Не так уж долго я ждал

      На пути домой Кастиэль успешно игнорировал попытки брата поговорить, а когда тот пытался отпустить шуточку, поднимал раздраженный взгляд. Он понимал, конечно, что Гейб просто пытался поднять ему настроение, но ничего не мог поделать.       — Ну Касси, я же знаю тебя, ты опять дуешься на что-то, — заныл Гейб. — Облегчи всем жизнь, признайся на что.       — Я не хочу об этом говорить, — наконец выдавил Кастиэль, надеясь, что после этого брат заткнется. Да уж, конечно, размечтался.       — Так ты все-таки дуешься! — воскликнул Гейб. — Я знал! Кто-то издевался над тобой? Я могу их поколотить. Вселю страх к архангелу Габриэлю, — угроза от его брата, чей рост сантиметров 160, не звучала так уж опасно, а прилагающаяся шутка о том, в честь кого Гейба назвали, и вовсе все испортила. Но мистера «характера-больше-чем-роста» это не смущало.       Кастиэль вздохнул.       Гейб распахнул глаза.       — Так это девушка, да? Ты пригласил кого-то на свиданку, и тебе отказали? Я могу вселить страх к архангелу и без части с побоями, если хочешь.       Это никогда не закончится, не так ли?       — Не девушка.       — Парень, значит. О, я просто обожаю эти открытые и подробные разговоры с тобой, бро, только, по-моему, тебе надо молчать побольше, а то я даже слова вставить не успеваю, — он усмехнулся прежде, чем продолжать: — Так, значит, ты пригласил на свиданку парня, а тот отказал? А ты быстрый, я посмотрю. Но мы со всем справимся. Публичная демонстрация чувств, кучи сладостей, цветов и шариков. Ну и, конечно, надо нанять кого-нибудь, кто бы спел ему серенаду во время обеда. Думаю, детишки из хора согласятся.       — Никого я не приглашал на свидание! — взорвался Кастиэль, понимая, что иначе Гейба не заткнуть. — Я вообще не хочу никаких свиданий… — пробормотал он после.       Гейб кинул рюкзак на пол и поспешил обратно к двери, чтобы заключить Кастиэля в тесные объятия.       — Миллионный раз повторяю, бро: ты не виноват в том дерьме, которое случилось с нашим отцом. Ты не закончишь, как он. Да он вообще не прав, — наконец, отпуская брата, Гейб пожал плечами. — Кроме того, этот парень не так уж и важен. Отец с ума сошел только потому, что мама была его родственной душой.       И тут же, увидев лицо Каса, Гейб уронил челюсть.       — Не-е-е-е-ет, — протянул он. — Не может быть. Не. Может. Блять. Быть.       Кастиэль кивнул, наверняка выглядя также разбито, как чувствовал себя. Он закатал рукав, показывая надпись на своем запястье. Единственная слеза скатилась по его левой щеке, когда он осел на нижнюю ступеньку.       — Только не говори никому.       — Черт, Касси… дерьмо. Она… надпись… такая большая. Огромная, — Гейб зашагал взад-вперед. — Тебе же, блин, семнадцать. В таком возрасте не встречаются с соулмейтом.       — А я вот встретился, — подавленно выдавил Кастиэль. Он даже не пытался вытереть слезы, понимая, что скоро их будет куда больше.       — Так рано! — воскликнул Габриэль, прекращая беготню и усаживаясь рядом. Он снова обнял брата. — Он хотя бы милый?       — Он… — начал Кастиэль, пытаясь нормально вдохнуть перед тем, как продолжить. — ...хотел поднять мне настроение. — После этого Кастиэль уже не смог выдавить ни слова, потому что слезы превратились просто в водопад, сопровождающийся соплями и гипервентиляцией. Гейб просто обнимал его все это время. Кас успел понять, насколько хорошо то, что их тетя работает почти весь день. — Дин тогда даже не знал, что мы родственные души… — выдавил он, едва не задыхаясь. — Зато узнал сегодня…       — Так значит неплохой парень, да? Это же прекрасно. Тебе повезло — просто вспомни сколько людей ждут своих соулмейтов из тюрьм. Могло бы быть ку-уда-а-а ху-уже-е-е, чем милый парень, который попытался поднять настроение новичку, — добавил Гейб, очень стараясь подбодрить брата.       Кастиэль знал, что брат всегда беспокоился за него, даже до того, как начались панические атаки. Но Гейб был младшим и не должен был ни о ком заботиться. Кастиэль должен был принять всю ответственность на себя, раз уж Анна сбежала от них. Хотя он и так был самым ответственным, даже когда Анна все еще была с ними. Всегда следил за тем, что Гейб был сыт, одет и уложен спать. Продавал свои вещи, чтобы заплатить по счетам и достать еду. Кастиэль должен заботиться обо всем, но как только начались панические атаки, Гейб попытался отобрать у него эту ответственность. Это нечестно, и из-за этого он чувствовал себя еще больше виноватым.       — Ты не должен так заботиться обо мне, — прошептал Кас, где-то внутри надеясь, что брат не услышит его.       — Полная. Чушь. — Гейб сделал ударение на каждом из слов, как будто эта фраза самая важная в их жизнях. Может быть, так и есть. — Ты взял на себя слишком много после смерти мамы. Даже Анна так думала, хоть и постоянно убегала от любой ответственности. Ты ни в чем не виноват, и я уверен на ебанные сто процентов, что ты не заслуживаешь даже одной тысячной того дерьма, которого сам на себя свалил, Кастиэль. — Гейб действительно не хотел, чтобы его брат рухнул под горой вины, неуверенности и хрен знает чего еще. — Я буду заботиться о тебе, потому что ты сам себя не бережешь. Я буду заботиться о тебе, пока ты не перестанешь винить себя за то, что ты не делал. Я буду заботиться о тебе до того момента, пока Дин не займет мое место. Ты понял? Потому что повторять я не стану, идиот.       Кастиэль уставился на Гейба, раскрыв рот. Гейб не разозлился. Не закричал. Он никогда еще не вел себя так. Он даже ни разу не пошутил. И возможно именно из-за этого его слова значили многое для Кастиэля.       — Но… — начал Кас, но его тут же перебили.       — Не-а, бро. Я слишком долго наблюдал, как ты разрушаешь сам себя. Я думал, что тебе становится лучше сейчас, когда отец получает помощь, которую должен был получить очень давно. Я ни за что не дам тебе опуститься еще ниже только из-за того, что ты встретил своего соулмейта. — Гейб снова загреб брата в объятия. — Мы поднимемся наверх. Ты оставишь свои вещи в комнате. Ты умоешься, потому что, честно говоря, выглядишь ты дерьмово. А потом мы пойдем в кафе-мороженое, о которым ты рассказал мне вчера, и ты будешь есть мороженое, пока не заработаешь кариес. И ты будешь счастлив, даже если мне придется каламбурить направо и налево и выдать все шутки, что я вообще знаю. Я могу. И я сделаю. А теперь пошли, — Гейб поднялся и потянул за собой Кастиэля.       Кастиэль был так шокирован, что послушался. Оставил рюкзак на кровати, потом умылся и даже попытался расчесаться. Когда пару минут спустя он снова спустился вниз, то все еще был под «гипнозом» брата. Его мозг точно не справлялся со всей той информацией, которую выдал Гейб всего за пару минут.       — Разве я не должен быть ответственным за все? — поинтересовался Кастиэль, уже не расстроенный, зато порядком запутанный. — Разве я не должен все исправлять?       Гейб лишь вздохнул.       — Нет, ты не должен. То, что случилось с отцом — полностью его вина, не твоя. Он должен был делать все, что делал ты. Но он не делал. И Анна тоже свалила. Вот ты и твой чертов комплекс мученика заняли их места. Но на самом-то деле никто не может занять столько мест. Ты постоянно заботился о нас, бро, но лучше бы позаботился о себе, — Гейб снова потянулся за объятием, и едва ли не первый раз Кастиэль потянулся в ответ. — Мы тебя любим, — добавил он чуть дрожащим голосом, — но ты себя не любишь. Так не должно быть. Мне больно видеть твои страдания, Касси. Мне больно, и, я уверен, больно всем, кто знает тебя достаточно. Пожалуйста, перестань наказывать себя за слабость отца. Пожалуйста? Ради меня? — даже Гейб теперь не смог удержать слез.       — Но ведь кто-то должен все исправить, — вставил Кастиэль. — Ты еще ребенок. Анна… Ну, Анна она и есть Анна. — Кастиэль сжал брата в объятиях, сожалея, что умылся, так как появились новые слезы. — Я не хотел, чтобы ты страдал.       — А я и не страдал. И даже если бы ты так не надрывался, я бы все равно не страдал. В конце концов, все бы встало на свои места, даже если бы ты не вылезал из штанов от усердия, идиот. Сейчас же все наладилось? — Когда Кастиэль засопел и кивнул, Гейб продолжил. — А встреча с родственной душой это не конец света. Да, случается всякое, но знаешь что? Только потому что это может случиться, не значит, что это случится. Редко происходит то, что произошло с отцом. Вспомни, что нам говорили все эти терапевты. То, что случилось, просто стало для него переломным моментом, не более. А ты взял и взвалил все на себя. Это не честно, Касси. Вообще не честно, — Гейб почувствовал, как брат покачал головой.       — Так что, пожалуйста, прошу тебя, попытайся больше не переживать из-за этого. Прошу? Да я тебе мороженое с радужной карамельной крошкой куплю за это, — Кастиэль выпустил тихий смешок, и Гейб наконец отпустил его.       Вытирая слезы о рукав толстовки, Кас шутливо толкнул брата:       — Ты не подкупишь меня радужной крошкой, потому что я ее не люблю.       — А вот и он, — ответил Гейб, широко улыбаясь. — Вот и мой большой братец. Я скучал по тебе.       Кас покраснел и перевел взгляд на ботинки.       — Я просто не хочу закончить, как он, — сказал он, наконец вернув нормальный голос.       — Ну конечно. А кто хочет? Вот только я могу тебе пообещать, что это не произойдет, — Гейб достал из кармана пачку одноразовых платков, передавая ее Касу. — Знаешь, почему я могу пообещать это? Потому что ты куда круче отца, — и Кас засмеялся. Гейб улыбнулся, и они вышли из дома.       — Итак, — начал Гейб, закрывая дверь. — Насколько Дин горяч?