— you're too much obvious

— Ну и дерьмо у тебя на голове, — не сдерживается Ченле, попивая тыквенный сок в гостиной Гриффиндора вместе с Марком. — По чьей это, прошу прощения, милости? — саркастично приподнимает бровь недовольный Марк, напоминая, кто тут виновник, но не злится, как разозлился бы на кого-либо другого. — Не быкуй. Можно подумать, ты раньше выглядел хорошо. — Ченле выдерживает взгляд старшего и разворачивает восьмую по счету конфетную обертку. На него косятся младшекурсники Гриффиндора, поскольку в школе Чжон слизеринскую мантию почти не снимает — своим факультетом он гордится, в очередной раз доказывая, что на нем учатся не только высокомерные скряги. И Ченле, и Марк — чистокровные, но их же софакультетники не один раз перешептывались, что эти двое должны были поменяться факультетами ещё на первом курсе: вспыльчивый и не очень умный Марк со сложным нравом не особо вписывался в атмосферу гриффиндорцев, а никогда не отступающий от своей точки зрения китайский принц с не лёгким, но заводным характером и просто душа компании часто становился объектом обсуждения ленивых и не очень. Марк не очень волнуется из-за причёски, он вообще внешнему виду много внимания не уделяет. Умылся холодной водичкой с утра — и в пир, и в мир, и в добрые люди. Его волосы Донхёку нравятся, и Марку достаточно, но теперь что-то нужно делать с этим проказником. Марк обещал самому себе, что выпотрошит шутника, едва найдёт, но гриффиндорскую принцессу он не тронет — не из страха перед Джемином, а из собственных неподдельных чувств. Марк все ждал момент, когда сможет с ним пересечься, но старший не появлялся нигде и после лекции рванул куда-то за угол; Марк не догнал. Ченле безумно улыбается уставившимся на него первокурсникам, и те, вздрогнув, спешат отвести взгляд и отойти подальше — так Чжон каждый год развлекается в гриффиндорской гостиной. Он возвращает свое внимание к притихшему старшему: — Чего такой кислый? — У меня лицо такое. — Оно — причина всех твоих бед. Избавься от него, — дразнит Ченле. — Тогда почему этих бед нет у тебя? — парирует Марк и получает подушкой от Ченле точно в нос и заливается смехом. Тот сужает губы и глаза и черт знает, как ему удаётся не ржать дельфином при этом. Краем глаза Марк замечает мельтешение у картины — стража в гриффиндорские спальни, перестает смеяться и подрывается с места, едва заметил, кто именно вернулся в седьмой час вечера. Джемин и Донхёк перелезли через маленький тоннель, что открывала в стене Полная Дама с каждым названным паролем и остановились, когда услышали голос. — Донхёк, — позвал Марк и довольно быстро оказался около парней. Джемин прожег его взглядом и собирался ляпнуть что-то не очень вежливое, но Донхёк предугадал: — Нана, я позже подойду, ладно? Младший мнется секунду, переводя взгляд с одного на другого, но все же уходит и взбирается по лестнице в спальни. — Ты что-то хотел, милый? — старший Ли складывает руки на груди, догадываясь, что Марку все известно. Младший немного охреневает от такой наглости — он думал, что Донхёк как минимум немного пожалеет о своих шалостях, но тому, похоже, ничуть не жаль. — Какого ты вытворял все это время, Хёк? Я думал, у нас все наладилось, но ты ведешь себя как последняя истеричка, так еще и избегал меня весь день, — он сделал шаг вперёд, но старший не отступил, — я был готов подозревать кого угодно, но не тебя. Чего ты хотел добиться? Меня позлить? Краем уха оба парня слышат тихий голос Ченле: «бля бля бля» и то, как он шикает на засидевшихся допоздна студентов помладше и отправляет их по спальням, сам же закрывает себе уши, чтобы не стать свидетелем сцены выяснения отношений, но не ушел, а лёг на диван, чтобы в случае чего разнять парней. Оба посмотрели на него, он цыкнул и покрутил ладонью в воздухе — продолжайте, разрешаю, и заткнул уши снова. Всем бы таких друзей. — Слушай, Марк, — Донхёк выдыхает воздух ему в лицо, — ты мне нравишься и все такое, но ты пидор редкостный, раз притворяешься любящим бойфрендом из-за какого-то спора. Я не дурак, — напоминает старший, — и такие отношения нахрен мне не сдались. Я, конечно, мог сразу заявить тебе об этом, но какое удовольствие — упустить возможность посмотреть на твою злую мордочку? — Донхёк треплет Марка за щеку, но так же резко одергивает руку, — мне жаль, но меня ты упустил, иди и подцепи кого-нибудь другого, вон, того же Джисона. *** Джисон прокашлялся в слизеринской спальне. *** Донхёк постарался пройти между Марком и картиной, но тот одним точным движением перекрыл все пути к отступлению, прижимая старшего к стене. — Ребёнок, ты все неправильно понял, — Донхёк собирается перебить, но Марк повышает голос и он замолкает, — спор действительно был, но, ёб твою, не на тебя, а на Джеми… — Ты поспорил на моего лучшего друга?! Ты и Джемин… подожди… так ты и Джемин… ТВОЮ МАТЬ, МАРК ЛИ! Марк Ли получает коленом точно между ног, но кое-как стоит на месте, борясь с животной болью, и хватает Донхёка за запястья, чтоб не сбежал (он клянется, что слышит хихиканье Ченле, но это потом). — Да дослушай ты! — кричит Марк, не заботясь о том, что некоторые ребята уже спят в комнатах наверху, — помнишь драку в тот же день? Мы спорили на то, как долго продержится Джемин со своим маленьким мозгом и кулаками вдали от меня, понимаешь?! В этом споре не было ничего, что могло задеть кого-либо! Мы друг на друга клыки давно точим, ты фразу из контекста вырвал! Я, по-твоему, совсем идиот, чтобы спорить на тебя? Я настолько низок в твоих глазах, Ли Донхёк? На лестницах показались любопытные лица некоторых гриффиндорцев, но никто не обратил на это внимание, только Ченле отогнал парочку особо внимательных, будто мух. Джемин поджимал губы со стороны мужских спален, с высоты второго этажа наблюдая за спором Марка и Хёка, но не влезая — пора им разобраться самим. — У меня другой вопрос, — Донхёк все ещё наглел и не желал принимать свою неправоту, — почему Джисон назвал Джемина «куколкой», когда это моё прозвище? Вероятно, сам дьявол из-под земли видел, как высоко Марк возвел глаза. — Кто-нибудь называет тебя так, кроме меня? — выдохнул он. — Нет, но вы с Джисоном друзья и он мог знать! — упрямится старший, топнув ногой. Хихиканье становилось все громче, шиканье Ченле, который бросил все попытки отгонять любопытных гриффиндорцев, тоже. — Да не знал он, а друга твоего так назвал из-за внешности и телосложения, откуда мне знать, Донхёк? Я ни к чему, кроме тебя, отношения не имею. Хочешь — завтра вместе пойдем к Джисону и он повторит то же самое, что сказал я, потому что я тебе не вру. Марк поднял Донхёка за подбородок и заставил того поддерживать зрительный контакт, но вдруг ему в голову прилетела подушка и следом раздался звонкий голос: — Целуйтесь уже! Девушка в цветастой пижаме скрестила руки, и, похоже, не только ей надоели крики двух парней, судя по одобрительному шуму. — А вы чего кричите? — сонно сказала она, только заметив других студентов, — ну же, ребята, расходимся, тут не на что смотреть! Завтра зачет по трансфигурации! Ченле злобно зыркнул на парней, которые с очевидным умилением уставились на полусонную девушку в ярком желтом костюме, что затаскивала остальных в спальни и прикрыла дверь в девичьи комнаты, перед этим попросив Ченле сделать то же самое с мужской любопытной половиной. — Спокойной ночи, Леле, — тихонько попрощалась она, потерла глазки и уже собиралась уходить обратно, но слизеринец поймал её за руку и поцеловал в лоб, пожелав сладких снов. Стоило ему обернуться — как Марк уже прижимал Донхёка к стене — не так грубо, как до этого — и целовал. Мужская половина действительно разошлась по спальням — все, кроме Джемина, который облокотился о перила и переводил взгляд с Ченле и его девушки на Марка с Донхёком. К китайцу вернулись дельфиньи повадки, но он визжал потише, чтобы никого не разбудить: — Че происходит? Нет, нет, не здесь! Чтоб я ещё хоть раз тут появился… Парни, перестаньте, вот дерьмо, я не хочу это видеть! Ченле закрыл ладошками глаза, тихонько ругаясь, поскольку не успел ещё свалить из гриффиндорской гостиной, как эти двое засосали друг друга у него на глазах. Превосходно. Марк и Донхёк оторвались друг от друга, чтобы отсмеяться и продолжить снова. *** Джемин думает о том, что не так уж это и мерзко — когда встречаются два парня. Он часто оказывается в компании с Донхёком — поскольку лучший друг того, Марком — поскольку он парень его лучшего друга, и, кажется, не такой противный, но все же и На, и Ли предпочитают ограничиваться приветствием, Ченле — поскольку лучший друг парня лучшего друга, девушкой Ченле, которая часто отсутствует из нежелания мешать ребятам (хотя с ней даже веселее и каждый из ребят мог назвать её подругой после одной прогулки — настолько она открытая и милая) и Лами. Джемину кажется, что с последней у них уже официальные отношения, причём его мнения не спрашивали, но когтевранка позволяет себе брать Джемина под локоть и однажды чмокнула на глазах у всех (Ченле закрыл глаза своей девушке, но она и так отвела взгляд — оба считали публичное проявление любви чем-то неправильным). Джемина начинают раздражать девушки. Лами из-за того, что липнет к нему, будто жвачка, подруга Ченле из-за того, что кажется слишком классной и не принадлежит самому Джемину (это совсем не зависть), а Коын, с которой он не знаком, вечно крутится у Джено. Оба старосты Когтеврана уже второй день светят сцепленными в замок ладонями и яркими улыбками.