my heart's already breaking baby go on twist the knife one direction - love you goodbye
- Два билета на "Он&Она", - Ньют приветливо улыбнулся девушке за кассой и повернулся на Терезу, которая стояла у прилавков с поп-корном, лакричными палочками и газировкой. - Спасибо, - проговорил он, забирая билеты и банковскую карту. Он не очень хотел идти на этот фильм, выбранный девушкой. Будь он в кино с Томасом, то, без сомнений, они выбрали бы "Человека-паука" с Холландом и Р. Д. Младшим. Ньют на секунду замер на месте, тряхнул челкой и слегка сжал билеты в ладони. Слишком часто он стал думать о Томасе с момента начала этой чертовой игры, в которой они все застряли. Тогда какого черта он делает здесь с Терезой - девушкой, из-за которой его самые лучшие отношения покатились вниз с высокого склона? Какого черта он любезничает, натянуто улыбается, открывает дверь машины, когда в голове слышно лишь "ТомасТомасТомас"? - Взять тебе что-нибудь? - он подошел к девушке, которая накручивала прядь волос на палец. Тереза растянулась в сладкой улыбке, смущенно потупила взгляд в пол, будто бы ее босоножки были спасительным бункером, а затем отрицательно качнула головой. Ньюта выворачивало наизнанку от этого цирка. Хорошо, может, Тереза была умной, довольно-таки красивой девушкой, но жуткой стервой. Ньют подавил дикое желание закатить глаза куда-нибудь внутрь собственного мозга и подошел к кассе, на которой продавали сладости. - Лакричные палочки с кока-колой, вишневую газировку и большой соленый поп-корн, - блондин, почему-то, искренне верил, что хотя бы еда отвлечет его от того, что он будет смотреть с Терезой сопливое кино. "Думаю, блондинчик тот еще актер, дадим ему самую лучшую роль?" Слова эхом отдались в голове, и Ньют чуть не подпрыгнул на месте. Где-то сзади, на шее, проскользнула капелька пота, а самого парня бросило в жар. Он не понимал, почему Создатель игры так заострил на нем свое внимание. Если психопаты, зачастую, оказываются тихими и смирными пареньками, то Любитель мафии должен был заострить внимание на Зарте или Арисе, но никак не на Ньюте. А если кто-то убьет Томаса? Что тогда будет с Ньютом? Сможет ли он простить себе то, что не уберег самого дорого для себя человека? Сможет ли он простить саму жизнь за то, что все повернется против него? Данные мысли комом путаются в голове и вызывают только страх и дрожь в коленках. Тянут ко дну, сжимают петли на шее и лишают воздуха. Ньют вздрагивает. - Хэй, парень, - симпатичный брюнет с именем "Джагхед" на бейджике размахивал перед Ньютом пакетом с лакричными палочками. - бери их, иначе я съем сам. - Извини, - Ньют виновато улыбнулся, забрал заказ и двинулся к Терезе, чтобы не задерживать образовавшуюся очередь. - Бог ты мой, Ньют! Ты взял столько еды! - Тереза выхватила ведерко поп-корна и поцеловала блондина в щеку, оставляя малиновый след помады и едва не выбив бутылку вишневой газировки. Девушка довольно улыбнулась и направилась ко входу в зал, будто целовать Ньюта в щеку - ежедневная обязанность. Ньют далеко не любитель девчачьих фильмов - Ньют далеко не любитель таких фильмов, и он действительно завидует тем, кто смотрит на полеты Старка и Паркера в соседнем зале. А Тереза с придыханием смотрит на экран, жуя лакричную палочку. По теории Ньюта есть две Терезы: Тереза-коп, которая с силой сжимает руки торговцам наркотиков и гоняет ротвейлеров, и Тереза-типичная-девушка, которая плачет от "Титаника", слушает баллады Эда Ширана и видит сотню различий между бежевым лаком и другим точь-в-точь таким же, - но они обе являются расчетливыми, эгоистичными и злостными стервами. И сейчас эта Тереза-типичная-девушка почему-то кладет голову на плечо Ньюта. От ее волос противно пахнет химозным кондиционером, лаком и приторными духами. Ньют готов выложить свое дневное меню еды прямо в пустое ведерко из-под поп-корна, которое он до сих пор держит в руках. И в этот момент его длинные пальцы вминают картонные стенки внутрь. Он понимает, почему ведет себя, как мудак, когда фильм подходит к концу. Это все для того, чтобы бежать с Томасом на одной скорости, бок о бок. Они сравняют счет, Ньют перестанет винить брюнета во всех грехах, и, может, последние дни своей жизни они проведут рядом. Так же посещая ночные сеансы кино. Только, о Боги, не чертовы драмы. - Не хочешь остаться у меня? - Тереза хлопает дверцей машины гораздо громче, чем Ньют считает позволительным. Он в сердцах извиняется перед своей "ауди а7" и, натянув улыбку, садится за руль. - Да, можно, - ровным голосом отвечает блондин и заводит мотор машины. Тереза хозяйничает в его машине, как у себя дома. Меняет радиостанции одну за одной (пропускает любимую Ньюта песню Emperor's New Clothes, группы Panic! At The Disco, и останавливает то ли на Нике Джонасе, то ли на Джо Джонасе; Ньют, если честно, понятия не имеет, кто это), разбирает документы в бардачке и играется со светом. - На самом деле, Ньютон, - девушка тянет полную форму имени блондина, нахально улыбаясь. Так его называл только Томас. Парень непроизвольно сжал руль чуть крепче. - не понимаю, что ты нашел в Эдисоне. Тебе нужен парень, типа Робби из отдела адвокатуры. Томас же - пустышка. С ним совершенно не о чем разговаривать, да и секс с ним, так себе, признай это. - Ну, - Ньют кашлянул в кулак и завернул за угол. Все, что он скажет сейчас, может пойти против него, поэтому он должен отвечать очень аккуратно. Будто разговор с Терезой - работа профессионального сапера. - у всех свои вкусы. Мне с ним было хорошо. Девушка усмехнулась и продолжила разговор: - Я помню, каким ботаником он был в школе. Честное слово, я тогда устала вытаскивать комки бумажек из-под его воротника и вымывать слаш из его волос на большой перемене. Он носил здоровенные очки, шапку, даже когда все ходили в открытых майках, и таскал тонну книг. Я рисковала своим авторитетом, поддерживая дружбу с ним. Он начал становиться Томасом только в полицейской академии. Ньют поддержал смех Терезы, играя свою роль так хорошо, как только мог. Он никогда не бил девушек и не собирается, но Терезу хотелось выкинуть из машины на полном ходу, потому что Ньют-то уж знает, какую хрень пришлось пережить Томасу в самом детстве. - Вот ты, Ньют. Ты совершенно другой, - Тереза повернулась к Ньюту лицом, закинув ногу на ногу. - Наверное, все мечтают быть рядом с таким, как ты. Ньют сдержал вздох, когда рука девушки неожиданно оказалась на его бедре и чуть сжала ткань черных брюк. В горле поселился ком тошноты и неприязни, никак не желая уходить. Они были у дома брюнетки через минуту после ее действий. Она чуть сильнее сжала ткань перед выходом из машины, хитро сверкнула глазами и прикусила нижнюю губу. Ньют поставил машину на сигнализацию и проследовал за Терезой. Ему все меньше и меньше нравилась эта идея, но он должен был сделать все, как задумал, чтобы догнать Томаса. Томас - самый лучший бегун, но Ньют из кожи вон лезет, чтобы быть похожим на него. Девушка открыла дверь ключами с кучей брелоков и пропустила Ньюта вперед. Тот чувствовал себя загнанным маленьким кроликом, которого сейчас съест огромная ядовитая змея. Он прошел вперед, глазами выискивая выключатель, а Тереза уже захлопнула дверь и... прихлопнула Ньюта к одной из стен. Брюнетка буквально вдавила его в стену; Ньют старался не дышать слишком боязливо. - Ч-что ты делаешь? - Ньют не разрывал зрительный контакт, а Тереза аккуратно стягивала с парня джинсовку. - А как ты думаешь? - девушка улыбнулась, обнажая зубы, а вздох Ньюта эхом отозвался от стен каждой из комнат в этой квартире.~~~
my soul has been seized and he's the dictator xov – lucifer
Ньюта трясло с того момента, как он ранним утром покинул ненавистную квартиру девушки. Они переспали, и все произошло так быстро, сумбурно и путано, что голова шла кругом. Блондин хотел стянуть с себя всю одежду и сжечь ее, стянуть с себя собственную кожу и закинуть ту в стиральную машинку с большим количеством отбеливателя и порошка, промывать рот огромным количеством зубной пасты и ополаскивателем, вывернуть всего себя наизнанку и рыдать. Он совершил огромную ошибку, он, черт возьми, любит Томаса, но переспал с той, кто рушит все на своем пути. Он переспал с той, чья роль черным по белому была написана в этой игре. Терезе предстоит спать с ними три раза в неделю, она будет давать всем алиби ровно до того, как ее не убьет одна из мафий. - Черт, черт, черт! - Ньют стоял на своей кухне с одним лишь полотенцем, обернутым вокруг бедер. На часах время едва показывало шесть утра, а чайник раздражающе закипал. Как и сам блондин. - Какого черта, Ньют? Ты догнал долбанного Томаса, но почему не стало легче? Парень сел на один из барных стульев, тупо прожигая дыру в стене. Он не хотел даже думать о том, что двигало Томасом в момент измены. Он не хотел думать о Терезе и об ее существовании. Тёмная пелена уже давно висела над городом, а на ней стали проглядываться созвездия. Однако Томас только что покинул участок. Настроение его оставляло желать лучшего. Парень будто был не в себе весь день. Даже бутылка дорогого алкоголя не привлекала. В жизни каждого наступает момент, когда он понимает, что бегать от проблем бесполезно, что пора начинать переживать горе, а не "спасаться" от эмоций с помощью виски или травки. Такой момент настал для Томаса. Парень чувствовал себя настолько разбитым, что решил пройтись до дома пешком, правда было не совсем безопасно, учитывая сложившуюся ситуацию. Дорога была не короткой, да и время уже не детское, но Томаса уже ничего не пугало. Ему даже не хотелось впадать в мечтания за рулём машины. Ему нужно было пережить то, что он сейчас чувствовал. Боль, отчаяние и безразличие ко всему, что даже косвенно не касалось Ньюта. Участок давно покинул каждый полицейский и все помощники, но Томас просто физически не мог встать. Во-первых, из-за потрясения и всей этой игры (уже приобретающей облик реальности); во-вторых, из-за боли во всем теле; и, в-третьих, но не по важности, - из-за того, что сделал Ньют. Он играется. Он издевается. Он мстит. В голове Томаса разливался водоворот мыслей: десятки повторяющихся вопросов "Почему?" и различные способы выражения ненависти к себе. Снова и снова. Но Ньют он же... Он же хороший. Другим словом Томас не мог его описать. Брюнет никогда не мог представить, что Ньют плохо с кем-то обращается, перебарщивает с сарказмом или провоцирует на конфликт. А в тот момент, когда Тереза позвала его на свидание (нет, это совсем не обычный поход в кино - Томас знал это), то в душе Ньюта будто загорелся игривый огонек, огонёк дерзости и стервозности. Его ухмылка совершенно не походила на ту улыбку прошлого Ньюта - приятную, милую. Он изменился, как и все сейчас, однако Томаса это совсем не устраивало. Даже пугало. Самые страшные подозрение таились в его голове. Может, это Ньют затеял всю эту игру и шутки про мафию? Тогда очевидно, почему Томас оказался мирным жителем - меньше всего шансов на защиту и выживание. Брюнет ещё раз вспомнил про татуировку, которая продолжала болеть, однако, сравнивая с тем, как ныло все тело парня, эта боль заглушалась, казалась совсем не существенной. Внезапно до Томаса дошло, как же можно узнать всю правду о Ньюте. Брюнет остановился, застегнул куртку и, полный уверенности, двинулся дальше. Проснувшись утром, Томас находился в невероятно хорошем расположении духа. Он чувствовал прилив сил и энергии, был даже вдохновлен в некотором смысле этого слова. Брюнет даже не мог думать об алкоголе - это вызывало рвотный рефлекс. Ему попалась на глаза когда-то не допитая бутылка, Томас спокойно поместил её в ящик над раковиной и двинулся в ванную. Ему захотелось принять в душ, захотелось привести себя в порядок. В этом и заключается вся суть зависимости, зависимость - это следствие, ты не можешь бороться с ним; нужно искать корень проблемы, решать. Когда ты поймешь из-за чего возникла зависимость, тогда сможешь избавиться от неё очень просто, без ломки. Выйдя из ванной комнаты, Томас почувствовал по-настоящему зверский голод. Ещё бы - он нормально не питался в течение нескольких месяцев, употребляя лишь алкоголь и закуску; организм, в любом случае, уже давно взбунтовался. Парень нашёл в холодильнике молоко, даже не просроченное, достал с верхней полки хлопья и высыпал чуть ли не полпачки в большую пиалу, залив все это молоком. Тем временем - как раз сварился кофе. Покончив с хлопьями, парень понял, что не очень-то наелся, но, взглянув на часы, понял, что времени у него не осталось, ибо на работу придётся идти пешком, выходить нужно раньше. Томас пообещал себе, что зайдет в любимую пекарню по пути и, завязав шнурки, вылетел пулей из дома. Спустя полчаса, дожевывая, как казалось Томасу, самый вкусный круассан в его жизни, появился в участке. И тут вся его уверенность, вся его вера во что-то хорошее испарилась. Это чувство, когда внутри будто что-то падает, однако ты остаешься стоять на месте - именно это сейчас испытывал парень. Он взглянул на Бренду - та судорожно перебирала бумаги, на Галли - помогавшего ей и тихо ругаясь, на Минхо - говорящего с кем-то по телефону так громко и обозленно, что Томас даже здороваться с ним побоялся. Но никто из этих людей его не интересовал так, как Ньют. Ну, и Тереза в качестве вчерашнего дополнения к нему. И вот Томас смотрит в глаза блондина. Ньют выглядит растерянно. Не смотрит на Терезу, заламывает пальцы и нервно кашляет каждую минуту. Он находится в метрах семи от Томаса, но брюнет чувствует запах его парфюма. Сердце начинало биться сильнее, руки трястись, а в душе загораться то ли огонь ненависти, то ли любви. Или все это одновременно. Тереза стояла правее Томаса и наблюдала за этой картиной со стороны. Выглядела она, кстати, такой, будто не спала всю ночь, а танцевала в клубе прямо в форме полицейского (ролевые игры?) и потом пришла на работу. В любом случае, Томас уже забыл обо всех своих планах и вдохновении, решил не говорить ни с одним из этих "друзей" и решительно двинулся к своему рабочему месту. Сегодня на дело уехали Фрайпан, Зарт и Алби, ибо весь порядок после той ночи сбился, и теперь на место преступления посылали тех, у кого была хоть капля спокойствия и отсутствия паники. Томас сложил перед собой кипу папок так, чтобы его лица не было видно, и начал просматривать старые дела, заниматься другой бумажной волокитой. Так он просидел часа два или даже больше, иногда прерываемый возгласами Галли и Бренды, которые загорелись энтузиазмом, пытаясь выяснить, кто же мафия, кто все это организовал. А Томас лишь хотел забыть обо всем, работал до тех пор пока блондин не сдвинул с места стопку папок, дабы увидеть прекрасное (Ньют и сам так считал) лицо брюнета. - Не хочешь поговорить? - прошептал парень, который сегодня пренебрег полицейской формой и появился в обыкновенной серой толстовке и джинсах. Выглядел Ньют, и правда, не очень. - Ты сам говорил, что у нас больше нет общих тем, - брюнет ответил громче, чем хотел. Почти каждый повернул голову, чтобы посмотреть, что происходит. И каждый, увидев Ньюта и Томаса так близко, удивленно хлопал ресницами, ведь отношения этих двух были интереснее самого популярного мексиканского сериала. - Да тише ты, - раздраженно ответил Ньют, - я с нормальными намерениями поговорить пришёл, ладно? Сейчас не время ссориться. - Что ты хочешь этим сказать? - брюнет прищурил глаза. - Ты знаешь, о чем я. И ты веришь в то, что нам грозит опасность. Каждый верит, но боится сказать вслух, - Ньют вздохнул. - Ты мне, в любом случае, не чужой человек. Я не хочу, чтобы с тобой что-то случилось. - Ах, вот как! - возмутился Томас. - Давно ли сам Ньютон беспокоится о моей безопасности? - Со вчерашнего дня. Точнее, ночи, - блондин повернулся к Терезе, та ему подмигнула, а Томас изобразил, что его тошнит. Ньюта и самого пробрало до дрожи. - Мы теперь квиты. Томас замолчал, осознав то, что произошло. Он видел, как воротит Ньюта и как радуется девушка. Но если Ньют сам пошел на это, почему ему так противно? - Тебе неприятно, понимаю. Но, знаешь, мне тоже не было хорошо, когда я застал тебя с ней, - Ньют заметно погрустнел, будто в его памяти всплыла картина той ночи. - Но сейчас не время обижаться, пойми же ты, упрямец. Мы все должны быть вместе. Последние слова Ньют произнёс очень уж громко - так, что каждый из всех, кто думал, что их дискуссия уже окончена, снова повернулся посмотреть на зрелище. Однако Ньюта это не волновало. - Можем ли мы вернуть наше общение? - спросил Ньют, глаза его, казалось, стали огромными. Полными надежды. - Я не прошу о большем. Просто сейчас то время, когда надо быть всем вместе. Когда нам надо быть вместе. Что скажешь? Томас вздохнул, хотел было ответить, но Минхо прервал его: - Черт, хватит уже разборки устраивать, пошлите перекусим! Ньют не отводил глаз от Томаса, пока тот не подмигнул и не улыбнулся. Ньют покраснел, его рот растянулся до ушей, и команда двинулась в столовую. Блондин старался держаться рядом с Томасом, ибо ему совершенно не хотелось упускать его из виду, не хотелось, чтобы с ним что-то случилось. Хоть и вероятность того, что с брюнетом случится нечто плохое при свете дня, была мала, но Ньют все равно боялся за него. Несмотря на все ссоры и выдуманные обиды, он все ещё любил этого невероятного брюнета. Когда все сели за стол, то воцарилась тишина, которую каждый хотел нарушить, но не решался. Затем Галли решил развеять обстановку, уплетая стейк: - Да это все Арис затеял, чтобы перед Брендой покрасоваться, - засмеялся он и кинул в парня скомканную салфетку; Бренда покраснела, Арис взглянул на нее, а затем отвернулся. - Ох, заткнись, Галли, - Минхо явно был раздражен. Давно Томас не видел его в таком состоянии. Было хорошо видно, что шериф переживал за всю эту чертовщину. - Сейчас совсем не до шуток. - Ну, а что теперь с грустными лицами ходить и каждого шороха бояться? - Галли не отступал. Никто не ответил, но в глубине души понимал, что это не выход. Сегодня среда. Это значит, что ночью случится нечто ужасное. Каждая ночь уже превратилась в кошмар, однако убийств ещё не было. Есть вероятность, что сегодня оно произойдет, и каждый был напуган так, что юмор - это единственное, что спасало. Нельзя было сбежать (правила нарушены - ты труп), нельзя было избавиться от того, что их ждало. Но самым ужасным было ожидание. Ожидание ночи, ожидание кошмара пугало ещё больше. Томас повернулся к Ньюту, который отодвинул свой поднос с едой, и приставил кулак к носу. Его внутренности, казалось, связало в огромный узел. "Ты в порядке?" Томаса, и отрицательный кивок Ньюта. Брюнет прикусил губу и шепнул тому о том, что тот может отойти, никто не осудит. Ньют был похож на прокисшее молоко, холодную кашу и разваренный изюм. Он благодарно улыбнулся Томасу и, подавляя рвотный позыв от запаха еды, направился в сторону уборной. - Мы же должны что-то сделать! - воскликнула Бренда, поедая салат и размахивая вилкой. - Это же невероятно, это угроза жизни и здоровью. И шантаж. И похищение. Не долгое, но ежедневное. - Что мы можем сделать? - спросил Дженсон. - Мы не в силах, понимаешь. А жить-то хочется. - Вот именно - хочется! - поддержал Галли. - Если мы ничего не сделаем, нас точно убьют, а если взбунтуемся - шанс есть. - Да кто сказал, что это не шутка? - вмешался Арис. - Вдруг ничего не произойдёт? Такое чувство, что нас берут на слабо. - Знаешь, проверять не очень хочется, - ответил Томас, невесело усмехнувшись. Никто больше не осмелился продолжить разговор, доедали в тишине. Когда все собирались уходить, Томас обеспокоенно осматривался по сторонам. Ньют еще не пришел, вдруг, ему совсем плохо? Или вдруг, что-то случилось? - Эдисон, ты нужен мне сейчас же! - крикнул Минхо, подходя к выходу из столовой. - Мин, я... - растерянно проговорил брюнет. - Я собираюсь посетить то же место, что и твой вернувшийся-бойфренд, - улыбнулся Арис Томасу. - Иди к папочке-Минхо, иначе он лишит тебя сладкого. А Ньюта я прихвачу. Подойдя к двери туалетов, Арис услышал всхлипы. Блондин стоял напротив зеркала, волосы его и лицо были сырые, будто он попал под дождь. Из крана текла вода под сильным напором так, что брызги попадали на серую ткань. Руки блондина скользили по раковине, он держался за неё так сильно, что, казалось, Ньют готов её вырвать. Блондина трясло, из глаз текли слёзы, губы шевелились из-за того, что парень пытался что-то произнести, но не мог - мешала паника. Арис подошёл к Ньюту, повернул его к себе и положил ладони на его плечи: - Ты должен держать себя в руках, тише. Успокойся, Ньют. Все нормально. - Ничего не нормально, ни-че-го, - блондин был в истерике. - Вдруг мне придётся убить Томаса. Да даже не Томаса! Нам придётся убивать наших друзей, ты понимаешь? - Я понимаю, Ньют. И мне тоже непросто. Но нас могут убить самих, пойми! Это как принцип вагонетки, - Арис крепко обнял блондина, и слезы из глаз того усилились. - Тише-тише. Ньют, слышишь меня? Успокойся. Я вижу, как что-то внутри тебя и твоих воспоминаний не дает тебе вступить на темную дорожку. Возьми субботу. Сегодня все сделаю я, ладно? Я сделаю. Ньют отстранился и посмотрел на Ариса. Он считал его монстром и спасителем одновременно. Оба парня поняли - все по-настоящему. Придётся сделать это, ведь дверь, ведущая обратно - в прошлую жизнь, была крепко заколочена массивными досками.