can you see the dark? bring me the horizon - can you feel my heart
Дело близилось к вечеру, так что каждый человек, работающий в участке, ждал того момента, когда же все "это" закончится. И дело не в рабочем дне, а в том, как же страшно переживать эту ночь. С одной стороны, никто и не верил в проделки этого психопата, каждый проверил свою машину и дом на наличие каких-либо следов посторонних людей и хлороформа; каждый проверял, закрыты ли двери и окна по несколько раз; каждый был готов не спать ночами, чтобы остаться в живых, но несмотря на страх, несмотря на замешательство (правда ли все, что происходит, или какой-то слетевший с катушек решил пошутить), каждый верил в то, что ему необходимо выполнять свою роль. Никто не понимал, почему это так сильно отложилось в голове: делай, что нужно, или умрешь. Кто-то считал, что, пока они были уязвимы, им пытались внушить всю эту чушь, может, накачали наркотиками и лекарствами (тиопентал натрия* отлично подходит для того, чтобы внушить человеку все, что угодно, и продолжать манипулировать им и дальше). В присутствии коллег все пытались не терять самообладание, но когда оставались наедине с самими собой - наступал кошмар. Ньюта трясло, он принимал успокоительное каждый час, но оно ни капли не помогало. Арис был спокойнее, держал все эмоции внутри и никак не хотел, чтобы они вырвались. Алби, Зарт, Фрайпан и Дженсон пытались выявить виновника, объездив половину города в поисках места, где вся их жизнь перевернулась с ног на голову. Томас был полон сил и намерений выжить и помочь выжить другим, только пока не знал - каким образом. А Минхо? Казалось, он просто стал пустым. Его щеки стали впалыми, а глаза потеряли огонек жизни. Но больше всего Томас переживал не за себя, совсем нет, он думал о Ньюте. Его голова взрывалась, потому что, с одной стороны, он, черт возьми, злился на этого подонка за все, что происходило; злился из-за Терезы, злился из-за того, что у них ничего не получилось, но с другой - понимал, что сейчас совсем не время для разборок, а еще - что все еще любит этого блондина. Когда наконец-таки наступил час, гласивший, что рабочий день на сегодня закончен, все переглянулись. Каждый хотел уйти с работы, но боялся остаться в одиночестве. Ведь когда ты одинок - ты уязвим в разы больше, чем когда ты с кем-то. Одному страшнее. Галли первым нарушил мертвую тишину, которая, казалось, нарушилась лишь тихими вздохами: - Ладно, я пошел. Хорошего вечера всем. Было удивительно, что Галли - хоть и не из самых храбрых - совершенно не подавал виду, что его что-то волнует. Может, его и не волновало. В голове каждого сейчас таилось столько подозрений, потому что в данный момент они стали врагами, до конца этого не осознавая. Затем и остальная команда сдалась, собираясь покинуть здание, остались лишь Тереза, Ньют и Томас. Девушку подошла к брюнету и, почти мурлыча, прошептала: - Не хочешь прогуляться? В глазах Томаса промелькнул огонек, но затем парень пришел в себя, Он понял, чего добивается брюнетка. Он, кажется, сразу понял, какую роль играет Тереза. Парень испытывал не то чтобы презрение, скорее, сочувствие. И на долю секунды он даже обрадовался тому факту, что он - Мирный. Сначала брюнет даже хотел согласиться, потому что Ньют наблюдал за всей этой картиной. Но потом лишь пробормотал: - Не сегодня, ладно? Тереза отошла, взглядом давая понять, что ответ парня ее задел, и резко выбежала из участка. Томас даже подумал, что она намеревается кого-то догнать. Что же заставило брюнета отказаться? Ньют. Они могли бы и дальше ходить вокруг да около, играть в эти странные игры, когда каждый обижается, но это достало каждого. Времени могло и не быть. Блондин все еще пристально смотрел на Томаса, казалось, он застыл, будто что-то мешало ему двигаться. В нем пылал пожар чувств и мыслей, но парень никак не мог поделиться ими с кем-то. Брюнет подошел к Ньюту и стал махать рукой перед лицом. - Эй, все в порядке? Блондин потряс головой, слово прогоняя плохие мысли, и ответил: - Да. Все хорошо. Ты домой? - Куда же еще? - ответил Томас, хитро прищурив глаза. - Ну, а вдруг у тебя планы, - пожал плечами блондин, - вот и спрашиваю. Ньют поправил свой шарф и двинулся к выходу, в глубине души надеясь, что Томас вот-вот что-то крикнет ему вслед. Открыв дверь, парень потерял всякую надежду, но затем до него долетел еле слышный возглас: - Не хочешь переночевать у меня? Блондин резко развернулся, на его лице было видно смесь недоумения и радости. Томас понял, что его слова были не совсем однозначными, поэтому поспешил договорить: - Я ничего такого не имел в виду, просто, знаешь, сейчас не лучшее время, и я подум.... Ньют прервал его коротким "конечно". Ох, как он хотел обнять Томаса, поцеловать его, как раньше, как он хотел признаться во всем, что ему придется делать, как он хотел, чтобы все было, как раньше. Но это невозможно. Не сейчас. Два парня шли по безлюдной улице, что было странно для такого времени. Никто из них не могу произнести и слова, хотя очень хотелось. Томас несколько раз собирался что-то сказать, но затем затыкался, был слышен лишь вздох, Ньют же поворачивался к парню, смотрел на него, а затем отводил взгляд. Так оба прошли почти половину пути. Наконец, парни не выдержали. - Так, Томас, - проговорил Ньют. - Слушай, - одновременно с блондином произнес парень. Оба улыбнулись и кивнули, будто бы давая право говорить первым. - Ньют, я знаю, что у нас не лучшие отношения в последнее время, - сказал брюнет, - я про обычные отношения, ничего такого. - Да хватит оправдываться, чувак, все нормально, - улыбнулся блондин. - Я просто хочу, чтобы мы перестали злиться, чтобы могли говорить, как раньше, чтобы не было этого убивающего молчания, понимаешь? Ньют кивнул. Он думал, что с его стороны это до безумия легкомысленно - идти ночевать к Томасу в такой ситуации, учитывая, что до этого их отношения оставляли желать лучшего. Но все меняется. Сейчас в головах каждого творился такой ураган, что хотелось забыться и не думать ни о чем плохом, а просто наслаждаться моментом. Обстановка наконец разрядилась, оба парня стали чувствовать себя более расслабленными, их не напрягало общество друг друга, и они были рады этому. Потому что каждый ненавидит это ощущение, когда ты чувствуешь что-то к человеку, но даже не можешь это произнести и боишься говорить. Парни говорили обо всем, пока шли к Томасу. Вспоминали свои первые дни работы и университета; то, как прикалывались над Галли, а он ни разу не догадывался; то, как Бренда сменила прическу и никто не мог к этому привыкнуть; их первое свидание и их первую ночь вместе. Когда разговор зашел в эту степь, сердце Томаса сжалось, а дыхание Ньюта нарушилось. Им хотелось поговорить о то, что раньше называлось "мы", но они боялись. Боялись, потому что такие разговоры часто разрушает все. Когда парни подошли к дому, Томас приоткрыл дверь, пропуская Ньюта вперед, который в свою очередь приподнял бровь, брюнет смутился и встряхнул головой, чтобы забыть об этом. Зайдя в дом, Ньют удивился, насколько же все изменилось, но в то же время он чувствовал, что здесь ему будет хорошо. Томас сделал ремонт в гостиной, сменил гарнитур на кухне, сделав дом еще более уютным. Брюнет стоял сзади и не мог отвести глаз от своего гостя. Внезапно он повернулся и предложил: - Может, пиццу закажем? Есть хочется невероятно. - Аналогично. Я позвоню, а ты пока располагайся осмотрись, будь как дома, в общем, - произнес Томас, - кстати, в холодильнике твоя любимая вишневая газировка. Ньют удивился, прошептал нечто похожее на "вау, спасибо" и пошел исследовать дом, в котором так давно не был. Журнальный столик как обычно был усыпан какими-то бумагами, а также на нем стояла кружка, из которой, видимо, Томас пил чай, по крайней мере, Ньют так думал и решил не проверять. Картина неизвестного художника висела теперь на другой стене, ее же место занимала картина "Крик" Мунка**. Блондин всегда считал ее очень страшной, не понимая, как можно пройти мимо нее ночью и не испугаться. Откинув от себя дурные мысли, парень двинулся к холодильнику, чтобы взять любимую газировку. После Ньют двинулся в спальню - единственное место, которое не изменилось вообще. Сначала блондин лелеял надежду, что эта комната осталась прежней из-за него, будто Томас хотел сохранить хоть что-то, напоминающее о Ньюте, но затем парень подумал, что такие мысли излишне эгоистичны, и двинулся дальше. Он посмотрел в зеркало шкафа, поправил волосы и, взглянув в низ, увидел, что какая-то вещь была под ним. "Вот неряха", - подумал парень и наклонился, чтобы посмотреть, что же это такое. В его руках оказалась фотография, на которой блондин и брюнет стояли в обнимку. Море воспоминаний нахлынуло на парня, но голос Томаса вытащил Ньюта из фантазий: - Ну как? Нашел что-нибудь интересное, - поинтересовался брюнет, в этом время Ньют прятал фотографию за спиной, чтобы Томас не заметил. - Нет, ничего. Я скучал по этому месту, знаешь, - ответил парень. - А это место скучало по тебе, - улыбнулся брюнет, но заметно покраснел и решил сменить тему, - пицца скоро будет. - Отлично, - улыбнулся Ньют. Минут через двадцать доставили пиццу, Томас поставил ее на столик, убрав оттуда все бумаги, и принес вишневую газировку, которую так обожал Ньют. Сам Томми терпеть ее не мог, но не хотел, чтобы блондин это заметил, поэтому просто делал вид, что пьет. Когда за окном стемнело, было решено отправиться спать. Ньют сказал, что останется в гостиной, потому что ему и так неловко напрягать Томаса своим присутствием. Томас так хотел ответить, что присутствие блондина в доме - подарок, но промолчал и отправился в спальню, пожелав блондину спокойной ночи. Брюнет никак не мог заснуть, крутился на кровати, открывал и закрывал окно, раскутывался и залезал под одеяло снова. Как ни странно, страх покинул парня. Сейчас он не думал ни о глупой игре, которую затеял незнакомый психопат, ни о том, что, возможно, он умрет, ни о чем плохом. Томас лишь радовался, что Ньют его больше ненавидит. Спустя два часа, Томми отправился на кухню. Ему до безумия хотелось выпить что-то, что гораздо крепче, чем вода, но понимал, что ни к чему хорошему это не приведет. Парень тихо прокрался к графину с водой, чтобы не разбудить Ньюта, ибо кухня и гостиная были объединены. Какого же было удивление брюнета, когда он застал блондина, сидящего на диване, укрывшегося пледом и обхватившего свои колени. - Ньют? - произнес Томас, блондин повернулся. - Ты чего не спишь? - Черт, как тут можно спать? Взгляни на свою картину, - парень указал на нее пальцем, - ты чем думал вообще, когда ее покупал? - Я купил ее после того, как мы расстались. И вообще здесь все поменял. Почти везде, - Томас вздохнул, - ты уверен, что только это тебя беспокоит? - Нет! - громко ответил Ньют. - Я уже ни в чем не уверен. Сегодня ночь после среды, понимаешь? Вдруг что-нибудь случится? Тебе совсем не страшно? Я не понимаю. Ньюта трясло, Томас подошел к нему поближе, сел рядом и обнял, пытаясь успокоить. Брюнет и сам был напуган, но страх спрятался внутри, по крайней мере, сегодня. Они сидели так долго, пока легкая истерика блондина не закончилась, затем Томас предложил ему пойти в его спальню, сам же хотел остаться здесь, в гостиной. - Может, просто останемся здесь? У нас еще осталась пицца, да и... Все это. - Конечно, - Томас кивнул и слегка улыбнулся. Осознание того, что Ньют спасает его от "чертовой змеи" второй раз, приятно грело душу.~~~
Содержимое банки с кока-колой внутри чуть было не разлилось на мягкий белый ковер в гостиной комнате Томаса. Если студию с переходом на второй этаж, где находится большая спальная кровать и встроенный шкаф для одежды, можно делить на гостиную и спальную. В любом случае, планировка была на самом последнем месте из того, о чем юный полицейский с растрепанными белокурыми волосами мог думать в этот момент. Он, скорее всего, думал о том, что за чертовщина начала твориться в его тихой и обычной некогда жизни. Он был совершенно заурядным и серым человеком в этом большом мире, а сейчас вынужден чувствовать себя игроком какой-то гребаной Мафии. Да он даже не любит эту игру. Ему всегда доставалась роль Шерифа или Мирного. И а) если он был Шерифом, то проигрывал Мафии, а б) будь он Мирным, его сразу же убивали. И еще он думал о том, что движет им, когда он добровольно идет на свидание с Терезой, проводя с ней не совсем приятную для себя ночь, а потом принимает предложение Томаса о совместной ночевке. Да-а, может, Ньют сам намекнул Томасу об этой идее, но он хотя бы принимает факт того, что постепенно начинает сходить с ума. Буквально. Каждая минута начинает сдавливать голову, а каждый поступок расценивается как роль собственного персонажа. И кем может быть Томас? Если Томас – Мирный, готов ли Ньют убить его? Нет, конечно нет. Наверное, сберечь его – единственное, что может сделать блондин. Оберегать ровно столько, сколько потребует время. - Надеюсь, что ты не разлил колу на мой ковер, иначе будешь слизывать все лично. Отогнав сон в сторону, они решили посмотреть какой-нибудь фильм по телевизору, и поболтать, как в старые добрые. Томас спустился с импровизированной лестницы и кинул пакет чипсов на живот парня. Эдисон переоделся в свободные спортивные штаны серого цвета и футболку с изображением зомби (потому что до этого был в растянутой и старой пижаме). Ньют любил зомби и пару раз представлял, что было бы, стань он одним из живых мертвецов. Но, увы, он получил только роль Мафии. - Все окей, - Ньют слабо улыбнулся и смахнул челку. Создавать неловкую паузу совсем не хотелось, но каждый из парней заметно нервничал. Конечно, они не общались тет-а-тет столько времени. – Слушай, Томми, я бы хотел прояснить… - Не нужно, - Томас прикусил губу и ногой пнул к себе пульт от телевизора. – Я создаю правило! Не обсуждать Терезу в стенах этого дома. - А если я высуну свою голову в окно и выскажу все то, что щекочет мое горло? – Ньют усмехнулся и пристально проследил за действиями брюнета, который с наигранным интересом переключал каналы. - Тогда я закрою форточку: тема с Терезой пропадет, как и приступы щекотки в твоем горле… О, смотри-ка, они показывают Эру Альтрона.*** Ньют позволил себе искренне улыбнуться, сделать глоток холодной колы и прислониться к подушке, сваленной на пол. - Жаль, что ты отказался выпить чего-нибудь крепче, - хмыкнув, проговорил Томас. Он даже не отвернулся от экрана в сторону блондина. А тот, напротив, нахмурился и с любопытством взглянул на парня. – Мы могли бы выпить виски, излить душу, может, показать татуировки… - Ах, вот ты о чем! – Ньют усмехнулся и хрипло рассмеялся. На самом деле, когда Томас заговорил про алкоголь, внутри блондина что-то хрустнуло. Ньют боялся, что его Томми снова ввязался в опасную игру с жизнью. Томас почувствовал себя на долю глупо и слегка покраснел. Но слышать смех Ньюта было, если честно, очень приятно. Наверное, слушать смех Ньюта – было тем самым спасением и лучиком света в темные для Томаса времена. – Томми, дорогой, даже если бы мне выпала роль Мафии, я бы никогда не рассказал тебе об этом. И давай забудем о всей этой чертовщине хотя бы на одну ночь. Посмотрим на милую мордашку Криса Эванса, съедим мороженое, которое лежит у тебя в морозилке дольше, чем существует этот дом, и выболтаем пару секретов. Я даже не против обсудить нас, но только не гребаную игру. Томас коротко кивнул и шумно открыл новый пакет чипсов, вернувшись к просмотру. Почему-то для него «Даже если бы мне выпала роль Мафии», сказанное Ньютом, показалось самым настоящим «Нет, Томас, я не чертова Мафия. Как я могу быть кем-то, кроме Мирного?». И это его полностью устраивало.~~~
Мафии не положено жалеть свою жертву. Мафии не положено просто нанести пару ударов и сбежать. Мафия обязана выбрать жертву осознанно, проговорив вслух о причине. И Мафия обязана добить свою жертву до конца. Но Арис отметает в сторону самых важных игроков. Он не берет Бренду, потому что она – самый лучший сыщик и, наверняка, уже знает о том, как найти психопата, втянувшего их в эту хрень; Минхо – потому что папочка сплачивает всю команду воедино; Томаса и Ньюта – потому что а) Томас – такой же хороший сыщик и б) Мафия не убивает Мафию. Он мешает фотокарточки с изображениями Терезы, Галли, Фрайпана и даже Дженсона. Честно говоря, Дженсона все мечтают грохнуть и без особого повода типа этой игры. И, о чудо, именно он и попадается Арису, когда тот проговаривает детсткую считалочку до конца. Наверное, детская считалочка – не лучший помощник в принятии такого важного решения, но Арису, на самом деле, плевать. У Ариса не такая политика, как у Ньюта. Если Ньют думает, что Создатель переворачивает все с ног на голову, ставя на место убийц самых-самых тихонь, то Арис думает иначе. Он знает свою жизнь и знает, где и как поступал. Для него роль Мафии – проявление внутреннего «я», которое он столько лет скрывал от общества. Для него роль Мафии – «призрак из прошлого». В прошлом он наломал не мало дров, покалечив судьбы десятка людей… Но тогда, в чем грех Ньюта? Интерес грызет Ариса, как и время, напоминающее о том, что ему пора выдвигаться. Но выходя из дома, он четко дает себе устав: «Он не делает это из собственных побуждений, а отыгрывает данную ему роль.» Теперь никто не имел права смешивать личность человека с его ролью, как бы этого ни хотелось делать.~~~
Наверное, утро четверга в полицейском участке было самым напряженным за всю историю их работы. Серьезно, лица юных полицейских были такими бледными, уставшими и обеспокоенными, что даже на момент расследования одного из преступлений с самым сумасшедшим маньяком, который им встречался, ребята казались веселее и радостнее. Даже папочка Минхо пренебрег полицейской формой и завалился в участок в каком-то мятом свитере и потертых черных брюках. Он слонялся по помещению, заламывая пальцы и кусая сухие губы, в мыслях молясь о том, чтобы вся эта игра казалась лишь шуткой. Он надеялся, что все работники прибудут на свои места, а потом они задорно посмеются за чашечкой крепкого эспрессо. Бренда пришла второй. Даже с ее лица слетела маска вечной рассудительности, и сейчас девушка выглядела действительно напуганной. - Только не говори, что не спала сегодня ночью? – Минхо поставил на рабочий стол девушки пластиковый стаканчик с кофе и виновато поджал губы. - Я раз десять проверяла, закрыта ли входная дверь, - Бренда зевнула, прикрыв рот ладонью и благодарно кивнула, взглянув на горячий напиток, от которого еще шел пар. – Думаю, что нам всем обеспечена паранойя. Мы либо умрем, будь все это правдой, либо попадем в психиатрию. - Почему бы тебе не переехать к Арису на время всего этого? Вы ведь как-то думали о том, что вам пора… - Минхо, - брюнетка прервала шерифа смирительным взглядом. – Не сейчас, хорошо? Может, Томасу и Ньюту правда легче держаться вместе, но я и Арис – совсем другая история. Ты и сам все знаешь лучше, чем остальные. И хорошо, если так же продолжишь держать все в секрете. Азиат коротко кивнул и взглянул на входную дверь, из-за которой появились еще пара человек. Ребята прибывали один за одним, с огромными мешками под глазами и вечной зевотой. Все только и успевали, что заходить к Минхо, а затем добираться до кофейного автомата. Бренда собирала всех рядом, дабы прояснить события ночи. Но пока ни один из них не рассказывал о неожиданном нападении или победном спасении кого-либо. - Может, нам просто показать татуировки? Всем нам, - Томас усмехнулся, когда Ньют слишком сильно закатил глаза на данную реплику Терезы. Скажем так, Эдисона весьма забавляла эта ненависть Ньюта к девушке. - Думай головой, - Арис сложил руки на груди и откинулся на спинку стула. – Тот чувак ясно дал понять: покажи мы татуировки, он грохнет каждого из нас, не разбирась. Ньют старался не смотреть на Ариса, как только тот зашел в участок. Блондин начал чувствовать жар, усиленное серцебиение и мурашки по всему телу от одной только мысли о том, что пережил его друг. А что придется пережить и ему самому? Как бы то ни было, Арис выловил Ньюта у куллера с водой, когда второй разбавлял горячий зеленый чай. Конечно, со стороны никто и не подумал, что эти двое могут составлять планы об убийствах, да и сами парни не жаждали разоблачения. - Ты как? – Ньют смахнул челку, придав этому разговору обыденный вид. - Хреново, - Арис невесело усмехнулся. – Если нас не поймает названный «Шериф», то я лягу в реабилитационный центр. Бренда покрутилась на стуле и прикусила кончик карандаша. - Не пришел только Галли и Дженсон. Возможно ли то, что один из них – убийца, а второй – пострадавший? - Я бы не удивился, будь Дженсон «Мафией». Делаю ставки, что это он и есть, - широко зевнув, крикнул Зарт, отошедший в сторону окна. Наверное, преимущество полицейских и было в том, что каждый старался оценивать ситуацию трезвым умом, не упиваясь собственными страхами и эмоциями. Ведь как они смогут спастись, если будут трястись и плакаться в жилетку друг друга? Стальной характер, точный ум и максимум спокойствия даже в самых неожиданных ситуациях – вот их философия жизни. - Тогда твои ставки прогорели, - Галли появился словно из воздуха. Громко хлопнув входной дверью, он с угрюмым видом прошел в центр помещения, где сидели все остальные. По телу Ариса пробежал холодок, и он едва заметно сжал кулаки. Все с придыханием наблюдали за Галли, стараясь лишний раз не вздохнуть. Парень снял куртку, кинув ее к своему рабочему месту, кивнул Минхо и сел рядом с Брендой на один из мягких диванчиков. Он сложил пальцы в замок и тяжело выдохнул. - Утром мне позвонили из больницы. Дженсона нашли ночью, в одном из переулков, и сразу вызвали скорую. Он находится в реанимации: тяжкие ножевые ранения, переломанные пальцы на руках и отрезанный язык. Видимо, «Мафия» отлично постаралась выполнить свою работу так, чтобы в случае живучести «Мирного», можно было остаться незамеченной, - Галли прочистил горло и обвел всех взглядом. – Теперь мы все убедились в том, что эта игра – не простая выдумка. И, что самое главное, теперь каждый из нас становится подозреваемым.