— you're too much obvious

Донхёк Марка не игнорирует ни разу. Донхёк самоуверенный и ему немного льстит то, что он стал объектом спора, но в то же время это его и оскорбляет. Он лежит в кровати в тот же вечер, когда услышал слова Джисона — всегда серьёзного и хмурого парня со Слизерина — и думает, как заставить Марка страдать так, чтобы он не сразу понял причину ещё большей ядовитости старшего. Донхёк с утреца до завтрака просится Джемином пробежаться по побережью черного озера, а тот удивлён, поскольку ещё с третьего курса зовет лучшего друга на утреннюю пробежку, но старший все ленится, ленится. Джемин, конечно, не отказывает, а Донхёк, конечно, умалчивает о реальной причине спонтанного желания начать бегать по утрам. В процессе лёгкого бега, когда Джемин отрывается на добрые метров двадцать, Донхёк сгребает песок в небольшой пакет и прячет его под худи. — Набегался? — Джемин с усмешкой догоняет затормозившего Донхёка и бегает на месте, дожидаясь, пока тот рванет вперед, но у старшего другая мысль: — Да, — соглашается он, — я обратно, ты скоро? — Еще минут пять и я настигну тебя в большом зале, слабак. За слабака Джемин едва не получает коленом между ног и ржет, убегая подальше и продолжая пробежку. Донхёк бежит обратно к замку. *** Тем же утром в рюкзаке Марка откуда-то берётся куча песка, она же высыпается из него с каждым новым шагом, оставляя за владельцем узкую дорожку. Он идёт в компании, но те за громким смехом не слышат звук падающих крупинок и совсем не смотрят под ноги. — Мой любимый хён! — громко зовет Донхёк сзади, — что это у тебя в сумке? Марк с улыбкой оборачивается, не замечая чего-либо странного и целует старшего в щеку (тот пытается состроить менее ехидную морду лица). — Что не так? — интересуется младший, жестом показывая друзьям (в их компании Донхёк видит Джисона и смотрит на него в упор, пока тот не развернется, но он и бровью не ведет). — Марк, — говорит Ренджун, развернувшись спиной к обоим парням, — ты вроде бы самый младший и спортом занимаешься, но с тебя уже песок сыплется. Я бы повременил с тренировками. В сторону Хуана не летят никакие кулаки только по причине того, что Марк не догнал сказанное, а потом посмотрел под ноги и увидел дорожку из желтоватой крупы. Он снял рюкзак со спины (Донхёк готов разразиться аплодисментами за такую сообразительность) и раскрыл его, а едва заглянул внутрь, изменил стандартное тупое выражение лица на ещё более глупое — злое. Он досадно достает из рюкзака листы пергамента с аккуратно написанным эссе, которое безвозвратно потеряно, поскольку мокрые крупинки озёрного песочка не собирались возвращать бумагу из плена. А сегодня был последний срок сдачи. — У кого руки чесались? У меня тоже начали, — Марк злится больше, чем раньше, — найду — заставлю жрать эту херню. Донхёк знает, что Марк не шутит, что он действительно способен на такое, а от того ещё больше раззадоривается, уже придумывая план следующей пакости. — Так его, — соглашается Донхёк, — не терпи такое обращение в свою сторону, накажи наглеца как следует! Донхёк очевидно переигрывает, но Марк слишком тупой (или влюбленный?), чтоб заметить это. Младший ласково щелкает его по носу и обнимает за плечи, проводя на очередную сегодняшнюю лекцию. Донхёк искренне старается не поморщиться из-за этой напускной (?) нежности — в его памяти фраза Джисона абсолютно свежа, и он не сдастся просто так, к тому же, терпеть объятия Марка совсем не противно. *** Поскольку и Марк, и Джено выполнили свои обещания и отплатили Ченле кучей сладостей из Хогсмида, тому было чем заняться прохладным вечером вместе со своей любимой (эта непоседливая парочка каким-то образом забралась на крышу школы и поедала лакомства там в компании одного пледа и одной подушки, не притворно смеясь над шутками друг друга — ничего больше и, вероятно, идеально для самой милой и невинной пары всего Хогвартса), так что нелюдимому Джено не с кем было проводить свой вечер, а потому… а потому он снова залип у зеркала, и только часам к семи вспомнил о «домашнем» задании, и сразу направился в библиотеку, намереваясь сделать всё наперед. Джено выискивал информацию о всевозможных ядовитых растениях, которых можно встретить в запретном лесу («Зачем, — спросил Ченле утром, и Джено не мог с ним не согласиться, — если лес запретный? Они сами подначивают меня пойти туда и пробовать все подряд!») — занятие так себе, но домашку он не выбирал. Никто не выбирает домашку, и это самое печальное в жизни школьника. Но его прерывает один гриффиндорец, заставляя обратить все внимание на себя. — Так и знал, что найду тебя здесь, — Марк опускается на соседний стул, — делаешь травологию? Открой с пятисотой страницы, там инфа полезнее и профессор дала мне больше баллов за то, что я зашел так далеко, но я просто пропустил начало. Марк и Джено не друзья. У них есть общий знакомый — Ченле, и на этом, собственно, все, поэтому Джено своим умным мозгом сразу понял, что что-то тут не так. — Спасибо, — вежливо ответил он, поступая так, как сказал Марк (Гриффиндор и Хаффлпафф сдавали свои работы раньше двух других факультетов из-за расписания, так что причин не верить ему не было). — Так… тебе что-то от меня нужно? — Да, — не лукавит Марк. — Утром в моем рюкзаке оказалась куча песка, днем — мой стул был обклеен сжеванной жвачкой, — Марк поморщился, — и только что я еле увернулся от ведра ледяной воды, которое любезно установили на верхнюю перекладину моей кровати и теперь она вся мокрая, потому что спасся только я. Ты единственный умный мой знакомый, поэтому, я бы хотел, чтобы ты помог узнать мне, кто этот паршивец, который пытается усложнить мне жизнь, и он получит по заслугам. Проси взамен что хочешь. Джено подумал. Будет здорово иметь в должниках такого громилу, как Марк, к тому же, это дело старшего Ли позабавило. — Идёт, — он положил перо, которым писал, на стол: — песок тут можно найти только в одном месте — на чёрном озере, и тебе стоит подумать, кто туда часто ходит. Этот кто-то учится на твоём факультете, поскольку ты сказал, что он был в твоей спальне, и учится на одном курсе, потому что никто другой не мог знать, где ты сидишь на какой лекции. Итак, у тебя есть: один гриффиндорец с седьмого курса, которому ты очень не нравишься. Список сократился? Марк хлопал большими глазками, слушая, как Джено говорит на одном дыхании, и в конце концов произнёс: — Я знаю, о ком ты. — Марк встал. — Спасибо за помощь, обращайся, если надо кого-нибудь убрать. Кстати, клевый прикид. Джено улыбнулся: — Ченле постарался. Не успел старший закончить короткую фразу, к их столу подошла Коын с книгами в руках: — Простите, тут занято? — Нет-нет, я уже ухожу, — Марк ободряюще улыбается Джено, очевидно неправильно поняв ситуацию, но старшему некогда распинаться на объяснения. Он помог второй старосте сесть и при этом не устроить беспорядок на библиотечном столе. Задание заканчивали, как всегда, в тишине, но Джено довольно внимательный, и он заметил, как нервно ведет себя девушка. — Коын, — начал он, подняв голову, — все в порядке? — Да, — ответила девушка неестественно звонким для нее голосом и откашлялась, — то есть, да, ияхотелабыспроситьнепойдешьлитысомнойнаужинсегоднясейчас. — Но мы и так ходим на ужин вместе, — улыбнулся Джено, чувствуя уверенность в себе. Так вот, каково это, когда ты кому-то нравишься и вот почему Ченле всегда так хорошо себя чувствует… Здорово почувствовать то же самое хоть на миг. — Точно, я уточнила. — девушка вернула свою сосредоточенноть так же быстро, как потеряла её, и продолжила вычитывать что-то в книге. — Но мы можем пойти завтра утром на школьный двор и поесть там. Вместе, — добавил Джено и заметил, что взгляд Коын уже несколько секунд прожигает одно и то же напечатанное слово. — Ладно. — бросает девушка, будто это не она начала. Оба возвращаются к своим заданиям. *** — ВЫ ЧЕ, СВИДАНИЕ?! — орёт дельфином Ченле и давится шоколадной лягушкой на кровати Джено, едва услышал о нём и Коын. — Тише ты, — ухмыльнулся старший, — не свидание это, мы просто поедим вместе. — но по его довольному тону было понятно, что сам он так не считает. — Она ж меня терпеть не может, а я твой лучший друг, — тараторит Чжон, округляя глаза. Серьезно, кто угодно, только не Коын. — Твоя девушка, кстати, её подруга, — Джено искренне веселится, улыбаясь во весь рот так, что его глаза превращаются в полумесяцы. Выглядит он действительно хорошо, и ему очень к лицу одежда, критично подобранная Ченле и его девушкой (они встретились случайно, но, как выяснилось, оба питали большую любовь не только друг к другу, но и к красивой одежде). — Ну, это моя девушка, которая считает моих друзей самым важным в моей жизни, и я считаю неправильным указывать ей, с кем дружить, а с кем — нет, раз она так добра к вам, идиотам, с которыми я вожусь. — заявляет Ченле и даже кажется на секундочку старше и смышленней, но потом: — Я Коын уважаю, как любую другую девушку, но она вредная и скучная, слишком правильная, не твой тип и вообще ни рыба ни мясо. — Просто стройная, — пытается не заржать старший с потерянного вида слизеринца — он впервые видит его таким, обычно Ченле соображает быстрее всех. — Не знаю, я любитель пышных форм, — он дожевывает шоколадную лягушку и заставляет Джено есть тоже, а потом желает «не умереть от скуки завтра, зануды» и сваливает в свою спальню, едва когтевранская наполняется своими жителями. *** Марк все не может выцепить момент, когда Джемин будет не_с_Донхёком, потому что, похоже, эти двое всегда и везде вместе (иногда и трое, если Лами прилепится), и Марк уже третий день как не знает, что ему делать с этим (он принял Джемина за того пакостника, которому обещал все зубы пересчитать). За это время он словил уже кучу болячек и испортил пару брюк и рубашек, но однажды Джемин отпрашивается во время урока истории магии, который ведет тот самый не догоняющий призрак, и ему ничего не стоит отпустить Марка следом, едва тот только заикнулся о «могу я выйти?». — Что? А, конечно, Поттер. Не словите дементора по дороге в Шотландию. Ничего не подозревающий Джемин направляется в туалет, а Марк идёт следом за ним и ловит кайф с того, что наконец уделает этого придурка. Едва Джемин входит в нужную комнату, Марк заставляет его остановиться и закрывает дверь. — Че надо? — не очень доволен ситуацией Джемин. — Это я у тебя должен спросить, трус. Какого ты ко мне прицепился, ещё и за спиной, идиота кусок? В личную слабо, да, спортсмен херов? С утра круги наворачиваешь, чтобы потом в меня неведомой хуйней исподтишка швыряться? Я тебе покажу, что… — Ты, бля, обкурился, что ли? — Джемин толкает Марка и тот припечатывает его к стене, не давая вырваться, — слушай, имбецил, мне, по-твоему, совсем делать нехер и я провожу свободное время за тем, что швыряюсь в тебя, ээ, чем ты там ляпнул? Неведомой хуйней? Нахуй ты мне нужен? Я по твою душу не ходил, у меня ни желания, ни времени, ни милосердия. Я не хочу знать, че за хуйню ты несешь, но, твою мать моим коленом, я тут вообще ни при чем, сдался ты мне! Я в туалет, блять, хочу, а тут ты нарисовался с какими-то претензиями, иди нахуй и дай мне поссать. И чего Донхёк в тебе нашёл? Заботится о тебе, постоянно о каких-то сюрпризах говорит, а ты мудлан мудланищем. Знай — мы до сих пор не убили друг друга только из-за того, что Донхёк наш общий знакомый, но, я клянусь, если ты его обидишь, тебе пизда. И дай мне уже сходить в туалет, господи, никакой мужской солидарности. Джемин протискивается между Марком и стеной и закрывается в одной из кабинок, пока старший соображает. Донхёк делал ему «сюрпризы» все это время. Ли Донхёк.