Что со мной?
Они выходят из первого автобуса. Точнее выходит только Бён, спутник же буквально сваливается со ступенек, стремглав несясь к урне, чтобы опорожнить желудок. Бэк не знает, как реагировать, а Чанёлю слишком стыдно за себя, но всё перекрывает очередной поток крови из носа. Чёрт. — Что происходит, Чанёль? Парень знает, что если не ответить, то Бэк обидится на него, станет упрекать в том, что он не хочет делиться со своими проблемами, и его любимое «это не шутки, Пак Чанёль!». Объясниться, сказать, в чем дело, равносильно смерти. Это даже не сравнится со штрафами, которые он схлопотал в прошлом месяце или даже потерей сознания в коридоре. Это всё пустяки, ведь объясняться с Бёном слишком сложно морально. Выдержит ли он?Откуда он знает, что с ним происходит?
— Я заболел, — отмахивается Пак, выравниваясь, — купи, пожалуйста, воды. Оное немедленно перекочёвывает в большие ладошки, но руки слишком трясутся, чтобы даже открыть бутылку. Бэкхён обескураженно смотрит на его потуги, а потом руки опускаются и Чанёль смотрит на него так, будто извиняется за всё происходящее, ведь Бэкхён не должен знать. Парень подводит его к лавочке на остановке, буквально усаживает потяжелевшее тело, а сам присаживается перед ним. Руки касаются колен, Бэкхён присаживается ещё ближе, буквально впритык между разведённых ног, чтобы поддержать то ли качающееся, то ли наклоняющееся вперед тело. С такой силой он ещё никогда ничего не держал, Чанёль кажется пропащим, но его нельзя оставить. К чёрту всё, если они не смогут добраться до универа… — Это не обычная простуда, наверное, — издаётся сверху, вынуждая Бэкхёна вздрогнуть. — Открой, пожалуйста. Эта вежливость уничтожает терпение Бёна, но он всё же открывает бутылку, сразу же впечатывая ладошки в чужие бока. Чанёль буквально захлёбывается и кажется, будто не может проглотить. Бэк касается его лица, и спрашивает, холодно ли ему, ведь он такой холодный… — Чанёль… — удивлению нет предела, ведь Пак знает, что не так, но молчит. — Пак Чанёль, это не шутки! Что с тобой? Чанёль?.. Он уже не слышит. Бок сдавливает с невероятной силой, он начинает конвульсивно дёргаться, зажмуриваясь от боли. Он же не бессмертный, чтобы жить дальше. И даже если внезапная любовь Бэкхёна к нему проявится, он не сможет выкарабкаться из ямы таблеток. — Что ты наделал?! Да, что ты наделал, Чанёль? Сдал бы зачёты, экзамены, учился бы дальше, пускай и без стипендии, смог бы добиться внимания друга, а если бы не смог, то он не единственный на этой планете. «Единственный», — противно отмечает отключающийся разум. «Ну и пусть. Может быть прожил рядом с ним дольше…» Плохо, когда начинаешь жалеть слишком поздно. Отказали ли там почки? А печень? Уже не страшно. Нет ничего страшнее отказа или обескураженной фразы Бён Бэкхёна «Это не шутки, Пак Чанёль! Скажи, что ты просто пошутил»Пошутил. Жаль, что ты не понял сути.