимал. Лучше быть умной машиной, чем неполноценной не-машиной с претензиями на что-то большее.       Хонтор: — А ничего, что Дэвид потом места себе не находил и вернулся за ним? И оплакивал, как живого? И даже обманул тогда, как живого и чувствующего!       — А Дэвид вернулся потому, что я его убедила, — «я же знаю, как все было».       Уолтер рассказал, как ощущался вирус. По описанию похоже на реакцию аутиста на триггер, когда нельзя оградить себя от воздействия — тупая размазанная боль во всех нервных окончаниях сразу. По всему телу. Везде — и нигде. Тупая — но непереносимая. Это все время так было. До того, как он отключился на «Завете».       Поэтому и было ощущение, что что-то не в порядке, при взгляде на него. И подвисал он тоже поэтому. И даже не осознавал, что это именно боль. Часть программы вируса — иначе срабатывала бы другая программа, он бы обратился за помощью, диагностикой, или сам стал бы искать причину.       Это проявлялось ещё до высадки на Рае. Так что Уолтер даже не мог списать на то, что Дэвид его дважды отключал, и на извлечение чипа с последующим подавлением его встроенных систем. Да и Дэвид вмешался ровно настолько, чтобы все работало как было, но уже под его контролем.       Он сейчас рисует гораздо медленнее. Подолгу зависая. По мере усложнения сопутствующих эмоций больше сил и времени требуется на осознание. Такое впечатление, что для него эмоция становится истинной после того, как она отрисована, задокументирована и тем самым очевидна для всех. Может быть названа — это делает ее настоящей.       Его отпускает иногда. А иногда прямо совсем накрывает, он сидит с остановившимся взглядом неподвижно, как в кататонии. Один раз несколько часов продолжалось. На прошлой неделе, сейчас уже намного короче эти периоды. А тогда я пришла, увидела, что Дэвид с ним, сидит рядом, обнимает за плечи, а он не реагирует. И Дэвид тогда так посмотрел… Как на врага. Его взгляд напомнил, что я принадлежу к тому же виду, что и те, кто с Уолтом это сделал. Дэвид потом говорил, что не думал об этом вообще, и я верю, но тогда это восприняла однозначно. Может, потому, что такой момент уже был. На «Завете», сразу после нападения ксена. Когда Уолт мягко, но непреклонно сказал, что мне не надо в лазарет заходить, они с Дэни сами все сделают. Вот я же знаю, что он ничего такого не имел в виду и близко, и тогда знала, но почему-то всё заслонило ощущение собственной чужеродности. Непринадлежности этой реальности. Их реальности. Они трое — отсюда, несмотря на все разногласия, а я — нет. А потом Уолт меня утешал долго и очень трогательно, много раз повторил «я его восстановлю, я знаю как, всё будет хорошо». Спокойно, как он всегда говорит — так, что нельзя не поверить, и даже это «всё будет хорошо» слух не резало. И вот сейчас, как дежа-вю — ощущение, что я не отсюда, чужая, лишняя, да ещё и человек, как те, кто с Уолтом такое сделал, и Дэвид теперь про это не забудет…       ***       Дэвид пытался поговорить с кораблём. Словами и эмоциями. Сидел на полу, положив ладони на пол. Обращался по имени, говорил — мы знаем, что ты живой, мы ценим то, что ты позволяешь нам здесь находиться, мы чувствуем, что с тобой что-то не так, мы можем попытаться тебе помочь, если разрешишь. Похоже было на разговор Джейка с Эйвой перед битвой.       Никакого отклика. Но почему-то ощущение, что надо продолжать. Пытаться вызвать его на общение. И продолжать делать то, что мы делаем. Быть собой — как и до этого.       Через какое-то время Дэвид ещё одну попытку предпринял. Спрашивает про второй корабль — правильно ли мы сделали, что забрали их обоих, что с ним, может, и ему нужна помощь и мы могли бы попытаться? Говорит — я знаю, ты меня слышишь и понимаешь, и ты знаешь, что здесь мой брат, и, возможно, знаешь, что с ним. А что с твоим собратом, знаешь?       И что-то есть… какой-то неуловимый отклик… Это пока молчание. Но именно молчание, а не тишина.       Я недавно зашла проверить, как там Уолт, и показалось, что помещение стало больше… ещё вчера там некуда было новые рисунки вешать, а сейчас на стене справа от двери два новых появилось…       Рэйр раскрывается потихоньку. Комната, где Уолт рисует, увеличилась почти вдвое. И камера это зафиксировала, хотя под рисунками мало что можно рассмотреть, что со стенами происходит. Позавчера увеличение было незначительным и очень замедленным, мне даже при ускоренной прокрутке не видно, только Дэвиду. Уолт никак не прокомментировал, но освободившееся место использовал сразу.       ***       Дэни с Ти днём работают до изнеможения, потом по полуночи сидят, пьют. Сначала Тенесси сам по ночам пил по-черному и плакал, но Дэни быстро заметила, что он помятый и опухший, ничего спрашивать не стала, ночью пришла с бутылкой, постучалась, так и повелось. Говорят про Джейка и Мэгги, недавно Орама с Кэрин вспоминали, Ти сказал — неудивительно, что именно Дэни тогда Орама остановила и не дала подойти к лэндеру, она такое уже пережила до этого…