послушай меня (сборник)

      — Он слишком взрослый для тебя, Чанёль! — прошипела мать, подавая в руки стакан воды. — Хватит так пялиться на него! Это может навредить связям между домами. У него уже есть муж, и он здесь не ради тебя, а ради того, чтобы выдать своего сына за нашу дочь! Парень стыдливо опустил взгляд. Женщина сердито взглянула на съёжившегося парня и глубоко вдохнула, собираясь с силами. Она быстро выскочила за дверь, плотно прикрыв её, и заклинание тишины сломалось, словно корочка льда. Чанёль поставил стакан на стол и со вздохом повернул голову, замечая блюдце со сладким сиропом. Вампиры бы не стали есть это, мама скорее старалась для виду и Юры, сестры Ёля. Черт возьми, когда это началось?! Чанёль прикрыл глаза и опустил взгляд на блюдце в своих руках. Отчаянье заполнило всё его сознание. Такие встречи семьями разных домов позволяли ему хоть на мгновение взглянуть на мужчину, который мучает его во снах ночью и в мыслях днём. Будто специально так ласков с ним, так пугающе красив и притягателен. Ёль уже разрушен внутри от этой не менее сладкой, чем сироп, пытки. Тихий треск медленно уничтожает посторонние звуки из другой комнаты, будто закупоривая юношу в ужасающей тишине. Чанёль поднимает взгляд, ошарашено замечая, что находится в столовой не один. Это он, мучитель, пленитель его сердца. Пристально обводит грязно-жёлтыми глазами и медленно поворачивается, будто найдя подходящую жертву. Чанёль единственный человек в этом доме. Идеальная закуска. Ему же говорили держаться подальше!       — Чанёль, — протягивает мужчина, — ты быстро сбежал… И пускай он не пытается воздействовать на него, Ёль всё равно доводит себя «до ручки». Сердце сбивается с ритма и становится очень тяжело дышать. Юноша упирается поясницей в тумбочку позади себя, хаотично вглядываясь в черты его неизменного образа: блестящие жаждой глаза, клыки, так и рвущиеся показаться изо рта, тёмные волосы, неизменно идеальная ухмылка. Не бес — Дьявол. Хуже никого нет.       — Матушка позвала, — наконец, выговорил, — по поводу Юры, господин Бён.       — Мм, правда? Усмехается, и вместе с этим чужая сила неожиданно разрывает родительскую защиту. Равно как и каждую ночь срывает стеснение, вынуждая беспрекословно подчиняться заполняющей силе тело и сознание. Мужчина окунает большой палец в сладость и ведет им по чужим губам, не отрываясь наблюдая за собственными действиями. Глаза за мгновение почернели так, что не видно зрачка. Чанёль, поддаваясь, приоткрывает рот, готовый обхватить губами палец, но Бёну этого не нужно. Это (и даже больше) он получит ночью.       — А хочешь я скажу, о чем вы здесь говорили? — вкрадчиво спрашивает, взглянув, наконец, в глаза. Зрачки Ёля от ужаса расширяются. Неужели он настолько силен, что может не подавая вида разрывать родительские заклинания?! Поэтому Чанёль всё время был подвергнут опасности? Но почему тогда… с ним ничего не сделали напрямую? Почему всего лишь мучили, а не…       — Твоя матушка сказала тебе, — шепчет он в чужие сладкие губы, — что я для тебя слишком взрослый, будто я приехал сюда не ради тебя… Глупая, — усмехается он, мазнув губами возле чужого рта. — Ради кого-то же я тогда приехал, как думаешь, Чанёлли? Ты же принадлежишь мне?.. И что-то внутри с треском ломается. Сознание полностью подчиняется чужому влиянию, вынуждая выгнуться навстречу, опрокинув блюдце на пол. Руки, не привыкшие контролировать нечеловеческую силу, прижимают к себе за пояс. А клыки царапают кожу на шее, вынуждая желать, желать, желать… Но Бён не делает этого. Силой отрывается от чужой желанной кожи и нетерпеливо смотрит в глаза, задавая вопрос, пытаясь казаться равнодушным:       — Так почему ты не пошёл обратно? Почему остался, Чанёль? Откуда ты узнал, что я пойду следом?       — Сироп, — жарко выдохнул Ёль, проведя языком по верхней губе, — я люблю сладкое… — мужчина усмехается. — Хотите попробовать?       — Хочу. Очень хочу. Может быть, Бён всё-таки заберет его сегодня к себе… Или чуть позже, когда ему исполнится восемнадцать. Всё-таки, он так долго ждал, изводясь от невозможности проникнуть в чужие мысли, но теперь он может. По ночам он может делать с ним всё, что хочет. Интересно, когда господин Пак заметит, что их дитя уже как три года находится вне безопасности?.. Губы сладкие, сочные, и это не только от сиропа. Чанёль отдаёт всё, что имеет, наконец, вживую прикасаясь к пленителю. Это всё, чего он хотел последние несколько лет. С тех самых пор, когда он появился в его снах и голове.