"С.В.Е.Т."

– «А потом он смотрит на меня и говорит: «Ну и рожа у тебя, идиот». После чего заслуженно...» Последняя часть предложения улетела куда-то в неизвестность вместе с порывом противного влажного ветра. Портативная рация зашипела через подключенные к ней наушники. Над миром гремела гроза, тяжелые капли дождя барабанили по сияющему от влаги корпусу самолета. – «...ха-ха-ха, просто прекрасно, не находите?» Глаз двухвостого лиса нервно задергался. Он проглотил раздражение и поправил пилотные очки на глазах. Нос «Торнадо» водило из стороны в сторону, пока биплан затягивало в зону турбулентности. Лис слегка потянул штурвал на себя в попытке увести свой самолет от невидимой воронки. – «Ну и потом мы отправились на остров Ангелов, там нас ждал...» Соник фыркнул. Он старался устоять своими двумя на скользком хвосте самолёта. Голос, гремевший в активном наушнике, грозился повредить перепонку. Спереди раздалось смачное чихание. Резиновые подошвы предательски скрипели и съезжали вниз. – «Будь здоров, что б тебя». – «И тебе не хворать». Серебристого окраса ёж прикрыл нос. Второй же рукой, в мокрой насквозь перчатке, он судорожно держался за сидение пилота. Пилот в то время начал снижаться, и «Торнадо» накрыло серым и вонючим облаком. Кто-то пыхтел в микрофон. Дождь усиливался. – «Просто превосходно, Тейлз. Зачем мы снижаемся?» – «Затем, чтобы десантировать одного назойливого товарища в чёртов котлован с отходами. Как на курорте будешь, прямой рейс до Химзавода! Я, вообще-то, пытаюсь вывести нас отс...» Голос Тейлза перешёл на такой хрип, что у всех пассажиров биплана засвистели наушники. Последних слов не было слышно. Механик был готов лично оторвать все микрофоны, которые старательно паял в течение нескольких суток. Соник, вжавшись спиной в руль поворота, закрыл ладонью морду. С завода несло просто невыносимо. Далеко внизу развернулась длинная цепь бассейнов с фиолетовой жидкостью. Из высоких толстых труб огненным хороводом вырывались столбы едкого дыма, образуя в небе над собой тонны тяжёлого смога. На фоне этого разрушительного пейзажа синий корпус «Торнадо» казался песчинкой на дне океана. С хвоста самолета послышалась отборная ругань. – «Я очень извиняюсь за назойливый вопрос, но как долго мы будем лететь?» На канале произошел короткий сбой, рация запищала. Сильвер вновь чихнул. Тейлз сдержанно прокашлялся: он потерял из виду защитную платформу на территории внизу. По крайней мере, ему казалось, что потерял. Что вообще ее видел. – «Нам нужно добраться до обрыва», – отрезал он, оглядываясь назад. – «Обрыва?» – «Да, чтобы нырнуть прямиком в роботизированный ад». Синий ёж начал назойливо свистеть в микрофон, одаривая активки остальных пассажиров самолета треском и хрипами. Самолет пошатнуло. – «Не свисти, пожалуйста, иначе я просто...» – «Да-да, я понял. Просто мне некуда девать свои конечности, я пытаюсь хоть чем-то себя отвлечь». Двухвостый лис шумно выдохнул. Пар изо рта придавило тяжелым дымом. – «Считай градирни. Насколько мне помнится, после седьмой как раз пойдем на снижение!» Синий ёж, остервенев от ветра и усталости ног, аккуратно съехал с пяток на свой хвост и ухватился за кресло пассажира. Так было легче, подвижная часть руля поворота не стучала по колючим лопаткам. Единственным опасением была возможность просто-напросто сорваться в страшную пустоту по округлой форме хвоста самолета. Но ёж путешествовал «верхом» на малышке «Торнадо» слишком давно, чтобы не знать ее нравов. Совершенно другая ситуация складывалась у бравого красного ехидны, чей омраченный вид говорил лишь о том, как трудно переносить полёт стоя и без какой-либо страховки. Единственным инструментом защиты были собственные острые костяшки. – «Мило. А я уже и забыл, как пробираться к Земле Тьмы». – «Определенно ты и не помнил, потому что последний раз ты вырыл туда подкоп, а не пикировал на подбитом биплане, как это было с нами!» С левого борта самолета вырвалась крайняя степень возмущения. Пассажир на втором сидении нервно сглотнул. –«Если уж говорить начистоту, то да. Я доверяю своим рукам больше, чем рукам механика, который не может установить на свой самолет чертовы шасси!» Синий ёж пустился в воспоминания на мгновение. Раньше все полеты в компании пушистого друга заканчивались экстренным десантированием пассажиров с последующей реанимацией как летательного аппарата, так и, зачастую, несчастных, коих судьба сводила с бипланами серии «Торнадо». Сейчас же Тейлз был далеко не восьмилетним мальчишкой. – «У парня мозги варят получше всех наших вместе взятых. Будь полегче, Наклз». Сильвер, будучи совершенно неосведомленным в пререканиях, пошевелил ушами, отгонял от себя странное желание уткнуться лбом в спинку сидения пилота. Не долго думая, он поправил микрофон и тихо заметил: – «А это такой прикол – садиться как угодно, но только не на шасси?» От лиса повеяло недобрым. Напряженный от сложности полета, Майлз готов был взорваться от постоянной болтовни на канале, что как назойливая муха жужжала в левом ухе. Соник, бдительно всматриваясь вдаль, заметил последнюю градирню. – «Идём на снижение, кэп!» Внезапно, когда «Торнадо» уже был готов снизиться, на горизонте что-то сверкнуло. На приборной панели замигал зеленый маячок, точкой вылетев с отметки западного направления. – «Кла-а-асс...» – голос лиса прорвался сквозь стрекот помех. Он знал, что все же пропустил охранную панель. Дождь прекратился так же неожиданно, как и начался пару часов назад. Аномальный пейзаж окрестностей Химического завода Айво Работника зиял пурпурными бликами. Приборная панель залилась мерзким писком, говорившем о приближении самонаводящегося поражающего объекта. Боеголовка победно серебрилась и спешно приближалась к биплану. Под сводом облаков сверкнуло закатное солнце. Тейлз гневно дернул рукой в сторону, повел штурвал, и самолет вывернуло в превосходной «бочке» на все триста шестьдесят. Соник, прекрасно зная, как ощущается полноценная «петля», мёртвой хваткой схватился за ручку сидения пассажира. Ехидна же, почувствовав силу притяжения, кувыркнулся к краю крыла и чуть ли не зубами вцепился в скользящий металл. – «Майлз!» Ухо Сильвера уловило нервный шепот. – «Определенно, предлагаю нырять вниз. Я только что видел Разлом», - послышалось на едином радио-канале. – «Наконец-то!» Соник словил себя на мысли, что ракета была отнюдь не последней в списке неожиданных сюрпризов для их команды на сегодня. От Руж не поступало никаких сигналов уже неделю с тех пор, как она перешла за Шедоу через стену портала. Последнее, что пришло от летучей мыши через коммуникатор – неоднозначное сообщение. Оно поставило всю мастерскую рыжего механика в тупик. В гордом молчании на экране светились несколько букв, всего одно слово. «Турбина».

***

Пространство комнаты заливалось приглушенным светом из эллипсовидных капсул. Синие блики стрекотали в перипетии проводов, извилистых труб и уходили в глубину бесконечного провала сверху. Белоснежная летучая мышь судорожно стучала тонкими пальцами по приборной панели на глубокой капсуле. Ноги плохо слушались ее, и она из последних сил держала равновесие. – Потерпи еще немного... Она видела на дне вертикальной капсулы почти что стеклянные от ужаса глаза черного ежа. Она слышала, как громко и тяжело он дышит. Пальцы бегали по панели все быстрее. Темнота вокруг поедала её, давила. В коридоре, уходившим в аппендикс гигантской турбины, послышался металлический стук. – Марс требует женщин. Руж столбенела от страха, однако продолжала тщетные попытки подобрать пароль от капсулы, в которой был заточен Шедоу. Ей казалось, что оставалось немного. Страх и напряжение оглушили её. Что-то сзади схватило ее за уши и потащило, причиняя зверскую боль. Левая рука мыши, опухшая от инъекций, слушалась предательски и через раз. Руж начала болтать ногами по воздуху в попытке высвободиться, и что-то с силой бросило ее на стеклянный купол капсулы. Удар был настолько сильным, что стекло треснуло. Комната залилась красным светом. Завыла сирена. После роботизированная рука вновь схватила мышь, беспомощно сползшую на пластинчатый пол. Вцепилось в горло и, не давая ни единого шанса на спасение, поволокло по полу за своей бездушной тушей.

***

Первый вдох дался ему с большим трудом. Было душно. В глубокой капсуле переплетались миллионы тонких проводов, образуя каньон, в центре которого он обнаружил сам себя. В левую руку было воткнуто с десяток широких игл, соединённых с прозрачными тонкими трубками. По ним текла вязкая черная жидкость и издавала она крайне неприятное хлюпанье. Это подобие капельницы уходило вверх и терялось среди кошмара проводов. Шедоу не чувствовал руку. Не чувствовал ноги. Не чувствовал собственных органов и даже не чувствовал собственного сознания. В голове тяжело редела пелена, сотканная из иллюзорных звуков и давящей тишины. Ёж простонал, пытаясь отогнать от себя темноту. Пошевелился. Это далось ему с большим трудом. Скрипя зубами от парализующей боли, потрогал плечо, за которое его укусили буквально пару мгновений назад. То, что произошло до прикосновения к зеленому свету, было как в тумане. Укуса Шедоу не обнаружил. Ёж обессиленно откинул руку назад на поверхность, на которой лежал. Стало тяжело дышать. Он, хватая ртом остатки кислорода, принялся выдергивать иглы, заливаясь от боли жутким шипением. Через мгновение он услышал звонкий металлический щелчок, и огромное стекло, что смотрело на него сверху, отъехало в сторону, порезав слух ржавым механизмом. Дышать стало легче, и у Шедоу закружилась голова. Он не смог избавиться от всех катетеров, его тело придавило обратно и будто собственная голова потащила его в несуществующую пропасть прямиком под ним. Шедоу, задыхаясь страхом от беспомощности, что есть мочи ухватился за провода над собой, лишь бы не провалиться. Собственный разум играл с ним злые шутки. От титанических усилий у истощённого ежа заложило уши. «Что со мной?» Перед глазами плясали разноцветные круги, вызывая у чёрного ежа мерзкую тошноту. Ему мерещилось, что рядом играет ксилофон. Тук-тук. Тук-тук. «Это мое сердце так бьется или что?» Тук-тук. «Я сейчас упаду. Я не могу больше держаться. Мне надо выбраться отсюда». Тук. Шедоу собрал остатки сил и что есть мочи дернулся вперед. Оставшиеся иглы сами выдернулись из руки, причинив невообразимую боль. Ёж вывалился из капсулы и ударился лбом о металлический пол. В голове зазвенело как в колокольне. Шедоу жадно схватил ртом воздух и замер. Ощущения были кристально чистыми. Он слышал гудение техники, что отчетливо стрекотало над правым ухом. Было что-то еще. Вой сирены, странные звуки взрывов за толстыми стенами градирни. Что-то еще. Тут он прислушался. Жуткие стоны, плач, крики о помощи. Сиплые, полные отчаяния и страха. – Руж!

***

– «Ох ты». Нервное дрожание стрекотом прошлось по радио-волне. Соник, извернувшись крюкой на хвосте самолета, смотрел в противоположную сторону движения. Небо постепенно начинало гаснуть по мере приближения к Разлому. Химический завод остался далеко позади. Путь по диагонали и прямиком под землю был нестерпимо долгим. Синему ежу казалось, что они летят вечность. Так же думали и остальные участники похода, на чьих мордах было черным по белому написано: «Мы снова в пролете». Эту мысль озвучил за всех красный ехидна. – «Мы снова в пролете, товарищи». Со стороны Майлза послышался нервный смешок. – «Какой прекрасный каламбур! Позволь тебя спросить, дубина, это я тащил тебя сюда?» От стального штурвала задребезжал металлический неровный стук. Синий ёж встряхнул головой, смахивая влагу с макушки. Избавиться от каплей воды на линзах очков не удалось. В ушах начали стрекотать инородные звуки. – «Прекратите, пожалуйста, пыхтеть в микрофон. Кто это делает?» Серебряный ёж нервно перебирал пальцами ткань на твоих перчатках. – «Я стараюсь, прошу прощения. Не выношу полеты». Наклз громко усмехнулся. – «И это говоришь ты? Чувак, который может поднимать собственный вес в воздух силой мысли и спокойно парить по незримому пространству?» Двухвостый лис приподнял брови в немом согласии с тем, что сказал ехидна. Сильвер прокашлялся в кулак. Он подцепил пальцами эластичную ручку микрофона и поднес его близко ко рту. – «Когда ты на своих двоих... буквально...я не доверяю машинам в полной мере. Если что случится со мной в воздухе, будь я на своих двоих...эм...Как я сказал ранее...» Шепот разогрел уши остальных участников дискуссии на радиоканале. Соник удивленно вскинул брови, а красный ехидна повернул голову и с подозрением покосился на ежа. – «У нас практическое применение меридиональных-триггеров, простите?» – поинтересовался синий ёж, также нарочито нежно шепча прямиком в микрофон. Тейлз устало выпустил воздух из носа. Тишину наступающей ночи раздражал только звук двигателей «Торнадо». – «Эм... В общем, если я налажаю в воздухе сам, то смогу исправить ситуацию. Машина не всегда на сто процентов будет поддаваться твоей собственной воле. Вот», – закончил Сильвер и уткнулся лбом в собственные ладони. От перчаток начало исходить холодное свечение. Самолет нырнул в густое облако тумана. Тейлз закашлялся. Крылья машины странным образом повело вверх, затрещали швы у корпуса. В воздухе задергались вибрирующие воронки. – «О, прелестно». Сильвер размеренно вдохнул режущий своим холодом воздух. Резко выпрямился и положил ладони на бортики. Крепко сжал пальцы. Самолет охватило синеватое облако. Крылья «Торнадо» выровнялись по горизонтальной плоскости и перестали трещать. – «Спасибо, дружище», – сказал лис. Соник просвистел в микрофон нечто нечленораздельное. – «Там лес впереди, народ!» Свист послышался еще раз. – «Я тебя внимательно слушаю», – послышалось в активном наушнике. В небе повисла угрожающая свистящая тишина. – «Нам бы...» Последнее слово кануло в небытие вместе с частью перехода к земле Тьмы. Портал закрылся так же внезапно, как и перенес биплан к руинам Роботрополиса.

***

Взгляд Руж затянула пелена. Она лишь чувствовала страшную боль, но не могла ничего сделать. Металлические пальцы крепко сцепили ее тонкие длинные уши; еще немного, казалось, и он оторвет их кожаные кончики. Мышь начала истерически бить ногами по земле. Железный голем под кодовым именем Марс» дернул ее сильнее, от чего Руж завизжала. Крик отражался о стены, создавая такой звуковой купол, что даже мертвый бы вернулся с того света. Марс швырнул летучую мышь в стену. Руж с хрустом шмякнулась правой рукой о железную пластину и бессильно залилась слезами. – Нет, не надо!.. Беспомощный крик разорвал гудение в огромной комнате.

***

«Торнадо» открыл огонь по бетонному основанию бывшей градирни. Из дула встроенной в дно корпуса ракетницы вылетали сверкающие снаряды, устраивая фантасмагорию фейерверков при столкновении с целью. Майлз сосредоточенно клацал большим пальцем правой руки по кнопке на приборной панели справа от штурвала. Каждое нажатие сопровождалось шипящим «ну давай». Эффекта не было вовсе. – «Ты совсем рехнулся, Тейлз?! – раздалось бешеное шипение ехидны, – ты похоронить их решил? Я думал, что мы отряд помощи, а не мясников!» Тейлз обернулся на Наклза и спокойно проговорил в микрофон: – «Турбина закрыта сверху. Вернее будет продырявить стену и попасть внутрь напрямую». Соник приподнялся с хвоста, ухватившись руками за верх спинки пассажирского кресла. Он поднял защитные очки на голову и внимательно осмотрел стены сооружения, пока самолёт кружил перед огромной элипсообразной трубой. Сильвер напряженно молчал, стиснув зубы и буквально вцепившись в плечи пилота. – «А что это там, за градирней?» Стояла непроглядная тьма. Единственным источником света был серебристый ёж, на чьей коже зияли внеземным свечением идеально геометрические жилки. Круги и линии, украшавшие предплечья и голени, пульсировали лазурным неоном. Ёж повторил сказанное товарищем сзади. В то же время Майлз ничего не слышал. Скрипя зубами, он усердно пытался пробить брешь в тонне бетона. – «Тейлз!» – на радиоканале вновь возник голос синего ежа. – «Да?» – с толикой наигранной заинтересованности проскрипел лис, разворачивая «Торнадо» влево и вновь запуская ракетницы. – «Подними нас выше: я вижу что-то прямо за целью!» После очередного запущенного снаряда лис, чертыхаясь, потянул штурвал на себя и заставил самолет резко устремиться вверх. Ехидна пошатнулся и намеренно шлепнулся на крыло, чтобы его самого не утянуло вниз к земле. Соник ухватился одной рукой за голову. Очки норовили слететь в пропасть. – «Мне кажется, или я вижу потенциальный вход?»

***

Оно рвало зубами ее грудь. Она кричала, не слыша собственного голоса. Кровь застилала ей глаза, она заливалась в рот и не давала дышать. Тук-тук. Деймос и Фобос кружили над ней и будто парализовывали ее. Тук-тук. «Дайте просто умереть!» Тук. Чья-то рука с силой выдернула Руж из стальных пальцев голема. Она шмякнулась на пол, разбрызгивая вокруг кровь, что капала с ее разодранной груди. – Я тебя с потрохами сожру. Она обессиленно подняла взгляд. Перед глазами вращались неосязаемые сферы, голова кружилась, а грудная клетка нестерпимо болела. Было холодно. От ее костюма осталось рваное нечто, больше напоминавшее короткие шорты. Разбитая голова тянула вниз. Тук-тук. «Это сердце так бьется. Я слышу его. Мои легкие...» – Сперва я оторву тебе твои руки и заставлю их проглотить. А потом вот этими собственными пальцами вырву твой поганый язык, тварь, – прошептал ёж. Тук-тук. Руж в истерических всхлипах забилась в угол комнаты, закрывая руками свою изодранную в кровь грудь. Ослепленная болью и животным страхом, она смотрела тупым взглядом на колючую спину своего спутника. Фигура ежа кривилась и очертания игл угловатыми спиралями и вились вверх. Спертый воздух комкал и рвал легкие. Пахло металлом и кровью. Перчатка летучей мыши насквозь пропиталась ее собственной. Она задергалась в попытке вдохнуть. – Я сейчас твое жалкое сердце своими, мать твою, зубами разорву. Шедоу оскалился в жутком подобии улыбки. Роботизированная фигура молча слушала хрипы, словами выходящие из груди черного ежа. Его сознание мутило, в руке чесалось дрянное ощущение. Ощущение, что не покидало его разум и тело с тех самых пор, как женская грудь придавила его к замызганной стене бара. Это не было реальностью. А тошнота была. Были реальными стоны Руж, хрипы и всхлипы. Они не вызывали сострадание, а разжигали странный стрекот за глазами. Шедоу ломила болезненная немощность. Все тело затухало в холодном бреду, а мурашки на локтях и коленях разогревали суставы, отчего те ломило еще сильнее с каждой секундой. Тук. Железный голем с незримой усмешкой смотрел на две жалкие тени. Деймос и Фобос с волнообразным шипением кружили вокруг головы Марса. Шедоу учащенно дышал. В глазах рябило так, что приходилось сжимать зубы, чтобы не потерять сознание. Спутники голема стали вращаться быстрее. В глазах стало темнеть. Тут сверху, внезапно и молниеносно, появился силуэт. Он соскользнул с подвесных балок от огромных лопастей вентилятора. Синеватая линия, стрелой догоняющая фигуру, разорвала душный вакуум и подарила уже забытый порыв ветра. Голем ошеломленно шагнул назад. – Здорово, падла! В руках Соника сверкнула бейсбольная бита, утыканная ржавыми гвоздями. Конец, где было больше всего шипов, протаранил голову механизма. Деймос и Фобос молниеносно подлетели к угасающей Руж. Шедоу не успел среагировать. Его подвела собственная голова, и он рухнул на пол, на котором держался изо всех сил. Потом он увидел несколько мутных фигур, замигал свет. Наступила слепота. Слышал лишь безумный смех, звуки борьбы и голоса. И все погасло вновь.

***

Раз, два, три, четыре, пять Букой вздумали пугать. Три, четыре, пять и шесть, Вы не верьте, что он есть. Пять и шесть, а дальше семь, Буки, братцы, нет совсем.