***
В настоящее время ни для кого не секрет, что численность населения всего мира уже превышает отметку в семь миллиардов человек, в то время как несколько лет назад, в двухтысячном году это число чуть перешагнуло предел в шесть миллиардов. С одной стороны такой прирост не является чем-то невообразимым, как и не звучит парадоксально, но с другой стороны стоит взять статистику на двадцать, тридцать или пятьдесят лет, то тогда разница может показаться впечатляющей. Конечно, с учетом развития медицины, промышленности и многих других отраслей заметно повысился уровень комфорта, а с ним и возраст дожития из-за чего человечество уже открывает новые пределы продолжительности жизни, но… Механизм природы таков и, фактором выживания становятся все новые проблемы, но как самой актуальной и постоянной темой современности остается экологический кризис. Именно с этой проблемой многие медики связывают большое количество причин генетических мутаций — проявления ужасных последствий хронических заболеваний уже во время развития плода в утробе, причины «омоложения» старческих болезней таких как инфаркт, инсульт, появления новых вирусов и их быстрой мутации. Благо здравоохранение тоже не стоит на месте и в настоящее время все может решаться с помощью лечения, операций, но… Как бы мы не радовались прогрессу медицины, многие из нас даже не задумываются об обратной стороне спасательной «медали». Если быть точнее, то не все болезни можно вылечить простой терапией, почему для решения серьезных проблем, связанных со здоровьем внутренних органов, статистика из семи миллиардов человек каждый час, минуту для некоторых людей делятся на четкие цифры доноров и реципиентов. Возможно, эта фраза очень сильно утрирует, но, к сожалению, ничуть не приуменьшает актуальности информации. Жизнь как ценность, а здоровье как дар. Реальность такова, что количество пациентов в «Листах ожидания» больниц каждый день по всему миру в среднем увеличивается на 4-5% в то время как прирост процентов доноров значительно меньше в разы. Это поистине страшные данные, ведь для кого-то, даже для сегодняшнего случайного прохожего, знакомого, коллеги, друга, брата или любимого, жизнь — это не только борьба с собственным недугом или болезнью близкого человека, но и постоянный страх, отчаянное ожидание и безумная надежда. И самое обидное в этом, то, что во многих случаях мало, что зависит только от собственных приложенных усилий из-за чего можно проиграть, даже не заступив на старт. Несправедливо. Поэтому в кое-то мере можно понять отчаяние людей, что идут на крайние меры и поддерживают закон жуткого рынка донорских органов, определение которого не требует лишних объяснений чтобы сообразить, о чем идет речь. Хоть раз услышав его можно понять, что в этом случае «донор» исходит не от слова «дарю», а от слова «забирают», потому что не существует такого рынка, где легально продают жизнь. Таким образом в мире ежегодно осуществляется тысячи незаконных операций по пересадке органов, точность статистики которой не может зафиксировать ни один официальный источник. Эти цифры всегда указываются примерно, потому что никто не знает подлинных данных о масштабах незаконного лечения. Что же касается статистики раскрываемости таких преступлений, то по сравнению с правонарушениями, она явно ниже в разы, если не в десятки или сотни раз. «Кровавый бизнес» является очень прибыльным и стабильным поэтому за его организацией стоят очень умные и искушенные люди, образующие прочные и дисциплинированные синдикаты в связи с чем подобные злоключения отслеживаются очень трудно, что уж говорить о выигрышных судах над ними. Если не взять прямой след, то уличить в чем-то становится практически невозможно, в особенности, тогда когда две стороны сделки предпочитают молчать, а третью уже невозможно допросить, но… В случае, если факт преступлений зафиксирован, то на этапе суда уже может подвести сама трактовка законодательства. В ряде стран трансплантация и другие действия с «донорскими» органами, полученных незаконным путем не преследуется законом или не осуждается жесткими мерами по предотвращению преступных деяний отчего именно в них сплошь и рядом устанавливается нелегальный трафик. Другими словами, формируется буферная зона, которая доставляет много проблем для других государств, чье законодательство не может распространиться в пределах чужого правления. Такими крысиными тропами путаются следы, создающие проблемы, которые поджидают каждое третье расследование в этом направлении, но… Если по большей части судебные дела по трансплантации органов более или менее доказуемы и государственное обвинение с некой гарантией может их выиграть, то когда речь идет о делах по транспортировке этих самых органов, то довести дела до суда, а уж тем более выиграть становиться очень трудным. Такой информацией не редко пестрят различные сводки официальных источников: — выдержки из уголовной практики предыдущих лет, отчеты работников прокуратуры и полиции, подобными же словами пользуются и простые журналистские статьи. Еще во время расследования Тэхен успел изучить различного рода литературу: официальную или неофициальную по судебной практике интересующего его вопроса. Таким образом он смог сформировать у себя в голове всевозможные риски по своему судебному делу, а по итогу предварительного слушания окончательно осознать всю суть на практике. Даже если он и оставил первый день слушания за собой — смог выбить важный факт в одном из необходимых направлений этого процесса, чем сравнял положение сторон, но… Старший помощник прокурора понимал, что выиграл только «бой», дальше «война» обещала быть еще тяжелее и насыщеннее. Хотя безусловно маневр со стороны прокуратуры с показателями стерильности и установленной давностью биологического материала обеспечило хорошие шансы на благоприятный исход для государственного обвинения, но на фоне материалов обвиняемых, все равно мог быть недостаточным. Тэхен понимал, что сейчас, во время второго заседания, пойдет полный разбор ситуации со складом и найденными там хирургическими предметами отчего начнутся активные прения не только между государственным обвинением и главными обвиняемыми также подключится защита со стороны Лингху и небольшое сопротивление со стороны адвоката Кюхена, Ли Усока. Факт на факт и случится полное переплетение показаний почему нужно будет правильно выбирать маневры чтобы не сбиться. Так прокурор и решил, что в течение всего слушания ему придется раз за разом менять стиль ведения допроса чтобы не дать адвокату ответчиков вывести факты в свою пользу.***
В помещении было шумно и пока не пришли судьи слушатели активно переговаривались друг с другом, искали свободные места и часто бросали затяжные взгляды в сторону государственного обвинения или в сторону только что приведенных главных подозреваемых. В свою очередь Ким старался не обращать внимание на окружение. Ему хватило едва перехваченных взглядов адвокатов всех сторон, когда каждый из них только зашел в помещение, чтобы убедиться еще раз — так просто никто из них не намерен сдавать позиции. Поэтому и он в который раз за сегодня, перепродумывал различные варианты своих действий. — Прошу всех встать, суд идет. — четко отрапортовал один из судебных секретарей, чем положил начало второму дню слушания. Как только каждый из судебной коллегии занял свое место и приготовил все необходимое для работы, один из секретарей начал свою речь, в то время как все в зале словно замерли. — Сегодня на повестке дня проходит второе слушание по делу за номером тысяча сто шестьдесят пять касаемо преступлений, связанных с незаконным хранением, транспортировкой и возможной трансплантацией донорских органов. На первом заседании для введения в дело по запросу государственного обвинения была прослушана защита адвоката ответчиков Такахиры Яматы по грузовой документации и договорам аренды складов, имевшихся и имеющихся по сей день в распоряжении компаний «Guarantee Logistic» и «Gill» за прошедшие шесть месяцев. Вдобавок к этому адвокат Такахира предоставил информацию о компаниях-партнерах обеих организаций, которые в дальнейшем будут необходимы для составления правильной картины расследования. Также на вчерашнем слушании была затронута тема изъятого незаконного груза и его отношение к компаниям подсудимых и другим причастным к этому делу лиц — бывшему директору китайского филиала «Zuoghi» Лингху Ченга и бывшему главврачу частной клиники «Donsaenj» Чо Кюхена. На своем выступлении адвокат главных подсудимых провел разбор нескольких спорных моментов, по итогу линия защиты со стороны Такахиры-ши сделала пару предположений о причастии бывшего главврача «Donsaenj». Однако по запросу прокурора Ким под конец слушания был проведен допрос самого гражданина Чо, итог которого привел к другому ходу событий. — кратко подведя итоги вчерашнего заседания, судебный секретарь завершил свое изложение. Стоило секретарю закончить, как главный судья тут же продолжил. Без промедлений Кан сразу же обратился к представителю прокуратуры: — Итак, прокурор Ким, вчера мы закончили слушание вашим допросом гражданина Чо Кюхена, являющимся одним из лиц, подозреваемых в незаконной трансплантации и транспортировке донорских органов. Исходя из самого допроса, представленных отчетов экспертизы и вашего заключительного выступления следует предположить, что государственное обвинение придерживается мнения о том, что найденные инструменты были подброшены. Правильно ли мы поняли позицию прокуратуры? Направленный на Тэхена взгляд судьи был бесстрастным, но от этого не был лишен профессиональной проницательности и цепкости, хоть раньше Ким не имел дело с самим Каном или другими судьями, участвовавших в нынешнем процессе, все равно смог разобрать подобные мелочи в их привычках. На предварительном слушании и на вчерашнем заседании, он специально наблюдал за ними и другими ключевыми лицами весь день. Для себя представитель прокуратуры подметил некоторые особенности в их поведении и привычки, благодаря чему стал лучше видеть ситуацию и понимать, когда и что лучше сказать. Это немного придало ему уверенности. — Все верно, ваша честь. Ориентируясь на отчеты экспертизы, государственное обвинение в моем лице, не может не подметить двойственность ситуации. Если опираться на факты, то невольно возникают подозрения, наводящие на вариант подставных улик. — без тени сомнений прокурор уверенно ответил. Сегодня его настрой крайне отличался от вчерашнего дня и был заметно решительнее. Он больше не пытался отсрочить дальнейшие прения с Такахирой и увести внимание на другие детали дела. Таким образом Ким решил быстро привести их к главному спору так как растягивать процесс уже было некуда. Выигранное время для своих раздумий, так же играло на руки и для подсудимых, что было очень плохо. Как показала практика, это только вредило государственному обвинению, а не помогало. — Хорошо, прокурор Ким. Мы поняли позицию обвинения, но прежде, чем мы начнем судить о двойственности фактов, нам необходимо провести разбор ситуации с самого начала. Поэтому, прокурор Ким, суд просит вас ознакомить присутствующих с этапами расследования, приведших к такому расположению дел и объяснить причины запрашиваемых прокуратурой обвинений в отношении граждан Нам Кванджина, Ча Сынхеба и Юн Бёнхвана. После чего дать разъяснения, касаемо ваших подозрений о фальсификации улик и позиции прокуратуры по ситуации гражданина Чо. — Вас понял, ваша честь. Тогда с вашего позволения я начну. — получив разрешение от судей, Тэхен начал свой доклад с того момента расследования, когда производился обыск складов компании Ченга «Zuoghi», при этом не забывая объяснить цепь событий изначально приведшей следствие к сложившейся ситуации. Так было задано начало второго дня судебного процесса.***
Прошло полдня, но за жарким спором присутствующие, а тем более участники не заметили, как настал обеденный перерыв. Как и ожидалось процесс был насыщен на приведенные факты, допросы и все это было только со стороны защиты одного из причастных лиц — Лингху. Защита же одного из главных на данный момент подозреваемых — Кюхена, как и предполагалось, выглядела невзрачно, правда благодаря вчерашнему маневру прокурора, все-таки обрела новую силу. По всей видимости, адвокат Усок не желал отступать, даже несмотря на полную апатию своего клиента и это государственному обвинению было только на руку. Что же говорить о главных обвиняемых, то те подозрительно стихли. Возможно, Такахира посчитал ситуацию с Ченгом не очень полезной для своих подопечных, чем оставил Киму разобрать причастие «Zuoghi» в пользу китайца. Как ни крути, но факт с нарушенной пломбой был принят к сведению судей, а отсутствие каких-либо правонарушений со стороны Лингху ранее помогло его адвокату оправдать их. Линия защиты была достаточно обоснована, но… Все равно радоваться и расслабляться Ченгу и его адвокату было рано. Впереди ждал разбор событий, связанных с Чо Кюхеном и можно было предположить, что наседание Яматы на бывшего главврача все-таки сможет задеть и китайца. К сожалению, ни после предварительного слушания, ни даже сейчас работник прокуратуры не был уверен во всех маневрах японца по отношению к Лингху, почему и решил еще раз все основательно обдумать на обеде, так как подобное выпускать из виду точно не стоило. Во время перерывов Тэхен всегда старался избегать лишних контактов с кем-либо из судебного зала. Он не любил переговариваться ни со свидетелями со стороны государственного обвинения, ни с, тем более, адвокатами какой-либо сторон. Поэтому случайно пересекшись с Яматой, говорившим с психологом Ан, Ким сделал максимально безразличный вид и прошел мимо них. К сожалению или счастью, подслушать их не удалось, хоть мужчины не заметили его, говорили они достаточно тихо, точнее, как ему показалось, спорили. Из увиденного работник прокуратуры запомнил, что доктор периодически отрицательно качал головой, усиленно с чем-то не соглашаясь. Возможно, то была постановка на публику, чтобы заставить поверить в разлад. Даже если так, все равно волей-неволей, но закрадывалось любопытство — к чему же все это было? И все-таки, к сожалению, ответ не заставил долго себя ждать. Через двадцать минут после случайной «встречи», Тэхен получил смс от доктора.«Привет, Тэхен. Прости. Знаю, что из-за всего произошедшего ты вправе разорвать со мной общение, но нам срочно нужно встретиться. Можешь мне не верить и не доверять, но не подумай. Это не ловушка от Кванджина или Такахиры. Правда. Нам срочно нужно поговорить. Сейчас можешь ничего не отвечать, но я буду ждать тебя сегодня в восемь вечера в Клинике Анам. Тебе нужно будет спросить доктора Пака на ресепшене и медсестра направит тебя. Не бойся. Это будет людное место, никто тебя не тронет.»— говорилось в этом сообщении, чем не сильно радовало Кима, вернее сказать, совсем не радовало.
Тэхену очень не нравилась мысль о встрече после суда с одним из главных свидетелей ответчиков и растущее недоверие к врачу было естественным с его стороны, но… Если постараться и отбросить все предубеждения чтобы проанализировать, то невольно возникали противоречивые сомнения. С одной стороны Кима настораживал объем сообщения и четкость изложения, словно текст был продуман давно и чем-то походил на приманку, с другой же стороны заставляла задуматься подборка слов и обрывистость предложений, что передавали настроение срочности, хотя… Если текст и ощущался продуманным, то и манера письма скорей всего была тщательно подобрана специально. Поэтому даже если в тексте говорилось, что это не приманка, то после уверяемости в обратном она не перестает ей не являться, но… Может быть это и вправду была только просто просьба? Подобные вопросы требовали долгих и глубоких раздумий, прежде чем можно было сделать хоть какой-нибудь вывод. Правда долго думать и анализировать у работника прокуратуры не было времени из-за чего он не мог, да и не пытался что-то предпринять сейчас. Он не знал и даже не мог предположить какие мотивы могут быть у психолога, а учитывая последние события попытаться довериться доктору было рискованно. Ведь как бы Тэхен не умел контролировать ход диалога, он все равно боялся попасть под влияние чужих слов — неудачный опыт прошлой беседы с врачом давал о себе знать. Поэтому единственное, что в этой ситуации Ким мог предпринять так это то, что в данный момент не станет сильно озадачиваться сообщением, почему и проигнорировал прочитанное. Врач будто бы считав его настрой, не отступал.«Пожалуйста, приди.» — получив еще одно смс через несколько минут, Тэхен окончательно нахмурился.
Сидя в небольшой столовой при суде, работник прокуратуры заканчивал трапезу и уже собирался возвращаться в зал, когда получил это сообщение. Тогда отведенное время на перерыв начинало поджимать, но Ким уже не торопился. Снова перечитав первое смс от психолога, Тэхен аккуратно оглядел окружение вокруг себя. Он пытался найти самого отправителя, но, к своей радости, не нашел Джехё. Проверив время и убедившись, что есть еще несколько минут на размышления, он позволил себе еще раз подумать о прочитанном, но ни спустя минуту или две так ни к чему не пришел. На данный момент решение осталось прежним, правда теперь появилась четкая условность — «пока». Как ни крути, но на данный момент это были лишние мысли, ведь впереди планировался допрос свидетелей со стороны Кванджина и Сынхеба. Сейчас нельзя было даже немного поддаться любым сомнениям или отвлекаться на другие обстоятельства. Конечно, на первый взгляд разговор с психологом мог считаться чем-то срочным так как тот являлся не последним лицом в этом деле, но по своим рассуждениям Ким предпочел отдать статус приоритета другим свидетелям ответчика — бывшей пациентки Кюхена, Чан Хван Су и Ким Сынхуну — несостоявшемуся донору Чан. Делая подобный акцент, для себя Тэхен решил, что нацеленность на всех свидетелей ответчика только распылит его действия. Легче и надежнее казалась идея — расколоть простых граждан в случае ложных показаний, что не были крепко связаны с подозреваемыми, чем настраиваться на поиски противоречий в показаниях медперсонала клиники-партнера «Guarantee Logistic». Такой мыслью работник прокуратуры наконец подытожил свое решение, после чего поспешил вернуться обратно.***
Как и предполагалось, после обеда начался полный разбор ситуации с найденными на складе «Zuoghi» хирургическими инструментами, поэтому активность адвоката ответчиков по сравнению с первой половиной дня заметно возросла, но в сопоставлении со вчерашним днем значительно изменилась. И если местами это практически не ощущалось, то когда началась серия допросов свидетелей и самих причастных лиц, Такахира начал проводить процесс совсем по-другому. Он достаточно аккуратно представлял факты, старался меньше поправлять своих свидетелей, при этом не давая прокурору зацепиться за его выступление или за показания других выступавших. Местами он резко выводил сведения других оппонентов, в том числе не раз поправлял государственное обвинение, чем немного сбивал Кима. Подобная линия поведения японца при всей его аккуратности была очень непредсказуема, чем не нравилась работнику прокуратуры. Поэтому, когда пришло время ожидаемого Тэхеном допроса бывшей пациентки Чо, из-за сложившейся ситуации ему пришлось снова перепродумать построение вопросов так, чтобы Ямата лишний раз не смог вмешаться и переложить факты по-своему. Почему он решил начать со стандартной позиции. — Чан Хван Су-ши, исходя из данных вами показаний, правильно ли мы поняли, вы утверждаете, что курс вашего лечения включал в себя полную диагностику и прохождение медицинских процедур. Поэтому в течение месяца вы проходили медосмотр в клинике «Donsaenj», в ходе которого вам были назначены стандартные процедуры взятия анализов, в том числе биопсия печени? — обобщив сказанное Хван Су, прокурор начал с неприметных фактов чтобы подвести их к нужному направлению. — Да, доктор Чо… точнее бывший доктор Чо назначил обследования в том числе и то, в ходе которого взял пару образцов тканей моей печени для исследования. — она отвечала уверенно, но на обращение к Кюхену немного замялась из-за чего на мгновение отвела свой взгляд в сторону. Прокурор заприметил подобную реакцию девушки, но в мыслях никак не связал это действие ни с чем. — Хорошо. — Тэхен ненадолго сделал паузу, перебирая подходящие вопросы. — Хван Су-ши, в вашем рассказе также было несколько интересных моментов, касаемых проведенного обследования. Вы говорили, что дважды за месяц вам делали биопсию печени, однако в вашей медкарте содержаться сведения о проведенных анализах, датированных только второй половиной марта, в то время как сама процедура была проведена за несколько дней от указанного числа. Даже исходя из регистрации в реестре пациентов и начала ведения самой карточки, следует предположить, что это были результаты первого обследования, но что касается повторного, то данные о дополнительной процедуре не были отражены в базе данных. Конечно, пояснение гражданина Чо касаемо этой ситуации мы выслушаем позже, в данный же момент хотелось бы узнать вашу версию. Скажите, как вам объяснили причину повторного взятия образцов и что по вашему мнению могло послужить отсутствию анализов второй процедуры? Ведь исходя из независимого мнения практикующего врача-хирурга, в истории болезни была отражена вся информация необходимая для будущей трансплантации. Задав интересующий его вопрос, он пристально наблюдал за девушкой, отслеживая ее линию поведения. На его строгое обращение свидетель сосредоточенно задумалась, прежде чем ответить, при этом она выглядела весьма спокойной. По её поведению Ким понял, что Хван Су на данный момент искренне пытается вспомнить как все было на самом деле в связи с чем перевел свой взгляд на Кюхена чтобы проследить и за ним. Когда Тэхен посмотрел на него, то бывший главврач выглядел все также невозмутимо. Ни капли сомнения или вины не чувствовалась ни в его позе, ни во взгляде, присутствовало лишь слабая отрешенность и небольшая заинтересованность в происходящем. По всей видимости показания о повторном обследовании были правдивы и ничуть не смущали ни врача, ни пациентку тем, что не были отражены в документах о лечении, отчего подобная ситуация стала очень любопытна прокурору. — Да, — вспомнив что-то, она прервала паузу в их допросе, но все еще продолжила говорить задумчиво. — мне объяснили, что требуется повторный анализ для отслеживания протекания болезни. Видите ли, прохождение обследования и поиск подходящего донора занимает немало времени, в то время как болезнь может прогрессировать достаточно быстро или наоборот на какое-то время останавливаться в развитии. Возможно, результаты первого исследования и дали нужную информацию для нахождения донора, но… Я вспомнила. В клинике мне разъяснили, что первичный анализ не смог точно показать стадию развития болезни поэтому после пункционной трепанбиопсии, сделали открытую операционную. Позже через четыре дня по пришедшим результатам повторного обследования, Кюхен-ши сообщил мне, что особых изменений не было выявлено и показатели относительно совпадают друг с другом. Конечно, я не могу утверждать точно, ведь я всего лишь пациент, но… Возможно других записей не было в моей медкарте так как анализы были идентичны и произошло бы просто-напросто их дублирование. — пристально смотря на все еще безмятежную реакцию бывшего главврача какое-то время после Тэхен медленно вернул свой взгляд к Чан. — Хорошо, я вас понял. Об этой ситуации мы еще поговорим с гражданином Чо подробнее, а что же касаемо вас, Хван Су-ши… Вы все же извините за такое рассуждение, но… Меня насторожил факт о повторной процедуре, ведь насколько я знаю, процедура биопсии сама по себе не очень проста. Хотя пункционная биопсия, о которой вы упоминали является самой легкой в плане взятия образца ткани, по сравнению с операционной, в связи с чем часто практикуется в любой специализированной клинике, однако в рекомендациях по восстановлению и дальнейших повторных обследованиях специалисты придерживаются периода — один раз в несколько лет. Вам же сделали повторную процедуру в столь короткий промежуток. Ведь я правильно понимаю, перерыв между первым и вторым взятием анализов составил около двух-трех недель? — Да, так… — она думала, что прокурор сформировал свой вопрос, поэтому хотела ответить ему, но тот продолжил, чем невольно перебил её. По всей, видимости представитель прокуратуры был сильно сконцентрирован на своих мыслях из-за чего был так настойчив в этом допросе. — Скажите, сможете ли вспомнить дату повторного обследования? — спустя какое-то время он снова посмотрел ей в глаза, наверное, даже пристальнее чем обычно, из-за чего она немного растерялась. Таким проницательным был его взгляд. — Если вы не помните точное число, то думаю будет достаточно предположить. — Тэхен немного смягчил свой напор так как понял, что свидетельница немного замялась из-за его давления. — Да… Вы правы насчет повторного взятия анализа… — Хван Су стала запинаться, подбирая слова для ответа. — Но другого выхода не оставалось. Нужно было узнать в какой фазе находится болезнь, если бы она снова начала развиваться, то операцию нужно было бы назначать раньше рассчитываемого срока и даже без трансплантата была возможность хотя бы ненадолго остановить её последствия, чтобы выиграть немного времени для дальнейших поисков. Риск от незнания и риск повторной процедуры был практически одинаков, так что особого выбора у меня не было. — по всей видимости вопрос сильно обеспокоил девушку из-за чего она более подробно начала объясняться. — Простите, но не подумайте, что я кого-то защищаю или наоборот пытаюсь наговорить, просто я хочу объяснить ситуацию со своей стороны. — хоть подобное объяснение и устроило Тэхена, но одновременно с этим и немного заинтриговало. «Хочу объяснить ситуацию со своей стороны.» — при всей простате фразы, из уст свидетельницы подобное прозвучало довольно странно. Это явно не было похоже на «хочу быть с вами честна», ведь именно это словосочетание часто используется большинством во время дачи показаний так как своей простатой чаще приходит на ум в стрессовых ситуациях, нежели конструкция выстроенная Хван Су. Это было похоже на то, что свою речь девушка обдумала, прежде чем озвучить. Тогда подобное поведение Чан становилось все более подозрительным, в особенности странными казались её нынешние действия, чем сильнее и чаще прокурор стал просить разъяснения, тем чаще Хван Су делала отступления. — Вы правы, после восстановления от первого обследования, второе было проведено в строгом режиме… Как мне сказали — повторная биопсия проводится только в крайних случаях, и моя ситуация могла считаться за нее. Точную дату повторной процедуры я так сразу не вспомню, но… Это должно было быть в первых числах апреля… — она часто прерывалась, но как было видно в данный момент подобное было вызвано тем, что она вспоминала, нежели придумывала находу, потому что как только она предположила, то сразу же эмоционально подобралась. По всей видимости она наконец-то вспомнила то, о чем её просили. — Да, точно. Это случилось после того, как мне сообщили, что найденный донор может не подойти. Вспоминая представленный им отчет по стерильности хирургических предметов и сопоставляя его с услышанным, Ким окончательно сложил имеющиеся факты. Стало понятно откуда взялся биоматериал на найденных на складе инструментах с указанными показателями разложения. По данным экспертизы все сводилось к первым числам апреля, но никак не к началу марта и так как по документам было проведено всего одно обследование Чан, то ранее числа не сходились, но теперь… Кое-что стало проясняться. Правда открывшаяся истина для Тэхена, пока мало чем могла помочь при дальнейшем процессе так как могла служить одновременно и доказательством невиновности Кюхена, так и наоборот свидетельствовать против. И при таких обстоятельствах лучше бы их вовсе не было. — Что ж… — Ким немного задумался, пытаясь выбрать вариант дальнейшего развития допроса. — Ваши показания определённо полезны и, — специально или нет, но его голос изменился в середине предложения, тем самым переходя на глубокий бас. — теперь, когда ситуация более-менее освещена, хотелось бы допросить вас касаемо вашего отказа от дальнейшего лечения в клинике подозреваемого… — сверяясь со своими отметками, сделанными во время рассказа Чан, на какое-то время Ким отвлекся. Он начал что-то записывать в свой блокнот, пока все сосредоточенно ждали его дальнейших действий. Только после того, как Тэхен зафиксировал мысль на бумаге, то снова обратился к девушке. — Ранее записывая с ваших слов, я сделал пометку о том, что в качестве причины вы указываете на то, что было время, когда после нахождения донора Кюхен, в качестве главного хирурга, тянул с операцией, после же и вовсе сообщил, что ваши с донором показатели не совсем совместимы из-за чего предложил продолжить поиски, но… Вы отказались от ожидания и разорвали контракт на лечение с клиникой. Как одной из причин вы назвали ситуацию, когда бывший главврач Чо намекнул вам на то, что возможно придется прибегнуть к «крайним» мерам. Это навело вас на мысль, что доктор намекает на «черную» трансплантацию. Можете ли с этого момента рассказать более подробно? Он вновь вернулся к своему наблюдению, поочередно переводя взгляд с Кюхена на девушку. Тэхен решил пойти ва-банк и действовать открыто в связи с чем специально не скрывал собственных взглядов чтобы свидетель заметила его действие. Пользуясь таким психологическим приемом, прокурор старался увеличить напряжение Чан, тем самым испытать её показания. Некоторые люди не способны дважды повторить ложь, в особенности, когда тот, о ком они говорят, сидит в нескольких метрах от него. Поэтому такой жест мог запросто сбить с толку того, кто был не уверен в своих предположениях. И, по всей видимости, это был как раз тот случай, потому что, как и планировалось Хван Су заметила взгляды прокурора, направленные в ту сторону, где сидел бывший главврач «Donsaenj». Хоть она ни сказала ни слова и лишний раз не выдавала своим поведением какие-либо очевидные признаки, но Ким все-таки уловил небольшую растерянность в её глазах, которые она ненадолго отвела в пол, в то время как сам объект — Чо оставался непоколебим в своих эмоциях. Поэтому с еще большей внимательностью работник прокуратуры выцеплял действия свидетеля. Возможно, на какую-то долю минуты Ким сильно увлекся наблюдением, что совсем забыл о другом заинтересованном лице, кто также был внимателен к малейшим изменениям не только со стороны Чан, но и государственного обвинителя. Адвокат ответчиков также как и представитель Закона, быстро уловил неуверенность свидетельницы, как и заметил вмиг возросший интерес со стороны работника прокуратуры из-за чего решил вмешаться в допрос. Такахира молниеносно обратился к прокурору, как раз в то время, когда Хван Су хотела что-то ответить, тем самым он опередил её и перетянул внимание всех на себя. — Прокурор Ким, позвольте немного вмешаться и внести ясность в кое-какие моменты. Обращение японца к нему вернуло Кима из тщательного наблюдения чем напомнило о том, что адвокат не даст ему так просто проверить правдивость показаний. К сожалению, в данный момент у Тэхена не было аргументов чтобы возразить Ямате, поэтому он позволил тому говорить. Кивком работник прокуратуры показал японцу, что готов выслушать его позицию, а тот только получив разрешение незамедлительно продолжил. — Простите, прокурор Ким. Просто хотел внести ясность в ваши слова, а точнее в постановку вопроса. По показаниям гражданки Чан был упомянут факт об изменении суммы лечения, который и стал решающим фактором. Именно отсюда Хван Су-ши сделала пометку о том, что изменения напрямую исходили от условий договора, в который добавлялась приписка о возможности пересадки уже не части печени, а целого трансплантата. Тогда из всего указанного приходит понимание, что донором может стать не только живой человек. С позиции религиозного и этического соображения это далеко немаловажный фактор. Но сейчас, пожалуй, не будем заострять внимание на этом так как важный момент в этой ситуации — мысли свидетеля. Ранее гражданка Чан дала небольшие разъяснения о работе координационного центра органного донорства. Получить целый трансплантат из центра очень сложно, так как лист ожидания удовлетворяет только двадцать процентов реципиентов и это где-то одна двадцатая только по Сеулу. Зная об этом, свидетельница и предположила, что гражданин Чо скорей всего может подразумевать нелегальный трансплантат, потому что вариант с «перепрыгиванием» очереди в координационном центре невозможен. — закончив свое пояснение, Ямата сразу же обратился к свидетельнице, тем самым создав иллюзию причастности Чан. — Хван Су-ши, я правильно интерпретировал ваши показания? Вы же о том и говорили когда упоминали об изменениях в контракте? — звуча как можно лояльнее, Ямата пристально посмотрел в глаза свидетельницы. В ответ на его вопрос, она кратко кивнула и по какой-то причине заговорила не сразу, выдержав небольшую паузу. — На самом деле, я об этом и говорила. — спустя какое-то время, она посмотрела прямо в глаза представителю прокуратуры и вслух подтвердила слова адвоката. — При моем диагнозе… Я не могла платить больше, поэтому моя семья начала искать другую альтернативу, в других клиниках и, как только мы нашли, то сразу же разорвали договор с «Donsaenj». Да и — она немного запнулась в своих словах. — изначально я шла на другие условия, мне… мне бы не хотелось стать получателем целого трансплантата. Конечно, в такой ситуации выбирать не приходится и иногда болезнь заставляет, но все равно. — сказав это, она еще помялась, прежде чем подытожить. — Я думаю, что не одна такая, кто по собственным убеждениям не может принять мысль, что в тебе будет орган умершего… человека… — какое-то время она держала зрительный контакт с Кимом, но стоило ей заговорить о деньгах и трансплантате, как она быстро отвела свой взгляд. Определенно, это было естественное эмоциональное переживание, после которого многие в зале прониклись к ситуации свидетельницы. По всей видимости, эта речь должна была впечатлить и Тэхена, но он не мог поддаваться сочувствию ни к кому во время суда. Единственное, что сейчас он мог испытывать так это досаду, ведь после такого «признания» работник прокуратуры понимал, что повторно услышать так необходимые, прямые объяснения от девушки не получится. Вдобавок сказанное ей напрочь отрезало шанс надавить, а цепляться за другие слова чтобы вновь вывести ситуацию в нужное русло не имело смысл. В остальном же показания Хван Су не несли двойных подтекстов и соответствовали сложившейся далее ситуации. И все-таки Ямата не просто так провернул этот ход, почему и быстро уловил мотив прокуратуры и вытянул ситуацию с Хван Су в свою пользу, сделав дальнейший допрос для Кима бессмысленным. Будь у Тэхена тогда хоть один серьезный довод против вмешательства японца, сейчас бы ему не приходилось придумывать свои дальнейшие действия с Чан в срочном порядке так как показания девушки показались для него ключевыми в этом деле. — Хорошо, Хван Су-ши. Я вас понял. — практически быстро это сказав, после Ким стремительно обратился к судьям так, как будто время процесса уже было на исходе. — Ваша честь, думаю у меня больше нет вопросов к гражданке Чан. Правда единственное — тут темп его речи замедлился, чем привлек еще больше внимания присутствующих. — я хотел бы попросить судебную коллегию о праве на повторный допрос гражданки Чан в течение сегодняшнего дня. Удивленный услышанным зал приглушенно зашептался. Абсолютно всем, как и самому Киму ранее, дальнейший допрос Хван Су казался бесперспективным почему реакция со стороны слушателей была бурной, но для Тэхена вполне ожидаемой. Не испытывая никакого интереса к залу, прокурор искал взглядом выражениям лиц Такахиры и Чан, следом захватывая в свое поле зрения и других участников. Однако ничего особенного в их поведении не нашлось. Все до единого ждали вердикта судей поэтому никто из наблюдаемых им не показывал лишних эмоций. Таким образом не найдя для себя что-либо интересное, Киму также ничего не оставалось как просто дожидаться ответа на свое прошение. — Гражданка Чан, — после недолгих минут совещания Кан обратился к девушке. От голоса судьи все присутствующие заметно встрепенулись и притихли. — Сможете ли вы удовлетворить просьбу государственного обвинения и продлить свое присутствие до конца судебного процесса? — никто из судей не стал уточнять необходимое время прибывания свидетеля у Кима, самостоятельно сделав предположения из текущего положения дел. На вопрос судьи Чан ответила не сразу, глубоко задумавшись. Все-таки речь шла о дополнительных часах ожидания, на которые не каждый свидетель мог согласиться, тем более в её состоянии, но к облегчению прокурора после тщательного обдумывания Хван Су все же согласилась. — Да. — её голос прозвучал довольно тихо, что ей пришлось повторить. — Да, пожалуй, я могу еще подождать. Вероятность отказа была очень высока, почему благодаря согласию Чан, Тэхен перевел дух, правда внешнее проявление своего небольшого ликования он тщательно контролировал, поэтому на её ответ он сдержано кивнул головой в знак благодарности, после чего быстро перевел свой взгляд в сторону обвиняемых. Какую эмоцию он ожидал увидеть у Такахиры или его подопечных Ким не знал, но те ровным счетом не выражали никаких чувств. По всей видимости многолетний опыт ведения переговоров выработал изумительную хладнокровность и стрессоустойчивость, что сейчас играли им на руку. — Хорошо. Благодарим вас, Хван Су-ши. Тогда до повторного допроса прошу вас вернуться в комнату свидетелей. — на слова Кана девушка лишь кротко кивнула и отправилась на выход. Проводив её уход от трибуны взглядом, вскоре главный судья продолжил: — Итак, раз уж мы выслушали версию бывшей пациентки Чо, то Такахира-ши, думаю мы можем перейти к вашему следующему свидетелю, Ким Сынхуну? Обратившись к адвокату ответчиков, Кан лишь ждал его согласие. В свою же очередь Ямата прежде чем ответить ему, что-то быстро проверил у себя и только после этого утвердительно качнул головой судьям. Получив положительный ответ от японца, главный судья безмолвно посмотрел на представителя полиции суда. По данному сигналу мужчина кивнул и проговорил команду в рацию. Как следствие действий полицейского, в зал позвали следующего свидетеля, который в свою очередь после того, как вошел в зал, поторопился занять свое место у трибуны. На все действия ушло несколько недолгих минут, за время которых Ким успел поспешно смочить горло. Вроде в этом жесте не было ничего особенного, но он практически стал его «плохой» привычкой так как несмотря на то, что жажда его не мучила, вовремя сильного волнения у него постоянно пересыхало в горле. За весь процесс он заметил, что стал чаще «утолять жажду» и чтобы не выдать свое волнение оппонентам пытался себя контролировать, однако скрыться от Такахиры все же не удалось. Когда он снова потянулся к стакану с водой и невольно осмотрелся, их взгляды пересеклись. И не сказать, что за время суда они насмотрели друг на друга, но тем не менее за сегодня Ямата весь день старательно избегал прямого зрительного контакта с прокурором, нежели сейчас. Казалось этим взглядом адвокат «читал» Кима, что от подобного внимания стало неуютно. Представитель Закона не собирался держать долгий зрительный контакт с японцем, почему стоило ему заметить проявление интереса от Яматы, как он сразу же перевел свой взгляд на вошедшего в зал свидетеля, тем самым оставив оппонента без внимания. Когда же свидетель наконец занял свое место, в зале все затихли. Право первого слова снова взял на себя один судебных секретарей, начиная зачитывать стандартные права и обязанности свидетеля перед судом. Пока секретарь зачитывал речь, Тэхен из любопытства снова перевел свой взгляд в сторону, где сидели главные обвиняемые. В этот раз не встречая ответного взгляда их адвоката так как тот был занят. Ямата что-то говорил своим клиентам, из-за чего не увидел проявления интереса к их стороне. Посмотрев на их переговоры Ким невольно вспомнил ситуацию, произошедшую на обеде из-за чего сильно задумался и только громкий голос Сынхуна вернул Тэхена из его мыслей. — Обязуюсь говорить только правду. Опомнившись, он старался сконцентрироваться на происходящем. Посмотрев на Сынхуна немного дезориентировано, он увидел его уверенность, что несомненно заинтересовало и окончательно вернуло мысли прокурора. Как и полагается в таких ситуациях работник прокуратуры начал составлять портрет личности мужчины чтобы понять, как построить их дальнейший с мужчиной диалог. Уже с первых минут рассказа свидетеля, Тэхен понял, что с Сынхуном будет непросто.***
Как только свидетель закончил свой рассказ, прошло как минимум пять минут от начала допроса прокурором, по истечению которых Тэхен почувствовал, что все вопросы к свидетелю уже были исчерпаны. Удивляться или расстраиваться такому положению дел Ким не спешил, ведь все произошедшее вышло в точности так как он и предположил. По внешним признакам Сынхун подходил под тот тип людей, которых было трудно сбить с толку. Его речь была хорошо поставлена, а утверждения и показания соответствовали логики и ситуации, как ни придирайся. Правда хоть его слова по отношению к Кюхену не имели направленного эффекта, они все же звучали с подозрением. Конечно, показания по большей части опирались на собственные ощущения свидетеля и основывались на сложившейся ситуации, однако волей-неволей у представителя прокуратуры все же возникал вопрос другого характера, что не мог быть произнесенным вслух — «Если бы не ситуация против Чо, были ли бы рассуждения мужчины более бесстрастными?». Из-за такого рода вопроса могло казаться, что прокурор пытался найти правду в правде, но подобные сомнения при допросе были нормальным явлением так как на самом деле Ким понимал, что это являлось лишь следствием ситуации, когда под подозрение ставилось абсолютно все. Потому анализируя все факторы со стороны, работник прокуратуры сделал вывод, что смысл в продолжении «одиночного» разговора отсутствует. Нужно было менять формат дачи показаний. Впрочем, говоря о смене формата, то здесь собственные планы ощущались довольно трудными для исполнения, однако терять в нынешнем положении государственному обвинению было нечего. Шансы отстоять пару статей для Кванджина и Сынхеба не увеличатся, если в итоге он ничего не предпримет, ровно также как попробует и провалиться. Правда во втором варианте, если он не провалится и сможет извлечь из этого нужную информацию, то тогда можно будет рассчитывать на пару аргументов в свою пользу. Только взвесив все факты за и против за небольшое время паузы в их допросе Ким, все-таки наконец-то решился, почему незамедлительно обратился к судьям: — Ваша честь, у государственного обвинения больше не осталось вопросов к гражданину Киму. — логично подведя итог их с Сынхуном диалога и не давая времени на послабление никому в зале от своих слов, прокурор тут же продолжил свое обращение к коллегии. — Но мне бы хотелось, чтобы Сынхун-ши, также как и гражданка Чан, пока не покидал нас, так как следующим, о чем я хотел бы попросить суд — проведение очной ставки между гражданином Кимом, гражданкой Чан и самим подозреваемым — Чо Кюхеном. Второй раз за день, действия представителя Закона заставили всех всколыхнуться. В зале снова поднялся сдержанный шум, в то время как судьи начали совещаться между собой. Тэхен и в этот раз не пытался следить за остальным окружением кроме интересующих его лиц, которые в этот раз не смогли выглядеть также бесстрастно. После своей неожиданной просьбы в первую очередь Киму бросилась в глаза отстраненность свидетеля и так как его роль в судебном процессе была небольшая, то такая реакция не принесла представителю прокуратуры особого понимания ситуации, а только закрепила мысль, что показания мужчины строились на собственных представлениях, почему условно он отнес Сынхуна в «сторону». Что же касается поведения других, то здесь прокурор нашел очень интересные для себя вещи. Вторым моментом, представитель прокуратуры обязательно поймал реакцию адвоката главных обвиняемых и ключевым словом здесь было слово «поймал». Казалось за какую-то долю секунды, Тэхен успел уловить тяжелый взгляд Такахиры на себе, после чего тот быстро переключил внимание на своих клиентов, стоило представителю прокуратуры посмотреть в их сторону. Что же касается самих подопечных японца, хоть они не прожигали его взглядом, но в их поведении тоже чувствовались свои изменения. Спокойствие Кванджина, Сынхеба и Бёнхвана слегка заметно перетекло в серьезность, которую каждый из них лишний раз старался не демонстрировать. Эти изменения и вправду было трудно распознать в их взгляде или выражении лиц, только лишь по некоторым резким движениям, когда кто-нибудь из них по отдельности довольно резко поправлял элементы своего гардероба, как это подобает важным персонам. Так они и выдавали свое раздражение. Кроме того, во всей этой ситуации исключением не стали эмоции бывшего главврача «Donsaenj», хотя… Они как раз-таки и стали ключевыми, по которым Ким смог понять, что точно застал всех врасплох. За все время проведения процедуры у Кюхена четко прослеживались три состояния: равнодушие, легкая заинтересованность и скепсис и даже если сейчас Чо старался придерживаться их, то это все равно не скрыло в нем изменений. Хотя доктор и сохранял былое спокойствие, но статичность его взгляда исчезла из-за чего он стал чаще менять направление с одной точки на полу на другую, чем невольно и выдавал себя. Только после того, как Тэхен зафиксировал поведение каждого интересующего его человека и сделал определенные выводы, он снова вернул свой взгляд к судебной коллегии. В этот раз они совещались дольше обычного и, к сожалению, их обсуждение не было слышно, ровно также как и было невозможно что-то понять по выражениям их лиц отчего приходилось только спокойно ждать окончания их дискуссии и надеяться, что и эта его просьба будет удовлетворена. — Что ж, прокурор Ким, — после пяти минут совещания, Кан наконец обратился к представителю прокуратуры. Так как обсуждение было долгим, то Ким начал всерьез опасаться отрицательного решения, ведь по основным моментам не имел существенных оснований на проведение запрашиваемой процедуры, но дальнейшие слова мужчины развеяли его переживания. — суд одобряет вашу просьбу на проведение очной ставки… Стоило мужчине озвучить принятое решение как адвокат главных обвиняемых моментально отреагировал и, несмотря на этикет, методично прервал его: — Ваша честь, простите, что перебиваю, но хотелось бы уточнить. Разве есть целесообразность проведения очной ставки между доктором Чо, гражданами Чан и Ким? — Такахира был настроен решительно, хоть его вид не выдавал признаков очевидного напряжения, однако то, что он перебил речь судьи дало понять, что он нервничал. — То есть не поймите неправильно, я не оспариваю решение коллегии, однако у меня имеются вопросы к просьбе государственного обвинения. Как участник дела хотел бы обратить внимание на то, что различий между показаниями указанных лиц не было, а это в свою очередь является одной из основных причин проведения очной ставки. Таким образом, если прокурор не сможет выявить серьезные различия между фактами, то проведение данной процедуры лишь впустую займет время. Несмотря на то, что ранее адвокат прервал его, Кан спокойно выслушал позицию представителя ответчиков до конца, после чего ответил на заданный вопрос: — Адвокат Такахира, суд понимает вашу позицию, но просим вас обратить внимание на то, что во время небольшого совещания коллегии, такой исход ситуации был рассмотрен нами, поэтому… — отвечая на вопрос Яматы, мужчина резко изменил свое обращение, переводя внимание на представителя прокуратуры. — прокурор Ким, если коллегия посчитает, что ваши вопросы не имеют никакого смысла, то очная ставка будет сразу же приостановлена, в связи с чем советую тщательнее выстраивать свою речь. В ответ на слова судьи, Ким ничего не сказал, а только почтительно кивнул в знак того, что понял предостережение. Также речь Кана подействовала и на адвоката ответчиков. Как и представитель прокуратуры Такахира понимающе качнул головой, хотя было видно, что он все равно не был доволен полученным ответом, но противопоставить он уже ничего не мог. Тэхену в очередной раз повезло. Сложившаяся ситуация как никак, но стала хорошей возможностью для государственного обвинения, правда несмотря на это, не переставала быть и вдвойне ответственной. — Итак, раз уж вопрос по поводу проведения очной ставки между сторонами был решен, тогда стоит собрать всех её участников и позвать гражданку Чан в зал заседания. — поочередно посмотрев на прокурора и адвоката и не найдя в их реакции протеста, главный судья вновь кивнул полицейскому, что отвечал за координацию свидетелей. Таким образом последующие пять минут стали условным перерывом для всех присутствующих так как это время ушло на ожидание момента, когда место у второй трибуны займет Чан Хван Су. И пока другие «отдыхали» в промежутке между допросами, представитель прокуратуры, адвокат главных обвиняемых и адвокат Кюхена вполне ожидаемо отвели это время на раздумья. Для каждой стороны очная ставка получила свое значение, но именно для прокурора представлялась самым трудным этапом. В минуты ожидания представителю прокуратуры не придавало уверенности даже то, что у него уже были подготовлены вопросы к допрашиваемым. Почему-то именно сейчас понимание важности момента тяжелым грузом начало давить на него. Все-таки как бы Ким не старался, но даже с его стрессоустойчивостью он не мог долго выдержать колоссальное напряжение и было обидно, что такой пик наступил именно в этот момент. Конечно, по наработанному опыту Тэхен сохранял внешнюю невозмутимость, что никто в зале не мог заметить его волнение, но было жаль, что его опыт выработался только на внешнее самообладание, ведь что же касается внутреннего состояния, то каждый раз проходил как в первый. Привести мысли в порядок давалось с большим трудом. Благо для подобных случаев, когда волнение казалось слишком сильным чтобы с ним справиться, Ким начинал вспоминать своего начальника и его зампрокурора. Эти двое были эталоном прокурорского дела, а то, как каждый из них держал себя в тяжелых ситуациях не раз вдохновляло и придавало сил двигаться дальше. Во время важных и трудных судебных процессов он нередко использовал этот прием, таким образом он хотел поступить и в этот раз. Осознав свое сильное волнение, Тэхен пытался воссоздать в памяти линию поведения начальника и предположить его действия и стоило ему начать свою мысль, как вдруг неожиданно вспомнил о другом связанном моменте: «— Я знаю, что не каждому такое по силам, но у тебя получится это обыграть, хен. Прокурор Чхве, Енгук-хен и ты можете поднять такой уровень.» — воспоминанием прозвучало в его голове, но голос офицера послышался так ясно как будто бы его хозяин был рядом и повторил это прямо сейчас. От этого миража Тэхен невольно вздрогнул и попытался отогнать внезапные воспоминания. Немыслимо, но от одной мысли о Чоне его сердце словно бешенное пыталось вырваться из груди, после чего сильно заныло, но он не придал этому должное значение так как пытался больше не вспоминать о младшем. Неудивительно, что это смогло нарушить его концентрацию, почему поглощенный внутренней борьбой с собственными мыслями, представитель прокуратуры в очередной раз не заметил, как все уже было готово для дальнейшей процедуры и Хван Су заняла свое место. — Прокурор Ким, думаю, вы можете начать. — только после направленного обращения к нему, прокурор отвлекся от нахлынувших ощущений и вернул свое внимание к процессу. Все с ожиданием смотрели на прокурора, и такая направленная заинтересованность его персоной сильно отрезвила. Буквально в мгновение, ему все же удалось взять себя в руки. — Благодарю, Ваша честь. — мысленно отругав себя за подобную оплошность, Ким все же начал следующий этап второго судебного дня.***
Тэхен уже не помнил, когда в последний раз испытывал что-то подобное. Определенно сильное напряжение в данный момент испытывал не он один, но только он один был ограничен обусловленным регламентом почему каждый свой шаг ощущал намного тяжелее. Согласно условиям, по которым ему разрешили вести процесс, прокурор должен был тщательно подбирать вопросы очной ставки. При этом он не мог тратить время на лишние прения с адвокатом ответчиков по каждому сомнительному нюансу, также ко всему прочему у него не было возможности постоянно тщательно обдумывать и подстраивать процесс под ответы свидетелей или бывшего главврача, почему ему пришлось действовать напрямик. — Прежде чем начать, хотелось бы немного разъяснить причину, которая повлияла на мое решение о проведении очной ставки. — на самом деле, Ким понимал, что не было необходимости в объяснении своих действий, да и подобное его поведение как должностного лица не придавало ему авторитета, а возможно и наоборот уменьшало, но взвесив все, он уже не мог найти лучший вариант для вступления. — Так как основанием для этой процедуры служит наличие противоречий в показаниях сторон, я уверен, что у всех присутствующих возник вопрос о целесообразности её проведения. — он не стал заострять свое внимание на ком-либо из допрашиваемых или людей из зала, предпочитая зафиксировать свой взгляд в неопределенной точке. — В ходе выступления каждого присутствующего свидетеля и самого гражданина Чо, у меня как у представителя государственного обвинения возникло пару вопросов, на которые каждая из сторон дала собственные разъяснения, но с небольшими противоречиями. На первый взгляд эти детали кажутся невзрачными отчего их важность многими могла посчитаться как второстепенной, однако на повестке дня разбор дел, связанных с незаконной трансплантацией, транспортировкой и хранением донорских органов. На кону стоят очень серьезные статьи и меры наказания для будущих заключенных внушительны. В связи с чем, даже подобные несостыковки в показаниях свидетелей необходимо тщательно рассмотреть. Тэхен знал, что его оправдания мало чем помогли, но благодаря этой речи он частично, но вернул расположение слушателей к своей позиции, а это не многим не малым давало хорошую опору. — Итак, приступая к процедуре, я хотел бы начать с вопроса, предназначенного для всех участников: «На каких основаниях было принято решение, что гражданин Ким Сынхун, чьи анализы изначально соответствовали необходимым параметрам, чтобы стать донором гражданки Чан Хван Су, все-таки не подошел?» Подобного рода вопрос уже был задан каждому участнику во время их выступления, однако в рамках очной ставки, был повторен представителем прокуратуры вновь с единственной разницей в том, что в этот раз Ким его перефразировал и на то была веская причина. Хотя со стороны такой шаг считался плохо продуманным для государственного обвинения, потому что ответы более или менее звучали едино — было бы глупо врать о примитивных вещах. Представитель прокуратуры это понимал, но ему было необходимо еще раз услышать изъяснения Сынхуна и Хван Су в рамках этой процедуры, поэтому начать таким образом было прямой необходимостью. Получив от двоих свидетелей их показания еще раз, он окончательно утвердился в своих догадках, почему еще с большой решительностью продолжил: — Хорошо, — на долю секунды он прервался, пытаясь поймать собственную мысль, — Кюхен-ши, — переведя тему с одного направления на другое, он тут же обратился к бывшему главврачу. — Согласно вашим и показаниям самого гражданина Ким, Сынхун-ши является добровольным донором, чьи показатели по многим анализам хорошо совпали с показателями Хван Су-ши. Однако перед тем, как окончательно утвердить и дать согласие на операцию, вы вновь взяли анализы у реципиента для проверки развития болезни и через два дня после получения результатов вынесли отказ гражданину Киму в донорстве. — Практически совпали. — Чо тактично подправил прокурора, в последующем продолжив свое объяснение. — До повторной биопсии, я с другими специалистами, работавших с пациенткой и донором, сравнили их только по нескольким показателям и так как после выяснилось, что будет проведено повторное обследование гражданки Чан, то окончательное решение оставили на следующий консилиум. — ровным тоном Кюхен повторил свою прежнюю версию. На самом деле Тэхен еще не закончил формулировать вопрос, как Чо быстро ответил на его первую часть, чем прервал представителя прокуратуры. Хотя скорее всего Ким специально позволил бывшему главврачу закончить ответ для того, чтобы проанализировать нынешнее настроение мужчины. Таким образом прокурор подметил для себя, что Кюхен старался держаться и строить свои ответы также как и вчера — отстраненно и с минимальной информативностью. В принципе об этом стоило догадаться, но представитель прокуратуры все же рассчитывал на изменения в его поведении. — Да, исходя из ваших показаний и показаний ваших коллег, мы это установили, но главный вопрос состоит не в этом. — Киму пришлось ненадолго прервать свой зрительный контакт с Чо, чтобы вернуть свое внимание к приготовленной выдержке из медицинской карточки донора. — По медицинскому заключению, ставшим итоговым документом вашего консилиума, все показатели по большей части совместимы. Таким образом опираясь на мнение нашего эксперта, проводившего оценку медицинский карт граждан Чан и Ким, то, по его словам, даже с такими результатами операция могла состояться, ведь найти идеального донора, тем более добровольного очень сложно. — Тэхен продолжал стоять на своем и хоть сейчас он уже сам отошел от первоначальной цели вопроса, он как никогда был уверен в своих действиях и, по всей видимости, не зря. За все время их судебного процесса, Кюхен впервые позволил себе выдержать небольшую паузу и с задумчивым видом посмотреть в глаза прокурору. Во взгляде Чо читалось сомнение вперемешку с какой-то другой эмоцией, которую Ким не мог разобрать: — Вы правы, само по себе нахождение донора, тем более добровольца, большая удача для всех кто находится в листах ожидания, в особенности тем, кто на поздней стадии развития болезни, а уж говорить про идеально подходящего донора, который будет не родственником пациента вообще не стоит, но… — спустя несколько секунд он прервал свой зрительный контакт с представителем прокуратуры, переведя свое внимание на зал. — Ситуация гражданки Чан отличается от многих пациентов с её диагнозом тем, что у Хван Су-ши установили диагноз на более ранней стадии, почему у нас было достаточно времени на обследования, поиск донора и саму операцию. — сказав это, Чо ненадолго прервал свою речь. То ли решаясь на что-то, то ли что-то вспоминая, спустя несколько секунд этой заминки он продолжил. — Поэтому я хотел минимизировать риск отторжения трансплантата организмом пациентки. Если соглашаться на всех, кто более или менее подходит, то тогда в чем будет смысл лечения? Если организм будет отторгать новый орган, то через время понадобится повторная операция. Наконец-то прокурору удалось разговорить Кюхена, но было жаль, что на это ушло чуть больше времени, потому что с раскачкой бывшего главврача также нашел свой момент и адвокат ответчиков. Тэхен знал, что Такахира строго следит за порядком процедуры и будет готов в любое мгновение уличить государственное обвинение за отклонение от регламента, но внутренне все же надеялся успеть закончить задуманное. — Простите, прокурор Ким, что прерываю вас, — голос Яматы перебил представителя государственного обвинения, что хотел продолжить допрос Чо. — но я хотел бы обратить ваше внимание, внимание судей и всех присутствующих на то, что данные вопросы отводят нас от главной темы. — обратившись к прокурору, японец посмотрел на того всего лишь раз так как его речь в большой степени была направлена на судей чтобы привлечь их к ситуации. — Не волнуйтесь, адвокат Такахира, мы как раз-таки подходим к самому главному. — обращаясь к Ямате, Тэхен также как и сам адвокат, быстро перевел свой взгляд на коллегию, пытаясь отстоять свою позицию. — Ваша честь, это вступление было необходимо и теперь мы как раз-таки приступаем к самой сути процедуры. — взглядом и словом Ким решительно отстаивал продолжение очной ставки, тем самым пытаясь отвоевать еще немного времени. — Хорошо, прокурор Ким, можете продолжить, но все-таки просим вас соблюдать регламент и не затягивать процесс очной ставки лишними вопросами. — пока Тэхену везло и судьи старались объективно рассмотреть все стороны дела, как и просило государственное обвинение. — Спасибо, ваша честь. Сидя у своей трибуны, представитель прокуратуры чуть поклонился судебной коллегии в знак благодарности, после чего продолжил. Как никак, но Тэхен и сам торопился закончить процедуру как можно скорее почему у него не было времени отслеживать реакцию адвоката главных обвиняемых на отклоненный протест. Ким пытался собраться с мыслями и вспомнить то, на чем его прервал адвокат. Было немного досадно, все-таки Ямата вмешался в не самый подходящий момент тогда, когда прокурор смог настроить всех в зале на нужную мысль. Теперь же Тэхену казалось, что после перерыва большинство не смогут понять суть очной ставки. — Итак, говоря об отторжении. — он снова достал документ, что отложил ранее и пытался найти нужную строку. — Если мы упомянули об этом, то ссылаясь на медицинское заключение, составленное по итогу консилиума, основным вопросом вашего собрания и причиной отказа стал фактор перекрестного сопоставления. — На этом моменте Тэхен специально выдержал паузу и оторвал свой взгляд от документа чтобы посмотреть на Кюхена и он не ошибся, когда ранее просчитал это действие. Стоило ему упомянуть об этом термине как взгляд Чо, как и перед одобрением судьями очной ставки, заметался. Конечно, это не стало очевидным для многих в зале, да и само действие с его стороны было практически мимолетным, но, к счастью прокурора, он смог это уловить. — Я же правильно понимаю, что реципиент и донор совпали только по четырем из шести основных антигенов МНС? Поэтому вы и посчитали, что они не совместимы, а так как вашей целью было минимизировать отторжение при достаточном времени на лечение, то поиск донора придерживался тщательного, но и не быстрого отбора. Таким образом это исключало получение трансплантата от донора со смертью мозга так как срок хранения изъятого органа составляет не более 18 часов, а проведение теста на гистосовместимость занимает около недели. Наконец связав все нити воедино, в этот раз прокурор поменял объект наблюдения и целенаправленно посмотрел на Чан, получив от нее именно ту реакцию, на которую рассчитывал — бывшая пациентка Кюхена начала сильно нервничать. Её волнение выдала закрытая поза, опущенный взгляд и мелкое подрагивание рук. — Таким образом, гражданину Чо было без надобности предлагать нелегальный трансплантат своей пациентке. Кюхен-ши тщательно проверял каждый показатель, а это занимало немного, но и немало времени. Почему точно не укладывалось ни в какие сроки хранения. Единственный путь, по которому это было бы возможно — это если бы за месяц до отказа Кванджину у Кюхена был бы другой предполагаемый, незаконный донор, но подобное в нашем случае маловероятно. Потому что если взять ситуацию с хирургическими предметами на складе, то записи видеокамер, да и результаты экспертизы вещдока указывают как раз-таки на числа, когда только проводился тест на гистосовместимость, то есть еще до вынесенного решения консилиума. Думаю, мне можно не объяснять, насколько это бессмысленное действие со стороны Чо — искать трансплантат на складе за несколько дней до вынесенного решения, очень глупо. В особенности наряду с тем, что других пациентов, которым была бы необходима трансплантация на тот период у него не числилось. Также если брать во внимание и ответы на мой самый первый вопрос этой процедуры, то версия Сынхун-ши и показания Хван Су-ши уже с самого начала оговариваются при объяснении причины об отклонении донорства. Гражданин Ким утверждал, что бывший главврач предупреждал о высоком шансе отторжения, когда гражданка Чан просто упомянула о несовместимости без подробного объяснения, хотя как пациент имеет большое понятие о важности этого фактора. Хван Су-ши, я прав? — подведя итог своей речи, Тэхен взглянул на свидетельницу и как все в зале ждал ответа от девушки. — Я… я не пыталась никого оговорить. — из-за речи прокурора Хван Су окончательно растерялась и было видно, что она не могла взять себя в руки. — Д-да, я не упоминула об отторжении, но ведь… Ведь не каждый в зале понимает терминологию. — переведя этот довод, она все-таки смогла успокоиться и уверенно посмотреть государственному обвинителю в глаза. — Поэтому я и не вдавалась в подробности. — Прокурор Ким, возможно произошло некое недопонимание между пациентом и врачом. — Такахира и в этот раз не стал упускать возможности вмешаться в процесс. — даже будучи пациентом можно не разбираться во всей терминологии. Подобное поведение адвоката было не характерно для него, что удивило Тэхена. В сложившейся ситуации Ямата неожиданно предпочел защитить не сами показания Чан, чтобы сохранить подозрения за Кюхеном, а саму свидетельницу от возможных мер наказания за дачу ложных показаний. — Возможно вы и правы Ямата-ши, но итог моей речи все равно остается прежним. Переведя взгляд с японца на судей, Тэхен поторопился и сделал заключение, пользуясь тем, что адвокат главных обвиняемых не принялся оспаривать его прежнее утверждение. — Если условно принять показания Хван Су-ши о несовместимости к тем фактам, что я раскрыл за тождество, то предположение гражданки Чан о поиске донора на черном рынке гражданином Чо так просто проигнорировать не можем. Таким образом, по имеющимся показаниям свидетелей, мы не можем выдвинуть обвинение против гражданина Чо Кюхена. Конечно, ситуацию с записью видеокамер склада, на котором высветился гражданин Чо нужно будет разобрать отдельно, но вот, что касается найденных инструментов с биоматериалами свидетельницы Чан и подозрении Кюхен-ши в черной трансплантации, о которой утверждала девушка, думаю, заключение государственного обвинения построено объективно. — наконец-то для всех прокурор подытожил главную тему сегодняшнего слушания. И снова завершение его выступления зал встретил очень оживленно, в то время как судьи начали очередное совещание. В этот раз во время ожидания вердикта коллегии, прокурор не стал рассматривать окружение и проверять их реакции. Скорей всего те во главе со своим адвокатом держали нейтральную реакцию. Ким мог хотя бы поднять свой взгляд и направить в сторону, где сидел Кюхен или проверить состояние свидетелей, но представитель прокуратуры не стал этого делать. Все было понятно, итак. Он справился с очередным препятствием в этом слушании, чем точно насолил стороне главных обвиняемых. Совещание судебной коллегии длилось недолго и спустя минуту Кан принялся подводить итоги очной ставки. — Хорошо, прокурор Ким, судебная коллегия приняла ваше выступление к сведению, но пока что мы не можем окончательно оправдать гражданина Чо. Как вы и говорили, впереди остался разбор ситуации с записями камер видеонаблюдения, исходя из которых нельзя окончательно утвердить то, что Кюхен-ши не является сообщником. Также о ситуации с инструментами, несмотря на то что она немного прояснилась, опять же необходимо разобрать как и зачем они могли оказаться на этом складе, чтобы в полной мере снять с Кюхен-ши подозрения. Хоть слова Кана в большей степени были обращены к государственному обвинению, в свою очередь мужчина смотрел исключительно в зал, переводя взгляд с Кюхена на других участников дела. — Я согласен с вами, ваша честь. — безапелляционно Тэхен согласился со словами главного судьи, в то время как тот подытожив ситуацию с Чо, перевел внимание на других участников дела — свидетелей. — Что же касается свидетелей… — прокурор наблюдал как Кан остановил свой взгляд на Хван Су. В этот момент девушка старательно держала уверенный вид, хотя было заметно как в ее глазах все еще присутствовало беспокойство. — Хван Су-ши, думаю вы поняли, что своими показаниями ввели в заблуждения всех присутствующих. — Я… простите, сонсэнним, но я говорила, что пытаюсь объяснить ситуацию со своей стороны. — девушка старалась отвечать спокойно, пытаясь скрыть легкую дрожь в голосе. — Я не врала намеренно, а рассказывала и отвечала так как ситуация выглядела с моей точки зрения. — она посмотрела на каждого судью, после же установив зрительный контакт с Каном. С позиции государственного обвинения, Тэхен едва ли мог различить, что означал её взгляд, но по ощущениям он понял, что это заметно подействовало на дальнейшие слова главного судьи. — Хорошо, гражданка Чан, суд понял вашу позицию. — в это время коллеги Кана начали что-то говорить ему, почему мужчина отвлекся. Они снова немного посовещались, прежде чем Вон Джэ заключил. — В отношении ваших показаний суд не будет выносить никаких мер наказания, но хочу обратить внимание присутствующих, что это исключение сделано объективно так как проанализировав показания Хван Су-ши, никто из судей не может утверждать о направленном вранье. Таким образом, я думаю мы можем закончить как саму процедуру очной ставки, так и дальнейшую беседу с двумя свидетелями Чан и Ким. Сказав это, главный судья поочередно посмотрел на Тэхена и Ямату, которые в ответ на его взгляд безмолвно согласились с решением суда. — Что ж, тогда мы попрощаемся с Сынхун-ши и Хван Су-ши и хоть у нас осталось не так много времени, продолжим наше слушание дальше. После этих слов Кана, свидетели поклонились коллегии и поспешили покинуть зал суда, пока другие участники дела начали готовиться к продолжению заседания. Далее намечался допрос медперсонала и бывших подчиненных Чо, но как говорил Кан времени до завершения второго судебного дня оставалось немного, почему государственное обвинение и адвокат главных обвиняемых только успели подвести слушание к нему. Рассчитав примерное время дальнейшего допроса, к которому шло дело, главный судья решил тактично остановить процесс на этом моменте. И признаться честно от этого решения многие в зале вздохнули с облегчением. Что говорить? Второй день судебного слушания по делу за номером одна тысяча сто шестьдесят пять выдался очень выматывающим и загруженным фактами. Использование большого количества формулировок и специализированной терминологии мутили разум и опытным юристам, что уж говорить о присутствующих. Поэтому окончанию этого дня радовались все, правда очевидно, что не все были рады его итогу, но таковой была статистика многих судебных дел и Тэхен очень хотел бы, чтобы и дальше она оставалась за ним.***
Говорят, что в критические моменты своей жизни человек показывает свою истинную сущность. В ситуациях, когда страх, уныние и безысходность берут верх мы остаемся абсолютно беззащитными перед окружающими факторами и тогда нами начинают управлять инстинкты. В такие моменты общепринятые моральные, правовые нормы или даже собственные принципы и убеждения как никогда отходят на второй план. Принципы и убеждения. Что они могут значить в противовес тем вещам, что действительно важны? Ведь что если на кон будет поставлено собственное благополучие против благополучия общества, каков тогда будет наш выбор? По сути, это зависит от каждого конкретного человека, характера, события, но в большинстве случаев, как бы нам не хотелось, в стрессовых ситуациях, чисто инстинктивно, мы всегда стараемся снизить собственные риски. Не у всех у нас есть железная воля и нервы чтобы выдержать сильное напряжение, не каждому из нас позволяют обстоятельства чтобы поступить как-то иначе. К сожалению, но в реальной жизни, мы не всемогущие герои фантазийных сценариев и не гениальные правители собственной воли, которые, согласно художественному произведению, будут непоколебимо следовать высокой цели, несмотря ни на что. Поэтому мы не можем винить себя или кого-то в собственном бессилии, потому что каждый поступает так как может и как ему позволяют условия. Тогда в таком случае, если все сложилось так, что наш выбор был не очень благороден, в таких ситуациях мы хотя бы должны быть честны сами с собой и постараться сделать все возможное для того, чтобы в будущем ни о чем не жалеть.***
По окончанию слушания, Тэхен в очередной раз пытался уйти от настойчивых журналистов, которые старательно напирали чтобы получить от него дополнительные комментарии и фотографов, стремившихся запечатлеть эмоции представителя Закона. С трудом, но спустя несколько долгих минут у него наконец получилось вырваться из этой суеты, после чего он сразу же отправился в прокуратуру. Ему необходимо было собраться с мыслями и подготовиться к завтрашнему дню, почему после суда он не поехал домой. По идее подготовиться он мог и у себя, но так как опасался, что стены собственного жилья напомнят ему о том, о чем сейчас думать не хотел, целенаправленно отправился на работу. Было шесть часов вечера, когда он приехал в прокуратуру. С учетом пробок он добрался достаточно быстро так как взял такси. Впервые за все дни он решил закрыть глаза на свои опасения и выбрал этот вид транспорта. Что говорить? Он сильно устал поэтому у него не было дополнительных сил чтобы придерживаться собственных правил. В здании прокуратуры уже было не так оживленно, как обычно бывало днем, но даже несмотря на официальное окончание рабочего дня не все работники разошлись по домам поэтому на пути к себе он встретил немало коллег, которым уделил некоторое время чтобы поговорить с ними. Также он успел решить пару вопросов с новыми стажерами, почему лишь спустя время Ким добрался до собственного кабинета. Сняв верхнюю одежду и положив дипломат на стол, Тэхен присел в кресло и наконец-таки смог выдохнуть. Голова немного гудела, но в долгожданной тишине хаос из непрекращающихся мыслей постепенно приходил в порядок. Сидя в кресле и чуть откинув голову, краем глаза он заметил красный свет электронных часов. Без каких-либо мыслей, он решил проверить время, параллельно горько усмехаясь тому, что сегодня он практически не следил за ним. Задумываясь об этом факте, Ким даже решил вспомнить моменты, когда ему удавалось подумать о времени. Всего он сосчитал лишь два случая: так в первый раз, он помнит, что сделал это утром, когда спешил на слушание, второй раз у него выдалось, когда на обеде обдумывал сообщение от психолога и из-за того, что время было ограниченно, он проверял окончание перерыва. И тут от последнего воспоминания он резко выпрямился в спине и молниеносно посмотрел на часы снова. Электронное устройство красным светом фиксировало «18:40». Быстрым движением руки Ким притянул свой дипломат к себе и достал оттуда телефон. Он открыл сообщение от Джехё и принялся вновь его перечитывать. Клиника Анам. В восемь вечера. Рассчитав примерное время на дорогу, Тэхен понимал, что если возьмет сейчас такси, то успеет приехать в назначенное время, нежели будет ждать автобус. Правда сделав подобный вывод, старший помощник прокурора не торопился ехать на встречу в сию же минуту. На самом деле, как и днем Ким не хотел встречаться с психологом, даже несмотря на его отчаянную просьбу. Конечно, Тэхена одолевало любопытство, но одновременно с этим он пытался оценивать ситуацию объективно и продолжал не верить врачу. В итоге он вновь вернулся к своей дилемме, с которой сидел на обеденном перерыве. На дальнейшие мысленные метания ему потребовалось пять минут, по истечению которых он все же твердой рукой нажал на кнопку вызова и попросил у оператора прислать ему такси до Сонбук-гу, 73 — адрес, где находилась клиника. И возможно он будет жалеть о том, что сделал, но, с одной стороны, иногда лучше жалеть об этом, чем о том, что мог упустить. Зайдя в клинику, Тэхен проверил время на телефоне, чтобы убедиться в своем своевременном прибытии. Только после того, как сверился с часами, старший помощник прокурора стал взглядом искать ресепшен чтобы уточнить у них местонахождение некоего доктора Пака. Конечно, во время пути до клиники он тщательно обдумывал кем может быть названный доктор для Джи Хе и возможно ли, что этот Пак связан и с их делом, но по окончанию поездки он так и не смог прийти к какому-то умозаключению. Ким даже не стал придумывать план действий, просто решил держаться ситуации и ориентироваться по ходу. Поэтому проверив окружение на наличие подозрительных вещей, он пошел в сторону стойки информации и занял очередь. В ней он простоял недолго. Хоть в такое время посетителей было немало, медперсонал быстро ориентировал каждого обратившегося, почему уже через две минуты старший помощник прокурора смог спросить у девушки доктора Пака. Когда он произнес имя врача, ему показалось, что её поведение немного изменилось: движения чуть замедлились и она быстрым взглядом его оглядела. — Подождите, пожалуйста, я сейчас уточню у медсестры, где может быть доктор Пак. Она сняла трубку служебного телефона и быстро набрала внутренний номер. Тем временем Тэхен продолжал настороженно осматривать окружение. Исходя из обстановки и присутствующих людей вокруг он не мог найти в них какие-либо признаки слежки или потенциальной угрозы, но даже прислушиваясь к внутренним ощущениям, Ким все равно не мог не подозревать всех вокруг. — К сожалению доктор Пак сейчас на операции, длительность которой неизвестна. Поэтому если вы согласны ждать, то дежурная медсестра может вас пропустить в отделение и вы хотя бы сможете подождать в коридоре. — сказав это, девушка ждала ответа Кима, что усердно обдумывал сказанное ей. — Да, я подожду доктора. — несмотря на то, что ему не нравилась перспектива дополнительного ожидания, старший помощник прокурора решил согласиться. — Тогда вам нужно подняться на третий этаж и чуть пройдя по коридору, повернуть налево. Там будет дверь в отделение, а за ней стойка дежурной медсестры. Ей скажите, что будете ждать доктора Пака чтобы она пропустила вас. — закончив инструктаж, она уже хотела отпустить Тэхена, как мгновенно вспомнила об еще одном моменте. — А еще, молодой человек, не забудьте надеть бахилы и снять верхнюю одежду. — Да, хорошо. Спасибо. — чуть поклонившись девушке, он пошел выполнять её последнюю просьбу и искать контейнер с бахилами. Когда он сделал все, как ему сказали и вошел в отделение, на входе его сразу же остановила дежурная медсестра. По всей видимости вход в отделение был ограничен почему его строгим тоном задержали, но стоило ему сказать, что он ждет доктора Пака, то девушка вместо того, чтобы просто разрешить ему подождать в коридоре и вернуться к своим делам, попросила его пройти за ней. Старший помощник прокурора еще больше насторожился. Для себя он приметил, что дежурная медсестра не говорила своей коллеге того, что отведет Кима куда-то, где он будет ждать доктора. Однако сейчас они углубились и отошли в самый конец коридора. На облегчение Тэхена его не стали приглашать в кабинет или какую-то палату, а просто попросили присесть на диван, который в отличие от других был огорожен высокими комнатными растениями. И как в последующем понял Ким, это место трудно просматривалось как другими посетителями, так и камерами. — Пожалуйста, подождите здесь. Я сейчас его позову. — спокойным тоном медсестра попросила Кима подождать, после чего быстро заглянула в ординаторскую, кого-то окликнула и только потом пошла на свое место. За это время, когда девушка его покинула, скрестив руки он продолжал напряженно следить за ней. Когда же она кого-то окликнула, старший помощник прокурора незаметно просунул два пальца во внутрь своего пиджака, после чего нащупал во внутреннем кармане одежды кнопку и нажал на нее. Одновременно с этим он не сводил глаз с той двери откуда должен был выйти его предполагаемый собеседник. Прошло около минуты, прежде чем из кабинета вышел психолог Ан. Признаться честно, Ким даже не был удивлен доктору Паку, вернее он и думал, что Джехё должен был одарить своим присутствием, просто их разговор будет проходить с третьим неизвестным лицом, но на самом деле этот вариант он тоже не исключал. Также другим моментом, на который стоило обратить внимание в этой встрече, стал внешний вид медика. Тэхен узнал его только когда пристально вгляделся в лицо, потому что при мимолетном взгляде мужчину было не узнать. Очень странно и необычно для себя он выглядел. — Тэхен-и, спасибо, что пришел. — с обеспокоенным видом врач быстро подошел к представителю прокуратуры и таким же стремительным движением попросил его присесть на диван, как сделал это сам. — Ты говорил, что это срочно. — не разделяя беспокойство Ан, он все же медленно присел на предложенное место, одновременно с этим осматриваясь вокруг. Ким заметил, что врач тоже проверил окружение, прежде чем снова заговорить с ним, поэтому и сам огляделся еще раз. — Да, прости, что оторвал тебя от дел. — когда он убедился, что ничего подозрительного нет и их было плохо видно с этого места, психолог наконец-то посмотрел на представителя прокуратуры. — Тэхен, пожалуйста, проиграй дело. — умоляющим тоном Джехё обратился к нему. Признаться, эта просьба была ожидаема старшим помощником прокурора, почему он лишь скептически приподнял одну бровь и серьезно посмотрел на врача. — И в этом состояла вся срочность? — его вопрос скорее был риторическим, чем обращенным к психологу, почему не став ждать ответа, Ким резко встал с дивана. — Тэхен, пожалуйста, выслушай. — Ан схватил представителя прокуратуры за локоть, тем самым остановив его. — Хен… — По старой привычке обратившись неформально к врачу, он тут же резко поправил себя. — вернее Джехё-ши. Я не намерен обсуждать с вами свои обязанности. — припомнив мужчине его ранний поступок, Ким жестко осадил его. — Тэхен, ты все еще не понимаешь. — на эмоциях врач даже привстал со своего места, продолжая удерживать младшего за локоть. — Опираясь на предыдущий опыт общения с вами, я не хочу понимать. Ким пытался освободится от хватки врача, при этом избегая резких движений, чтобы не привлечь лишнее внимание редких посетителей, присутствие которых одновременно и успокаивало, и настораживало. В последнее время все воспринималось им очень двойственно. — Да, прости, но мне нужно было отвести тебя от правды. Не скрывая своих намерений, психолог так быстро признался, чем привлек внимание Кима. Перестав оказывать сопротивление, старший помощник прокурора практически замер. Ан же почувствовав, что младший прекратил вырываться, чуть ослабил хватку, но локоть его так и не отпустил. — Найденные записи с камер видеонаблюдения, новые свидетели и аргументы, а после случайная встреча со мной и использованный психологический прием чтобы заставить меня окончательно усомниться в себе. — он повернулся к психологу и холодным взглядом посмотрел ему в глаза. — Это была отлично слаженная схема. Плохо, что в этот раз ваш план сформирован на банальном приеме. — Нет, в этот раз нет никакого приема. Я просто пытаюсь тебя предупредить. — взгляд Джи Хе был серьезным и одновременно с этим в нем присутствовало какое-то беспокойство. Мысленно старший помощник усмехнулся такой искусной актерской игре врача, что решил дослушать его доводы. — Люди, которых ты пытаешься засудить не запугивают, а сразу же приступают к действиям и случаи с вашими сотрудниками как лишнее подтверждение этому. — в этот раз психолог даже повысил голос, почему ноты страха и беспокойства уже четче улавливались в нем. Он сам как будто бы удивился своему поведению. Почему заметив за собой подобное, он резко замолчал и огляделся по сторонам. На них с любопытством посмотрели несколько человек, после же снова возвращаясь к своим делам. — Какие случаи? Что ты знаешь об этом? — не пытаясь вдаваться в подробности и также продолжая не верить, Тэхен все же решил выслушать мужчину. — Больше, чем хотелось бы. — сказав это, он поджал губы и оглянулся на позади стоящий диван. — Пожалуйста, давай присядем чтобы лишний раз не привлекать внимание. Жестом он указал работнику прокуратуры на диван, после чего первым присел на него. Однако несмотря на просьбу, Ким не торопился садиться рядом. Встав позади растения, он решил постоять около мебели. Поняв позицию старшего помощника, Джехё не стал уговаривать его сесть. — То есть я прав. Вы сообщник, раз знаете об их деяниях. Тогда почему я должен верить вам и пытаться выслушать? — вопреки своим словам Тэхен продолжал разговор, параллельно с этим наблюдая за поведением доктора. — Наверное, потому что хочешь узнать мою версию. — включив профессиональное мышление, Джехё назвал очевидную причину, из-за которой Ким сейчас его слушал. — Допустим. — представитель прокуратуры не видел смысла в скрытии своих мотивов. — Тэхен, если ты продолжишь завтрашнее слушание в том же духе, то Кванджин воспользуется своими связями против тебя и это может кончиться очень плохо. — психолог как попугайчик снова начал говорить ему о будущей угрозе, что начало ему надоедать. — Это будет очень глупо с его стороны угрожать мне напрямую или пытаться устранить в дни судебного слушания, так что я не вижу логики в ваших словах. — поведение представителя прокуратуры во всю говорило о скепсисе и неверии. — Да, они не будут делать этого сейчас, ведь потеряли очень много времени. — на этом моменте, врач отвел от Кима взгляд и нервно потер шею. — Сейчас ты можешь мне не верить, что тебя тронут во время суда и это правильно, но я говорю не про настоящее время. Кванджин из того типа людей, которые любят мстить. Поэтому после заседания, ты станешь их прямой мишенью. Ким решил проигнорировать слова доктора и в очередной раз хотел завершить их разговор. Теперь его даже не останавливало собственное любопытство касаемо ранних слов Джехё насчет случаев с другими сотрудниками. — Хорошо, я вас понял, Джехё-ши, но, пожалуй, придерживаться вашего совета я не буду. — он хотел обойти растение, как от следующих слов психолога остановился. — Я так и знал, что ты не послушаешь меня, как и тогда. В тот раз ты просто проигнорировал мое сообщение с угрозой и продолжил искать дальше, но если бы не случай с манекеном, похожим на твоего друга, сейчас ты бы закончил также как и зампрокурора. — сказанное врачом словно парализовало Тэхена, почему лишь спустя минуту, он смог немного прийти в себя. — Так все эти угрозы… В этот момент, старший помощник даже не мог закончить предложение, потому что в горле как будто бы был большой ком, и он не мог от него избавиться. Тело парализовало почему он не мог повернуться и в довершении всего его бросило в холодный пот. — Извини, но мне нужно было тебя остеречь. Если бы мои попытки не останавливали тебя и у их адвоката не было бы времени разобраться с документацией, ты сразу бы вышел на «Guarantee» и уже давно закончил бы как твои коллеги. — Киму казалось, как будто бы в голосе психолога присутствовало раскаяние, но он быстро откинул от себя эту мысль. Старший помощник постарался взять себя в руки и абстрагироваться от сказанного. — То, что вы знаете об угрозах мне… Почему я должен поверить, что это было во благо? — наконец окончательно придя в себя, он развернулся к Джехё и испытывающе посмотрел в его глаза. — Почему я должен верить, что сейчас вы не действуйте по установке Такахиры или кого-то из его подопечных? — Я… — доктор беспомощно вздохнул и, опустив голову, обхватил руками свою шею. — я не хотел быть их сообщником и помогать. Ты вправе мне не верить, но я прошу прислушаться к моему совету. — не поднимая головы, Джехё так и сидел с опущенной головой. — Ты просишь меня проиграть серьезное дело. Почему я должен прислушиваться к тебе? — начав злиться, Тэхен отбросил формальности. — Да просто потому чтобы не закончить как твои коллеги и не лежать при смерти в больнице или вовсе стоять прахом в местном колумбарии. — в очередной раз врач на эмоциях встал со своего места и поравнялся с Тэхеном. Ан пристально посмотрел Киму в глаза, и старший помощник четко видел, как в них горело негодование и страх. Старший помощник прокурора не знал можно ли так натурально подделать эмоции, потому что, если это возможно, то такая правдоподобность сильно пугала. — Что ты знаешь об аварии Енгука? — проигнорировав посыл врача, сейчас старший помощник прокурора решил выяснить то, что мучало его в последнее время больше, чем угрозы собственной жизни. — Вашего зампрокурора? — по всей видимости Джехё не знал имени, а ориентировался чисто по званиям, поэтому вторым моментом Ким решил спросить о другом коллеге, потому что психолог четко утверждал о ком-то втором, хотя может и не только, но то, что их было несколько уже указывал факт ориентировки по званиям. — Да, пострадавшим при аварии с одним из ваших пациентов. — от сказанного старшим помощником, Ан будто-то бы поменялся в лице и чуть отшатнулся от него. Он снова оглядел коридор. Другие присутствующие были относительно далеко от них с Тэхеном, но доктор все равно отказался от рассказа несмотря на то, что эта же обстановка не остановила его от предостережений Киму ранее. — Я… я не могу это рассказать. — даже его тон и поведение изменилось. — Потому что и сам замешан в этом. — не спрашивая, а утверждая, Тэхен давил на психолога. — Тэхен, я более, чем уверен, что ты поставил диктофон на запись. — Джехё вздохнул и скрестил руки на груди, всем видом отказываясь от дальнейшего разговора. — Значит я прав. — чисто инстинктивно старший помощник чуть отшатнулся в сторону. — Тэхен, ты очень сообразительный, но и я не дурак. Подставлять себя я не собираюсь. — А разве сейчас, ты уже не подставил себя? — напряжение между ними возросло и если ранее, оно было малоощутимым, то в этот момент оно буквально искрилось в воздухе. — Это разные вещи. То, что я сказал нужно было для того, чтобы ты мне поверил и послушал. — его тон и взгляд резко похолодел. — А что мне мешает использовать то, что уже есть? — Тэхен, — Джехё вздохнул и устало растер лицо руками. — Мы с тобой оба понимаем, что просто моих слов тебе будет недостаточно чтобы предъявить их в суде, ведь нужны сами факты. Только тогда ты сможешь связать события и предъявить обвинения. Психолог был прав. В данный момент у него не было ничего весомого, а только простые предостережения. То, что Ан сказал ранее лишь известные события, а его признания без подробностей не считались дельными показаниями, поэтому их использование не давало представителю прокуратуры никакой пользы. — А есть ли смысл в твоем предостережении, если я уже довел дело до суда? Не думаю, что проиграв пару статей, я избегу приготовленной участи, о которой ты говоришь. — внезапно заключил Тэхен, чем заставил собеседника нахмуриться. — По крайней мере, они остановятся на том, что имеется уже сейчас. От этих слов сердце Кима сильно кольнуло. Как бы не хотелось, но значение сказанного могло подразумевать только то, что среди упомянутых коллег мог быть тот, кто тесно связан с ним и было маловероятно, что это был только Енгук. Подумав об этом, Тэхен взял себя в руки и пока не решился озвучить этот свой вопрос, а сказал Ан совсем другое. — Если они не предупреждают, то тогда зачем ты это делаешь? Зачем нужны были все эти угрозы и эта встреча сейчас? — эти два вопроса никак не укладывались в его голове, почему он решил задать их первыми, чтобы только потом уточнить другие интересующие его вещи. — Разве не все равно уберут меня или нет? На сказанное Джехё резко изменился в лице и опустил свои глаза. Он не спешил с ответом, поэтому за время его молчания старший помощник прокурора успел окончательно прийти в себя и вернуть прежний настрой. — Нет, мне не все равно. — словно пятнадцатилетний, мужчина смущенно поднял глаза и теплым взглядом посмотрел на него. От такой перемены Ким пришел в замешательство. — Я знаю, что теперь ты не высокого обо мне мнения и согласно своим принципам больше не посмотришь в мою сторону. Однако я не из тех, кто будет топить неудавшегося любовника чтобы тот никому не достался. — врач резко замолчал и, по всей видимости, не думал продолжать говорить. — Ничто не делится на черно-белое, кроме цветов. Не может быть черная душа без какого-либо белого пятна, как и белая без доли черного. — вспомнив одну из их переписок, Тэхен процитировал сообщение доктора. — Именно. — подтвердил врач, а после горько усмехнулся и резко сменил тему. — Мне хватило двух дней после нашей первой встречи чтобы понять, что ты представитель Закона и пытаешься что-то выяснить. Несмотря на маскировку, ты подозрительно много спрашивал об аварии зампрокурора у медперсонала. Тогда можно было подумать, что ты журналист и ведешь колонку или блог по уголовному направлению, но поведение, рассуждения и привычки помогли точно определить твою деятельность. Если бы наше общение закончилось в этих временных рамках, мне бы было все равно на твою судьбу, но из-за собственного любопытства я практически сам напросился на дальнейший контакт. Сначала я продолжал общение чтобы запутать тебя и это было весело. Затем мне стало интересно куда может привести твоя дедукция после моих слов. С тобой было интересно, и я увлекся присмотром за тобой, что в ходе всего я понял в какую сторону ведет твое расследование почему еще больше начал наблюдать. Тэхен не торопил и не останавливал монолог врача. Несмотря на то, что ему на этом моменте стало понятно, о чем пойдет речь дальше, он все равно внимательно слушал его. Тем временем Джехё смотря в его глаза, продолжал свой рассказ. — Когда я понял, что ты идешь по следам своего старшего коллеги, я решил действовать. Через одного знакомого хакера я отправил тебе самоудаляющееся смс с американской симки, чтобы затормозить тебя, но, по всей видимости, это, наоборот, дало тебе толчок. Потом у меня не было времени отслеживать твою деятельность, что когда я пытался нагнать ход твоего расследования, то ты уже был близок к правде, поэтому я решил действовать чуть жестче и напугать тебя манекеном. Тогда ты и вправду остановился в расследовании и я успокоился. Так как руководил процессом расследования только ты, я не учел инициативу твоих коллег и не смог предугадать, что один из них доведет твое дело до конца. — в этот момент взгляд Джи Хе снова начал отдавать холодом и некой злобой. — Кажется тогда его попытались убрать, но он легко отделался, также ему повезло, что его понизили. Кванджин тогда потерял интерес и решил, что тот стал не опасен и это позволило ему переключить внимание на тебя. Ты прав и с момента ареста и по сей день они не могут предпринять каких-либо действий по отношению к тебе, но стоит суду завершиться, а этой троице сесть, как в действие придут их внешние рычаги. — Что значит остановятся на том, что имеется? Проникшись к рассказу психолога, он уже верил его словам и сейчас только пытался узнать расположение дел. О чувствах Ан он старался не думать, слишком много информации начало крутиться в голове, что если он начнет серьезно обдумывать и это, то его организм даст сбой. Врач не торопился отвечать на его вопрос, хоть тот просто спросил то, о чем проговорился он сам. Медик виновато опустил взгляд и поджал губы, все еще некоторое время выдерживая паузу. — Я слышал от Такахиры, что они решили тебя эмоционально сломить поэтому заказали человека из твоего окружения. И как бы Тэхен не готовился к подобным словам, никакая подготовка все равно бы не спасла его от неминуемой реакции. В глазах резко начало мутнеть, а мелкая дрожь, которая, несмотря на собранность, против его воли участками захватывала тело. — Кого? Когда? — даже при таком состоянии, Киму удалось не закричать, только чуть громче обычного спросить то, что его волновало. Правда несмотря на контроль голоса, он не смог удержаться и не схватить собеседника за рукава халата. — угроза моим родным, друзьям также может приравниваться за шантаж должностного лица потому легко докажется. Это глупо. — на какую-то долю секунды собственные рассуждения успокоили его, но ответ психолога вмиг все разрушил и даже заставил сильнее забеспокоиться. — Они это знают, поэтому адвокат сказал что-то про несчастный случай… Если вспомнить вашего зампрокурора, то ты сам понимаешь, что они могут. — в этот момент врач ощутил, как руки представителя прокуратуры крупно задрожали, а в его глазах промелькнуло понимание, быстро сменяемое на испуг. — Сегодня. — как бы не хотелось это говорить, но Джехё ответил и на последний вопрос Кима. От слов Ан, Тэхен опустил свои трясущиеся руки и резко отшатнулся в сторону выхода из отделения и готовился быстро уйти. — Как я понял, они уже. — стоило ему это сказать, как представитель прокуратуры сорвался с места и направился к выходу, так ничего и не ответив ему. Врач не стал догонять и останавливать Кима. Он все еще старался не привлекать к себе через чур много внимания. Даже несмотря на то, что их разговор уже, итак, вызвал интерес среди других присутствующих, Джехё все равно страховался. Конечно, они могли поговорить и в ординаторской или в сестринской, или где-нибудь еще не привлекая чужого внимания, но нет. Психолог исполнял обещание, данное представителю прокуратуры, потому что в ином случае, Ким бы не стал с ним разговаривать. Поэтому он устроил их разговор в более-менее людном месте, подальше от камер и людей, чтобы минимизировать риск быть подслушанными. Ему повезло. Он знал, что в этой клинике есть такое место, потому что часто бывал здесь у своего университетского друга. Также ему повезло, что здесь он знал персонал и мог оповестить девушек на ресепшене и медсестру отделения о своей встрече под именем друга, так что они сработали оперативно и четко. Ему только оставалось надеяться, что продуманность всех мелочей все-таки исключили вероятность того, что кто-нибудь из людей Кванджина или Сынхеба могли увидеть его вместе с представителем прокуратуры. Потому что стоит им узнать о том, что это Ан виноват в том, что Киму удалось довести дело до суда, при этом не попасться в обзор Кванджина, как исход врача сразу же будет предрешен. Все-таки иногда любовь может быть жестокой и кроме сердца может забрать и жизнь.***
На ходу накидывая вещи, параллельно судорожной рукой Тэхен пытался выключить запись диктофона. Не помня себя, старший помощник прокурора в мгновение преодолел три этажа и главный холл клиники, чтобы как можно быстрее покинуть здание медучреждения. Он не бежал, но его походка напоминала бег, а если говорить точнее — спортивную ходьбу. Ноги не гнулись, тело плохо слушалось, а рассудок был беспокойным, но несмотря на это ему потребовалось пять минут чтобы успешно выйти на улицу. Холодный воздух помог ему быстро прийти в себя и отрезвить мысли. Когда же к нему вернулась способность связно складывать мысли первым делом он достал телефон из кармана пиджака и сразу же набрал номер Чимина. В спешке он забыл проверить время и вообще не помнил о чем-либо кроме своей цели. — Алло, Тэхен? Что случилось? — мгновенный ответ друга очень успокоил его, но радость продлилась недолго, так как беспокойство быстро переключилось в другое русло. — Привет, Чимин. Все в порядке? — сейчас он не мог узнать даже собственный голос так как звучал очень отстраненно и с чуть высокой, глубокой тональностью. — Да, не волнуйся. Мы все соблюдаем осторожность, как ты и просил. Неожиданно для себя из его глаз потекли слезы и непроизвольно он начал шмыгать. — Хорошо. И- извини, но мне нужно кое-что еще проверить. — утерев слезы краем рукава, он сбросил звонок с другом, хотя тот еще что-то пытался сказать. Ким знал, что Пак четко уловил его истерику, но так как был обеспокоен другим, торопился завершить звонок. На самом деле старший помощник прокурора понял, что очень зря позвонил Чимину, потому что Ан говорил про его коллег. И хоть Пак был адвокатом и условно мог считаться коллегой, сейчас Тэхен окончательно вспомнил, что Джехё четко определял его друга, поэтому он сильно сожалел, что понял это только тогда, когда позвонил другу. Так как времени на угрызения совести о случившейся оплошности у него не было, он продолжил свои действия дальше. У него оставалось только два варианта, которые были ближе всех к нему. Без лишних мельтешений он нашел другой контакт, о котором еще утром старался не думать, и быстро нажал на вызов. — Аппарат абонента выключен или находится вне зоны действия сети — механическим голосом оповестил бот. Тэхен старался лишний раз не паниковать и мысленно успокоить себя тем, что телефон младшего мог разрядиться или по каким-либо другим причинам тот его мог выключить, но как бы себя он не успокаивал, что-то внутри с сожалением понимало — другим его коллегой, кроме Енгука, точно был Чонгук. Казалось, слезы уже сильнее капали из его глаз, и он не мог их контролировать, почему посетители клиники, на парадной лестнице которой он стоял, сочувственно озирались на него. И несмотря на то, что Ким не хотел привлекать лишнее внимание, в этот момент ему было некогда думать о скрытии своих слез от окружающих. Снова быстро набрав следующий номер, старший помощник с нетерпением ждал ответа и когда абонент принял вызов, все сомнения ушли прочь. — Хен… — он уже не мог контролировать свой голос. — Минхек-хен, где он? — от отчаяния он старался не завыть и выслушать собеседника. — Тэхен, он… — Минхек звучал очень приглушенно и даже немного виновато. — Только сильно не переживай. — детектив старался звучать спокойно и ободряюще. — Нам нужно поговорить. Скажи, где ты сейчас? Ким окончательно потерял контроль над эмоциями отчего сильно заплакал. Его руки крупно задрожали отчего он выронил свой телефон из рук. Присев чтобы его поднять, он так и остался в этом положении с подобранным устройством в руке. К сожалению, сейчас он ничего не мог с собой поделать, потому что в этот момент ему казалось, что его сердце разорвалось. На радость, Кванджину, Сынхебу, Бёнхвану и Такахире, он понял, что хочет сдаться.