Солнечный день в ослепительных снах

      — Так и будешь молчать? — они просидели в напряженной тишине не меньше пяти минут, слушая только шум играющей музыки и неразборчивые разговоры людей за ближайшими столиками, однако времени, как казалось Алисе, прошло гораздо больше. Вечность, например. Он успел снять свои очки и осмотреть ее полностью, оценивающе, в то время как ее глаза лихорадочно метались с одной точки на другую, боясь посмотреть ему в лицо.       — Я-я… не знаю, — Лиса сглотнула, нервно переворачивая в руках устройство, оповестившее ее о недавней трагедии, и останавливая свой метающийся взгляд на темном экране.       — Можешь попытаться начать оправдываться, хотя навряд ли это поможет. Я крайне редко слушаю других людей, — сказав это, Вадик наклонился вперед, тем самым заставляя девушку взглянуть на себя, на резкие черты своего лица и блеск в глазах цвета утреннего летнего неба, не освещенного ярким солнцем. Лик его поднял перед ней непонятные заброшенные в дальний закоулок разума и давно забытые воспоминания, которым Алиса не придала никакого значения из-за более насущной проблемы, повисшей в воздухе: как выпутаться из созданных ей же самой пут.       — Я-я не пришла, потому что не нашла деньги. Невозможно найти то, чего попросту нет. Человеку, которому я покупаю их, в этом месяце еще не перечислили деньги, а моих вложений было недостаточно, — проговаривая то, что терзало искреннюю женскую душу, Лиса не заметила, как с каждым произнесенным словом голос наполнялся уверенностью, а дрожь становилась почти незаметной, однако на глазах появилась пелена слез. — Вот и все. Я просила у Жанны месяц. Она поставила ограничение в три дня.       — И ты попыталась убежать? Знаешь, что обычно делают в таких случаях с такими как ты? —он облокотился на спинку кожаного диванчика, на котором сидел, заставив резкостью своих движений вздрогнуть зеленоглазую, и достал из внутреннего кармана куртки черный пистолет, для того чтобы положить его рядом с ранее принесенной бутылкой шампанского, широко ухмыляясь. — Нехорошо, нехорошо. Ты же вроде не глупая девочка, замуж вон выходишь, отец тебя любит, учишься, а …       Его обличительная речь была прервана тем самым милым официантом, который неумело пытался завести с ней разговор до прихода незнакомца, а сейчас появился словно из ниоткуда, тем самым выдернув Алису из состояния бездействия.       — Добрый вечер! Простите, вы не могли бы убрать оружие? В наш ресторан запрещено приносить…       —Нет. Еще вопросы есть?       Прислужник, явно не ожидавший такого ответа, сначала бросил растерянный взгляд на Лису, как бы безмолвно моля ее о помощи и спрашивая о том, как она может выходить замуж за такого подонка, ведь, по его мнению, он был тот самый мужчина, оставивший кольцо на ее пальце, но смело продолжил:       — В противном случае я должен вызвать администратора для устранения созданного конфликта. Уберите оружие.       — Мне плевать. Слушай сюда, я никого не трогаю сейчас. Ты проблем для ресторана хочешь? Не думаю, — грубость наряду с дерзостью заставляла его выглядеть еще более властным, а ухмылка, которая до сих пор растягивала губы, свидетельствовала о полном отсутствии отдачи отчета своим действиям. — Нам хорошо, мы отдыхаем, да, Алиса?       Девушка сдержанно кивнула, выпуская мобильник из рук, делая глоток из бокала и нервно сглатывая, зная, что стоит ей ответить отрицательно, и проблемы будут не только у ресторана, хотя она и так ходила по очень острому и тонкому лезвию ножа. Официант, последний раз взглянув на Лису озадаченно, поспешил удалиться, даже не поинтересовавшись, хотят ли они заказать что-нибудь.       — В общем, нельзя так делать. — Вадик закончил предложение, на котором его нагло прервали, и, взяв пистолет в руки, хитро улыбнулся. «Улыбка» была довольно-таки завышенным представлением об оскале, каким он одарил её.       — Я знаю. Я больше не буду, — Алиса так и не выпустила из рук стеклянную чашу и, сказав это, первый раз сама посмотрела на Вадима, заметив, что внешность у него, несмотря на пугающее поведение и отвратительные манеры, была неплохой, приятной даже.       — А долг как вернешь? У меня есть к тебе предложение, — на этом он остановился, снова наклонившись к столу, но в этот раз не к ней, а к бутылке шампанского, взяв ее за горлышко в забинтованную руку, выпил не меньше половины залпом и продолжил. — Я прощу долг за бесплатный секс с тобой.       Девушке от такого заявления захотелось засмеяться, но, понимая, что лучше так не делать, она попыталась сдержать поднимающийся смех в горле и в результате выдала что-то напоминающее фырк отвращения. Конечно, она ляжет в койку к этому чокнутому отморозку, наплевав на любимого Рому, все моральные принципы и прежде всего свою честь, для того чтобы ей простили ту сумму, которую она была должна. Ага, как же, лучше уж пуля в лоб: хоть совесть не будет мучить. Бесплатный секс с ней? С каких пор парни начали принимать ее за проститутку? Рома был первым и последним мужчиной в ее жизни в этом плане, как, в общем-то, и во всех других планах.       — Вы это серьезно? — голос ее больше не дрожал предательски как в начале их разговора, из-за нелепости его предложения казалось, что даже уровень напряженности беседы стал ниже.       — Вполне.       — Жених не разрешит, — с чем-то вроде насмешки ответила девушка, делая еще глоток шампанского, тем самым опустошая бокал.       — Ему необязательно знать все, милая, — парень, заметив пустоту внутри ее фужера, налил туда жидкости из бутылки, которую держал в руке, сверля ее взглядом.       — Или мы будем решать вопросы иначе? —он взглядом указал на оружие в другой руке.       — Стреляйте. Я не шлюха, чтобы спать с кем-то из-за долгов.       — Ладно, давай не будем горячиться. Отсосешь? — однако было ясно, что и это была провальная попытка решить проблемную ситуацию даже до того, как Лиса отрицательно покачала головой. — Выпьешь со мной?       — А сейчас мы что делаем? — сейчас, когда зеленоглазая ощущала себя более-менее спокойной в его компании, зная, что навряд ли он убьет того, кому предлагал переспать, к ней вернулась ее обычная манера общения с людьми, хотя, на самом деле, ей просто хотелось сбежать оттуда, скрыться в своей квартире и молить Господа, чтобы там ее не нашли.       — В моем клубе и нормальный алкоголь, а не это пойло. Я прощу долг, и можешь не искать нового покупателя. С Жанной я договорюсь, — его предложение звучало заманчиво противно и напыщенно. Пить в компании человека, имеющего при себе оружие и почти обещающего убить ее, в ее составленные на долгое время планы никогда не входило.       Однако обещание того, что ей не придется искать нового поставщика из-за прощеной задолженности, только потому что Лиса выпьет пару стаканов виски или, возможно, коньяка в компании главного организатора наркоторговли, избавляло ее сразу от нескольких проблем.       — Решай быстрей, Алиса. Отправишься со мной в Страну Чудес?

***

      Оказавшись в своем ночном клубе «Комната с Траха», Вадик повел Алису через главное помещение, в котором в этот вечер, как и во все другие вечера, царствовала полутемная атмосфера полного разврата, опьянения и одурманивания. Откровенные наряды, не скрывающее почти ничего, реки дорогого алкоголя, льющегося ради развлечения, кальянный дым, наполнявший зал туманом, клубная музыка, заглушающая болтовню пришедших, и резкие танцевальные движения отдыхающих на танцполе характеризовали обычный вечер и ночь в этом заведении. Не обращая внимания на несколько направленных на них подозрительных взглядов, парень шел вперед, а девушка в своем бледно-розовом платье и каблуках еле поспевала за ним, боясь потерять его в толпе. Двое здоровых охранников, стоявших на другой стороне клуба, охраняя вход в задние комнаты, пропустили их, не задав ни одного вопроса.       Кухня, гардеробная, пара длинных коридоров привели их в апартаменты, которые Лиса идентифицировала как личную комнату владельца. В большой клетке рычали бультерьеры, радовавшиеся приходу хозяина и недовольные появлением незнакомой личности; неоновый зеленый цвет освещал кучу кожаных подушек, валяющихся на том, что по своему виду напоминало огромную кровать.       — Проходи. Чувствуй себя как дома, — сказав это с ухмылкой на лице, сам Вадим подошел к рычащим псам, дал им облизать шершавыми языками свою не забинтованную руку.       Только Лиса нервно подошла и села на край великого ложа, чувствуя себя чертовски неудобно теперь уже точно на его территории, как в комнату вошла девушка в белом нижнем белье со сверкающими красными стразами на высоких каблуках и броским, ярким макияжем. В руках у красавицы был небольшой поднос, на котором лежала тарелка с очищенными креветками, стояло два стакана и открытая бутылка виски. Увидев Алису, пришедшая смерила ее презрительным взглядом и почти неслышно фыркнула, оставив поднос рядом с ней, поспешно удалилась, цокая шпильками.       — Угощайся, — парень сел, навалившись спиной на разваленные подушки, и, налив в оба стакана опьяняющей жидкости, протянул один из них девушке, который она недоверчиво понюхала. — За успешную сделку? До дна.       Лиса, не привыкшая к чему-то сильней шампанского или красного вина, неуверенно сделала несколько глотков обжигающего горло напитка. В глазах появились слезы, а внутри сразу запершило, от чего она сильно раскашлялась. Чувствуя, как он наблюдает за ней с тем самым оскалом, она, чтобы доказать для начала себе, а затем ему, что не слабачка, допила до дна и открыла глаза, в которых все помутилось из-за слез. Страна чудес оказалась не такой уж чудной, как это было в сказках. Взяв с тарелки одну из креветок, Алиса посмотрела на Вадика и, удивившись настойчивости его взгляда, слабо улыбнулась.       — Чем у тебя отец болен? — бандит подлил еще виски в стакан, который она продолжала сжимать в своей руке так, что видно было, как побелели суставы на кисти. Не обращая внимания на то, что после последнего вопроса она пялится на него с широко раскрытыми зелеными глазами, он продолжил, — Не думаю, что на старости лет он подсел, а ты ему доставляешь.       — Откуда вы знаете?       — Жанна. Можем уже перейти на «ты». Я же не так плохо выгляжу, — Вадим сделал еще глоток виски, казалось, что он получал удовольствие от всего происходящего, как кот, загнавший мышку в свой угол и наслаждающийся безвыходностью серого живого клубка.       — Рак головного мозга, — неожиданно для себя призналась Лиса. Такие личные, семейные мало кому известные вещи она предпочитала обычно рассказывать очень близким людям, например, Роме, да и то, только потому что они жили вместе и это было бы довольно-таки трудно скрыть, а так же, потому что она в какой-то степени надеялась получить от него хоть моральную или материальную поддержку. М-да, не стоит недооценивать силу шампанского, смешанного с кое-чем посерьезней.       — А твой следователь что? Не может помочь? Не боится отпускать на встречи с Жанной? Или он не в курсе?       — В курсе. Я не знаю. Он просто сразу дал понять, что не будет с этим связан, что его имя не должно нигде всплывать, а то такие контакты могут навредить карьере, — Лиса пожала плечами и сделала глоток виски, вновь подавляя приступ кашля. — Я его понимаю, поэтому ничего не говорю.       Беседа из натянутой и беспокойной со временем и количеством выпитого ими алкоголя переходила в более-менее непринужденную, легкую. Слова быстрей формировались в предложения, а они, в свою очередь, в небольшие простенькие рассказы, не несущие в себе никакого глубокого смысла. Говорила больше Алиса, все больше и больше поражаясь тому, как просто было вот так вот общаться с тем, кто мог убить ее еще там, в «Кампусе», но эта мысль, как и многие другие, под влиянием спиртных напитков отходила на второй план, а иногда и дальше. Она продолжала спихивать вину за своё доверие к незнакомцу-отморозку на расслабившийся разум, хотя неясное понимание того, что надо быть начеку, не оставляло ее всё проведенное наедине с ним время.       — … Вот. Это было так забавно… Минуту! — зеленоглазая как раз закончила один из своих рассказов и была готова приступить к следующему, когда секундная тишина была потревожена мелодией звонка мобильника.       Сейчас они оба уже сидели на полу, освещенной зеленым неоном комнаты, и слушали о том, как она в первый и в последний раз прыгнула с парашютом, когда ей исполнилось восемнадцать. Точнее, слушал Вадик, а Лиса рассказывала, вспоминая все свои ощущения и страхи в момент самого прыжка. Девушка за этот период успела избавиться от туфель, скинув их небрежно с ног, а парень от кожаной куртки, оставаясь только в белоснежной футболке.       Вставая, чтобы побыстрее найти сумку со смартфоном на кровати, так как мелодия звучала именно оттуда, Алиса не могла видеть, как голубые глаза Вадима свободно исследовали ее шею, спину, опускаясь все ниже и ниже. Она не могла слышать, что он тоже поднялся, подходя к ней сзади, пока все ее собранное из оставшихся не разнесенных алкоголем частичек внимание было сосредоточено на разговоре с Ромой о причинах ее отсутствия в три ночи дома. Пообещав объяснить все позже, Лиса отключила телефон и повернулась, найдя себя лицом к лицу со своим партнером по употреблению выпивки на сегодняшнюю ночь.       Как только она развернулась, его руки, схватив ее за попу, сжали, тем самым сокращая расстояние между ними до микрометров. Его тяжелое дыхание обжигало кожу, в то время как губы впились с дикой страстью в оголенную шею. Алиса, растерявшись сначала от такого поворота событий из-за медленно соображающего мозга в связи с опьянением, поняла, что происходит только тогда, когда он навис над ней сверху, повалив на постель.       — Вадик, отпусти! Отпусти, пожалуйста! Отпусти меня! — уровень громкости голоса перешел на отчаянный крик, а руки и ноги начали безуспешно пытаться отбить его и свалить с себя. Все могло бы быть гораздо хуже, если бы она случайно, бешено дергая ногами, не попала ему по тому самому хозяйству, за которым следовало следить внимательней.