На недобром месте и встречи недобрые

По Нью-Йорку ползло и приживалось утро. Над спящим городом лениво всплывало сентябрьское солнце, смотря заботливой, но уставшей матерью. Выспавшийся холодный ветер забегал меж зданий и с озорством гонял по дорогам грязную бумагу и пластик. Пустые улицы дышали полно и совсем не хотели людей и их неугомонной, вредной жизни. Люди не хотели узких холодных улиц и других людей. Город все ещё спал и тусклое утро ему не мешало. На авеню, кутанное в туман и затаившееся, из задворок вышел первый человек. Женщина торопилась. Она смотрела себе под ноги и морщилась, страдая за минувший день и провальную попытку уволиться. Лупо злилась и шагала все быстрее. Её путь лежал к офисному центру, над дверьми которого висел логотип предприятия, всем известного как «Амбрелла». Фармакологический гигант, доминирующий на мировом рынке. Продукция Амбреллы была востребована и незаменима в жизнях людей: лекарственные препараты, средства гигиены, всякая косметика и прочее для быта. Но помимо разработок полезных, корпорация скрытно создавала разрушающее и убийственное. Биологическое оружие. Успех в разработках гибели для живого, позволили Амбрелле стать значимой частью черного рынка, что проданным оружием помогала творить и спонсировать террор. Капитал корпорации неумолимо рос, как и её влияние во всем мире. В десятках стран сооружались комплексы, лаборатории и замаскированные полигоны для испытаний образцов биооружия. Однако верхушка Амбреллы изрядно нервничала, когда от безалаберности работников случались аварии на объектах. Из этих обстоятельств вытекло скорое решение боссов прикрепить к штабу ученых и офисных клерков военизированный штаб наемников для ликвидации последствий аварий и осуществление спасательных операций в зоне поражения. Но возник вопрос о том, где набрать персонал. Ответ появился сразу. Кладезем кадров на должность являлась тюрьма. Заключённые — универсальная рабочая сила, только свободу предложи. Образовавшаяся шайка, официально обозванная «Служба противобиологической защиты» (UBCS), на первых порах неплохо справлялась с задачами, хоть и смертность участников подразделения была высока. Доверенная им публичная работа восхищала начальство. Но спустя время восхищение сошло на нет. Новые проблемы множились, но уже в сфере внутренней безопасности, а разрешение оных требовало мастерства, на которые UBCS оказались попросту неспособны. Так главам пришлось начать формирование отделения высококлассных оперативников. Агенты Амбреллы начали завлекать в ряды корпорации лучших отставных военных, заключая с ними выгодные договора и давай шанс не погибнуть в рутине мирной жизни. По завершению комплектации, отделение именовали «Служба безопасности» (USS). Там начали работу люди, которые бесповоротно разочаровались в жизни, в своих идеалах, но никак не в деньгах. Ценнейшие кадры с непомерно раздутым чувством собственного достоинства. Профессиональные убийцы с блестящими навыками, не оправдавшие возложенных на них ожиданий, но безумно любившие свое дело. Одной из таковых была женщина, известная всем по позывному "Лупо". Голубое небо заплывало серыми облаками. Ветер набирал силу и бился в истерике. Сотрудница, ежась от закравшегося под одежду холода, быстро проскочила в двери центра. Застав на входе двух храпящих охранников, женщина вмиг согрелась от злобы. Столь ранний час — это не повод спать на ответственном посту. Она пихнула одного из сторожил. Самого молодого из пары. Стоило тому разлепить глаза, как на него обрушился шквал из обвинений и упреков. Юноша вскочил и выпрямился. «Извините, мэм, — виновато промямлил он, — ваш пропуск, пожалуйста». Сотрудница раздражённо закатила глаза. Неуклюже взяв пропуск в окоченелые покрасневшие пальцы, она прошла через турникет и отправилась бродить по пустым коридорам. Часы отбили пятый час утра. Вызвав лифт, женщина не понимала своей спешки, что не дала спать ей ночью и погнала в офис с восходом солнца. Кавардак в её голове не давал мыслям собраться и тревожному сердцу успокоиться. Сотруднице нечего было делать. Встреча предстояла только через пару часов, но её все куда-то подталкивало, куда-то несло. Лупо решила отправиться в место, куда могли податься все богатые на свободное время работники – в комнату отдыха для персонала. Там она надеялась поправить и успокоить себя к свиданию с начальством. Прибывший лифт услужливо открыл двери ожидающей пассажирке. Спустя мгновение женщина очутилась на нужном этаже. Выйдя из светлой пасти лифта, она не спеша двинулась к заветной комнате. Оперативница, идя в сопровождении статного одиночества, радовалась отсутствию гоношащихся клерков. Однако тишина начинала все громче шипеть на сотрудницу, раскрывая свою злобу и презрение. Не справляясь с тревожностью, Лупо ускорила свое путешествие до места. Сотрудница вздохнула, встретившись с нужной дверью. Та понуро покачивалась на одной петле и болела мыслями рухнуть. Почувствовав на своей холодной ручке человеческую ладонь, дверь заскрипела, завыла. Однако вежливое отношение женщины к деревяшке не позволило произойти поломке. Оперативница с трудом пробралась внутрь комнаты, оставив калеченную дверь открытой. Служащей наскучило наплевательское отношение руководства к условиям труда работников, что были вынуждены мириться со сломанной мебелью, постоянными проблемами с организацией и доставкой необходимого инвентаря. "Ублюдками лишь бы сэкономить…", — серчала женщина. Скинув плащ на небольшой диван и собрав волосы на затылке, женщина наконец перевела дух. Но стоило ей на секунду отвлечься от проблемности жизни и уйти в свои мысли, как её настиг нежданный сюрприз. — Дьявол! — испуганно воскликнула оперативница и устало осела на стул у обеденной стойки. — Моррисон, ты меня напугал. Мужчина, сидевший в углу комнаты, слабо усмехнулся, подивившись яркой реакции вошедшей. Он отодвинул от себя стопку документов и медленно подошёл к своей коллеге, подсев на соседний стул. — Ты что здесь делаешь в такую рань? — раздразнилась женщина. Её оскорблял неопрятный внешний вид парня: помятая несвежая рубашка, взъерошенные волосы, лёгкая небритость, заношенные брюки и прочие мелкие детали его неоднозначного образа. — Слушай, Лупо, у меня серьезный завал. Не думай, что только ты выполняешь непосильную и объёмную работу! — парень резво ответил женщине на претензии. — Только посмотрите на этого страдальца! Какую ты уже по счёту пару штанов протираешь? Тебе не надоело? — женщина слегка прищурилась и загрубела в речах. — Глянь, сколько здесь отборного планктона каждый день без дела шляется! Окажи услугу: завали их своей "колоссальной" работой с макулатурой, а то надоели под ногами мешаться. Так что и тебе работы меньше, и мне легче живётся. И вообще, какой идиот додумался к нам подослать столько клерков? — Скажи спасибо, что их так много! А иначе, руководство не возвело бы этого комплекса, вас бы сюда не распределили, и торчали бы вы на своем Рокфорте. Вам дали возможность исполнять свой долг в комфортных условиях и в конце каждого рабочего дня уходить к себе в уютные дома, как это делают все нормальные люди, — Моррисон украдкой взглянул на важные бумаги, что приказными движениями подзывали к себе своего верного волнующегося раба. — Каждый из работников вносит свой вклад и выполняет определённую задачу. И я не могу вот так скинуть на них свою работу. — Неужели? Тогда они, видимо, забыли, что есть их работа! Сидеть в своих конурах и молча морать нос в чернилах, а не тупорыло ошиваться повсюду, тем более на минусовых этажах, где никто, кроме оперативников службы безопасности, прибывать не должен! — голос женщины приукрасился высокими нотками гнева, что хвалил оперативницу за показ эмоций. — Тебе совсем не обязательно повышать сейчас голос! Уймись, — тихо, но натянуто выговорил ей парень, сбив на мгновение вспыхнувшую злость женщины. Но подействовало это ненадолго. Она пуще прежнего насупилась и была готова сказать нечто колкое, но Моррисон успел это пресечь. — Не начинай! Я просто хотел тебя успокоить. Давай хотя бы сегодня без боёв, а? — А что так? Не в форме? — с кислым сарказмом спросила женщина.  — Я-то в форме, а вот ты — под большим вопросом. Не хочется бодаться с уязвимым соперником. Не честно! Сотрудница тяжело вздохнула и отвернулась, испытывая лишь раздражение и бессилие. Моррисон, зная излюбленную привычку Лупо удаляться в мысленный анализ любой ситуации, поспешил отвлечь её от раздумий, которые никогда не приводят к добру, если оперативница успевает их додумать и начать воплощать. — Сама-то ты что здесь забыла? Как-никак, вчера же ходила увольняться. Сорвалось? — Не совсем, — тихо и задумчиво ответила женщина, словно делясь секретом со строгим родителем. — Я была вынуждена передумывать. Лупо прервала свою речь, ощутив неприятную горечь воздуха и дребезжание пыли в бронхах. — От такого чека можно и голову потерять, не правда ли? — усмехнулся появившийся на пороге начальник. Старик подсел к двум своим подчинённым за ту же стойку, любовно приглаживая свою постепенно сиротевшую от волос голову. Лупо принялась в дерганых движениях выражать брезгливость к пожилому мужчине, а Моррисон лишь увлечённо почёсывал затылок, не обращая никакого внимания завязывающийся диалог меж двумя его соседями. — Застать вас с утра пораньше, да ещё и на рабочем месте? Вот так фортуна! — язвительно высказалась женщина. — Я пришел лишь ради вас. И, несмотря на вашу недоброжелательность, я рад иметь возможность общаться с вами именно сейчас. Вы явились вовремя, ибо, как выяснилось, у нас осталось не так-то много времени на беседу, — сказал старик, чуть наклоняясь к уху женщины. — Зачем же вы тогда тянете резину? Нечего пустословить! Лупо резко отстранилась и встала из-за стойки. На ходу захватив свой плащ, женщина, приложив излишнюю силу, толкнула входную дверь и помчалась по коридору. Начальник аналогично, но не так резво, поднялся со своего места и проследовал за сотрудницей. Моррисон остался один, слушая звуки удаляющиеся шагов. Всё это время он занимал себя грустной мыслью о том, насколько сильно он скучает по прежним обязанностям… Общество друг друга для них было невыносимо. Взаимное отвращение не позволяло им и по сей день хоть немного поладить. Каждая их организационная встреча проходила тяжело, словно один перекрывал воздух другому. Так, очутившись в кабинете, они сразу приступили к обсуждению дел, лишь бы не оттягивать. Подчиненная, известная всему штабу под кодовым именем Лупо, едва сумела вогнать себя в необходимое состояние для беседы. Сейчас она выступала в роли очень внимательного слушателя, готового придраться к каждой сомнительной детали. Пожилой начальник, имя которого у всех на языке лежало неудобно и вечно с него спадало, твердым голосом разъяснял суть предстоящей операции. Сидели они друг напротив друга, но в глаза друг другу не смотрели. Лупо уставилась на причудливое растение, стоявшее в углу кабинета. Мужчина через панорамное окно посматривал на улицы постепенно отходившего от утренней дремоты города. Начальник высказывался долго и полно, но он знал, что по завершению его выступления от Лупо всё равно поступят волнующие её вопросы. Так и произошло. — Итак, проникнуть в лабораторию, встретить отряд «Альфа», взять за шкирку доктора Биркина, отнять образцы вируса и рвать когти, — подытожила Лупо. — Звучит довольно просто. Зачем же тогда для этого формировать отряд с нуля, причем из сотрудников, состоящих в разных отделениях, разбросанных по всей сранной Евразии. Почему не использовать здешних ребят? — Эта операция очень важна, несмотря на её простоту. Управление крайне заинтересовано в успехе. Они решили задействовать лишь проверенных агентов, в коих они не могли сомневаться. Начальник кинул строгий и задумчивый взгляд на Лупо. Как личность она не устраивала мужчину. Каждым вульгарным словом и дерзким действием она расстраивала страсть начальника к сдержанным и скромным перед его властью сотрудникам и, в особенности, сотрудницам. Но как работник, по его нескромным меркам, Лупо была безупречна. — Если их не устраивают действующие оперативники, то я боюсь представить, что за спецы сюда явятся. — Бойтесь, — с сухим смешком ответил ей мужчина. — Ладно. Если операция так важна, почему на подготовку отведено всего несколько дней? И, как лидера, меня обязаны были предупредить заранее. — Сообщение о проведении конкретной операции пришло к нам вчера совершенно неожиданно. Вы узнали о нем почти сразу же после нас. До этого руководство молчало, а мы и не ведали, что доктор Уильям Биркин соберется продать опытные образцы вируса правительству. В этом же сообщение говорится, что его задержание должно пройти как можно скорее. Оттого и времени у вас всех немного. Командование уверено в вашем профессионализме и считает, что нескольких дней вам и вашей команде вполне хватит. — И давайте уже о команде. Почему я до сих пор не знаю кто они и… Её перебил внезапно громко зазвонивший стационарный телефон. Лупо с фырканьем откинулась на спинку кожаного кресла, недовольная тем, что кто-то отнял у неё шанс договорить. Начальник, сперва внимательно посмотрев на свои наручные часы, ответил на звонок. Пару раз кивнув и поблагодарив звонившего, мужчина вернул трубку на место. Растянув губы в непривлекательной улыбке, он вновь обратился к Лупо: — Если вас интересуют вопросы о членах вашей новой команды, то предлагаю вам задать их им лично. Они прибыли и ждут вас в конференц-зале, дабы поскорее с вами познакомиться. Увидимся завтра вечером на общем совещании, – мужчина поднялся и вежливо указал подчинённой на дверь. – И не забудьте свой плащ. Не видя более смысла оставаться, женщина молча удалилась из кабинета. Все её мысли скучились и просветлели, стоило ей закрыть за собой дверь. Осанка выровнялась, тревога перестала осаждать сердце, с плеч спрыгнула тяжесть, а походка приукрасилась легким покачиванием бедер. Настроение женщины всё стремительнее поправлялось при осознании, что от больших денег и триумфального увольнения её отделяет всего лишь одна плёвая операция, которая не продлится и часа. — Ну и долго мы здесь торчать будем? Не знаю как вы, ребятки, а я пошёл курить. Наш новый кэп явно к нам не торопится, — первым не выдержал и заговорил мужчина, выделяющийся крепким телосложением и говором на манер пуэрториканцев. Он и его будущие четверо напарников уже с не один десяток минут сидели на удобных, выстроенных в несколько рядов стульях в светлом конференц зале и ждали. — Нам было велено сидеть здесь! — твёрдо произнесла белокурая женщина, сидевшая поодаль от него. Её грубоватый немецкий акцент неприятно щекотнул слух парня. — Да брось, я же быстро, — парень подмигнул немке, но в ответ получил лишь звонкое цоканье. Здоровяк широко улыбнулся и уже было начал подниматься, как его остановил другой заговоривший. — Я бы тоже не советовал... покидать сейчас место. Вдруг ты опять все... пропустишь, — сказал сидевший по соседству со здоровяком худощавый мужчина. Его голос прозвучал не как голос вовсе, а скорее как звук давно изношенного механизма. Говорил он медленно, словно на последнем издыхании. Пуэрториканец смекнул, что мужичок, судя по акценту, русский. — Ха, я свободный человек! Что хочу, то и делаю! Я здесь не на привязи сижу, — звонко проговорил здоровяк, сначала посмотрев в глаза русскому, а потом в затылок немке. — Хм, а у меня появилась идея. Я знаю, как угодить и вам, и мне! Закурю-ка я прямо здесь. Вы же не против? Блондинка махнула рукой, предоставляя пуэрториканцу полную свободу действий. Жилистый поглаживал коротко подстриженную голову и лукаво улыбался, пристально смотря на соседа. Двое других посетителей молча наблюдали, никак себя не обозначая. Здоровяк принялся одной рукой доставать из кармана куртки начатую пачку сигарет, а второй хлопать по карманам джинс в поисках зажигалки. Но вот позади хлопнула дверь. Все с любопытством крутанули головы, кроме крепыша, что был чересчур вовлечён в процесс поиска принадлежностей для курева. Но его интерес к ним стремительно потух, когда меж рядов мимо него зашагала незнакомка, держа в руках бежевый плащ. Посетители долго и молча за ней наблюдали, осматривая её внешний вид и движения. Первой заговорить с визитёршей решилась немка, приняв её за одну из местных секретарш. — Милочка, вы не подскажете, как долго нам осталось ждать нашего командира? Может, вы его как-нибудь поторопите. Гостья, присев на край стола и скинув на него свой плащ, широко улыбнулась, заслышав приятную хамскую интонацию. Она посмотрела в растерянные глаза блондинки, что, право, не понимала причины возникшей радости на лице вошедшей женщины. После, обдав взглядом остальных, гостья немного приподняла острый подбородок. — Вынуждена Вас… обрадовать. Ваш командир уже здесь, — твердым голос ответила женщина. — Ох, вот бы у меня был такой командир в армии! Все бы в свободное время не автоматы начищали, а кое-что иное и явно до мозолей, — шепнул со смешком пуэрториканец своему русскому соседу. — Сейчас говорю я! Так что, лучше бы тебе заткнуться и пересесть, – взгляд незнакомки потяжелел, а голос стал громче и гуще. Пуэрториканец с усмешкой повиновался и медленно отсел от собеседника. Когда в зале утихло шорканье и посторонние шумы, женщина начала свою речь: — Говоря с вами откровенно, о своем назначении я узнала вчера вечером, а о вашем существовании лишь пару минут назад. Так что никого из вас я не знаю. И мне совершенно плевать на ваши прошлые заслуги и привычный вам режим и стиль работы. С этого дня каждый из вас будет действовать согласно моим установкам и правилам. Работать нам предстоит в команде, но, я полагаю, среди вас есть и те, кому командный дух не совсем по нраву, — выступающая исподлобья посмотрела на молодого человека, сидевшего в самом дальнем и пыльном углу зала. На вид — типичный одиночка, сам себе на уме. Он сидел ровно и тихо, молча внимал её словам, но не мог усмирить дёргающуюся левую ногу и кисти поджарых мускулистых рук, что сжимались в крепкие кулаки. — Так вот, хотите вы этого или нет, но я заставлю каждого в первую очередь ставить в приоритет не себя любимого, а благополучие коллектива. Надеюсь, вы меня услышали! — Всё сказанное вами не несёт никакой ценности. Мы предполагали услышать от вас постановку задачи, описание хода операции и другое, относящееся к работе, — недовольно, но без наглости высказалась девушка азиатской внешности, пряча взгляд от выступающей. — Ты права. Но я пришла сюда не для этого. Всему свое время, — ответила ей женщина. — Завтра вечером у нас со всеми вами будет очень важное собрание, на котором мы решим все организационные вопросы. Вы будете проинструктированы как положено, можете быть уверены. Коротать время до завтра вы будете у медиков, техников, в тренажерном зале и на стрельбище, куда вы через двадцать минут и отправитесь. — Чего? На стрельбище? И в какой такой заднице оно находится? Никуда я не поеду! Затрахали вы меня, ребятки, со своими поездочками! — возмутился пуэрториканец. — Никуда ехать не надо. Стрельбище, как все остальные ваши развлечения, находится на минусовых этажах этого здания. Здоровяк сразу ободрился и уже весело хлопнул себя по коленке, похвалив «амбрелловских ублюдков» за находчивость. — Кстати, а как же нам вас величать? — вдруг спросила блондинка. — Что в стенах этого здания, что за его пределами, зовите меня Лупо. — Ну, а я Бэлтвей, но кое-кто кличет и Весельчаком, — тут же вступил пуэрториканец. — Берта, — гордо проговорила немка. — Спектр, — с хрипом отозвался русский. — Эрудитка, — выдавила из себя японка. — Вектор, — прорычал парень из угла. После знакомства с новой командой Лупо скомандовала покинуть зал и отправиться на нижние этажи. Сама она, накинув плащ, ушла в неизвестном направлении. Но и не все послушались её приказа.