***
Автомобиль Себастиана не спеша ехал по заснеженному шоссе. Все, сидящие в нем, молчали, каждый размышлял о своем. - Пап, скажи, ты и правда работаешь на Эсмонда Саймса? – нарушив тишину, спросила Фредерике. - Да, все, что вы сегодня от нас услышали - правда, - глядя вдаль, ответил мужчина. - Да уж... Мой отец Себастиан на протяжении восьмидесяти лет работает на второго моего отца Эсмонда... - задумчиво сказала девушка. – При этом, эти двое когда-то были лучшими друзьями, и любили одну и ту же девушку... Поразительно, как мир тесен, судьба непредсказуема, а узы – нерушимы. Хотя... Нерушимы ли? Сидевшая рядом с Себастианом Вероника, поджав губы, тоже о чем-то размышляла и, казалось, что что-то ее все же тревожит. - Не волнуйся, он не посмеет так с ней поступить, - прошептал Себастиан. - Ты уверен? – так же тихо спросила женщина. – Для него же нет ничего святого. - Ты знаешь, с тех пор, как нас с Эсмондом судьба развела, точнее рассорила, и не судьба, а Клаудиа Абигаэль, я все время жаждал поговорить с ним, перекинуться хоть парой слов, но боялся. Работа – это одно, а разговор вне офиса – это совсем другое. Спросишь, чего я боялся? Точно не могу сказать. Слишком уж многое нас разделяло. Но теперь, после сегодняшнего, я уже ничего не боюсь. С одной стороны, я разозлился на него за то, что без моего ведома он привез детей к себе домой, а с другой, - это помогло нам наконец-то поговорить. Пусть и на повышенных тонах, но поговорить. Так, что пусть он только посмеет навредить Фредерике, и ему конец. - Да, ты прав, ваш разговор – это важно. Тем более за столько лет. Удивительно, между друзьями детства стала какая-то женщина. Это было прямо-таки испытание вашей дружбы, которое вы успешно не прошли, - ответила Вероника. – А говорят: доверяй, но проверяй. Но на практике, это правило не только на любовь распространяется. - Но, как ни странно, теперь между нами снова стала женщина. Она нас и объединяет, но в то же время – разделяет. Кого – кого, но Фредерике я ему не отдам, – шепотом произнес Себастиан, и мельком взглянул в зеркало заднего вида. Его драгоценная дочь и Александер, прислонившись друг к другу, спали. - Вот и хорошо… - улыбнувшись, добавил он.***
Прошла неделя... В обеденный перерыв Фредерике осталась одна в пустом классе. К ней, словно из ниоткуда, подсела Гертруда Абигаэль. - Привет, – пропела она и заглянула в читаемую Фредерике тетрадь. - Привет, – ответила та, не удостоив собеседницу взглядом. - Послушай, Фредерике, я понимаю, что ты обижена на меня, возможно, даже зла, но... - начала разговор Гертруда. - Не надо. Я ничего не хочу слышать, – перевернув страничку тетради, ответила Фредерике. - Но послушай... - Нет! – вырвалось у Фредерике. – Я не обижена на тебя, - севшим голосом, похожим на угрожающее шипение, продолжила она, - и тем более не злюсь, так что, прошу тебя, оставь меня в покое. - Нет, уж, – взвизгнула Гертруда. – Ты точно злишься! Ты просто кипишь от негодования, что Кристиан выбрал меня! Фредерике захлопнула тетрадь, и недовольно посмотрела на собеседницу. - Что ты от меня хочешь? Ты хочешь, чтоб я всю жизнь плакала, что мой дядя выбрал тебя, а не меня? Да? - девушка откинулась на спинку стула и сложила руки на груди. - Так вот, я рада, что этот старикашка выбрал себе девушку по возрасту. Да, именно по возрасту. Тебе, насколько я знаю, вроде сто восемьдесят лет? Ну а дядюшке Кристиану - двести двадцать. Вы с ним замечательная пара! А что я? Мне, в отличие от вас, всего-то восемнадцать, - пристально глядя в демонически-черные глаза Гертруды, съехидничала она. - Вижу, ты сильно удивлена, что я про тебя знаю. Конечно, я тебя узнала на фото в альбоме Эсмонда Саймса. Ты там, кажется, рядом со своей сестрой Клаудией стояла. Спросишь, как я узнала, что то была именно ты? Так все очень просто: мистер Саймс педантично подписал каждое фото. От этих слов Гертруда дар речи потеряла. Ей хоть как-то хотелось наладить отношения с Фредерике, но все оказалось не так-то просто. У соперницы оказался острый язычок, зоркие глаза и хорошая память, прям как у настоящего охотника. - Ну, что же, вижу, ты не намерена по-хорошему поговорить. Дело твое, – фыркнула Абигаэль и, встав, оценивающе взглянула на Фредерике, и ушла. - Хм, больно мне нужно с тобой по-хорошему разговаривать, – проворчала та себе под нос и, открыв тетрадь, уставилась на текст. Но буквы сливались воедино, размывались так, что ничего невозможно было прочесть, а по щеке девушки скатилась слеза и упала на страницу тетради.***
Ближе к вечеру того же дня... - Привет, Себастиан! – сказал Эсмонд, вышедшему из машины Найтроуду. - Что тебе нужно? Мы, кажется, все уже выяснили и решили, – не взглянув на Саймса, ответил Себастиан и пошел в дом. - Себастиан, я понимаю почему ты злишься, – сказал вдогонку Эсмонд бывшему другу. – Но я могу помочь, точнее, я хочу помочь. - Чем ты нам можешь помочь? – приостановившись перед самой дверью дома, спросил Себастиан и, развернувшись, пристально посмотрел на Саймса. – Чем ты можешь помочь? - повторил он. - Ты же слеп! Ты не видел и даже не догадывался, что твоя родная сестра Глория, замышляла убийство твоей единственной дочери! Причем ее попытки были неоднократны. - Да, я дурак, слепой дурак! Я не обращал внимания на деятельность сестры, но... - А еще ты трус! Мерзкий трус, постоянно цитирующий законы и не глядя подписывающий документы. Ты никогда своими руками никого не поймал и не убил. Ты только и можешь, что бумагу марать, а всю грязную работу делают другие, – с ненавистью в голосе, прошипел Себастиан. – Ты хоть что-то хорошее в жизни сделал? Ты хоть кого-то спас, помиловал? Ты только и можешь, что бездумно поступать. И вот, сейчас твоей дочери снова грозит опасность, а ты только и можешь, что нудеть. Эсмонд, скажи мне, ты вообще задумывался, что кроме Фредерике, у тебя больше никого из родственников не осталось? Ты хоть понимаешь, что если ее не станет, то ты на веки вечные останешься один? А как ты знаешь, вампиры долго, очень долго живут. И, подбираясь к тысячелетию, дряхлеют, теряют клыки и, в конце концов, - сходят с ума. Так вот, если хочешь что-то хорошее сделать, сделай! Хоть раз в жизни! Но только без чьей-либо подсказки, ты, как-никак, взрослый мужчина! - сказав это, Найтроуд скрылся за дверью дома, но спустя секунду выглянул на улицу и добавил: - Но, смотри, с самодеятельностью не переусердствуй. - Что ты имеешь ввиду? - Смотри не подпиши бумаги об уничтожении Фредерике, как гибрида - опасного чудовища, – прорычал Себастиан. – Ну а если оплошаешь - ты знаешь, что я с тобой сделаю. Саймс удивленно смотрел на Найтроуда, который, договорив, снова скрылся за дверью. Мужчина несколько минут переваривал все только что услышанное. Многое из сказанного, точнее, почти все - было правдой. Но вот трусом, Эсмонд себя никогда не считал, и эти слова больнее всего ударили по его самолюбию. - Ладно, - недовольно поджав губы, процедил он, и ушел. Теперь Эсмонд Саймс решил, что во что бы то не стало, он должен, наравне с Себастианом, защитить свою единственную дочь.